Читать книгу Драконья сталь - Ная Геярова - Страница 8

Следующие три дня мы с рассвета до заката упорно тренировались.

А на четвертый – с самого раннего утра – нас выстроили на широкой каменной площади перед Академией.Следующие три дня мы с рассвета до заката упорно тренировались.

Мы стояли ровными рядами.

Даже я, привыкшая к нагрузкам, чувствовала себя разбитой и не выспавшейся. И нужно было это принимать, привыкшей я была в будущем. Сейчас же тело отчетливо напоминало: я еще совсем не готова к усиленным физическим тренировкам. Хоть мне и хотелось как можно быстрее вернуть форму – ту, что была когда-то давно привычной – внутренние ресурсы мягко, но настойчиво давали понять: Шайра, за неделю в прежнее тело ты не вернешься.На горизонте медленно поднималось солнце. Где-то за спиной чирикали утренние птахи – веселые, бодрые… В отличие от новобранцев.

Ноги болели, руки болели, пресс болел…

Высшие силы, да что в моем теле не болело после этих изматывающих тренировок?

Это просто мучение какое-то: в голове я осознавала, что могу большее, а тело упорно доказывало мне обратное. А именно то, что оно от остальных новобранцев мало чем отличается.

И вот теперь нас, мечтающих хотя бы выспаться нормально, выстроили на плацу – перед командирами и старшими сержантами.

В своей прошлой будущей жизни этого этапа у меня не было. Я не испытала того, через что сейчас проходили новенькие ребята. И теперь понимала, почему они, те, кто поступил сюда обычным путем, потом недолюбливали меня.

– Сегодня вам предстоит показать, чему вы научились за первые дни! – громко сказал Илисар. – При проверке будет оцениваться не магия, а реакция, устойчивость и меткость. Должен так же предупредить: применение насильственной, тяжелой магии приведет к дисквалификации всей команды. Возможно только использование ее как вспомогательной для усиления ударов. Бой пройдет между вашими командами. Постройтесь по группам!

Моя команда быстро собралась и выстроилась в ряд.

Площадку разделили на сектора, границы которых засветились магическими линиями.

Нас направили в третий сектор.

Пока шли, быстро переговаривались.

– Держаться ближе надо, – хмуро буркнула Лиандра. – Так нас труднее одолеть.

– Зато быстрее добить одним скопом, – нахмурился Рикс.

– А ты будь юрким и быстрым – тогда, может, и выживешь, – ухмыльнулась Мейлин.

Я молчала.

Следом за нами шла группа других ребят. Их было семеро – в отличие от нас. Но никто не посчитался с тем, что один член нашей команды уже выбыл. А значит, в численности преимущество уже не на нашей стороне.

Когда все команды распределились по своим секторам, прозвучал гонг.

Только теперь я поняла, что из всей нашей команды кое-как умеем сражаться лишь я и Лиандра.Однако я зря переживала. Бой оказался не таким уж и напряженным.

Благо и наши соперники тоже далеко не вояки были.

Как-то все хаотично происходило. Нелепые выпады, пустые атаки.

Сель размахивала кинжалом перед собой с такой силой, что не только наш слабоватый противник – даже мы подойти боялись.

Команда, сражавшаяся с нами, тоже не блистала боевыми навыками.Николас сделал пару попыток атаковать – и оба раза мимо.

Вот все они и прыгали вокруг друг друга.

Более-менее настоящий.И только мы с Лиандрой, посмотрев на все это, решили вступить в бой.

Я сделала выпад, отправила магический удар – и мой первый противник покатился по сектору.

Лиандра, оказалось, неплохо знает рукопашный бой. В который и вступила с первым попавшимся парнем.

И все это сопровождалось многозначительными взглядами в сторону стоящих на краю площадки командиров.Краем глаза я заметила, как по площадке порхает Мейлин. Она почти не сражалась – то делала эффектные выпады, то изгибалась, отражая удары.

Особенно – на двоих из них.

Я сразу поняла, к кому были обращены ее взгляды и эти танцы с кинжалом: Дэй и Нейт.

Если первый просто хмуро наблюдал за боем новобранцев, то второй уже обратил на девушку внимание – и теперь, не стесняясь, смотрел на нее с интересом. А потом откровенно улыбнулся – той самой своей обольстительной улыбкой – и подмигнул.

Щеки Мейлин вспыхнули, и совсем не от разгоряченного боя. Девушка замерла на секунду, пытаясь сделать красивый выпад, и… пропустила удар.

Не сильный. Лезвие полоснуло ее по ребрам – не глубоко, но Мейлин вскрикнула и пошатнулась. Кровь медленно начала пропитывать серую рубашку. Девушка закатила глаза и начала заваливаться на бок.

