Читать книгу Макс Сагал. Контакт - Ник Никсон - Страница 4

Всю жизнь Артём Смольный делал то, что хотят от него другие. Подобно стрелочнику на железной дороге, он безучастно наблюдал, как проносятся мимо поезда возможностей. Нелюбимая работа выжимала все соки, не принося удовлетворения. Вместо «хочу» – только «надо». Повсюду заборы и барьеры. В свои неполные тридцать он чувствовал себя стариком. Внешний презентабельный вид был только видимостью, внутри же у него все покрылось плесенью.

Почему я там, где я есть? Что я сделал для того, чтобы это исправить? Кто или что мешает мне в достижении целей?

На все эти вопросы Артём нашел ответы, когда в его жизни появился Осаму Араи. Перед той судьбоносной встречей Артём ничего не знал о всемирно известном учителе, создателе программы личностного роста, обещавшем открыть человеку глаза на мир высоких возможностей и помочь найти свое место в нем.

Когда Артём впервые увидел худющего и сутулого японца, выглядевшего гораздо старше своих сорока восьми, он был в недоумении. И этот человек способен изменить мировоззрение?

Как же он ошибался…

«Только обнулив загаженную личность, ты сможешь использовать свой потенциал. Сейчас он скрыт за стальными дверями комплексов, детских травм, за якорями внешних обстоятельств».

Осаму помогал заблудшим выбраться из темниц, куда их загнали собственные страхи, неуверенность и токсичное окружение. Не обладая колдовством и прочей паранормальной дребеденью, Осаму учил познавать себя через трудную и для многих непосильную работу – самосовершенствование.

Учитель тщательно выбирал учеников и поначалу в Артёма не поверил. «Слишком сильно загажен разум», – сказал он тогда. Но Артём доказал, что достоин и готов идти до конца.

Следующие месяцы были самым тяжелым периодом в его жизни. Осаму показал, что из себя представляет Артём как личность. Если коротко – ничего, пустое место.

«Чтобы подняться выше, нужно сначала упасть».

Никаких легких путей не существует. Только через боль, физическую и ментальную. Осаму вывернул Артёма наизнанку, оголил его раны и прошелся по ним раскаленным утюгом. Артём был просто уничтожен, раздавлен – несколько дней не мог говорить, только плакал как ребенок.

Учение предполагало отказ от «грязи, чернящей разум». Алкоголь, курение, наркотики, спорт. Под запретом все, на что тело могло тратить драгоценную энергию, необходимую на совершенствование личности.

«В конце случится озарение. Ты это почувствуешь».

Так и произошло. Это было как удар током. Его разум начал генерировать небывалые мысли, настолько яркие и объемные, что мозг не успевал их осознавать. Прошли годы, теперь Артём знаменит, богат и может позволить себе то, о чем раньше и не мечтал. Все благодаря Осаму. И это только начало. Перед ним грандиозная цель – всемирная известность и высшая ступень саморазвития. Артём не сомневался, что это ему по плечу. И учитель всегда рядом с ним, готовый помочь в любую минуту.

***

Артём расположился у подножия двух пышных елей, чьи раскосые ветки, припорошенные снежным пушком, надежно скрывали его от посторонних глаз. Термокостюм согревал тело, а специальная ткань, способная менять оттенок в зависимости от окружающей среды, делала его практически невидимым. Чудо-костюмчик стоил тех огромных денег, которые он за него вывалил.

«Чтобы приобрести, нужно сначала потратить», – сказал голос Осаму.

Артём ненавидел дискомфорт и грязь. Он лежал на холодном снегу, но белый цвет (цвет частоты) был обманчив. Внизу земля, а там бактерии, червяки, клопы и бог знает кто еще.

«Терпение – дорога к цели».

Он набрал воздуха в грудь и протяжно выдохнул.

А как хочется оказаться в Москве, в новой квартире. Принять горячий душ, побриться, завалиться в мягкую кровать, утонуть в подушке… Он устал от холода и сырости, осточертело ночевать в палатке и мыться влажными салфетками. Он похудел, кожа покрылась аллергическими пятнами.

А вдруг подхватил инфекцию?

«Не забывай, зачем ты здесь. Всегда помни о конечной цели».

Получив от Комарова первое письмо с предложением совместно снять фильм об НЛО на Байкале, Артём не раздумывая ответил отказом. Он, конечно, готов на все ради классной истории, но эта не выглядела такой ни на первый, ни на более внимательный взгляд. Уфолог с подмоченной репутацией предлагал отправиться черт знает куда и вдобавок рассказывал путанную историю о нападении пришельцев на охотников. Ни видео, ни фотографий, ни каких-либо других доказательств. Подобные предложения ежедневно сыпятся в почтовый ящик сотнями: Снежный человек, насилующий по ночам старушек в деревеньке под Псковом; нашествие вампиров-орнитологов, пьющих голубиную кровь. Все хотят хайпа, а канал Артёма на Ютубе – лучший способ получить известность и десять миллионов просмотров в придачу.

Сам не зная почему, Артём показал письмо Осаму и, к его удивлению, учитель попросил немедленно согласиться. По его словам, именно эта история способна вознести Артёма на высшую ступень саморазвития. Артём не стал спорить – Осаму не раз доказывал превосходство своей интуиции.

