Читать книгу Жемчужина его жизни - Ника Ферзь - Страница 7

Зайнап эби сегодня встала позже, чем обычно. Впервые за последние годы ей приснился покойный муж, Вагиз бабай. Во сне он клал печь, молчал и как-то строго смотрел на свою «карчык», так он любил называть ее при жизни.

Проснувшись, Зайнап эби подумала: Вагиз бабай никак не может простить, что при присоединении дома к газу за ненадобностью снесли печь, выложенную им. Вот уже два года они пользуются газом и напрочь забыли многовековую деревенскую проблему, как заготовка дров на зиму. Включил кран – и дом обогревается за считанные минуты. Большие печи уступили место небольшому газовому оборудованию. Только вот душа покойного бабая не может смириться…

А может, явившийся во сне Вагиз пришел, чтобы забрать её? В последнее время артрит мучил, давление играло, и сердце давало о себе знать…

«Вагиз, кадерлем, не торопи, Фарида еще не выучилась, я должна её поставить на ноги. И Аллаhым, дай мне жизни и здоровья!» – с этими мыслями Зайнап эби встала с постели.

Увидев, что хозяйка проснулась, прибежала кошка, делившая с эби радости и печали жизни. Ласкуша Мырау, по утрам выполнявшая роль будильника, не поняв, то ли она проспала, то ли хозяйка раньше встала, на всякий случай виновато мяукала, терлась об ноги Зайнап аби, пока не получила утреннюю порцию молока.

Сегодня на летние каникулы должна приехать Фарида. Нужно приготовить для кровинушки – внученьки – ее любимые шаньги с картошкой, сварить суп с домашней лапшой и вяленого гуся пора достать из чердака.

Зайнап эби, быстро завершив утренние дела во дворе, накормив утят и цыплят, зашла домой, поставила тесто. Соседка Марьям занесла молока: Зайнап эби пять лет назад перестала держать корову, до прошлого года у нее были козы, а как Фарида уехала в город, пришлось и от тех отказаться, с больными суставами стало тяжело доить. Благо, соседи хорошие – дай им Аллах долголетия и здоровья – через день приносят молоко, угощают сметаной, катыком и творогом.

Сегодня у Зайнап эби тесто получилось отменное, вместе с шанежками она решила приготовить еще пирожки с луком и яйцом. Фарида приехала как раз к тому времени, когда Зайнап эби доставала из духовки выпечку.

Бабушка, услышав звук открывающейся калитки, вышла на веранду встречать свою «алтыным» – золотце, как привыкла называть еще с детства Фариду.

«Как город отнимает жизненные силы у людей», – подумала она, обнимая похудевшую девушку.

Зайнап эби и Фарида долго стояли обнявшись. У бабушки от счастья потекли слезы. Фариде тоже сразу стало хорошо и спокойно.

Она зашла в дом, и как будто все проблемы сами собой пропали, как будто вернулась в годы беззаботного детства.

Но это блаженство продлилось только до того момента, как в нос ударил запах варящегося в кастрюле мясного бульона. Счастливая, ничего не подозревающая бабушка, не смолкая ни на минуту, продолжала делиться последними новостями: чья корова отелилась, кого нынче наняли в пастухи, кто машину купил, у кого никах был.

Фарида слушала в пол-уха. После чая она помыла посуду, а Зайнап эби пошла кормить утят.

В деревне Фариде было хорошо, кроме, конечно, аромата мяса. Ничего, раз в два дня и этот запах можно потерпеть. Благо, что не рвет. А вот плакать хочется всегда: она от природы была мягким человеком, а это новое состояние сделало её ещё более сентиментальной. Было обидно и больно за себя, за любовь. Сейчас она вообще не соображала, что делать. Как она скажет про это бабушке? Это же какой позор, беременная без никаха, без мужа…

У таких одно имя на всех – уйнашчы (гулящая). Когда говорят про их детей, редко называют по имени, для всех это уйнаштан туган бала – нагуленный ребенок. Многовековые деревенские нравы жестокие, здесь девичья честь превыше всего. А все гулящие – это легкомысленные девушки, не такие, как Фарида. Она же была примером для деревенских: училась хорошо, трудолюбивая, чистоплотная, толком и с парнями-то не встречалась. И вот как получилось…

В один из дней, когда бабушка ушла в Корэн ашы – застолье с чтением Корана, – Фарида под видом перестановки решила попробовать передвигать мебель дома – в книгах часто пишут, что после этого у женщин случается выкидыш.

За два часа диван, шкаф, комод поменяли места. Придя домой, Зайнап эби ахнула, она, как и большинство взрослых людей, была человеком старой закалки.

