Читать книгу Хроники Транквила: Порабощение - Никита Дмитричев - Страница 10

– Нет, нет и ещё раз нет! И хватит это обсуждать! Ты знаешь мою позицию!

Поркий Дивус кричал тяжёлым басом на весь особняк. Тёмные волосы с пробивающейся сединой и небольшой лысиной на затылке он носил с гордостью за свой почтенный возраст и даже в домашнем халате сейчас выглядел как достойный аристократ средних лет. Толику человечности ему добавляло побагровевшее лицо, которое приобрело такой оттенок, когда законный владелец этого лица в сотый раз отвечал отказом на в сотый раз сказанную просьбу его сына.

– У меня вас всего двое! И я дорожу вами и не могу выдать за вас не пойми кого! Я эту твою девицу ни разу в жизни не видел! Вдруг она испортит нашу кровь! В этом Адрианополе ни одной достойной женщины, я-то знаю. Как вы вообще познакомились? Ты дал шлюхе на монету больше, и с тех пор она привязалась к тебе как дворовая собака?

Парень проглотил обиду. Он знает, что отец всегда так общается и в данном случае не имел целью обидеть его возлюбленную. Таким образом он просто напоминает всем вокруг, где их место. Просто он такой.

– Отец, леди Сини не заслуживает такого мнения о ней. Она достойная девушка. Просто поверь мне.

– Ты знаешь мои условия. Прежде чем я дам тебе благословение, я должен увидеть её сам. Ты влюблён в неё, и твой взгляд может быть затуманен, ты и не заметишь, как пригреешь змею.

– Она благородная женщина, она ни за что не согласится на это!

– Значит, разговор окончен.

И так продолжалось уже более полугода. Детали диалога могли меняться, но суть его оставалась неизменной. С тех пор, как молодая пара решила узаконить свои отношения, над ними навис принципиальный старик, который, к тому же, был тем ещё старым любовником.

Как уже стало понятно из его слов, он не доверял выбору своих сыновей и стремился лично проверять каждую свою потенциальную сноху. Грубо говоря, он с ними спал и между делом расспрашивал о знатности рода, денежном состоянии и хронических заболеваниях. Бывало, что Поркий советовал кому-то из своих детей жениться на одной из проституток, что недавно идеально его обслужила.

Это противостояние надоело уже обеим сторонам, но каждый продолжать стоять на своём. Лукреций понимал, что в ближайшее время своей настойчивостью он старика не сломает, и потому ему был необходим запасной план, который ускорит эту непоколебимую войну. Самым очевидным был вариант обратиться к своему брату Просперу, ведь где, если не внутри семьи, должно обсуждать такие вопросы?

* * *

Брат Лукреция был самым настоящим подлецом в хорошем смысле этого слова. Да, он избалован, но тратил он только собственно заработанные деньги и никогда не просил у своего отца-советника помощи в этом плане. Да, он был корыстный и во всём искал выгоду, но, с другой стороны, кто бы стал делать что-то, если бы в итоге ничего за это не получил? Безусловно, слово «честь» у него не на последнем месте, но и не на одном из первых. Он был мошенником, но делал всё по закону.

Если его брат делал деньги из воды, то Проспер делал их прямо из воздуха. Его стихия – придворные слухи и редкие вещицы. Новость о нежеланной беременности одной из дворянок он с радостью менял на древний молитвенный фолиант, а, впарив его священнику, получал секрет исповеди одного старого генерала. Эти цепочки он может тянуть вечно, и у него это прекрасно получается.

Дерзко-притягательный красавец был взят на вооружение многими при дворе, и именно через него тёк самый широкий поток тайных переписок, передачек, пару раз он даже был организатором романтических свиданий для неуверенных в себе господ.

Да, конечно, не видящий в этом потенциала отец пытался устроить Проспера в настоящее дело, подарив тому государственные прииски, но тот, быстро разобравшись, как всё там работает, назначил туда управляющих, которые идеально справлялись со своими задачами, а сам вновь вернулся к разгульной жизни в столице.