Издалека доносился шум моторов. Патрульные на снегоходах двигались по внешней границе заповедника. Ее пересечение каралось немедленным арестом, о чем предупреждали наспех натыканные таблички, на которых бравый автоматчик стрелял убегающему нарушителю в спину.

Артём включил камеру, закрепил микрофон.

– Я собираюсь проникнуть на территорию Байкало-Ленского заповедника. Военные закрыли сюда доступ без каких-либо объяснений. Что они скрывают здесь? Кого охраняют? Или, возможно, защищают?

Артём проверил крепление камеры на макушке и приготовился.

– Дурацкая затея, – вырвалось вслух.

Вспомнил, что камера снимает. Ничего, на монтаже уберет лишнее.

Дождавшись, когда снегоходы приблизятся, Артём выскочил им наперерез, взметнул руки вверх и заорал как зверь. Первый снегоход резко затормозил. Второй въехал в него сзади, подскочил и перевернулся. Патрульный вылетел в сугроб.

– Стоять! – крикнул первый, вскидывая автомат. – Буду стрелять!

Артём нырнул в узкое пространство между двумя елями. За спиной прогремели выстрелы. Снег осыпался с веток.

Он бежал, ориентируясь по собственным следам. За спиной ревел мотор.

– Меня преследуют! В меня стреляют!

Лавировал между деревьями, перескакивал через голые наросты кустов.

– Приказываю остановиться!

Снегоход преследователей застревал в плотных зарослях. Его мотор вопил от беспомощности.

Артём выскочил на небольшую поляну. Отражающий солнце снег слепил глаза. Впереди возвышалась сопка, покрытая густым хвойным лесом, к ней тянулись следы.

Снегоход отстал. Мотор вхолостую тарахтел вдалеке.

Неужели они сдались?

На ходу Артём обернулся и увидел патрульных, которые теперь преследовали его на своих двоих.

Снова стрельба.

Артём в суматохе потерял из виду собственные следы. Бежал теперь наугад, загребая ногами свежий снег.

– В меня стреляют! Стреляют!

Ноги завязли. Он упал и пропахал лицом борозду. Пули вгрызались в землю рядом с ним, выбрасывая в воздух ошметки грунта и льда.

Артём запаниковал. Первые метры удирал на карачках, потом снова на двух ногах. Адреналин накачал его мышцы немыслимой энергией. Он пересек поляну и побежал в гору, не сбавляя темп. Когда подъем стал совсем крутым, а ноги проваливались в плотный снег по щиколотку, он цеплялся за стволы молодых сосен и елок, подтягиваясь словно на лианах.

Выстрелы смолкли. Артём остановился и перевел дух. Казалось, сердце вот-вот сломает грудную клетку изнутри.

Патрульные остались у подножия сопки. Один, приставив ладонь ко лбу, пытался разглядеть Артёма среди деревьев, второй общался с кем-то по рации.

Артём лег на снег и раскинул руки в стороны, пыхтя как паровоз. Вытащил из кармана шоколадный батончик, откусил сразу половину. Стало невыносимо жарко. Убавил нагрев термокостюма – иначе сварится, как курица в духовке.

Спустя несколько минут патрульные вернулись к брошенному снегоходу. Артём снял камеру с головы, направил на себя и заговорил с отдышкой:

– Только что, при пересечении границы заповедника, я наткнулся на патрульных. Я пытался им объяснить, что ничего не нарушил, показал удостоверение журналиста. По мне без предупреждения открыли огонь. Слава богу, я сбежал. Что же это получается? Военные готовы пристрелить любого, кто без спросу сует нос в их дела? Кто им дал на это право? Это беспредел. Теперь я полон решимости выяснить, что здесь происходит. Вы меня знаете, я не остановлюсь, пока не докопаюсь до сути.

Артём выключил запись. Прищурив глаза, посмотрел в безоблачное небо. Сухой и морозный воздух приятно обжигал лицо.

Он только что мог умереть. Странно, но эта мысль совсем не пугала его.

– С кем говорил?

Артём резко вскочил. В паре метров от него спиной к сосне сидел Дениска.

– Ты чего здесь вообще? Напугал до усрачки. Следил за мной?

В самопальной куртке из натурального бобрового меха, с надвинутым на глаза капюшоном, Дениска был похож на медвежонка.

– Видел, как ты бежал.

– Что еще ты видел?

Дениска с хитрой ухмылкой пожал плечами.

– Да так.

По непонятной причине этот пацан сразу невзлюбил Артёма. Что ни спроси – огрызается. Вечно смурной, подозрительный, непонятно, что у него на уме. Поначалу Артём планировал сделать Дениску одним из героев фильма, но теперь подумывал отказаться от этой затеи. В кадре ему нужен близкий Комарову человек, тот, кто поможет раскрыть перед зрителем личность уфолога. Лучше приемного сына кандидатуры не найдешь. Для сценария потребуется зачитать несколько монологов на камеру, о том, какой Комаров в жизни хороший человек, обязательно упомянуть о его честности, привести примеры добрых поступков, совершенных им в прошлом. Само собой, текст Артём напишет сам – когда дело касается таких тонких материй, как следование идее и сценарию, он предпочитает все брать на себя. На журфаке учат, что главное – показать реальные отношения – они более правдоподобны. Но у Артёма нет цели донести правду, тем более, от нее не всегда хорошо пахнет. Главное, показать зрителю то, что он хочет увидеть. Фильмы Артёма популярны потому, что всегда убедительны, а такими их делают яркие герои. Если вложенная мысль не найдет отклика – для Артёма это провал.