Два дня Фарида жила в надежде, но, увы, чуда не случилось…

Тогда она решила перетащить за огород большую навозную кучу. За это её бабушка поругала со словами, что девушкам нельзя поднимать такие тяжести, что эта куча стояла там пять лет и никому не мешала. Фарида даже не слышала бабушку, к её радости, живот начал тянуть. Но это ощущение длилось недолго, навозная куча тоже не помогла…

Зайнап эби не переставала удивляться переменам, происходящим с её Фаридой. Городская жизнь меняет людей, внешне они становятся более красивыми, ухоженными, а вот душа черствеет, была уверена она.

Вон, некоторые после проживания одного-двух лет в городе даже родной язык забывают, начинают и в нужном, и в ненужном месте вставлять русские слова. Фарида, мало того что похудела, так еще и замкнутая стала, видно, о чем-то тревожится. Наверное, любовь в городе осталась, дело-то молодое, вот и страдает, решила Зайнап эби после многочисленных неудачных попыток вызвать Фариду на разговор по душам.

Ночью Зайнап эби проснулась от тихого плача. Встала, подошла к Фариде. Спросила, что болит. Фарида сделала вид, что спит, тогда бабушка почитала ей молитву от дурного сна. В душе у Зайнап эби поселилась тревога: нет, что-то не так, что-то тревожит её алтыным. Девушка явно о чем-то печалится.

Фариде было не до сна. Вчера она у себя на лице, возле уха, обнаружила коричневое пятно, какое бывает у беременных. Через месяц-другой уже невозможно будет скрыть, что она ждет ребенка. Она представляла, как в деревне будут судачить, смакуя ее положение.

Бабушка, считавшаяся образцом нравственности, такого позора точно не переживет. А если Фарида уедет в город? Беременная вряд ли сможет продолжить учебу, это значит, общежития не будет. А где и на что жить? Работы Фарида не боялась, но кто ее в таком положении, без диплома и специальности, возьмет?

Завершив утренние дела, Зайнап эби решила побаловать Фариду оладьями. Пока пекла, через окно наблюдала за внучкой, которая подметала двор.

– Собханалла, не сглазить бы! – произнесла Зайнап эби, любуясь своей «алтыным».

Фарида зашла в сарай, оттуда вышла с длинной веревкой, которой раньше привязывали теленка, и направилась в баню.

«Видимо, решила закинуть канат подальше, чтобы не мешался. Эх, были времена, каждый день летом, привязав к этой веревке, теленка оставляли на лугу. А сейчас даже козочек нет…» – погоревала бабушка.

Так, канат надо отдать соседям, Марьям она точно пригодится, нечего его хранить в бане, с этой мыслью Зайнап эби быстренько вышла из дома и направилась к бане. Та оказалась закрытой изнутри. Бабушка постучалась, но никто не открыл, и послышался страшный хрип.

Бабушка почувствовала, как внутри все заледенело от ужаса.

Солнечный день, наполненный звенящими птичьими голосами, жужжанием пчел и шмелей, разом стал бесцветным и глухим.

Зайнап эби, ни минуты не раздумывая, схватила топор, валяющийся рядом на дровах, разбила его тупым концом тонкое стекло, через окно кое-как пролезла внутрь и… замерла, увидев внучку, висящую на веревке в предбаннике.

Под ногами Фариды валялась табуретка.

Зайнап эби быстро поставила стул, топором срубила веревку, а Фариду положила на пол.

Пульс прощупывался, девушка была без сознания, но дышала. Зайнап эби вспомнила: у нее в предбаннике на полке всегда стояла нашатырка – на всякий случай.

Бабушка стянула платок, плеснула на него дурно пахнущую жидкость из темной бутыли и провела под носом у Фариды.

От резкого аммиачного запаха и волнения закружилась голова. Перед глазами запрыгали мелкие черные точки – как бывает, когда резко подскачет давление.

Девушка открыла глаза. Обе одновременно заплакали.

– Кызым, что с тобой?

– Эбием, почему меня сняла с веревки, я не хочу жить! – все плакала ее девочка.

А дальше слова Фариды прозвучали как гром среди ясного неба:

– Эбием, мин уйнашчы, я жду ребенка!

Недолгую паузу нарушила бабушка, ошарашенная только что произнесенными внучкой словами:

– Как же это так?

Фариде пришлось рассказать про Антона, про ее неожиданно случившуюся любовь, что голову заморочила, и про разговор с дедом – почетным гражданином города – о будущей свадьбе ее любимого.

