Читать книгу Жемчужина его жизни - Ника Ферзь - Страница 5

В парке их ожидаемо захватило продолжение праздника. Теплое солнце выгнало из домов весь город. По случаю выходного – кругом гомонили дети, их догоняли ошалевшие родители, веселые компании и скромные парочки встречались тут и там. Разухабистая музыка лилась из «колокольчиков» на фонарях и добавляла сумбура и пестроты. К каждой карусели вели длинные очереди, и в них слышались только шутки да задорный смех.

Воздух пах не только клейкими новенькими листочками, но и пузырящимся сладким лимонадом, цветочными духами, немного солодом и теплым асфальтом.

Фарида чувствовала, что ей не нужно никаких аттракционов – и без того кружится голова. От смеха, впечатлений и эйфории от его прикосновений.

Она совсем не смотрела по сторонам, во всем доверившись неугомонному Антону.

По парку девушка только однажды прогулялась с подружкой когда приехала в город из деревни поступать, но толком не каталась ни на чем – только смотрела. Даже не очень дорогие билеты существенно били по карману, а потому она только впитывала все эмоции, которыми был наполнен здесь воздух.

А сегодня Антон едва ли не насильно усадил ее на красный стульчик аттракциона, привязанный двумя цепями к кольцу, раскрутил, чтобы было страшнее, и оставил кататься на «Вихре».

Не дождавшись, пока она придет в себя, провел на «Вальс». Держа за руку, сел вместе с ней в кружащуюся по кругу ракушку и все время смеялся.

Отстояв приличную очередь, заставил сесть в лодочку «Летучего голландца», что взмывала как качели на немыслимую высоту, а потом, смилостивившись, отвел на лавочку отдохнуть, купил сахарную вату и предложил прокатиться на «Чертовом колесе», самом высоком аттракционе.

Крепко держа подтаявшую до сахарного сиропа от горячих пальцев розовую вату, Фарида испуганно смотрела, как Антон отдает цветные билеты контролеру, звенит цепочкой, закрывающей вход в железную кабинку на гигантском колесе.

И вот Антон, улыбаясь, сел на карусели напротив, положив руки на руль. Зрачки его расширились, когда он взглянул на нее.

– Это мой самый любимый аттракцион. Мы с дедом всегда катались на нем два круга. Он считал, что так избавляет меня от страха высоты, а я и не боялся совсем. Просто мне нравилось, что мы с ним проводим время только вдвоем, – рассказывал он, чтобы немного снизить градус напряжения.

Но чем выше они поднимались, тем сильнее вжималась в кресло Фарида, испуганная скрежетом железных креплений, проплывающими мимо верхушками деревьев.

А когда приблизились к пику, и вовсе зажмурилась.

И только почувствовав движение Антона, немного расслабилась.

– Открой глаза, – попросил он.

Фарида отрицательно замотала головой.

– Открой, – его голос показался сиплым.

Почувствовав его волнение, приоткрыла глаза и едва снова не зажмурилась от его темного взгляда. На этот раз не было в нем ни привычной смешинки, ни дурашливого раскаяния, только что-то серьезное, глухое, глубинное.

Он молча приблизил свое лицо и накрыл ее губы своими.

А она словно в пропасть рухнула и, если бы стояла, точно упала бы на колени.

И страх перед высотой и открывшимся безбрежным небом вмиг пропал. Фарида сразу поняла, томимая теплотой его губ, что пропала, бесповоротно растворилась в нем, и только что вручила ему свою судьбу и право на себя.

На «Чертовом колесе» они проехали три круга.

Оказавшись на земле, все еще ощущая покачивание железной карусели, Антон взял ее за руку и молча повел к выходу. Фарида покорно засеменила за ним.

Она не спрашивала ни куда они идут, ни зачем. Полностью доверившись Антону, словно пропала для мира, будто попала в кокон, где нет места собственным мыслям, собственным чувствам, собственным устремлениям.

Но вот навстречу Антону из главного входа парка шли его старинные приятели.

– Черт, я совсем забыл, – протянул молодой человек, чуть сильнее сжав ладошку девушки.

– Что такое? – заволновалась, угадав, что молодые люди идут навстречу по их душу.

