Читать книгу Зачарованные крылья - Нелли Мёле - Страница 6

К источнику вела узкая каменистая тропинка, петляющая по крутому склону горы на высоте хижины Люсии. Внизу под нами протекала река Нагольд, больше похожая на широкий ручей. Люсия шагала впереди, за ней шла мама, за мамой – Милан, а я плелась в конце, потому что рядом по такой дороге идти было невозможно: только друг за другом. Поэтому я ни о чём не могла спросить Хранительницу. А думала я о том, что выяснила из Хроник.

– Как же нам свергнуть Ксавера Беркута? – негромко бормотала я, глядя при этом себе под ноги на каменистую тропку, чтобы случайно не споткнуться и не сорваться в пропасть.

Милан повернулся ко мне и серьёзно посмотрел на меня.

– Я тоже не могу перестать об этом думать, – шёпотом сказал он. – А как искать оставшихся детей-аваностов? Задачка не из простых!

Я только вздохнула, дело казалось бесперспективным. Милан уже шагал дальше за мамой и Люсией, и я решила не отставать.

Очень скоро мы добрались до дальнего края Хёлленталь. Тропинка здесь обрывалась. Внизу перед нами во всей красе простиралась долина Хёлленталь. А далеко впереди виднелся Зоннберг в окружении трёх сверкающих ленточек рек, впадающих в Рейн и его поймы.

– Вот это круто! – восхитился Милан.

Люсия указала куда-то вниз, прямо под нами:

– Видите вон там каменистую площадку? Такое углубление на берегу реки, хорошо укреплённое со всех сторон? Это и есть место общего сбора аваностов. Правее, за живой изгородью, находится вход в пещеру. В ней мы прятались, если начиналась гроза. Там же хранятся складные столики и скамейки. А ещё много цветных лампочек, которые мы зажигали по вечерам.

Вход в пещеру я так и не разглядела, было слишком уж высоко, а вот узкое русло реки Нагольд бросалось в глаза. Она описывала изящную петлю вокруг продолговатой, чуть приподнятой каменистой площадки, а сразу за ней, в направлении Врат Ада, через которые мы проезжали утром на машине, долина снова сужалась.

Тут, впервые с того момента как мы покинули хижину, я услышала мамин голос:

– До сих пор помню, как здесь было шумно и весело в дни официальных собраний и по праздникам. Каждый приносил с собой какую-нибудь еду, и в итоге мы накрывали большой стол. После официальной части – обязательно танцы, до самого рассвета. А в завершение мы исполняли Песнь аваностов. – Мама и Хранительница улыбнулись друг другу.

– О да, – подхватила Люсия. – Мы пели от всей души. Это было просто грандиозно. Торжественно. Прямо мурашки по коже от одной только мысли о тех временах.

– Что же это за Песнь такая? – спросила я.

– Песнь аваностов – это наш гимн, – объяснила Люсия. – Каждый аваност знает его наизусть. Когда мы её пели, там, внизу, у пещеры, эхо наших голосов звучало ещё мощнее.

– Даже не представляю: ведь у аваностов голоса сами по себе очень красивые и сильные, – заметила я.

Люсия кивнула и на миг прикрыла глаза, будто услышала Песнь аваностов внутри себя.

Я хотела спросить у неё и у мамы, не исполнят ли они нам сейчас гимн общины. Но мама уже сменила тему.

– Теперь это место выглядит так сиротливо… И всё заросло, – вздохнула она.

– Я поначалу пыталась наводить тут порядок, подстригала кусты, – сказала Люсия. – Рано или поздно в этом священном месте должна была состояться новая встреча аваностов, и хотелось подготовить всё заранее. Но потом я бросила. Во-первых, потому, что одна я с природой ничего не сделаю, а во-вторых, я поняла, что, пока у власти Ксавер Беркут, никаких новых встреч не будет.

Это уж точно. И сейчас площадка внизу казалась мрачной и отнюдь не гостеприимной.

– Как же туда спуститься? – спросил Милан.

– Есть маленькая тропинка, – ответила Люсия. – Но когда идёт сильный дождь или когда весной тает снег, её часто размывает. Тогда туда можно только долететь. – Она развернулась и начала карабкаться вверх по склону точно горная коза. – Давайте все за мной! – крикнула она через плечо. – Только держитесь крепче.

Хватаясь за пучки травы, растущей между камней, я потихоньку поднималась всё выше, пока, еле дыша после неожиданного скалолазания, не оказалась рядом с Люсией, мамой и Миланом на небольшой скальной плите.

