Читать книгу Поймай Грулю, если сможешь - Ник Трейси - Страница 4

Чвокеры группы 8187 под командованием Зу работали на федералов. Точнее, на Объединенные Силы Антираспада (ОСА), чья власть распространялась на большинство цивилизаций, несмотря на то, что многие из них об этом даже не догадывались.

Честно говоря, эти мохнатые воинственные существа ростом до восьмидесяти сантиметров в холке были с рождения несовместимы со всем, что касается законности и порядка. Возможно, поэтому они оставались единственными наемниками в мире, не считая Хряпа, кто мог реально поймать Грулю и вернуть ее обратно в гуак-ячейку, чего бы это не стоило…

Проблема заключалась в том, что чвокеры не желали работать на федералов. Какие бы золотые горы и залежи стекла им не обещали, никто из мохнатых убийц добровольно не брался за такой гемор. Наняться на поиск шипоголовой? Да лучше отрубите мне все пальцы на руках и ногах. Примерно так бы вам ответил любой чвокер, еще не пойманный за криминал.

Именно поэтому к ловле Грули привлекали исключительно по принудительному контракту в качестве искупления грехов за разгульную антисоциальную жизнь. Выбор, в общем, был такой: либо подписываешь контракт, либо тебя распылят на триллиард частичек в кварковом разрывателе по приговору суда.

Военная верхушка ОСА между собой неофициально называла чвокеров кротами, хотя в действительности они больше походили на продукт генетической мутации ученого, помешанного на мультиках.

Голова чвокера непропорционально велика для его небольшого роста. Собственно говоря, она весьма напоминает мяч для игры в регби. И этот мяч, как и все тело, покрыт короткой зеленоватой шерсткой болотного оттенка. Черные глаза сидят в узких и, словно приплюснутых сверху, глазницах. У чвокеров нет ушей потому, что все звуки они воспринимают через широкий рот, усаженный пятьюдесятью двумя острыми, как бритва, зубами. Над зловещей пастью торчит, словно срезанный на подъеме, курносый обрубок с двумя длинными узкими ноздрями. Он немного вздернут кверху и постоянно влажный, как у псов. Прибавьте к этому проворные четырехпалые ручонки, короткие энергичные ноги, скверный характер, страсть к деньгам и выпивке, ненависть ко всем остальным существам в мире и вы получите весьма полный портрет этих замечательных созданий.

Группа 8187 тянула многомиллионный срок по принудительному контракту в караульной норе в тринадцати с половиной километрах под поверхностью пустынной планеты Хопостак-918 в секретной звездной системе Пака, данные о местоположении которой знало всего с десяток служащих ОСА. Никакой приятной живности на каменных пустошах Хопостака не гуляло, что не удивительно, учитывая зашкаливающую радиацию и температуру, от которой глаза в глазницах испарялись с характерным «пшик» за две с половиной секунды. Встречались там конечно разные хвостатые мутанты с бронебойной шкурой, но днем они обычно торчали в пещерах, планируя, как ночью будут охотиться друг на друга. Словом, место было не очень веселое.

Впрочем, выбраться на поверхность в ближайшее время никто и не думал. Зу с ребятами провели под землей уже больше ста тридцати восьми миллионов лет и один факт того, что их психика до сих пор сохраняла устойчивость, говорил о невероятной выживаемости чвокерского духа в любых экстремальных условиях. Хотя скучать там особо не приходилось.

Каждый день чвокеры проходили регулярные изнурительные тренировки на симуляторах, где воссоздавались максимально реалистичные ландшафты, кишащие опасными тварями. С утра чвокерам полагалось слушать курсы лекций по Грулеведению, Хряпологии и особенностях биологической инопланетной жизни. Однако эти занятия, проходившие вместе с дистанционным лектором в отдельной подземной аудитории с четырьмя партами, большинство чвокеров просыпало. Собственно учеба не входила в обязательный пункт принудительного контракта, но начальство предпочитало давать уроки, чтобы в случае фатальной неудачи сессии прикрыть свои задницы.

Три раза в месяц под землю спускали чвоки-психиатра, которому чвокеры могли рассказывать о странных снах, необычных страхах и постыдных желаниях. Но вместо психологических сеансов парни доставали почтенную мохнатую даму в очках самыми скабрезными вопросами. Они так шутили и издевались над доктором, что психиатрша удирала из бункера со слезами и вот уже три миллиона лет просила перевести её на другую работу.

Зу мог бы приструнить ребят, но не делал этого, поскольку шутки и скабрезности позволяли чвокерам выпустить пар. Получается докторша не просто так получала зарплату. Она все же отрабатывала деньги ОСА, пусть и как объект насмешек. Что касается учебы, то командир изредка выпинывал бойцов из кроватей, особенно когда в аудитории на большом экране крутили довольно-таки нужные лекции про сингулярное минирование или тахионные каскадные детонаторы.