– Договорился с ребятами встретиться и совсем забыл.

Парни подошли к остановившейся парочке, обменялись приветственными рукопожатиями, с интересом скользнули взглядами по Фариде.

– Мы на карьер договаривались, забыл, что ли? – лениво растягивая гласные, сказал самый высокий и худой из них, похожий на заточенный карандаш.

– Ребят, может, не сегодня? Я не один, – Антон многозначительно скосил глаза на смущающуюся Фариду.

Кругленький товарищ, поддержав «карандаша», замахал руками:

– Нет, нет и нет. Отказы не принимаются. Все уже там, я есть хочу, давайте скорее шевелите ногами!

Антон с сожалением посмотрел на Фариду:

– Может, сходим ненадолго? Эти ребята – мои бывшие одноклассники, я вроде как договаривался с ними встретиться.

Фарида пожала плечами. Решил так решил. Едва парочка – толстый и тонкий, – услышав положительный ответ, ушли чуть вперед, она прижалась к Антону.

– Я пойду, пожалуй, – выдохнула, а у самой сердце сжалось: так хотелось побыть с ним еще немного.

– Ты что? Теперь-то тебя никто никуда не отпустит, – уверенно и громко сказал Антон, взял ее за руку, погладив большим пальцем дрожащую ладошку. – Никто тебя не обидит, ты же со мной!

Пока ехали в автобусе, пока закупались в ларьке алкоголем, пока шли по лесу к озеру, ребята шутили, смеялись в ожидании хорошего вечера, а Фарида только скромно молчала и старалась держаться ближе к Антону.

На озере уже вовсю шел гудеж. Вполне предсказуемо там оказались не только одноклассники Антона, кто-то взял с собой друзей, кто-то – девушку, и в итоге на озере дым в прямом смысле стоял коромыслом. Возле старого ржавого мангала обсуждались последние спортивные новости, у речки кто-то громко спорил на тему, можно ли уже купаться, тонконогие девушки весело смеялись напротив грубо сколоченного стола.

Мимо них продефилировала стройная блондинка, явно привлекавшая внимание мужчин от шести до шестидесяти: тонкокостная, большегубая, – изящное воплощение голливудского идеала. Ребята сразу же встали в стойку, как собаки на охоте, держа нос и хвост по ветру, но прелестница томным голоском выделила только одного, того, кто как раз не изменился в лице, и на ее эффектное появление никак не отреагировал:

– Привет, Антошенька.

– Привет, Света. Хорошо выглядишь, – и только.

Тут же свернул ребят в другую сторону, а толстый и тонкий сразу грамотно потащили Антона здороваться-знакомиться, Фариду оттеснили к стайке девушек. Только она сделала пару шагов по направлению к ним, как веселый девичий гомон прекратился.

Эфирное видение, гений чистой красоты, модель на выезде, с ленцой дошла до подружек и обернулась на Фариду.

Та замерла. Решив не связываться, отвернулась и тихонько зашагала к реке, оглядываясь в поисках рубашки, что только недавно белела рядом спасительным парусом.

– Ты посмотри, Свет, кажется, твой Коротков пожаловал.

– Не может быть! Тебе показалось, Маш! Он же у нас столичная штучка, к нам сюда и не заглянет, Московская академия, все дела…

– Да ладно тебе, у нас тоже неплохо кормят…

Раздался дружный смех.

– И накорми! Зря, что ли, встречались в школе!

Разноголосые подколки продолжились.

– Слушайте, так Коротков не один пришел-то.

– Ну конечно, мальчишки же его встречать пошли, не один.

– Да не в этом смысле, Русланчик сказал, с буренкой какой-то гулял. Кожа да кости, косички по бокам. Деревня, одним словом.

– Что это нашего Антошку потянуло на новенькое? Приключений захотелось? Или здесь никто не дает? Ни за что не поверю.

От нового взрыва хохота Фарида сбежала.

Встала в одиночестве у речки, под раскидистыми ветвями печальной ивы, почти слившись с неожиданно свалившейся на лес полутьмой и тягуче вздохнула. Там, на поляне, словно был другой мир, состоящий из веселых, разухабистых прожигателей жизни, к которым и относится Антон, призналась себе Фарида.