«Нечистые бы ее побрали, – вскользь подумала я. – Специально же позволила себя ранить».

Дэй тут же обратил взгляд к раненой, но как-то особенно не отреагировал. Во время тренировочных боев и не такие ранения бывали. Зато у Нейта изменилось лицо – он поспешно направился к нашему сектору, бросив по пути короткое:

– Остановка!

Мы все замерли, опустив оружие.

– Не такая уж и большая рана, – тихо произнесла Лиандра, склоняясь ко мне. – Переигрывает красотка.

А красотка уже рухнула на землю и всем видом показывала, что вот-вот отключится. И крови, надо сказать, шло нереально много. Уже весь бок пропитался.

Но ведь я видела момент, когда ее ранили – не могло быть столько крови.

Я пригляделась.

Не может из такой раны хлестать так, словно у девушки дыра в боку.

Как она это сделала? И главное – что она сделала?

Нейт ворвался в наш сектор.

– В лазарет, – резко бросил он, глядя на стремительно бледнеющую Мейлин.

Двое ребят из команды, с которой мы сражались, подхватили девушку под руки. На лице раненой исказилась гримаса боли, она в очередной раз закатила глаза – и ее вынесли с площади.

Нейт обвел нас быстрым взглядом – и направился прочь.

Через минуту снова прозвучал гонг, и мы продолжили показательное сражение.

Сержанты и командиры внимательно следили за нами. О чем-то переговаривались, время от времени обращая более пристальное внимание то на одного новобранца, то на другого.

Я старалась не привлекать внимания. Выпады делала неуверенные, клинок то и дело роняла – и снова поднимала.

Проверка затянулась.

В какой-то момент, вспоминая такие же бои в своем будущем, я слишком задумалась. И сделала очень выверенное движение: рука не дрогнула, тело послушно отреагировало, я резко развернулась – и практически приставила клинок к горлу своего условного противника. Но, увидев настоящий ужас в его глазах, тут же отпрянула. Испуганно оглянулась – не заметил ли кто-то из командования.

И сердце тут же ухнуло в груди.

Заметил.

Прямо на меня был устремлен взгляд Дэя.

Сердце отчаянно забилось.

Нужно было срочно все исправить.

Я неуклюже развернулась, стараясь показать, будто захват клинком единственное движение, которое я успела выучить. Но в этот раз намеренно промахнулась и позволила моему уже осмелевшему противнику зацепить меня лезвием по плечу. Совсем чуть-чуть. На рубашке остался тонкий след.

Парень, ранивший меня, искренне обрадовался. Правда, не на долго. Его с ног сбила Сель – она отступала от нападавшей на нее девушки и ничего за собой не видела. Столкновение получилось жестким.

Сель воскликнула падая.

Мой противник замахал руками, схватился за меня, и мы все вместе рухнули на землю, отбивая бока.

Я, скривившись, бросила взгляд на Дэя. Он закатил глаза и с откровенным разочарованием отвернулся. Я выдохнула. В этот раз все произошло удачно. Но нужно быть осторожнее.

Я начала подниматься. Уперлась руками в землю и тут пальцы нащупали что-то в пыли. Это был не камень, не пуговица, а что-то мягкое и… Я подняла и присмотрелась. И сразу все встало на свои места. Вот откуда у Мейлин было столько крови. В моей руке находился небольшой мешочек с характерными пятнами. Она просто проткнула его, пока никто не видел. Я отшвырнула мешочек в сторону и поднялась.

Позже, когда сражение было завершено и капитаны обходили всех ребят, Дэй остановился рядом со мной.

– У вас есть потенциал. Но вам нужно заниматься серьезнее, – сказал он. – И да… Одним отточенным движением бой не выиграть. Вам нужны более усиленные тренировки.

Он мягко улыбнулся. Всего на секунду. Секунда – той самой улыбки, от которой на щеках у него появлялись ямочки. Улыбки, от которой у меня замерло сердце.

Дэй отвернулся и пошел дальше вдоль рядов, иногда останавливаясь, чтобы сказать что-то очередному новобранцу. А я продолжала стоять, смотря ему вслед и прислушиваясь к собственному сердцу, которое пыталось вырваться из груди. Мне пришлось сжать руки и постараться успокоить взбесившийся пульс. Глубже вдохнуть носом, выдохнуть ртом. Раз, два, три…

– Работайте с дыханием, – донеслось до меня.

Я обернулась – и сердце пропустило очередной удар. Рядом со мной стоял Нейт.

– Если вас простое пустяковое сражение так вымотало, – произнес он безразлично, – вы в Академии долго не протянете.