Любой наряд из дорогих адрианопольских тканей всегда был ему как раз, будто бы именно его тело являлось образцом роскошного молодого дворянства, словно подтверждая слова «подлецу всё к лицу».

С семьёй его отношения всегда были хорошими. Род Дивус в принципе не известен внутренними распрями. Отец любил его за его амбиции и предпринимательскую жилку, брат ценил в нём то, что какой бы скотиной он ни был для чужих, для родных и друзей он всегда оставался добрым и благочестивым человеком.

Сегодня Проспер с утра был вызван в Дворец Рэгемов на первое собрание Совета при Короне под предводительством нового Главы – Адриана Рэгем. Причины такого приглашения были ему неясны, но игнорировать государственную волю он не хотел. По пути он уже мысленно прокручивал все свои последние сделки и думал, где мог проколоться, но ничего ненадёжного не приходило ему в голову.

«Мирклу было известно, что свидетельство о наследстве поддельное, а та лошадь вроде была не очень старая. Кто же тогда, если не они?»

Заседание началось. Царь и все его советники расселись на свои места за большим круглым столом с кожаной обивкой по краям. Стулья были крайне неудобными, без подлокотников и с жёсткими сиденьями, чтобы советники не засыпали во время заседаний и, желая поскорее встать с этой ужасной мебели, быстрее разрешали все дела и тем самым ускоряли работу государственного аппарата. Или же прошлые правители просто экономили на стульях для дворца, что тоже, в принципе, могло иметь место.

Первой стадией заседания было «царское время», на котором присутствовал лидер государства, задавал вопросы советникам, те ему отчитывались, он отдавал поручения и уходил, затем уже наступало «советничье время», когда Глава разбирал остальную повестку и распределял обязанности.

В силу стремления создателей этого зала к красоте и симметрии в расположении стульев, мест за столом было шестнадцать вместо необходимых четырнадцати, и потому оставшиеся два (а при руководстве Адриана – три) принято было называть гостевыми и сажать на них приглашённых экспертов или других необходимых для заседания лиц.

Когда Галактион Второй покинул собрание, верховенство взял на себя кронпринц. В первую очередь он решил разобрать вопрос, касающийся приглашения сюда Проспера, чтобы рассмотреть вопросы государственного управления без лишних ушей, которые, к слову, давно уже пора было отрезать.

– Проспер Дивус, Совет в лице меня сегодня пригласил тебя на наше заседание с целью предложить возглавить большое посольство в соседние страны на нашем материке. Цели – Рупид и Анспранд. Внешняя политика последних десяти лет, возглавляемая в это время советником Короны по межплеменным отношениям Трибусом Зервом, – Адриан требовательно и недовольно посмотрел на старейшего члена совета, который сидел рядом с Проспером, – оставляет желать лучшего. Мы потеряли все контакты, не имеем ни одного торгового пути в те стороны, и по факту не знаем, что происходит в этих государствах. Возможно, они готовятся к войне, а мы даже не подозреваем об этом.

Новое амплуа крайне шло Адриану, хоть и было для него очень ново. Адресант его сообщения сидел на противоположном краю стола, поэтому ему приходилось говорить гораздо громче, что он крайне не любил делать.

– Послам необходимо будет установить дружественные отношения с главами обоих королевств. Ирену Дол, королеву Рупида, также можно будет пригласить к нам в Ховерстад. Она известна своим лояльным отношениям к Картраду, и потому это может стать началом крепкого союза. Помимо этого, необходимо будет заключить по несколько контрактов по поставкам чего-либо, объект сделки не принципиален, главное – факт сотрудничества. Неофициально нужно будет незаметно разузнать настроения в народе и его отношение к действующей власти и к Картраду. Безусловно, тебе как организатору будет выделена значительная денежная сумма, которой ты будешь покрывать все необходимые расходы экспедиции. Время на подготовку – полтора месяца.

– Я понял ваш приказ, советник, когда я смогу узнать полный список всех послов, чтобы распределить деньги на их питание и содержание?

– Конкретных цифр пока что нет. Они будут в течение одной недели, и тебя уведомят.