Дениска вскочил и вприпрыжку побежал по склону. Немногим спустя остановился, оглянулся на Артёма.

– Да иду, иду…

С напряженным вздохом Артём, держась за ветку, поднялся и поплелся вслед за пацаном.

***

Когда они оказались на противоположной стороне сопки, Артём почувствовал себя совсем плохо. У него закружилась голова, в глазах троилось.

– Привал, – выговорил он сквозь одышку, подыскивая ровную площадку для своей задницы. – Или как там вы его называете – бивак.

– Какой такой бивак! Отец волнуется. Пошли уже, – Дениска достал рацию. – Я ему скажу сейчас, что ты идти не хочешь, рассиживаешь тут.

Артём безразлично взмахнул рукой. Достал недоеденный шоколадный батончик, закинул в рот и прожевал. Потом подумал, что надо было с пацаном поделиться. Тут же вспомнил о его дерзости.

Ну и поделом ему, пусть завидует.

Яркое солнце, клонившееся к закату, палило прямо в лицо. Артём нацепил очки.

Вид сверху открывался величественный. Белоснежная гладь перебивалась серыми пятнами хвойных лесов. Горизонт укрывали выстроенные в ряд сопки, напоминавшие гребень на спине гигантской ящерицы. Между ними выглядывала, словно в старом телевизионном экране, морозная пустота, укрывающая замерзшую гладь озера Байкал.

– Ты не видал мой спутниковый телефон? Как слезли с автобуса, нигде не могу найти.

Дениска помотал головой, все еще сжимая рацию и не решаясь связаться с отцом.

– Выронил, наверное, в автобусе, – посетовал Артём. – Водила промолчал, значит себе забрал, козел.

Порывшись во внутреннем кармане, Артём достал смартфон. Экран покрылся испариной. В верхнем углу мигало единственное деление.

Может, повезет и удастся отправить СМС.

В сообщении Осаму Артём кратко описал авантюру с патрульными, едва не стоившую ему жизни. Взамен он получил ценнейшие кадры, которые после небольшого монтажа идеально лягут на сценарий.

Нажал кнопку «Отправить».

Иконка сообщения снова и снова «улетала». В итоге выскочило уведомление об ошибке.

– Да чтоб тебя!

Дениска осмотрелся, глядя вниз на склон, в сторону бивака. Поняв, что Артём не сдастся, он не выдержал и присел рядом на снег. Боковым зрением Артём заметил, что пацан косится на смартфон.

– Нравится?

Дениска сделал вид, что не расслышал. Под дурачка косит. Артём таких насквозь видит.

– Телефон, говорю, нравится?

Дениска скривил лицо, показывая, что ему плевать. Затем слепил снежок и швырнул, целясь в сосну. Промазал.

Артём протянул ему смартфон. Дениска неожиданно отпрянул от него.

– Тут игры есть, можешь убить минут пятнадцать, пока я отдохну. Нет? Лады, как хочешь.

Он собирался уже убрать телефон в карман, однако Дениска протянул к нему руку. Взял аккуратно, как слиток золота.

– Пароль – 1503.

Дениска непонимающе скривил брови.

– Ну, введи, чтобы блокировку снять. Дай сделаю. Ты что, смартфон ни разу не видел?

– Видел, конечно, – сказал Дениска уверенно. – Просто такой не видел.

– Вроде самая свежая модель. Я не гонюсь за наворотами, просто прихожу в магазин, беру самый новый и не парюсь. Все равно разобью, либо потеряю.

– Дорогой?

– Стольник.

– Тысяч? – У пацана аж руки задрожали.

– Их самых.

Дениска собирался что-то добавить, но промолчал.

– Да спрашивай, не стесняйся.

Дениска поджал губы, решаясь.

– А музыку слушать на нем можно?

– Им можно космическим кораблем управлять, а ты про музыку спрашиваешь. Вот, лови наушники.

Дениска поймал, но, по-видимому, совсем не понимал, что с ними делать.

– У тебя действительно мобильника нет, – констатировал Артём.

Дениска застеснялся, покраснел.

– Вы же совсем не бедствуете. Живете во дворце, одеты вон в меха, в экспедицию неплохо вложились. А мобильник отец сыну купить не может?

Дениска вернул смартфон Артёму.

– Мне просто не нужно, – прищурившись, он посмотрел на солнце и сделал глубокий размеренный вдох.

Артём подметил, что за пять дней в компании уфолога и двух его сыновей впервые оказался с Дениской наедине. Грех не использовать такую возможность.

Он незаметно включил камеру и повернул на пацана.

– Тебе лет-то сколько?

– Шестнадцать. Будет скоро.

– Выглядишь младше.

– Все так говорят.

– А сколько было, когда тебя отец взял из детдома?

Дениска молчал секунд десять, потом сказал:

– Девять.

– Тебе нравилось в детдоме?

Пацан помотал головой, не спуская проникновенного взгляда с Артёма.

– Расскажи, как с отцом познакомился.

– Зачем?

– Интересно мне, все равно сидим пока. Я еще не отдохнул.

– Ну, он зашел к нам в группу. Принес там всякие подарки, сладости в основном. Раздал нам, потом выбрал пару ребят и меня. Нас отпустили к нему домой на выходные.