Сквозь слезы Фарида делилась и переживаниями о своей будущей жизни, и просила прощения у бабушки, что не оправдала ее надежд.

Сумбурные слова мало кто бы понял, но женщина слушала сердцем. А сердце, как известно, может понять все.

И Зайнап эби теперь поняла, почему ее внучка то мебель двигала, то навозную кучу разбирала… И что теперь делать? Надо найти этого негодяя, который осмелился испортить ее кровинушку… А как?

С Фаридой-то что делать?

Зайнап эби решила испробовать метод, который не раз выручал её в молодости: заварила пижму, дала попить Фариде. Боясь, чтобы внучка не натворила беды, положила её спать к себе на кровать.

Ночью Зайнап эби снова приснился Вагиз бабай. Он ходил возле печки, и говорил: «Не трогайте мои кирпичи!».

Зайнап эби проснулась в холодном поту, поняв, что Вагиз бабай ругает ее за то, что хочет избавиться от дитя. «Вот я, старая дура!» – ругала себя Зайнап эби.

С тревогой дождалась, пока проснется Фарида, спросила, нет ли чего. Да, кирпичик Вагиз бабая, видать, крепкий малыш, раз и на пижму не среагировал. Зайнап эби решила немедленно съездить в город, поговорить с этим наглецом, с его родителями.

Выяснилось, что Фарида ничего про них не знает. Только то, что живут в другом городе да отдыхают где-то заграницей. А про дом деда говорить ничего не стала, побоявшись, что бабушка пойдет отношения с ним выяснять.

Узнав это, Зайнап эби готова кричать: как Фарида так легкомысленно могла отдаться первому встречному? Зайнап эби так старалась воспитать хорошего человека, прекрасную хозяйку… И как оказалось, все было зря…

Зайнап эби, будучи мудрейшей женщиной, понимала, что виноватых сейчас искать смысла нет, надо придумывать выход из этой глупой ситуации. Фариду одну в город отпускать страшно, где гарантия, что она опять не полезет в петлю? В деревне оставаться тоже нельзя, для деревни поступок Фариды – стыд и позор.

В прошлом году младший сын соседки Марьям Алмаз предлагал Зайнап эби свою квартиру в городе в обмен на ее дом и участок. Говорил, что ей было бы лучше вместе с Фаридой уехать в город. Алмаз лет десять работал на Севере, денег накопил достаточно, чтобы построить в деревне собственный дом.

«Зайнап эби, будешь ко мне приезжать, как к себе домой! – уговаривал Алмаз соседку. Зайнап эби тогда категорически отказалась.

Сейчас же, вспомнив про этот разговор, она решительно направилась на улицу. Подруга детства Марьям для Зайнап была как родственница, всю жизнь жили соседями, душа в душу.

Зайнап эби разговор начала издалека: пожаловалась на здоровье, на больные суставы и сердце, сказала, что в прошлом году зря не согласилась на предложение Алмаза. Мол, жила бы сейчас в городе рядом с Фаридой, обеим было бы хорошо.

Марьям дала понять, что Алмаз, наверное, и сейчас не против своего предложения, тем более, через неделю сам собирался приехать в гости.

Семь дней пролетели быстро. По приезде, в первый же день, Алмаз с гостинцами пришел к Зайнап эби. Через час вопрос переезда в город был решен, Алмаз сказал, что однокомнатная квартира пустует, что хоть завтра можно будет съезжать.

– Документы сам оформлю, это не займет много времени, – пообещал сосед.

Через день он решил Зайнап эби показать свое жилье в городе. Съездили, посмотрели, понравилось. Маленькая однокомнатная квартира на втором этаже, благо по лестницам высоко подниматься не надо.

Да, после деревни нелегко будет оказаться в такой клетке, но, что поделаешь, раз судьба такая, подумала Зайнап эби, платочком утирая слезы.

Алмаз помог и с переездом, и грузовую машину нашел, и грузчиков нанял. В августе Зайнап эби получила документы на квартиру. Алмаз сказал, что в этом году стройку не начнет, раз до следующего лета будет работать на Севере.

– В любое время приезжайте, Зайнап эби, в свой дом. Замок повесим другой, надежный, вот от него ключи, держите, – сказал он, прощаясь с новоселами.

Так, неожиданно для себя и для всех односельчан, Зайнап аби стала городской. Самое главное, никто и не догадывался, и даже думать не мог, по какой причине был организован столь поспешный переезд.

В первую же ночь в новой квартире Зайнап эби приснился Вагиз бабай, на этот раз он, улыбаясь, красил печь в голубой цвет…