– Буду ждать, мой принц.

– На этом всё, можешь идти по своим делам. Царство и лично я надеемся на тебя.

Проспер вышел из зала и немного задержался у двери, делая вид, что поправляет сюртук, в надежде подслушать что-нибудь полезное. Адриан и некоторые члены совета знали об этой его привычке, и потому начали обсуждать самые бесполезные в мире вещи. Даже Трибус, который, иногда думалось, тихо умер во время заседания, стал оживлённо и громко рассказывать о том, как в своё время вкусно кормили послов в Анспранде при прошлом ярле Фредере.

* * *

Раздевшись после улицы, Проспер прошёл в свою комнату и накинул на себя домашний халат с поясом. Он был багрового цвета и по краям обшивался мехом. Ткань была невероятно красивая внешне, но внутри была жёсткая, натирала кожу и не пропускала воздух. Но знал об этом только владелец халата, и потому со стороны он смотрелся ослепительно, что ему и требовалось. Это очень наглядно демонстрировало характер столичных Дивусов: главное – то, как ты выглядишь для других.

Переодевшись в домашнее, он перешёл в общий зал, где стоял большой диван и аквариум с экзотическими рыбками.

Юноша удобно разлёгся на ложе, прикрыл глаза и наконец, пока никого не было, распахнул свой неудобный халат. Каким бы сумбурным ни было его утро, теперь он мог спокойно отдохнуть.

– Ох, Двести, я теперь великий посол от Картрада! Я буду общаться с монархами других королевств о погоде и обсуждать с ними важные вопросы от имени целой страны!

Он рисовал в голове себя, входящего в красивейшие дворцы и говорящего с правителями как со своими старыми друзьями. А вот тут его уже приглашают к праздничному столу для дорогих гостей, и вот уже сама королева, подмигивая, зовёт его «обсудить более личные вопросы» в свои покои.

Проспер расслабился и унёсся в мир фантазий. Полёт мыслей нарушила девушка, внезапно вышедшая из спальни его отца. По видимому, она только пробудилась после бурной ночи с резвым стариком, но теперь, судя по её взгляду, была не прочь напрыгнуть и на младшего представителя рода.

Но Дивусу сейчас это было не нужно, и он, не стесняясь и не запахиваясь, просто прогнал её, прислушиваясь к её удаляющимся шагам, чтобы убедиться, что она покинула их поместье. Конечно, она была разочарована, но знала – сегодняшний день принесёт ей не одного притягательного мужчину.

Однако, одним посетителем всё не закончилось. Только дверь захлопнулась, как её медленно приоткрыли вновь. В комнату вошёл Лукреций. Брат был так расслаблен и абстрагирован от реальности, что не услышал шагов рядом с собой.

Младший Дивус был немного смущён. Нет, дело даже не в абсолютно голом брате рядом с ним, няньки с детства купали их вместе, и они обоюдно и полностью знали тела друг друга. Да и с кем было обсуждать изменения, происходящие с их организмом, если не с родным старшим братом, у которого творится то же самое? Его скорее немного коробил тот факт, что после годовой разлуки они встретились именно в такой момент.

– А я думал, – парень решил подвести некий итог увиденному, – что у тебя хватает денег на одежду.

Голос его был спокойным, безучастным, практически без какой-либо интонации. Его издёвка пришлась очень кстати и заставила парня зашевелиться.

Проспер ошалел, оживел, огляделся вокруг, начал было прикрываться, но, увидев, что рядом только его брат, расслабился и снова разлёгся на диване.

– Хорошо, что это ты, мой любимый братец. Я испугался, что я понадобился кому-то куда серьёзнее тебя. Давно не виделись. Извини, что я в таком положении.

– Ты легко можешь исправить его. Оденься.

– Для такой долгой разлуки ты слишком необходителен. Может, поможешь мне кое с чем, как в старые-добрые?

Юноша засмущался от услышанного. Проспер никогда не лез за словом в карман, а теперь и вовсе стал настоящим нахалом.