– Вот так просто воспитатели отпустили детей с незнакомым дядей?

– Почему с незнакомым? Он же сам маленьким в этом детдоме был. Братьев моих тоже усыновил, плюс каждый год помогает детдому. То ремонт оплачивает, то покупает мебель. Мы с братьями приезжаем, где крышу починим, стекла вставим. С малышней занимаемся.

– Твой отец очень щедрый человек.

– Он все тратит на нас и на дом. Сам даже на одежде экономит.

– А ребят, которые поехали с тобой, он всех усыновил?

– Только меня.

– Почему?

Дениска пожал плечами. Снова смял снежок, но на этот раз не стал бросать. Вместо этого принялся сдавливать в ледяной шар.

– Может, остальным дом не понравился?

– Ты чего, конечно понравился. Там территория большая, лошади свои и куры тоже есть. Лес за домом, и там река. Летом можно купаться. Братья нырялку сделали.

– Тебе нравится там жить?

– Очень. Мы с братьями по выходным в футбол играем. Летом с отцом по реке сплавляемся, живем в палатках. Несколько раз за сезон ездим в экспедиции.

– И что, видели НЛО?

– Конечно. Много раз.

Дениска вытащил пачку и зубами вытянул сигаретку. Ловким движением прикурил от горящей спички.

– Скажешь, мне нельзя курить? – бросил он с вызовом, выдыхая носом дым.

– Твое дело.

– А ты куришь?

– Теперь нет. А твой отец знает?

Дениска кивнул.

– Он ничего нам не запрещает. Не то что воспитатели в детдоме.

– Ты воспринимаешь его как отца, или как человека, который тебя приютил, дал дом, семью?

Дениска думал достаточно долго.

– Как отца. Я его уважаю.

– Можешь сказать, за что уважаешь?

– Он… – Дениска прервался на глубокую затяжку. – Мужик.

– Есть в интернете ролик одного блогера. Сагала. Слышал о таком?

– Ты что, тоже веришь, что отец врал, да?

– Я хочу тебя спросить.

– Тот урод обманул отца, все перевернул… ну это, на голову. Все, не хочу об этом больше говорить.

Дениска держал сигарету уголком рта, разглядывая снежок в руках, который уже напоминал ледяной шар.

– Что будешь с ним делать?

Дениска толкнул снежок. Тот покатился по склону, наматывая на себя снег. Пацан провожал его взглядом с едва заметной улыбкой – точно представлял себя на его месте.

– У тебя в Москве большая квартира?

– Трехкомнатная. В центре.

Дениска уважительно кивнул, просканировав собеседника взглядом.

– Приезжай как-нибудь, – предложил Артём. – Столицу тебе покажу.

– Я не чайка, с родных мест не срываюсь.

***

Бивак поставили под каменистым выступом в форме козырька, защищавшим от схода лавин, камней и посторонних взглядов. Палатки теснились вплотную друг к другу. Комарову с пацанами досталась большая, в ней можно было ходить во весь рост, а предбанник использовался для готовки пищи на газовой плитке. Хотя места с лихвой хватило бы и четверым, Артём захотел иметь отдельное гнездышко. В спортивном магазине в центре Москвы он прикупил небольшую ультрасовременную палатку, которая собиралась и разбиралась за считанные минуты и почти ничего не весила.

– Сейчас получишь, – Стас ехидно улыбнулся Дениске, когда они вместе с Артёмом спустились со склона.

Комаров выскочил из палатки им навстречу. В минус десять, на пронизывающем ветру, уфолог носил только брюки цвета хаки, стянутые ремнем на животе и поверх тонкой флисовой кофты – жилетку с кучей карманов, набитых всякой утварью: спички, сухое горючее, фонарь, навигатор, спутниковый телефон, мини-аптечка. Воистину этого человека не берет ни жара, ни холод.

– Рация! Почему выключена рация, сын?

Дениска достал из кармана рацию, вгляделся в нее с нарастающим испугом.

– Пап, я…

– Он специально все наперекор делает, – выкрикнул Стас из-за спины отца. – Вот говорил же я, говорил, пап!

– У тебя что своего дела нет?! – огрызнулся на Стаса отец. Потом обратился к Дениске и заговорил снисходительным тоном. – Я же говорил всегда включать. Я так волновался.

Комаров обнял сына.

– Пап, прости, – Дениска расплакался.

Стас, оглядываясь, удалился в палатку с нескрываемой обидой на лице.

– Это я сказал выключить, – вмешался Артём. – Мы наткнулись на патруль, я боялся, они услышат шипение.

– Так это в вас стреляли?! – Комаров выкатил глаза.

– Все в порядке, нас их пули не возьмут. Да же, Дэн? – Артём стукнул Дениску по плечу.

– Они видели, в какую сторону вы пошли? – Комаров задрал голову, осматривая склон.

– Ничего они не видели, не парьтесь вы так.

Комаров строго спросил младшего сына:

– Денис, ну так как, видели?!

– Да, – еле слышно ответил тот. – Наверное.

Комаров стал ходить кругами, сжимая в руке навигатор и что-то высматривая вдали.

– Говорил, не ходить никуда. Говорил, они всё здесь в кольцо взяли. Нельзя так безрассудно. Они не отпустят, они уже знают, уже ищут нас. Всё, собираемся! Уходим через двадцать минут!

– Что же вы устроили панику-то? Говорю, нечего бояться.