Примерно раз в месяц специальный цилиндрический контейнер, спускаемый по подземной коммуникации (он выскакивал прямо из пола в почтовом отсеке), доставлял по заказу новые разработки оружия, боеприпасы, крайне изредка чапанский спирт (для людей смертелен), чипы обновленных симуляций, открытки поклонников и свежую партию фильмов из разных уголков Вселенной.

Хопостак-918 был одной из тринадцати планет-бункеров для базирования караульных чвокеров. Вся подземная инфраструктура с планировкой и помещениями была подогнана по единому стандарту под мохнатых постояльцев. Высота потолков составляла целых два с половиной метров, что при росте в 80 см позволяло говорить о просторе. В караульной норе каждому чвокеру полагалась собственная отдельная каюта с кроватью, столом и компом, подключенным к контролируемой межгалактической сети. Чатиться со штатскими из отдаленных звездных систем не разрешалось, но начальство закрывало глаза на нарушения.

Длинные широкие бетонные коридоры-тоннели, помимо четырех кают, соединяли несколько кладовых, оружейную комнату, каменный зал для сеансов антиагорафобии (по сути симуляция зеленых лугов родной планеты Чвок в Саламандровой Галактике), учебные аудитории, медицинский пункт, спортивный зал (парни там рубились в чвокибол два против двух), столовую, тир, четыре боевых симулятора, технические блоки, шахту лифта и так называемое «помещение-ноль», где в обычное время после тренировок чвокеры собирались на огромном диване с креслами перед большим экраном и трепали друг другу нервы за просмотром межгалактичкеских новостей или набивших оскомину фильмов категории Б.

Помещение-ноль, больше похожее на морской грот, называлось так потому, что отсюда все начиналось и здесь все заканчивалось. В умиротворяющую пещеру чвокеров тянуло не только на диванные посиделки. Мохнатые охотники подзаряжались здесь энергией позитронного сайлакс- поля, которое генерировал Похо – десятиметровая хопостакская амфибия с остроконечным оранжевым гребнем на вытянутом драконьем черепе, кружившая под прозрачным полом вокруг шлюза с выходом в космическое сигма-пространство через усеченную кротовую нору.

Компанию энергетической амфибии составляли флуоресцентные гамма-угри, плавающие в длинном цилиндрическом аквариуме, который поднимался голубым сияющим столбом в середине трубопроводной обвязки у дальней стены за голографическим экраном. Эти сложные гибридные организмы из органики и лептонных агрегатов могли жить без получения энергии извне. Гамма-угри насыщали жидкую среду Ка-веществами, которые препятствовали биологическому старению и накачивали тела чвокеров скрытой энергией Вселенной. Слить стакашку с краника голубого аквариума было ежедневной рутиной процедурой. Иногда под шафе мохнатые охотники запивали чудотворной жидкостью самопальную спиртягу. Так похмелье переносилось намного легче.

Но более интригующей казались не загадочные водоплавающие твари, а дальняя тупиковая мраморная стена, в которую невысоко над полом был вмонтирован квадратный титановый люк. Над ним торчала огромная красная лампа тревоги. Еще выше, под самым потолком висели круглые электронные часы, зеленые цифры которых отсчитывали годы, часы, минуты и секунды с конца последней сессии, номер которой высвечивался на прямоугольном табло ниже таймера.

На языке чвокеров сессией назывался период охоты с момента выхода Грули наружу и до ее принудительного возвращения обратно в Гуак-ячейку. Каждая груле-интервенция ставила под удар жизнь в триллиардах Вселенных, начиная от недоразвитых М5 и заканчивая продвинутыми М9.

Каждый день девочки на воле делал миры все менее стабильными, что провоцировало каскад техногенных и природных катастроф. Только благодаря чвокерам жизнь в космосе продолжала плодиться, радоваться и передавать гены с адаптивными мутациями из поколения в поколение. За время заключения на Хопостаке группа 8187 пережила уже сто тридцать четыре сессии. Никто из чвокеров не знал, вернется ли он обратно в караульную нору после очередной вылазки, но всякий жил надеждой, что доживет до конца контракта.

Часы в гостиной показывали 500 000 лет 13 дней 6 часов 3 минуты и 23 секунды. Ровно столько прошло времени с последней охоты. В пустом помещении-ноль на голографическом экране висевшем в воздухе перед диваном рассказывали о поимке крупной партии контрабанды в системе Нути, откуда давно незаконно вывозили редкий каспульский жемчуг с застрявшими внутри звездообразными клетками вечноживущего зога-моллюска. Чвокеры в каюте капитана за квадратным столом с закусками рубились в старую азартную игру, надираясь крепкой голубой жидкостью с запахом антифриза. Ничего не предвещало беды.