И сразу вспомнились бабушкины наказы держать себя чуть в стороне, в строгости, чтобы не пришлось перед знакомыми да родственниками краснеть.

Так что же она здесь делает? Такой опыт не принесет ничего хорошего: вон уже и музыку включили, и кто-то в воду с разбега плюхается – ясное дело, без большого количества алкоголя на такое не решиться. Даже немного страшно стало. В деревне с ребятами в такое позднее время Фарида не гуляла – бабушка была против, хотя даже соседку Айгуль мама ненадолго отпускала, а у той бабай – мулла.

Со стороны полянки кто-то приближался к ее неожиданному укрытию. Фарида машинально отступила в сторону, глубже, под защиту веток ивы.

– Да ладно тебе, Тох, ты не женат, я не замужем, тем более что наше знакомство состоялось не здесь и не сегодня.

– Светочка, что-то тебя на ностальгию сегодня потянуло?

– Известно что. Почему ты не звонил мне, когда уехал?

– Свет, давай не будем сейчас. Ну что ты начинаешь…

– Я не начинаю. Я понять хочу. Получил, что хотел, и все? Света больше не интересна?

– Зачем ты сейчас, Свет?

Фарида услышала тихое шуршание.

– Свет, ну прекрати.

– Тош…

– Света! Я здесь не один! Я тебе сказал!

Он прошел дальше и встретился глазами с застывшей Фаридой. Девушка осталась позади. С перекошенным от злости лицом она смотрела в спину Антону, а потом перевела взгляд на соперницу и тут же расслабилась. Чуть дернулась брезгливо и презрительно рассмеялась.

– Ну, Тош, мое предложение в силе. Пока в силе, – интонацией выделила она последние слова.

Сказала – и убежала к полянке, где разгоралось веселье, тут же вклинившись со смехом в собравшуюся у костра толпу. Захохотала, закружилась, переняла у кого-то рядом стоящего стаканчик с выпивкой и опрокинула в себя. Закашлялась и еще пуще рассмеялась.

Антон все так же стоял и не отрывал взгляда от Фариды, а она не могла заставить себя перестать смотреть на развеселившуюся в отчаянье Свету.

– Привет.

– Привет.

Он помолчал еще, собираясь с мыслями.

– Ты не думай, Светка не такая. Выпила просто немного, вот и повело ее.

Сделал шаг навстречу. Фарида отшатнулась. Антон поморщился.

– Мне пора.

– Да перестань, рано же еще. Веселье только начинается.

– Ты не понял. Мне пора. Общежитие скоро закроют.

Она выбралась из-под защиты раскидистой ивы. Посмотрела в сторону полянки, огляделась в поисках тропинок, чтобы как-то обойти всех этих людей, не показываясь на глаза.

Антон вздохнул, с тоской взглянул на друзей в кругу света и протянул руку:

– Я провожу.

– Я сама.

– Слушай, перестань. Сейчас уже темно. Пойдем.

Фарида молча пошла вперед, не оглядываясь. Побоявшись идти через лес, устремилась той дорогой, что смогла запомнить. Антон плелся следом, настороженный, ожидая какой-то реакции от девушки.

– Эй, Тох, идем сюда! – сразу посыпались голоса с поляны.

– Потом, ребят, потом! – отмахнулся молодой человек.

Выйдя из освещенного круга, оказавшись в тени, снова взял ее за руку и не дал отстраниться. Молча повел за собой сквозь лес, по едва различимой в темноте тропинке, к остановке.

В городе оказалось чуть светлее, чем в лесу среди таинственных молчаливых деревьев. Тут же оглушил шум машин, свет разгорающихся вдоль трассы фонарей.

На остановке ожидаемо никого не было, автобусы, наверняка в такое время игнорируя расписание, сворачивали гораздо раньше, не рискуя связываться с раздурившейся молодежью, отдыхавшей на озере в любое время года.

По пустой дороге на большой скорости пронеслась машина. Антон встал у края остановки, оставив Фариду под козырьком бетонного строения ежиться от пробиравшегося под тонкую блузку холода.

Поднял руку – и через несколько минут возле него, наконец, тормознул желтый «жигуленок».