Сказал – и направился вслед за Дэем.

А я облегченно выдохнула. Кажется, ни один из них особо меня не выделил. Или все-таки выделил? Уже выходя с площади, принц повернулся, и я готова была поклясться, что скользнул взглядом в поисках меня. Остановился на секунду, поймал мой взгляд, посмотрел с прищуром, отвернулся и направился дальше.

***

Прямо с площади распорядительница загнала нас в душевую. Всю одежду у нас забрали две совершенно не смущающиеся видом голых тел женщины-прачки. Они же принесли нам другую одежду, уже чистую. И новые полотенца – ну как новые: все такие же тонкие, повидавшие уже многих других новобранцев, но эти хотя бы пахли мылом и какими-то травками.

В казарму мы вернулись уставшие и рухнули на циновки. Даже когда принесли корзины с булками и компотом, никто сразу не поднялся.

Потом кто-то все же встал:

– Ребята, поесть надо… Завтра снова тренировка.

Все понемногу начали подниматься.

Я есть совсем не хотела. Вместо этого прикрыла глаза и попыталась вспомнить лицо Дэя. В памяти всплыла мимолетная улыбка… мягкий свет глаз… И те самые ямочки на щеках.

Столько лет я пыталась забыть их. Столько лет пыталась выбраться из дьявольской зависимости от его взгляда и голоса. Богини, я, оказывается, почти забыла, как я его любила. Я заставила себя сделать свою любовь алтарем прошлого. И теперь… Теперь этот алтарь снова разгорался в моей душе, напоминая все, что я испытывала к Дэю.

«Нет, стоп, так нельзя, – заставила думать я себя. – Я – Шайра Лир. И даже то, что я вернулась из будущего, не значит, что должна позволять себе повторить собственные ошибки прошлого. Я должна научиться контролировать свои чувства к Дэю. Научиться не воспринимать его как…».

Не додумала. Рядом что-то стукнуло.

– Поешь, Шайра…

Я открыла глаза. Напротив меня сидела Сель. Тут же, прямо на полу, стояли кружки с компотом и лежали две булочки на салфетке.

– Нужно поесть, – сказала синеглазка, придвигая ко мне кружку. – Обязательно нужно поесть. У меня тоже кусок в горло не лезет. Такое ощущение, словно все внутренности отбила. Знаешь, я не думала, что поступить сюда окажется настолько трудно… Мы ведь в храме не изучали совсем никакие бои, кроме темной магии. А это здесь применять пока нельзя. Я понимаю, то, что было сегодня – это лишь начало, самое простенькое, что нас ждет. Наверное, мне будет очень трудно. Но знаешь, я готова к любым трудностям.

– Ты так сильно хочешь поступить в военную академию? – я отпила из кружки. В этот раз компот был хотя бы сладким.

Девушка нахмурилась.

– Я обязательно должна поступить.

Она вяло откусила от булки. Но при этом глаза ее вспыхнули синими искрами.

В моем будущем мы с ней так и не познакомились. Она не прошла. Не поступила…

Я взяла свою булку и покрутила в руках.

– Откуда ты, Сель?

Она вздохнула:

– Небольшой горный храм ведьм. Недалеко отсюда. Рядом с селением Инари.

Об Инари я знала. Это было богатое село.

– Ты из какого рода?

Сель отвела взгляд.

– Я дочь господина Кайара.

Я откусила булку и удивленно уставилась на девушку. Пришлось торопливо, не жуя, проглотить кусок, чтобы спросить:

– Кайара?.. Но ведь это довольно знатная семья. И, если я не ошибаюсь, он – староста Инари. Мы с наставницей однажды приезжали туда. Он очень тепло нас встречал…

Сель криво усмехнулась:

– Да, старший господин Кайар умеет пускать пыль в глаза.

У меня в горле запершило отчего-то. Я запила компотом.

– Но что ты делаешь здесь? И… ты сказала, ты из горного храма ведьм? Как отец тебя туда отпустил?

Были мы как-то и в том храме. Тогда я удивилась – девочки там были запуганные, тощие… Позже наставница сказала, что там очень жесткие правила. В этом храме обучали только темных ведьм, взращивая в них злобу и ненависть. Потому и отношение к ученицам было крайне жестокое.

– Храм Темной Луны, – медленно сказала я. По континенту таких храмов было пять, и из всех выходили сильные, беспощадные и безразличные темные ведьмы. Многие из них прислуживали при Сенате, исполняя самые темные и трудные задания. Я поморщилась: они считались самыми мрачными представителями ведьм – до тех пор, пока не появилась я.

Сель кивнула.