Счетчик сессии в помещении-ноль показывал цифру:

134

***

С самого утра Зу почуял неладное. Будто кто-то устроил засаду или замышлял недоброе. Такое же поганое чувство он испытывал лишь однажды, много галактических кругов назад, когда его повязали федералы из ОСА на пиратской космошхушне «Далта», которой он командовал двести с лишним лет с момента ее захвата на курортной планете Тайли, куда любили наведываться миллиардеры-скряги, жалеющие деньги на наем охранного конвоя. Зу тогда скормил всех членов экипажа шестидесятиметровым костяным акулам-ката, а на деньги, найденные в каютах богачей, нанял команду верных головорезов, с которыми они брались грабить все, что можно продать на черных рынках в серых секторах космоса. Да, сколько же времени прошло с тех лихих времен… И вот теперь, он командир группы 8187, тянет срок принудительного контракта в самой заднице вселенной, работает на (стыдно подумать) долбанных федералов, служит миру и процветанию мультиверса.

В спальной нише Зу с усилием открыл-отлепил правый глаз, по которому через всю шерстяную морду проходил косой глубокий шрам. Над ним прямо в воздухе слабо жужжал и подмигивал красными датчиками движения сферический робот-помощник.

– Доброе утро, капитан, – промурлыкала синтетическим голосом левитирующая серебристая болванка. – Вы проснулись раньше обычного. Я хотел вас разбудить только через пять минут. Как вы себя чувствуете?

– Хреновато я себя чувствую, – прохрипел слипшимся горлом старый пират. – Я что, опять вчера перебрал?

– Вы употребили вполне в своих дозах, капитан, – помигал красными точками летающий шарик. – Хотя я настоятельно против распития антифриза из системы охлаждения продовольственной кладовой.

– Засунь свое против себе в задницу, – прорычал Зу и чуть приподнялся на постели. – И все же что-то не так. Как там чвокеры?

– Насколько я могу судить, все функциональны. Хотя ваш техник снова всю ночь пялился на голую стену в неактивированном нейроразрядном симуляторе.

Командир скинул лоскутное одеяло, сполз мохнатыми лапами на белый пластиковый пол и крепко хлопнул себя по затылку, пытаясь избавиться от ночных кошмаров. Снились убийства и погромы. Зу терпеть не мог, когда его одолевали мысли о прошлом.

Но сколько бы он не бил себя по черепу, тревога никуда не уходила, она расшатывала его железную психику, заставляла мысли скакать друг через друга, пытаясь найти подвох.

– Хамчи… – вздохнул Зу, почесывая сбившийся мех на бедре – Снова перестал принимать таблетки.

Командир окинул мутноватым взглядом овальную каюту. В самом центре просторного капитанского помещения над широким квадратным столом в воздухе вращалась голографическая карта-сфера с миллиардами звезд Саламандровой Галактики. Удобные мягкие кресла вокруг были сдвинуты или опрокинуты, на пятнистой столешнице между разбросанными фишками и игральными костями стояли железные стаканы с остатками голубоватого пойла на дне. На полу разбитые тарелки с копченными амфибиями и толстыми тушенными гусеницами-многоножками.

Да, вчера они здорово надрались за Койгу – древней азартной игрой с планеты Чвок. Почему-то всегда после выпивки их тянуло бросать кости и вспоминать нелепые байки из личного криминального досье. Грабежи, драки, войны, убийства, подрывы, мятежи, захваты судов, осады, похищения, мафиозные разборки – у каждого было что рассказать. Чертово бухло всегда тянуло на ностальгию. Может в этом причина кошмаров? Нет, тут было что-то другое. Странное предчувствие апокалипсиса.

Зу почамкал широченным зубастым ртом. Черный язык словно прилип к нёбу и не хотел шевелиться. Глаза тревожно скосились влево. Слава Саламандровой Галактике, оружие было на месте. Три барионных пушки медленно вращались в гравиполе, зависнув вертикально в воздухе у белой стены.

– Мне напомнить технику о важности медицинских процедур? – поинтересовался назойливый помощник, продолжая жужжать над ухом командира.

– Не нужно, – отмахнулся Зу и присосался к носику алюмосиликатного чайника у длинной кухонной стойки с блендерами и автоматами для быстрой еды. – Лучше продиагностируй жизнеобеспечивающие системы. Я уже пару тысяч лет не видел снов. Что-то изменилось.

– Как скажите, капитан.

Зу порылся в отсеках кухонного стола, нашел в герметичном контейнере пару полосатых, еще живых ящериц, бросил их в увесистый блендер, затем порылся в нижнем холодильнике, схватил четверней бледно розовую белковую смесь с этикеткой-пометкой «только для чвокеров» и вылил ее на копошащихся рептилий.

Пока блендер смешивал животворящую органику, размельчая ее до молекулярного состава, командир продолжал крутить головой, оглядывая каюту, будто надеялся найти следы чего-то необычного. Но в комнате был привычный бардак.