– Нет, Проспер, хватит, мы уже не дети, и не можем заниматься этим. Тогда у нас просто не было альтернативы. Я тебе уже говорил это.

– Жаль, жаль, Лукреций, я думал, брат всегда должен помогать брату, когда тот в беде.

– Ты не в беде.

– Многое ты понимаешь! Ладно, что ты хотел?

– Прикройся.

– Даже не собираюсь, я у себя дома. И ты моя кровь.

– Тогда я буду ждать тебя через десять минут в кабинете. Одетого и настроенного на конструктивный диалог.

– Ты одновременно возбуждаешь меня и заставляешь ненавидеть. Ты ужасный человек. Ладно, пойдём. Я даже запахнусь.

Их детские игры уже давным-давно закончились, но старший до сих пор припоминает всё младшему, которому теперь ничего этого не было нужно. Провоцирует его своим поведением, говорит с ним томным голосом, пытается всячески его подловить на скрытом желании согласиться на хоть какую-то близость. И игра эта для него, скорее всего, тоже является просто развлечением и затянувшейся шуткой, ведь и в его жизни с тех пор уже была не одна девушка.

– Итак, что ты будешь просить от человека, которому только что сам отказал? – в тоне одевшегося Проспера не убавилось ноток игривости.

– У меня серьёзная проблема, Прос. Уже долгое время я встречаюсь с одной девушкой. Она понимает меня и поддерживает во всём, что я делаю для «Ветра».

– О, так вы ещё не разорились?

– Мы уже живём с ней вместе и мечтаем пожениться. Но отец не даёт мне своё благословение на брак. Думаю, ты сам догадываешься, почему.

– Он хочет затащить её в свою постель, а ты против?

– И она тоже.

– Ну разумеется. Как-то раз он сватал мне проститутку, ты представляешь? Он сам придумал принципы, а теперь думает, что все должны ему потакать. К слову, об этой девушке, во всём остальном она желательная партия для тебя? Из какого рода?

– Сини.

– Не слышал.

– Это новая семья, они получили титул уже в Адрианополе.

– Понятно. Богатые?

– Вполне.

– Она сама-то красивая?

– Спрашиваешь. Иначе я бы её не выбрал.

– Эх, везёт тебе, братик. Ты наконец-то нашёл себе кого-то. А я вот всё никак не могу, метаюсь туда-сюда, – после, немного погодя, Проспер обратился к брату, – Ладно, отец, но я-то почему её ещё ни разу не видел?

– Я хотел познакомить вас, когда уже привезу её в Ховерстад на свадьбу.

– Ну понятно. А от меня ты чего хочешь? Чтобы я сказал отцу не спать с твоей женой?

– Говорить ему это бессмысленно. Я занимаюсь этим всё время, и каждый раз мы оба слышим одни и те же фразы. Нужно придумать что-то необычное. А ты как раз по этой сфере. Ну и, думаю, ты сам будешь рад сделать меня счастливым.

– А себя ещё более несчастным. Ну да ладно, – парень немного подумал, повертев пальцем в воздухе, будто рисуя стрелки, – думаю, я смогу тебе в этом помочь. Но, разумеется не просто так.

– Ты сам говорил о том, что брат всегда должен помогать брату, когда тот в беде.

– Я и помогаю. То, что мне нужна плата за это, не делает утверждение неверным.

– Так что ты хочешь?

– Давай так. Сегодня меня вызвали в Совет и сказали, что я возглавлю большое посольство в Рупид и Анспранд. Ты дашь мне необходимые корабли для этого бесплатно, а деньги, которые мне на это выделит Корона, я приберегу для себя.

– С этим могут возникнуть проблемы. Сейчас дальние рейсы отменены, экипаж умирает от непонятного морского мора. У меня есть догадка, как избавиться от этого, но наверняка я могу сказать ещё не скоро.

– Через сколько?

– Месяц. Как только придёт экспериментальный корабль.

– Отлично. Мне на сборы дали полтора, успеем. И ещё одна вещь.

– Какая?

– Клык Адриана.