– Шеф, до общаги технологического добросишь?

– Один?

– Двоих.

– Садитесь, – ухмыляясь в черные усы, ответил мужик, оценив и девушку, что усаживал на заднее сиденье молодой человек, и место, откуда вышла парочка, и пункт назначения. – Ну, дело молодое, бывает.

Фарида покраснела от его намека и тут же отодвинулась от горячего бедра Антона, севшего рядом с ней на заднее сиденье, полыхнув взглядом, словно призывая держать дистанцию.

Антон же, не обращая на это никакого внимания, положил руку на спинку за ней. И на каждом ухабе плохо отремонтированной дороги чуть дотрагивался до ее открытой сзади шеи, посылая импульсы прикосновением.

– И я когда-то был молодым, – решил разбить молчание в машине мужик. – Мы тут с моей женой гуляли, такая она была… ух! Грудь, попа, а характер! Армией могла командовать! Во всем была впереди!

Все замолчали, но Антон разрубил неловкую тишину:

– А сейчас что же?

Антон чуть подался вперед, отчего стал даже ближе к Фариде.

– А разошлись с ней. Сейчас второй раз женат. Но, знаешь, не зря говорят: первая жена от Бога, вторая – от лукавого. Черт меня дернул тогда с ней разойтись, но что сделано, то сделано. Но такая грудь у нее была… мм…

– Остановите машину, – глухо выдавила Фарида.

Мужик взглянул в зеркало заднего вида на Антона, передавая ему право на решение. Тот кивнул.

– Спасибо, шеф. Тут тормозни.

Забирая протянутые Антоном купюры, мужик сморщился, от чего усы смешно съежились.

– Ты это, прости, если что не так сказал.

Антон отмахнулся, хлопнул дверью и побежал по дороге, догоняя спешащую Фариду, похожую в своей белой блузочке на молнию в грозовом небе.

– Да стой ты, стой!

Мужик чуть нагнулся, проследив за парочкой.

– Ну и дурочка, – буркнул себе под нос и, газуя, рванул с места.

Фарида замерла с напряженной спиной. Антон, запыхавшись, догнал ее и встал напротив опустившей взгляд девушки.

– Ну что ты как маленькая? У меня со Светкой было, но когда? На выпускном в школе, уже два года прошло. С чего она решила, что снова все можно начать, не знаю, я даже повода не давал.

Фарида, отмерев, обогнула его и снова пошла вперед, чеканя шаг.

–Такая история у меня с ней была, я же не виноват в своем прошлом.

– Антон, ты прости меня, но мне правда пора.

– Ничего не понимаю. Ты не из-за Светки, что ли, такая?

Она, наконец, остановилась, посмотрела глаза в глаза.

Фарида молчала. В полной тишине так и шли: она впереди, он за ней, недоумевая над женской логикой, оглядывая прямую напряженную спину, косички, что та то и дело откидывала назад. Тонкая фигурка то появлялась, то пропадала, ныряя в омут света фонарей.

Антон удивлялся про себя. Первый раз такой фортель от девчонки. Обычно все бывало наоборот. Он уходил, ему глядели вслед. А тут?

Он уже подумал было схватить за плечи, потрясти, зажечь этот потухший взгляд, но одернул себя, напомнив, что решил держать себя в руках, тем более здесь – в темном парке возле дома.

Фарида же настолько была зла на себя за то, что сердце радостно заходилось в присутствии Антона, за то, что, посмотрев со стороны глазами его друзей, какими бы они ни были, впервые почувствовала за себя стыд. Но главное, за то, что они действительно были разными. Он – золотой мальчик из города, и она.. она… Как же она не поняла этого сразу?

Девушка так углубилась в свои мысли, так разгорячилась, что ничего не видела перед собой. Очнулась только от незнакомых голосов.

Оттолкнувшись от неосвещенной лавочки под деревьями, перед Антоном материализовались две тени.

– Слышь, закурить есть? – противно протянула одна темная фигура.

– Не курю, – Антон полоснул взглядом по парням, преградившим путь.

Фарида почувствовала опасность и, несмотря на свою былую решимость уйти, развернулась и встала рядом с молодым человеком. Тут один из парней повернулся, и его лицо осветила луна.