Единственное, что ему не понравилось, это выбоины на узкой полосе гранитной стены над кухонной стойкой – выходит кто-то из ребят все же решил пострелять. Интересно, кто вчера выиграл? В памяти мельтешили нелицеприятные картинки. Кажется, кто-то танцевал на столе….

Зу еще раз встряхнул головой, открыл крышку блендера и в несколько глотков вылил содержимое в широченную чвокерскую пасть. Белковый сок оросил глотку, наполнил пересохшие русла и понесся веселым потоком по сложно устроенному пищеводу, извергаясь спасительным водопадом в еще более сложный желудок.

Пока он пил глаза невольно глядели на стену напротив, по ту сторону карты-голограммы. Там практически во всю длину каюты, если не считать огромного круглого иллюминатора по центру, тянулось пять полок-ниш, уставленных прозрачными контейнерами с заспиртованными трофеями (спиноротые ящерицы, черепахи-трансформеры, ядовитые шпороносные канарейки, голокожие новорожденные приматы с лицами-ртами, пробкоголовые выкидыши с гелеобразным мозгом, сочившимся из негерметичностей прямо в лазурный консервант). Все это добро ребята иногда приносили с собой после очередной охоты. Сувениры брать с собой не полагалось, но Зу никогда не запрещал, да и начальство не возражало. Командир не мог объяснить странной тяги забрать что-то с собой из мира, в которым ты почти наверняка больше не окажешься. Неужели они настолько размякли за миллионы лет под землей?

Сувениры напомнили чвокеру о Груле и голова снова затрещала свербящим ощущением тревоги. Зу вытер мохнатой лапой розовую смесь с уголков рта, прошагал к иллюминатору и прижал влажный нос к окошку. Он делал так часто, особенно по утрам, чтобы сконцентрироваться и напомнить себе, что все ради свободы. За стеклом в теплом испарении из чвокерских ноздрей, в расцвеченном сиянием космосе термоядерным супом пузырилась кроваво-красная звезда, вокруг которой медленно, по размашистым орбитам проплывали газовые планеты. Разумеется, никакой звезды за окном не было, но с точки зрения ОСА подобная симуляция помогала поддерживать иллюзию, что чвокеры свободные существа, а не загнанные в подземелье уголовники. Для начальства было крайне важно, чтобы группы грулеловов не сошла с ума.

Зу отлепился от окошка, снял со спинки кресла голубой комбинезон грулелова, затем выхватил из гравиполя барионную пушку пятого поколения, засунул ее дулом в задний кожух на спине и быстрым уверенным шагом через круглый проем в другом конце каюты вышел в просторный коридор-тоннель.

Под ярким светом длинных палочных ламп навстречу командиру медленно по воздуху почти у самого пола плыл робот-уборщик, всасывающий в нижнюю горловину чвокерский мех, крошки каменной породы и прочий мелкий мусор, которого всегда было в избытке особенно после вечеров с антифризом.

– Доброе утро, капитан. Как спалось? – поздоровался воздушный пылесос, который состоял из массивной прямоугольной камеры сбора, круглой надстройки-головы и двух хватательных манипуляторов.

– Спалось, как в заднице у Гвазитавра, – огрызнулся командир, проходя мимо, а после оглянулся и смягченно добавил – Отличная уборка, Моз. Зайди потом в мою каюту. Кажется, мы там посуду побили.

– Сию же секунду, капитан! – отрапортавал Моз, осчастливленный вниманием капитана.

В десяти метрах дальше по коридору командир заглянул в каюту Бо, но она оказалась пуста, еще через пятнадцать шагов по другую сторону он просунул голову в спальню Нима – тоже никого. Странно. Зу ускорил шаг.

Он почти пробежал учебную аудиторию, но вдруг остановился и сдал назад. Там за средней партой сидел Бо, его лучший стрелок. Остальные три парты пустовали. На правой стене висел огромный анатомический плакат с разрезанной от макушки до пяточек Грулей с обозначением всех ее внутренних органов. В дальних углах стояли два демонстрационных чвоки-скелета, разодетых для хохмы в женские платья. Насколько мог вспомнить Зу, это помещение редко использовалось по прямому назначению, но не сегодня….

Здоровяк с сильно опаленным на макушке мехом и красным искусственным глазом пялился в широкий экран, где крутили утреннюю видеолекцию о поведении Грули в стрессовых ситуациях. Чвокер не просто слушал урок, он старательно что-то записывал в тетрадь.

– Бо? – командир посмотрел на мелькающие кадры учебного ролика, а после с удивлением перевел взгляд на бойца – Ты какого чвока встал в такую рань?

– Мне не спалось, босс.

– Не спалось ему….– задышал яростью командир – Как это тебе не спалось?! Ты вчера три галлона антифриза выжрал!