– Я дочь наложницы господина. Когда она умерла, старшая жена не захотела видеть меня в доме. Вот и отправили в храм.

Мне стало совсем не по себе. Рядом с Инари были и другие обучающие заведения: Храм целительниц и школа магических искусств. Но девочку осознанно отправили в Храм Темной Луны.

– У тебя был дар? – спросила я.

Она кивнула:

– Мама была темной ведьмой.

Я вздохнула. Вдвойне не повезло девчонке. Я знала, каково приходится детям темных ведьм. Даже спрашивать не стала, как ей жилось с матерью. И уже сомнений не оставалось, почему ее отправили именно в этот храм.

Удивительно другое – я не замечала в Сель ни злости, ни ненависти. Не думаю, что она издевалась над своими приемными братьями и сестрами или измывалась над мачехой. Нет, девчонка слишком спокойная. Значит, от нее просто хотели избавиться. Странно. Почему? Чем могла эта худенькая и, по всему, незлобная ведьмочка помешать отцу?

– А если не пройдешь? – осторожно спросила я.

Она вскинула на меня глаза. В одно мгновение те стали огромными, испуганными.

– Я не вернусь… Что бы ни было – я не вернусь. Я не темная… Не могу…

Сель сжала худенькие пальчики на ручке кружки с такой силой, что мне показалось, та сейчас погнется.

Я покачала головой.

– Тебе не получится убежать. Академия передаст тебя наставницам храма, если ты не пройдешь. А если попытаешься сбежать – догонят, найдут и накажут, – напомнила я. А сама подумала: если не поступлю – меня тоже вернут, тоже накажут. Но не так, как в храме Темной Луны. Помню, наставница Рейли как-то рассказывала нам, еще совсем юным ведьмочкам, как наказывали в этом храме. И грозила, что, если не будем слушаться, то перейдет на такие же меры. Мы все понимали, что этого не будет. Не тот у Рейли был характер, но рассказы те крепко засели в моей голове.

Что ждало меня в случае возвращения – удары плетью, пара месяцев самой грязной работы, плюс отработка на самых мерзких ведьмовских заданиях. Но это не сравнить с тем, что будет с Сель.

Воспоминания рассказа Рейли о жестокости храмов Темной Луны пугали.

Загнанные в Мертвые земли девушки, оставленные на потеху злу и нечисти.

Лишение конечностей – чтобы больше не сбежала.

Проклятия уродства на всю жизнь.

И запечатывание чар – чтобы не могла с себя ничего снять.

Темные ведьмы не прощали предательства. И вторых шансов не давали.

– Ты пройдешь, – сказала я, понимая, что лгу.

Я взяла Сель за руку и крепко сжала ее пальцы:

– Ты обязательно пройдешь.

Она мягко улыбнулась, собрала посуду и отнесла ее к корзине.

Через полчаса почти все уже спали, подложив руки под голову и кутаясь в тонкие одеяла.

Я лежала и смотрела в потолок.

Мысли были тяжелые. Там, в своем будущем, я почти не знала этих ребят. Не знала их судеб. Мне было совершенно все равно, кто они и откуда. Зато я точно знала, чего хочу, и уверенно шла к своей цели.

Даже когда поняла, что попалась на удочку Нейта, не испугалась – отчасти даже обрадовалась. Я ведь оказалась с ним связана, а это означало быстрый путь вверх.

Только потом я поняла, насколько попала. Но поняла ли?

Я страдала только от потери Дэя… От потери близости с ним, а не от того, что творила.

Если бы он пошел со мной, поддержал… Вот о чем я тогда думала.

Я хотела быть с ним. А когда поняла, насколько мы разные… и как по-разному понимаем власть – только тогда пришло первое осознание.

А потом – тупая злоба, уносящая чужие жизни в порыве моей ярости.

Попытки забыть все. Даже Дэя. И все это смешалось с кровью, ненавистью… И только в последние годы, хоть немного успокоив душу и оглядываясь на свои деяния, я начала понимать все, что натворила. Я мечтала изменить хоть что-то… И понимала, насколько это невозможно.

И теперь мне дали этот шанс.

Я повернулась на жесткой циновке, взгляд скользнул на место, где должна была спать Мейлин.

Ее не было. Девушка не вернулась из лазарета. Одеяло лежало у изголовья аккуратно сложенным. Рана у Мейлин была неглубокая, и в лазарете, на какую бы хитрость она ни пошла, это, скорее всего, заметили. Лечение таких порезов занимает минут десять, не более. Но девушка не вернулась в казарму. И я понимала, почему.

Вздохнула.

Я пыталась изменить будущее.

Но, кажется, кое-что мне изменить не по силам.