– Стас, собирай палатку! Денис, зарой кострище.

– Короче я пас, у меня уже сил нет ходить туда-сюда без толку.

Артём плюхнулся на походный стул у потухшего костра, вытянул онемевшие стопы. Снег вокруг кострища расплавился, оголив пожухлую прошлогоднюю траву.

Монументальная фигура Комарова нависла над Артёмом.

– Военные скоро будут здесь. Доверься мне, я знаю, о чем говорю, у меня огромный опыт. Если они нам помешают, другого шанса уже не будет.

– Помешают? Помешают! – Артём вскочил, уперся в Комарова взглядом. – Мы тут уже пять дней только и делаем, что снег месим, да в пустое небо пялимся. У меня ноги стерты, я, на хрен, промерз до костей. Где обещанный НЛО, где хоть какие-нибудь доказательства?

– Я говорил, они не прилетают по нашему желанию. Только когда сами решат. Надо ждать.

Артём заговорил тихо, чтобы сыновья не слышали:

– Послушайте, я вас уважаю. Правда. Но без фактов это только слова. Вы меня позвали, сказали, будут пришельцы. И где они? Я поехал делать профессиональный контент. Я – видеоблогер, а не походная мышь – сидеть тут неделями не подписывался. Надеюсь, мы друг друга поняли. Вот и славно, значит сделаем так, как я вчера предложил.

Комаров изменился в лице. Вены на его лбу вздулись.

– Запустить гелиевый шар и притворяться на камеру, что это НЛО? А может быть, сыновей моих в зеленых человечков переоденешь? За клоунов нас принимаешь! Я за правду жизнь положил, а у тебя язык поворачивается такое предлагать.

– Когда же вы поймете, правда нынче плохо продается. Задумайтесь, что вы хотите от фильма получить?!

Комаров не слушал.

– В тебя только что стреляли. Это доказывает, что военные скрывают здесь следы пришельцев.

– А может, у них тут ядерный полигон? Самолет секретный разбился, или военные учения… Я могу придумать тысячу версий. Зритель нынче прошаренный, ему факты нужны. А что у нас есть? Поговорить с выжившим охотником не можем, труп не видели, свидетелей нет. Черт, да мы даже не знаем, где точно случилось нападение. И случилось ли вообще…

– Биорамки зашкаливают. Контакт третьей степени налицо. Не веришь, проверь свои часы – они отстают на несколько часов. Вот проверь, ну же.

– Мы говорим на разных языках… Бля, у меня в Москве было три проекта с огромным потенциалом. А я тут геморрой с вами поймал.

– Хорошо. Хочешь идти – иди. Военные тебя подберут, и поверь, никакого суда не будет – пристрелят, и всё тут. Потому что забрался туда, куда запрещено простым смертным. Наш единственный шанс выжить – рассказать миру правду о контакте.

– У меня разболелась голова, – Артём открыл палатку и расправил спальный мешок. Внутри воняло сыростью.

– Пап, – осторожно сказал Дениска. – Они видели, как мы поднялись, но, наверное, не видели, куда спустились. Мне кажется, они и не собирались нас преследовать.

– А он дело говорит, – Артём застегнул молнию, спрятав себя от назойливого паникера-уфолога.

Комаров помолчал, потом обратился к Стасу:

– Отбой. Сегодня остаемся.

Засыпая, Артём слышал разговор Комарова и Дениски. Отец просил сына впредь никогда не отключать рацию. Дениска еще раз извинился и пообещал больше не подводить его.

– Помни – ты часть семьи. Нет ничего важнее семьи.

– Ничего важнее семьи, пап.

***

Артём проснулся, потому что кто-то резко расстегнул молнию на палатке. В темном ореоле ночи возникла физиономия Стаса.

– Твою мать, я же просил не входить без спроса.

– Тебя отец зовет.

Артём собирался послать наглеца на три буквы, но не успел – Стас исчез в темноте, оставив шуршащую дверцу открытой. Часы показывали четверть восьмого вечера, хотя Артём был уверен – сейчас гораздо позднее.

Ночью температура падала градусов на десять-пятнадцать. Для обогрева большой палатки Комаров использовал камни, нагретые вечером на костре. Артём же захватил с собой модную газовую печку, да только не смог толком с ней управиться. Чтобы не околеть, он включал перед сном термонагрев костюма и закутывался в мешок. Утром просыпался мокрым от пота, продрогшим и злым.

Как же ему все надоело. Ей-богу, завтра он соберет вещи и свалит. Эта вакханалия того не стоит. Осаму переоценил Комарова.

Справляя нужду на дерево, Артём любовался чистым безоблачным небом. Такого обилия звезд нигде прежде не видывал.

Внутри большой палатки покачивался закрепленный на каркасе фонарь с красным светофильтром. Комаров сидел в центре, с голым торсом, поджав под себя ноги подобно индийскому йогу. Глаза его, отражая красный свет, выглядели как стеклянные, а через сухую кожу, казалось, просвечивали кости. Общая картина показалась Артёму жуткой до мурашек.

– А где пацаны?

Комаров указал взглядом в потолок, имея в виду наблюдательный пункт в полусотне метров вверх по склону. Там, над уровнем леса, открывался обзор на Байкальский хребет и берег озера.

– Ты хотел записать интервью. Я готов.

– Только не сейчас. Сделаем утром, на свежую голову, при нормальном освещении.