– О-о-о, да это мой новый знакомый!

Антон едва слышно застонал: под глазом парня наливался синяк, оставленный им же утром, а нос, хоть и был тщательно вытерт от крови, все равно казался багровым, особенно в сумерках.

Тот чуть наклонился к нему, и сразу пахнуло алкоголем.

– Какие люди!

– Этот, что ли, тебя? – хмыкнула вторая фигура.

– Я щас тебя научу родину любить!

И, будто отвечая на утреннюю неожиданную выходку Антона, с размаха ударил того в нос кулаком. Тот чуть не взвыл – не успел мысленно подготовиться к драке и оттого удар показался еще больнее.

Тут же словно искры из глаз посыпались и чуть закружилась голова, болезненно запульсировало в висках. Он машинально схватился за место удара, придерживая хлынувшую кровь, и где-то краем сознания услышал, как завизжала Фарида. Это его отрезвило и он, неуверенно прицеливаясь, кинулся на обидчика. Несмотря на настрой – ведь есть за кого сражаться, – на взбодривший адреналин, Антон явно проигрывал. Теперь его били двое, ожесточенно, радостно скалясь, то и дело отпихивая пытавшуюся вмешаться Фариду.

Один не выдержал, развернулся, схватил ее за руку, разорвав рукав, да и пихнул со всей силы в траву, отчего она отлетела и брякнулась на холодную майскую землю.

Парень еще раз для верности пнул Антона под ребра и показал второму знаком, мол, довольно.

– Валим, – согласился зачинщик драки и они оба, демонстративно отряхнувшись, пошли, не торопясь, по аллее, тут же скрывшись из виду.

Фарида вскочила с земли и помогла подняться Антону. Тот утер нос от крови, запрокинул голову и улыбнулся ее заботе: рукам, заскользившим по телу, проверяя, не болит ли еще где, нет ли еще где-то кровавых пятен.

– Преступление и наказание. Блин.

– Надо в милицию.

– Да ну их.

Он придвинулся ближе, еще и обнял ее, пользуясь положением пострадавшего.

Фарида внимательно посмотрела.

– Антон, давай поедем в больницу. Ты весь в крови. А вдруг у тебя сотрясение мозга?

Он рассмеялся, еще больше убедив ее в своем мнении.

– Ерунда, бандитская пуля!

– А вот домой зайти бы не мешало. В таком виде, – он показал на свои пальцы, испачканные в крови. – Далеко я тебя не провожу. Ну, может быть, до ближайшего отделения милиции.

– Проводишь меня? – голос звучал глухо, как из бочки.

– Конечно, не могу же я тебя так оставить.

Фарида царапнула его взглядом, но Антон выражал только умиротворение от ее ответа.

До лифта он опирался на нее, словно раненный солдат, но не переносил вес тела, а только держался за ее хрупкие плечи, чтобы быть уверенным, что в этот раз она не сбежит, никто снова не появится из темноты и никакие тени не вырвут птичку из лап кота.

Чувствуя ее бедром, рукой, телом, Антону казалось, что она словно врастается в него. Так вся ее ладная фигурка подходила ему, была подстать.

Антон неуместно вспомнил деда, когда тот говорил о его родителях. Мол, друг другу они подстать – оба одной породы – интеллигентные люди, умные, деловые, уверенные в себе. Антону же казалось, что дед неверно понял это слово. Фарида была ему под стать —маленькая, компактная, фигуристая и удобная.

Оперевшись на нее так, чтобы она оказалась в его объятии, Антону понравилось то, как он себя при этом чувствовал. Нравилось то, что она невысокого роста, нравилось, как она еле заметно трепещет, когда смотрит на него, нравился ее запах – чистоты и свежести, но больше всего нравилось то электричество, что искрило и мерцало между ними.

И оказавшись возле двери квартиры, вместо того чтобы искать ключи в карманах, он остановился и поцеловал ее. Не почувствовав сопротивления, поцеловал еще и еще, а потом и вовсе загорелся, и снова в нем заиграли отблески праздничного салюта, и в ней он сразу нашел отклик. Почувствовал, как у нее сбилось дыхание и ему показалось, что он ступил на землю после кружащегося аттракциона.