Лукреций автоматически начал было думать, сможет ли он отдать то, что он попросит, но данное условие находилось в разряде того, что точно не пришло бы ему в голову.

– Ещё раз, что тебе нужно?

– Клык Адриана. Клык – это такой острый зуб, Адриан – это такой принц. Я сегодня видел его на заседании и сразу понял, что мне срочно нужен его красивый ровный зуб. Естественно, с письменным подтверждением владельца, что это именно его зуб, а не подделка.

– Ты ненормальный?

– Причём тут это? Ховерстад – город идиотов, готовых последние деньги или тайны выложить за побрякушку, которой больше ни у кого нет. Я сам бы ни за что в жизни не попросил, а если подставить под удар тебя, то почему бы и нет? Я так на этом разживусь!

– Ты ненормальный.

– Называй как хочешь, но теперь, когда я произнёс это, я загорелая этой идеей! Зуб и корабль, и твоя свадьба будет хоть завтра! Ну, наверное, не завтра, но отпраздновать мы успеем даже до моего отплытия! А, и ещё одно условие: мне нужен какой-то её предмет. Вышитый платок, фамильная брошь или что-то такое.

– Ты и это продавать собрался? Её род же никому не сдался в столице.

– Да много ты понимаешь. Это мне для дела нужно, чтобы уговорить отца.

– Как ты вообще собрался это делать?

– Не твоего ума дело! Сказал сделаю, значит сделаю! Ну что, ты согласен на мои условия?

Лукреций помялся. Он до сих пор отходил от шока с зубом. Проспер всегда выкидывал всякие фокусы, но теперь он превзошёл сам себя.

– Заметь, – он добавил, – я думал, попросить корабли или безотказного тебя на одну ночь, но выбрал корабли! Я уважаю тебя и не буду пользоваться своим положением! Надеюсь, ты это ценишь.

– Ценил бы больше, если бы ты не пытался совратить меня каждой фразой. Но я всё равно благодарен тебе, – он посмотрел ему в глаза, – брат.

Они обнялись и попрощались. Теперь уже младший брат отправился во дворец. Старший же решил больше не выходить в гостиный зал, чтобы хоть остаток утра провести в гордом одиночестве.

* * *

Двое парней стояли друг напротив друга. Принц был в недоумении, почему Лукреций с таким волнением собирался что-то ему поведать.

– Мне очень неловко об этом говорить, я даже не знаю, как ты на это отреагируешь, потому что услышанное явно повергнет тебя в небольшой шок.

– Ну.

– Мне нужен твой зуб.

– Прости, что?

Глава Совета с неким подозрением посмотрел на своего хорошего друга. Буквально на прошлой неделе они обсуждали корабли и ничего не предвещало беды, а теперь твой приятель приходит к тебе и заявляет: «Мне нужен твой зуб». К такому сложно подготовиться.

– Проспер. Только он может помочь мне в одном деле, и взамен он просит меня выпросить у тебя твой клык.

– Почему я не могу помочь тебе с этим за просто так? Скажи, не бойся. Мы с тобой лучшие друзья, и ты можешь мне довериться.

– Дело не в доверии, Адриан. Всё те же тяжбы с отцом.

– Из-за свадьбы?

– Да.

– Тогда понятно. В прошлый раз он сказал мне, что при всём уважении, он подчиняется мне как советник принцу, но дела его семьи – это дела его семьи, и он сам будет устанавливать правила своего рода. Думаю, мой новый титул Главы Совета не особо изменит его решение.

– Угу.

– Так что, я никак не смогу тебе помочь?

– Можешь. Но только если дашь свой зуб. И документ о том, что он твой.

– Ты же понимаешь всю абсурдность этой ситуации, да?

– Да. И никто кроме Проспера не мог стать её виновником.

– Он говорил тебе про посольство?

– Да.

– Как думаешь, если я откажу, это повлияет на его ход?

– Может. Он, конечно, не откажется, но медлить будет максимально.

– Что ж, тогда решено. Передай ему: сегодня я отправлюсь в лазарет и завтра передам ему всё необходимое. Стоит признать – он единственный за всю историю, кто смог вынудить у Рэгема свой зуб.