– Сейчас!

Артём мог ответить Комарову, что сам решает, когда снимать, а когда нет, однако в голосе уфолога чувствовался эмоциональный надлом. Так говорят люди, долго скрывавшие нечто сокровенное. Журналист не имеет права упустить такую возможность – ведь в следующий раз «жертва» может и передумать откровенничать.

Камеру и микрофон Артём установил на быстросборный штатив, добавил немного света, чтобы сделать картинку глубже. Стали хорошо видны многочисленные шрамы на теле Комарова – порезы, колотые углубления, ожоги. Когда включилась запись, уфолог попросил дать ему немного времени собраться с силами. Наконец он заговорил.

– Я спрашивал себя тогда, почему я? Почему они пришли за мной? Не хуже и не лучше других – простой мальчишка, мечтавший стать инженером и строить самолеты. Я верил, что это случайность – такой выпал жребий, просто не повезло и на моем месте мог быть кто угодно. Позже я понял – они ничего не делают случайно. Они рациональны и практичны, каждый их шаг преследует определенную цель. Между нами много общего – мы живем и умираем по тем же биологическим законам. Но есть кое-что в нас, что восхищает и пугает их. Индивидуальность. Человек нерационален, не подчиняется математическим законам. Он может быть одновременно благородным и алчным, бесстрашным и трусом, готовым продать ближнего за кусок хлеба и пожертвовать собой ради миллионов. Целая вселенная внутри хрупкого организма. Они годами изучают наш феномен, ищут его источник во плоти. Конечно, они провалились. Сильная личность не зависит от крепости костей и мускулов, – Комаров приложил руку к груди.

– И все же в чем их цель? Возможно, они ищут в нас союзников?

– Не нужно быть наивными, дружбы между львом и ланью быть не может. Они здесь ради одной-единственной цели – минимизировать будущие риски при нападении.

– Что происходило с вами на борту их… – Артём прервался, подбирая слово, – корабля.

Комаров демонстративно провел руками по шрамам и ожогам.

– Меня пропустили живьем через мясорубку. Кричать было бессмысленно, у них отсутствует жалость или сострадание. И я молчал. Я должен был умереть от болевого шока, но они, наверное, отключили некоторые рецепторы в мозге, поэтому я выжил. Меня вернули, но радоваться было рано. Переживших ужасы похищения в родной гавани ждут еще большие испытания. Нам не верят, не помогают, над нами насмехаются. Со временем большинство контактёров и сами перестают верить, что произошедшее с ними случилось на самом деле. Кто-то кончает с собой, кто-то попадает в психушку, а самые сильные заставляют себя жить дальше, делая вид, что ничего не произошло. Однако они ошибочно думают, что их оставили в покое.

Артём собирался прервать Комарова вопросом о доказательствах, но уфолог вдруг неожиданно взмахнул рукой и полоснул себя по шее чем-то металлическим. Кровь тонкими струйками потекла по груди.

– Блять!

Артём вскочил, чуть не уронил штатив с камерой.

– На помощь, кто-нибудь!

Комаров, словно профессиональный хирург, медицинскими щипцами вытащил из раны нечто небольшое и блестящее. Затем прижал рану бинтовой повязкой.

Это был тонкий продолговатый предмет размером с треть монеты.

У Артёма к горлу подкатил ком. Еще мгновение, и вывернет.

– Они никогда не оставляют нас.

– Господи боже, что это?

– Микрочип контролирует сознание осведомителя – так пришельцы получают информацию о нашем мире. Они знают все – о распрях между странами, о принятых в обществе законах и порядках. Чтобы победить врага, его нужно знать в лицо.

Уфолог вставил микрочип обратно в рану. Опять прикрыл повязкой.

– Рентгены его не видят. Микрочип можно найти только если точно знать, где он расположен. Вот здесь, сразу за сонной артерией.

Артём не мог отойти от шока.

– Что вы чувствуете, когда он…

– Будто внутри меня сидит демоническая сущность, темная и злая. Она подавляет волю, внушает страшные, жуткие мысли. Когда я впервые вырезал микрочип, то почувствовал облегчение, как будто невидимые оковы спали. Сущность ушла. Я мог дальше жить спокойной жизнью. Пришельцы потеряли бы меня из виду, решив, что я умер. Однако я понимал, что если не через меня, то через других они все равно добьются своего. Никто не сможет им помешать. И тогда я решил рассказать людям правду, решил повести их за собой в борьбе с будущими захватчикам. Мне пришлось вживить чип и научиться блокировать его волю. Теперь я слышу их команды, как и раньше, но не подчиняюсь им. Я стал волком в овечьей шкуре.

Комаров прервался, чтобы сменить окровавленную повязку. Артём предложил помощь, но уфолог заверил, что ему ничего не угрожает.

– Что они вам говорят?

– У них нет языка, привычного для нас. Я слышу мысль, она звучит как моя собственная, но я научился отличать их мысли от своих. Это очень тонкая грань. Многие удивлялись, откуда я наперед знаю, где появятся пришельцы. Вот и ответ – они сами говорят мне. Двадцать лет я гонялся за ними по всему миру, просвещал людей, как мог, но однажды понял, что больше нет сил. Люди не хотят слышать правду. Власти интересует только власть. В конце концов, я смирился, посчитав, что вторжение не случится в мой век. А потом услышал…

– Что услышали? – не выдержал Артём.