Зу не мог поверить глазам. Бо, которого осудили за уничтожение целой населенной планеты во вселенной М6, тот самый, кто в жизни занимался исключительно убийствами по найму, побывавший в таких передрягах, откуда даже в теории не выбираются живыми, тот, у которого деформирован череп и удалена часть мозга от разрыва боеснаряда и который за сотни миллионов лет существования не прочел ни единой книжки, сидит в аудитории и конспектирует лекцию в тетрадь, словно какой-нибудь молокосос-стажер из ОСА.

Командир едва сдерживался от гнева, ощущения не обманывали, что-то шло не так. Он подошел к парте, схватил тетрадку и прочел записанные тезисы:

«Груля непредсказуема»

«Всегда ждите ловушки»

«Груля ни с кем не дружит»

«Груля всех использует»

«Не подходить, когда ест»

– Какого хрена, твою мать! – не выдержал Зу, швыряя тетрадку в мохнатую красноглазую рожу. – С какого горбатого квазара ты решил заделаться долбанным студентом!? У тебя что, крыша поехала!?

Бо молча с виноватым видом наклонился под парту и поднял тетрадь. Затем встал, вытянулся во весь восьмидесятисантиметровый рост и отчеканил:

– Виноват, кэп! Этого больше не повторится. Я просто подумал…

– Что ты подумал?

– Что знания не повредят, если мы попадем в передрягу.

– До следующего цикла еще целая прорва лет, – смягчаясь, пытался успокоить бойца командир. – Примерно полмиллиона, если быть точнее. Почему именно сегодня?

Бо опустил глаза (один нормальный и другой красный):

– В животе какая-то тревога, кэп. Как будто что-то случится.

Зелено-болотные волоски на шкуре Зу вытянулись в струнку. Черт, а вот это уже интересно. Значит, не только он один сегодня встал не с той ноги.

– Ладно, – командир сглотнул, стараясь не показывать нервозности. – Заканчивай эту школоту и идем со мной. Надо найти Хамчи и Нима. Возможно, на поверхности произошел радиоактивный выброс. Я не могу иначе объяснить твое рвение к учебе.

Как и сообщил робот-помощник, Хамчи сидел, скрестив ноги по-ганийски, на голом бетонном полу в центре просторного кубического помещения симулятора и пялился в пятнистую гранитную стену, покрытую глубокими трещинами, из которых при сейсмоактивности часто сыпался минеральный песок. Рядом с чвокером валялся двурогий шлем с забралом для включения в симуляцию, который он так и не надел.

Кое-где в породе зияли огромные выбоины – следы Коди – гигантского подземного барсука-копьеносца, который периодически наведывался в бункер, пытаясь пробиться сквозь гранит в жилые помещения. Гонять тварь вдоль стен коммуникационных лабиринтов, глуша её акустическими бомбами, было любимым занятием чвокеров. Несколько обломанных костяных копий-гарпунов (животное выпускало их из когтистых ладоней, словно торпеды, в надежде зацепить добычу и утянуть в дробилку плоских полуметровых зубов, а после отправить в многокамерное ядовитое нутро) валялись в кладовых в качестве любимых трофеев. Но сегодня Хамчи явно не был озабочен старым монстром.

Зу с Бо сняли тяжелые пушки со спин и медленно, дулами вперед, двинулись к застывшему технику. Из мохнатой регби-головы бедолаги торчал болт, который много миллионов лет назад хирурги решили не извлекать, чтобы не повредить мозг. Однако ранение все же сказалось на чвокере, обострило его фобии, сделало более мнимым и раздражительным. Все знали, что у Хамчи случаются приступы гам-депрессии, поэтому нужно было быть готовым к любым сюрпризам, учитывая, что парень пережил встречу с одним из самых опасных существ во Вселенной. Мозгоправы утверждали, что столкновение с Гвазитавром превращает любую психику в труху в течение пары сотен лет, однако Хамчи по всей видимости удалось остаться в себе, если не считать нервного тика, постоянного нытья и патологичной неприязни ко всему живому, кроме чвокеров. Несмотря на характер брюзги и неисправимого ксенофоба, все любили и уважали Хамчи за его ум и верность. ОСА повязали чвокера с болтом в башке за изобретение оружия массового поражения, а потом вдобавок припаяли статьи за синтез запрещенных препаратов, взлом правительственных сетей, сборку нелицензионных андроидов и до кучи за деструктивные политические лозунги.

– Приятель, – непривычно ласково прохрипел Зу, едва коснувшись лапой зеленого меха на спине техника – Все хорошо?

Хамчи неторопливо повернул голову к капитану. В сощуренных вечным подозрением глазах с вечной примесью брезгливости угадывался тихий ужас.

– Чувствую беду, капитан, – техник демонстративно засопел ноздрями – И пахнет сегодня погано. Кажется Моз отлынивает. У меня давно руки чешутся его разобрать.