Люсия указала на сложенные в круг камни, между которыми плескалась вода. По размеру этот искусственный водоём был не больше самого маленького на свете пруда, а вода в нём была кристально чистой. Лишь приглядевшись получше, я заметила, что с валунов, окружающих прудик, стекают крохотные ручейки, а потом текут по скале, на которой мы стояли, и исчезают где-то в долине.

– Источник Нагольд, – торжественно провозгласила Люсия.

– Здесь и заключена сила аваностов? – спросила я. – В этой воде?

– Эта вода является для аваностов лечебной и придаёт нам силы! – Хранительница закатала до локтя рукав своей кофты, и я как заворожённая уставилась на татуировку у неё на предплечье – огромный филин, который, казалось, не сводил с меня глаз. Я невольно протянула руку и погладила оперение вытатуированной птицы.

Хранительница только улыбнулась.

– Это Зорро, да? – спросила я.

– Мой друг и поверенный. Наши сердца стучат в унисон, – спокойно ответила Люсия. И едва она произнесла эти слова, раздался шум. Тёмная тень скользнула над нами, и на гребне скалы над источником приземлился сам Зорро.

Хранительница благосклонно улыбнулась птице и вытащила из скалистой стены плоский камень. Я видела только тёмную дыру. Люсия достала оттуда что-то крупное, замотанное в ткань, осторожно развернула свёрток и, взяв из него ярко-зелёный камень, опустила его в воду. На солнце он так и сверкал. А Люсия положила в воду ещё четыре камня, один из которых был тёмно-синий, другой – светло-жёлтый, третий – пёстрый в крапинку, а последний – белый как снег.

Мама рядом со мной громко сглотнула.

– Здесь, в чистых водах источника Нагольд, освящаются священные предметы аваностов, – начала рассказывать Люсия. – Каждый камень символизирует одно из пяти племён аваностов.

– Белый камень – это наверняка снежные аваносты? – не удержалась я.

Хранительница кивнула.

– Дай, пожалуйста, свой медальон, – попросила она, протягивая руку.

Я помедлила лишь секунду – просто потому, что знала: с медальоном расставаться нельзя. Но ведь мы находились в священном месте, и с нами была сама Хранительница – что плохого может случиться?

Люсия заметила, что я колеблюсь, и только улыбнулась:

– Не бойся! Я хочу придать твоему медальону больше силы, вот и всё. А для этого нужно опустить его в источник вместе со священными камнями племён.

– А что именно придаёт ему силы? – спросила я, расстёгивая цепочку.

– Освящённый драгоценный камень внутри него, – ответила Люсия. Она взяла медальон у меня из рук, достала из воды три камня из пяти и, положив их на каменный бортик, медленно и осторожно опустила мой медальон в воду рядом с белым и цветным камнями. При этом Люсия что-то тихо бормотала себе под нос.

Мама, Милан и я не спускали глаз с Хранительницы, не решаясь лишний раз пошевелиться. Наконец Люсия снова достала все три предмета и, тщательно обтерев их коричневой тканью, попросила у Милана его медальон, затем положила его в воду вместе с синим камнем, вновь шепча какое-то заклинание.

Я снова надела медальон на шею и спрятала его под толстовку. После ледяной родниковой воды он был холодный, однако я чувствовала на своей коже только тепло, и оно быстро распространялось по всему моему телу.

Когда медальон Милана вновь вернулся к своему хозяину, Люсия сказала:

– Я передаю вам всю силу нашего источника и нашей общины. Они вам понадобятся.

Уже знакомая дрожь пробежала у меня по спине. Это был очень важный момент, и атмосфера царила совершенно особая.

– Никому не рассказывайте об этом месте, – тут же добавила Люсия.

– Разумеется, – хором откликнулись мы с Миланом.

– Это здесь раньше хранились Хроники? – спросил Милан.

Люсия загадочно улыбнулась:

– О месте хранения Хроник знает лишь Хранительница, и так оно и должно оставаться, – её взгляд на мгновение затуманился. – Очень надеюсь, что пустовать тайник будет недолго.

Мама вдруг резко повернулась к нам спиной.

– Что ж, поскольку у меня больше нет медальона, который можно было бы повторно освятить, пора возвращаться, – сказала она. – Нам нужно ехать домой. – И, не дожидаясь от нас никакой ответной реакции, она скользнула вниз по тропинке, пару раз чуть не упав, а затем быстро зашагала прочь.

– Кажется, маме нехорошо, – сказала я.