– Они активизировались. Такого прежде не случалось. Я понял, что надвигается что-то страшное.

– Нападение на охотников? Вы это имеете в виду?

– Охотники – побочный инцидент. Оказались не в том месте, не в то время. Здесь происходит что-то гораздо более важное, это коснется каждого на планете.

– Что вы имеете в виду? Что случится?

– Не знаю. Они поняли, что я слушаю, и отключили меня. Они пока не знают, что я здесь, и так должно оставаться и дальше, пока я не выясню, что они задумали.

– Поэтому вы обратились ко мне?

– Теперь ты понимаешь, насколько это важно?

Артём покивал.

– Ты видел мою семью, мои ребята – всё, что у меня есть. Ради них я готов на всё. Пришельцы боятся одного – что люди сплотятся. Поэтому они попытаются заткнуть меня, чтобы мир и дальше оставался разделенным на части, беспомощным. Возможно, я не переживу следующие дни, кто знает. Но я не сдамся, не сбегу. Если хочешь доказательств, они будут. Уверен, очень скоро. Ты всё увидишь, а потом донесешь мою историю до всего мира.

Комаров замолчал, сделал жест рукой, чтобы Артём выключил запись.

– Извини, мне надо наложить швы. Помощь не нужна, я не первый раз это делаю.

Артём засобирался. Уходя, услышал вопрос:

– У тебя есть дети?

– Дочь.

– Надеюсь, ты еще увидишь ее.

***

Артём одолжил у Комарова спутниковый телефон, чтобы позвонить Осаму. Учитель слушал пересказ интервью с уфологом спокойно, не перебивал, – его трудно было чем-то удивить. Осаму объездил весь мир, видел столько, что хватит на десять жизней.

– Доверься моей интуиции. Ты на верном пути.

– Я не сомневаюсь в вашем чутье, учитель. Этот мужик меня реально напугал. Кровь хлестала из раны как в фильме ужасов. Вы бы видели.

– Ты добыл отличный материал, но этого мало. Нужно больше, гораздо больше.

– Знаю. Я стараюсь.

– Ты оправдываешься. Не старайся – делай.

– Он категорически против имитации.

– Успех приходит к тому, кто сам идет за ним.

– Я тут подумал, может стоит послушать его? Вдруг они на самом деле прилетят. Я имею в виду…

– Ты решил плыть по течению. Забыл, к чему это приводит?

– Я чувствую, в этой истории что-то есть.

– Может быть.

Артём обрадовался, что ему удалось хоть немного убедить Осаму.

– Только это не имеет значения, – продолжил учитель. – Тебе нужны просмотры, а их обеспечит только сенсация. Вспомни Галю Довгань. Девочка убедительно рассказывала о призраках, кто знает, быть может она на самом деле их видела, только выстрелил бы ролик, если бы ты не показал, как она материализовала погибшего отца в зеркале? Напомни, как это произошло?

– Лазерная проекция за стеклом.

Артём, конечно, не предупредил Галю об этом небольшом дополнении. Девочка так испугалась, что из-за панической атаки впала в кому. Врачам чудом удалось ее спасти.

– Или твоя экспедиция в заброшенный ядерный бункер. Если бы гид не пропал, а ты не оказался заперт на глубине ста метров в одиночестве, вызвал бы ролик столько хайпа?

– Вы заперли ту дверь, а гида вырубили. Я, между прочим, там чуть не сдох.

– Твое двухдневное путешествие по катакомбам без еды и воды сделало львиную долю просмотров на Ютубе. Разве смог бы ты имитировать животный страх, если б знал, что в любой момент можешь выйти на поверхность? Зачем, по-твоему, я это сделал?

– Ради меня.

– Потому что я знаю, что нужно делать. Оглянись – где ты был и где ты теперь. Ты добился всего только благодаря мне.

– Простите меня, Осаму-сан. Вы совершенно правы. Я забылся.

– Ты знаешь, что нужно делать.

– Быть сильным, проявить выдержку и спокойствие.

– …это залог твоего успеха, – закончил учитель.

***

С часами действительно творилась какая-то чертовщина. Когда по ощущениям была уже глубокая ночь, стрелки показывали только одиннадцать вечера. Если так будет продолжаться, то к двум часам начнется рассвет.

В наблюдательном пункте Стас и Дениска угостили Артёма горячим чаем из термоса. На вкус – приторно.

Погода снова испортилась. Небо затянули тучи, повалил снег.

Датчик термонагрева на рукаве просигнализировал зеленым, сообщив о комфортной температуре внутри костюма.

– Как космический скафандр, – восхитился Дениска.

– А если коротнет, то поджарится как цыпленок, – Стас фыркнул и рассмеялся.

– Одежда «Драйв Энд Кост». Питается от тканевых солнечных батарей, – похвастался Артём. – Самая технологичная спортивная одежда в мире.

– И самая дорогая, – осторожно предположил Дениска.

– Крутые вещи стоят денег.

– Мех надежнее всего, – объявил Стас. – Так отец говорит.

– У папы такого костюма нет, – сказал Дениска.

– Ты завидуешь, что ли? Завидуешь!

Стас оскалился подобно хитрой гиене из мультика и тут же зарядил Дениске кулаком по плечу. Младший брат замахнулся в ответ, но не попал – Стас умело поставил блок и тут же саданул Дениске по шапке. Та упала ему под ноги.