Зу облегченно выдохнул, следов приступа не наблюдалось.

– Ты всегда чувствуешь беду, – усмехнулся командир, убирая пушку за спину. – Поднимай-ка свой мохнатый зад, пойдем совет держать.

– Ты услышал Коди? – на всякий случай поинтересовался Бо.

– Нет, это не Коди, – обреченно покачал головой Хамчи и его левый глаз задергался в нервном тике. – Грядет катастрофа. Думаю, всем нам скоро придет чвокиздец.

– Отставить сеять панику в рядах! – рявкнул Зу. – И без тебя тошно. Один решил за ум взяться, другой всю ночь медитирует на полу, как обдолбанный ниндзя. Страшно подумать, что там делает наш извращенец. Никто кстати не видел его?

– Он в помещении-ноль, капитан! – неожиданно зажужжал над головами робот-помощник, отчего все трое вздрогнули и едва не разнесли говорящий шарик тройным залпом из барионных пушек.

– Твою мать, Чими, сколько раз я тебе говорил не подкрадываться исподтишка! – заревел Зу, опуская ствол.

– Мои извинения, капитан, но я уже выполнил диагностику и готов доложить.

– Докладывай, – вздохнул командир, не надеясь на хорошие новости.

– Системы жизнеобеспечения не повреждены, радиоактивных примесей в воздухе не обнаружено, температура в помещениях колеблется в пределах двух градусов, сейсмоактивности нет, морозильный пищеблок работает в прежнем режиме, несмотря на слитый вчера антифриз….

– Мы его не слили, а просто чутка забрали для прекурсора, – вмешался Хамчи, который в условиях контрактных ограничений давно придумал, как готовить алкоголь в обход регламента.

– Так значит все в порядке? – Зу сдвинул брови в легком сомнении.

– К сожалению, нет, капитан, – шарик-робот с красными точками-глазами печально опустил «голову».

– Давай уже выкладывай, Чими! Какого нутроголового ты тянешь кота за хвост?

– Я проанализировал субструктуру пространства-времени в радиусе нашей звездной системы и обнаружил слабые сдвиги преонных узлов спиновой пены за пределами асимптотической свободы. Кроме того, внешние датчики регистрируют аномальные осцилляции тау-нейтрино и в довершении повысилась активность слепых крыс в водонасосном блоке.

– И какого хрена все это значит? – засопел недовольством командир.

– Нарушена стабильность энергетических потоков в тауринговом войде, – первым догадался Хамчи.

– Не может этого быть, – простонал Зу и в отчаянии зажмурил глаза.

– Что? – не понимал Бо – Что происходит?

– Груля… – с ненавистью зашипел Хамчи – Как жопой чувствовал беду.

– Этого не может быть! – замотал головой командир. – Она должна спать!

– Возможно это не наша Груля? – с надеждой предположил Бо.

– Надеюсь, что так, – без особой надежды вздохнул Зу. – Ладно, мы не можем полагаться на авось. Объявляю боевую тревогу. Собирайте боекомплекты, сбор в чвоки-гостиной через десять минут. А я попробую связаться с начальством. Может они что знают. Да, и забегите к Ниму и ко мне, заберите наши вещи. Нужно быть готовым выдвигаться в любую минуту.

Три мохнатых существа в голубых комбинезонах рванулись из помещения симулятора, словно подпаленные. Хамчи и Ним побежали по тоннелю в свои каюты собирать охотничьи рюкзаки, а Зу поспешил в помещение-ноль, оббегая свежие камни, что выпали недавно из покатого потолка коридора. Позади, не переставая подбадривать капитана, парил вечный оптимист Чими.

Командир застал Нима в помещении-ноль на потертом, погрызенном, но очень большом диване из блекло-кофейной трагассовой кожи за приготовлением барбекю по-чвокерски. На прозрачном полу в мерцании желтых, голубых и зеленых теней валялись десятки, если не сотни мертвых мохнато-панцирных хопосткаских крыс с полностью отсутствующими глазницами, но с необыкновенно длинными острыми передними зубами, что выпирали из длинной челюсти, как грозные ножи буровой машины. Судя по порванным глоткам и каплям крови повсюду, Ним ночью снова отрабатывал навыки нюхача на нижних технических уровнях бункера.

Увиденное застопорило капитана на месте вместе с бесшумно парящим над головой Чими. Трупы грызунов нарушили умиротворенное плавание зеленочешуйчатого Похо. Грациозное животное находилось всего в полуметре от хвостатых тушек, плескаясь в подземном резервуаре с подогретой водой. В обычное время Похо кружил вокруг центрального шлюза в вечной погоне за своим зубчатым хвостом. Однако сейчас амфибия широко раскрыла пасть и пыталась схватить мертвых крыс через непреодолимый прозрачный барьер. Вместе с Похо интерес к происходящему проявляли гамма-угри в аквариуме у стены. Около двух дюжин полосатых черно-синих тварей льнули мордами к днищу сияющего сосуда, привлеченные видом крови.