– Придурок, – Дениска подобрал шапку, отряхнул от снега.

– Учись ловкости, пока я живой, салага.

Когда отца не было рядом, серьезность пацанов улетучивалась, и они вели себя как обычная ребятня. Стас, хоть и был старше, но, в отличие от Дениски, выглядел совсем еще инфантильным подростком. Сказывалась разница в генах. В Дениске чувствовался глубокий внутренний мир, Стас же казался пустым как бутылка из-под водки, которой мать, напившись до беспамятства, избивала его в детстве. Объединяло братьев одно – искреннее уважение и любовь к отцу – человеку, давшему им дом, заботу и сильное мужское плечо, которого у них никогда не было. Они точно собаки-найденыши ни за что бы не предали его.

Немногим позже на склон поднялся Комаров. Стас в это время, находясь в приподнятом настроении, рассказывал, как в прошлом году они со старшими братьями ездили на рыбалку и столкнули Дениску в ледяную воду.

– Барахтался как лягушка. Ты бы видел его.

Дениска дремал, укутавшись в шубу и надвинув меховую шапку на глаза.

– А почему ваши старшие братья не поехали? – спросил Артём.

– Остались за хозяйством смотреть. У нас же и скотина, и куры, шесть собак. Мать одна не справится.

Комаров стоял на краю обрыва, а под ним расстилался черный как угольная порода лес. Тьма, сгущаясь, пожирала силуэт уфолога, превращая его в продолжение скального выступа.

О чем он думает? Слышит ли их сейчас?

– Па, как думаешь, сегодня прилетят? – спросил Стас.

Комаров не ответил.

***

Когда на горизонте стали появляться первые лучики рассвета, Артём решил пойти спать. На сегодня с него хватит. Неужели он поверил, что НЛО на самом деле прилетит?

Комаров был чертовски убедителен во время интервью, и вся эта история с микрочипом действительно впечатляла. Но ничего, кроме этого, уфолог предложить не мог.

Пора взять ситуацию в свои руки. Если Комаров откажется сотрудничать, придется обойтись без него. В Москву Артём вернется с материалом, чего бы это не стоило.

– Оставь камеру, – Стас заметил, что Артём засобирался.

– Ага, размечтался.

– А вдруг они прилетят, а ты пропустишь?

Артём скептически покосился на Комарова.

– Ладно, мерзните дальше, а я на боковую.

Камера была его скальпелем, его рулевым колесом. Отдать ее дилетанту – точно расстаться с частью себя.

Спускаясь к палаткам по вытоптанной тропинке, Артём боролся с чувством вины. В разговоре с Осаму он умолчал о самой болезненной теме, которую затронул Комаров.

Артём не видел дочь с тех пор, как ушла Лера. В то время он только начинал пожинать плоды обрушившейся славы. Подлое предательство жены стало для него шоком. Все померкло в одно мгновение, отчаяние поглотило его, лишив возможности жить и дышать. Если б не помощь Осаму, Артём не выкарабкался бы. А сегодня он соврал учителю. После всего того, что тот сделал для него…

«Ты должен избавиться от балласта, который тянет тебя на дно прошлого».

«Новая жизнь для нового тебя».

После разговора с Комаровым Артём на миг испугался, что больше никогда не увидит Настеньку. Он вдруг осознал, что не знает, как она поживает, не знает, в какую школу ходит и какие у нее оценки по математике и литературе. По литературе точно пятерки, она так любила читать. Какие у нее интересы? Может быть, она поет или лучше всех танцует?

Невыносимо захотелось услышать ее голос. У него есть номер Леры. Он мог бы… Нет! Ей он не позвонит. После того, что она сделала?!

«Предательство не прощают».

Со стороны озера донеся медленно нарастающий гул. Артём сначала подумал, что это вертолет, но потом осознал, что гул ровный и протяжный, а не прерывистый, как от вертолетных лопастей.

– Они прилетели! – закричал Стас с наблюдательной площадки. – Вон они, пап!

Над лесом сверкнуло зарево. Лучи света окутали небо, превратившись в яркий шар.

Артём мгновенно сориентировался, включил камеру и побежал. Шар света двигался прямо на него, постепенно снижаясь, подобно космическому метеору.

– Назад! Стой! Не подходи к нему! – кричал Комаров.

Гул поглотил голос уфолога. В этом странном звуке угадывался одновременно писк котенка и рык льва, скрежет вилки по кафелю и соната тенора. Казалось, все звуки мира разом смешались в невыносимую для человеческого уха какофонию. От шума резало уши, воздух дрожал, снег осыпался с макушек деревьев.

Артём бежал по сугробам, спотыкался, падал и снова поднимался. Светящийся шар, словно играл с ним – то подскакивал ввысь, то резко опускался, сворачивал то влево, то вправо.

Выскочив на берег замерзшей речушки, Артём остановился. НЛО завис прямо над ним. Очертания объекта рассмотреть было невозможно. Он состоял целиком из света, словно яркая звезда, спустившаяся с небосвода.

– Я вижу их. Прямо сейчас надо мной… они меня тоже видят… это так прекрасно… я… не могу описать, что я чувствую…

Артём почти ослеп, но все равно не мог отвезти взгляда. Его обдувало потоками горячего воздуха.

– Это чудо… великолепно… красота…

В следующий миг свет обрушился на него.