Чвокер-ищейка вот уже битый час с увлечением готовил закуску для традиционных вечерних киношек. Совершенно забыв обо всем на свете, он хватал за длинный толстый хвост мертвую крысу из глубокой миски на придиванном столике, а другой рукой с автогеном поджаривал тушку шипящей голубой струей горящего газа. При этом черные глаза были поглощены происходящим на широком голографическом экране, мерцающем в паре метрах от дивана. Там крупным планом двигалось нечто огромное с фиолетовым языком. Это была коровоголовая самка-тапи с многоэтажной яично-желтой прической. Женщина с рожками вожделенно слизывала пломбирные шарики, выпуская теплый пар из широких влажных ноздрей. Ним, будучи в одиночестве, часто залипал на круглосуточный рекламный канал, где с утра до ночи крутили, как существа из разных планетных систем ели экзотическую еду. Чвокер невольно подражал, высовывая черный язык из широкого зубастого рта и, по всей видимости, получал от этого некое неприличное удовольствие.

Среди группы 8187 Ним давно заслужил клеймо мохнатого извращуги, хотя чвоки-психолог полагала, что это лишь сублимация тоски по криминальной свободе. Зу никогда не понимал, как этот оболдуй со странным влечением к чужим расам мог так долго работать на Хорогу- самую опасную мафию в Саламандровой Галактике. И, тем не менее, железная пластинка сбоку на трепанированном черепе напоминала о том, сколько раз он участвовал в жестких разборках.

– Во имя Саламандровой Галактики! – наконец взревел капитан, с ужасом оглядывая тускло освещенное помещение, погруженное в хаос. – Какого шерстяного ты тут устроил!?

– А, кэп! – Ним поспешно захлопнул пасть, отложил автоген и махнул боссу рукой – Подлетай, я тут как раз вкусняшек наготовил.

Тут чвокер совершенно неожиданно перегнулся через рядом лежащую трехствольную барионную пушку, поблескивающую черным сплавом (с оружием мохнатые наемники не расставались никогда) и игриво подмигнул командиру:

– А здоровы вы вчера спели ту пиратскую песенку…

На широкой морде сияла чернозубая улыбка. Она часто обескураживала и, наверное, именно из-за нее Ним в группе 8187 официально отвечал за налаживание первых контактов. Однако сейчас рот чвокера-нюхача быстро вернулся позицию «упс, я не хотел». Командир явно был не в духе.

– Чо? – взмыленный Зу не сразу понял, о чем говорит боец, но тут в памяти просветились картинки вчерашней попойки за игровым столом.

– Я говорю….. – Ним робко подвинул миску с жаренными крысами ближе к капитану – Вот, угощайся, босс. Для всех приготовил.

Ноздри Зу уже давно терзал манящий запах жаренного мяса, но командир умел держать себя в руках……

– Хватит страдать херней! – забрызгал слюной капитан – У нас тут боевая тревога!

– О чем ты, босс? – Ним сразу придвинул барионную пушку к себе и оглянулся на стену с таймером – Мы на середине цикла. Я уж и забыл, как выглядит эта стерва.

– А ну подвинься! – на пути к дивану Зу отпнул несколько крыс, уселся на скрипучую кожу перед экраном и поднял глаза к парящему роботу. – Чими, срочная связь с куратором.

– Есть, капитан!

Чими замигал красными точками-детекторами напротив экрана. Картинка с рекламой мгновенно свернулась и на всей двухметровой диагонали появилась плоская, как блин, голова куратора, покачивающаяся на тонкой шее, словно шляпка ядовитого гриба-мутанта. Два круглых глаза размером с мандарины моргнули пятнисто желтыми зрачками на передней периферии дисковой головы.

– Причина вызова, капитан? – сходу поинтересовался куратор караульного бункера.

– Мой робот засек данные, указывающие на изменения в тауринговом войде. Что происходит?

Блинная голова снова моргнул и громко забил по клавиатуре перед монитором.

– Да, вижу аномальные преонные сдвиги и нейтринные осцилляции, – подтвердил куратор с легким беспокойством. – Мне нужно проверить данные независимой станцией и отправить начальнику отдела. Я свяжусь с вами.

– Стой, стой, стой – вскинул четверню Зу – Я думал ты начальник отдела! Что нам делать?

– Мы проверим параметры и вышлем инструкции. Пока сидите ровно, если не сработала тревога. Данные неоднозначные. Возможно, просто слияние галактических ядер в свернутых яма-пространствах.

– Упоротый долбзвон… – со злостью прошипел Зу.

– Что вы сказали?

– Я говорю, когда вы пришлете моим ребятам нормального лалийского джина?

– Вам не положено, вы же знаете.

– Ладно, проверяйте быстрей. У меня тут парни с ума начинают сходить.

– Выслать доктора?

– Да… – закивал Ним, улыбаясь во всю морду и потирая лапы в предвкушении, как будет доводить белохалатную чвоки-психичку до белого каления.

– Не надо, – Зу гневно зыркнул на Нима. – Просто шевелите булками. Я хочу узнать, что происходит до того, как наступит конец света.

Куратор в воздухе-экране свернулся в точку и на его место вернулась рогатая женщна-тапи, приступившая к поеданию восьмислойного бутерброда с сочной икрой.

Ним невольно покосился на экран, а Зу, не сдерживаясь, залепил ему подзатыльник.

– За что!?

– Что ты себе позволяешь? – начал отчитывать капитан – Сколько тебе раз говорить, не жри крыс из водопроводного блока!

– Я не могу подавить свои инстинкты, – заартачился мохнатый боец. – Я же ищейка!

– А на какого хера ты здесь их выпил и раскидал?

– Думал, успею зажарить, пока все не проснутся, – Ним опустил голову. – Хотел сюрприз устроить.

Командир шумно вздохнул. Широкая пасть на его рэгби-голове сменила недовольный оскал на примирительное понимание, но в этот самый момент из тоннельного коридора в помещение-ноль ворвались запыхавшиеся Бо и Хамчи, полностью экипированные в голубые комбинезоны, с раздутыми боевыми рюкзаками за спинами. Оба, помимо своих, накинули на плечо еще по комплекту – для Зу и Нима.

Бо с ходу, испуская ядреные матерные слова, поскользнулся на жирной окровавленной крысе. Зеленый рюкзак, напичканный снаружи всевозможными патронниками, взлетел в воздух. Зу мастерски отпрыгнул влево и поймал свой боекомплект, падая на скрипучий диван, как бывалый циркач.

– Ты какого квазара взял автоген без спроса! – заорал Хамчи, швыряя рюкзак Ниму в морду. – Босс, смотри, он снова берет мои вещи!

– Не гунди, здесь все общее! – Ним вскочил с дивана и приготовился драться, потому что Хамчи уже сжал мохнатые кулаки.

– Твою мать, Ним! – застонал Бо, вставая и потирая копчик – Когда ты уже прекратишь по синей дуре крыс ловить?

– Я был абсолютно трезв! Сколько раз вам говорить! Мой нюх требует разрядки! И жаренные крысы намного вкуснее той синтетической дряни, что тут дают.

– Ты сломал Похо! – Бо гневно указал мохнатым пальцем на амфибию с хлопающей пастью под прозрачным полом.

– Он тебе не игрушка, чтобы ломаться! Ему полезна смена движений! Покрутись-ка за своим хвостом с миллион лет. Думаешь, ему это нравится?!

– Ты сюда только нашего Похо не впрягай!

Хамчи толкнул Нима в мохнатую грудь и от едва наметившийся кучи-малы с укусами, шишками и вырванным мехом, всех спас командный голос Зу.

– А ну заткнули все пасти! – заорал он тем же ревом, каким отдавал приказы брать на абордаж заблудившиеся космошхуны. – У нас тут боевая тревога, кто еще не помнит! Захотели на гаупвахту!? Могу легко устроить, только скажите!

– Босс, но если это Груля, почему не сбрасывается счетчик? – Хамчи опустил кулаки и теперь подозрительно поглядывал на стену с таймером.

Зу открыл рот, чтобы выдвинуть свою версию, но в этот момент снова замерцал голографический экран над придиванным столиком. В воздухе появилась блинная голова куратора. Судя по расширенным мандариновым зрачкам, дело было дрянь.

– Данные подтверждены, – сообщил куратор взволнованным голосом. – Клацающая в темноте прямо сейчас переживает очередное рождение.

Зу покосился на Хамчи и задал куратору волновавший всех вопрос:

– Почему не сбрасывается счетчик?

– Нарушена синхронизация гипер-полей.

– Что это значит?

– Она уже снаружи. В этот раз у нее будет фора.

– Дьявол, вы издеваетесь! – взревел капитан – Открывайте люк!

– Вы же знаете, Процесс нами не контролируется. Наши инженеры полагают, что проход откроется через…

И в этот момент помещение-ноль заполнил жуткий вой сирены, который чвокеры не слышали уже более полумиллиона лет. Огромная сигнальная лампа в гранитной стене загорелась красной тревогой. Счетчик времени сбросился до нулей, а снизу под таймером загорелась табло:

«Сессия 135»

Квадратный люк под лампой медленно, на автоматической гидравлике открылся кверху, приглашая в черный квадратный тоннель.

– Чвокеры на выыыхооод! – скомандовал Зу, забираясь в лямки рюкзака.