– Спасибо большое! – Лукреций взорвался благодарностями, – я никогда это не забуду!

– Я на это надеюсь.

* * *

Через пару часов Поркий Дивус вернулся к себе домой. Сегодня, устав от обсуждений, пришёл даже один. Спустя некоторое время Проспер начал свою игру:

– Одобряю выбор, отец. Вчерашняя была крайне хороша.

Старик улыбнулся и хохотнул.

– Спасибо, сын. Неужто и ты приложился к этому сосуду лучшего вина?

– А как иначе? В одиночестве я лежал на кровати неудовлетворённый, но нуждающийся. Но тут вышла она и я понял, что мои молитвы услышаны. Не хочу хвастать, но вы разминулись с ней всего минут на десять.

– Я горжусь тобой, сынок. Ты уже совсем большой. Наверное, скоро и ты поделишься со мной своей невестой?

– Может быть когда-нибудь, но пока что нет достойной кандидатки. Я рад, что ты сам завёл этот разговор. Думаю, моему отцу известно, что второй его сын безумно влюблён в одну особу.

– Ещё бы мне не было это известно! Недоразумение какое-то, а не особа.

– Ну, – Проспер покивал головой и мечтательно поднял взгляд, – не сказал бы. То, что мне сегодня перед заседанием рассказывал Лукреций, совсем не вяжется с твоим описанием.

Глаза старика загорелись.

– А что это он такое говорил?

– Не буду вдаваться в подробности, а то перевозбужусь, но скажу просто: даже наша любимая Офелия, – он поднял вверх указательный палец, – такого не вытворяла, что эти двое скромников делают у себя в особняке.

Поркий побледнел.

– Даже, – он перешёл на шёпот, – Офелия?

– О да, отец, о да.

Девушка эта была полулегендарной личностью. Переехавшая в столицу из Закамтона, небогатой приграничной деревеньки, полностью раскрыть свой потенциал она смогла в публичном доме, куда вскоре угодила. Там она не стала отчаявшейся заблудшей душой, даже наоборот, люди были готовы платить, лишь бы она просто посидела рядом с ними и повыслушивала их неинтересные истории.

За всё время своей работы она никогда не беременела и ничем не заражалась, оставаясь одной из самых безопасных и искусных проституток Ховерстада, отчего ночь с ней могла стоить дворянину половины его имущества.

– Поверить не могу. Я должен это увидеть!

– Есть небольшая загвоздочка. Может, Лукреций тебе говорил, что она против, но дело не в её нравственности. Она уважает правила нашего рода и была бы согласна, но ты для неё уже слишком стар, и она не считает тебя способным ни на что кроме как молоть языком. И совсем не в том смысле.

– Ишь какая! Малая девка! Да она не знает даже!

– Имеет право, отец. С её искусством наслаждения и незаурядным умом – она идеальна. Я уже завидую своему брату. Может быть, мы не будем портить жизнь нашему малышу Лукрецию, и я сам съезжу её проверить? Провести ночь со мной, уверен, она согласится. А тебе расскажу всё в подробностях.

– Всё-всё?

– Всё-всё.

– Хорошо. Сможешь через Иолус оказаться там уже сегодня?

– Да, только приведу себя в порядок. Жди меня завтра днём!

Парень ушёл, а Поркий остался с двоякими мыслями о прекрасной леди Сини и о своём возрасте.

Когда он остался наедине, то подошёл к зеркалу. Старик стал рассматривать себя со всех сторон, хваля то прямую спину, то сильные руки.

– Ишь, старый я, говорит. Вот какой, – он погрозил кулаком своему отражению, – я старый! Есть ещё ром в бочонке!

По одному только взгляду или в особых случаях после пары слов Проспер всегда понимал слабости человека, чем непременно пользовался, играя на их чувствах. Он знал о практически легендарной похотливости его отца и подыгрывал ему, давал ровно то, что тот хотел услышать. Этим приёмом он пользовался часто, порой даже сам того не замечая.

Возможно, некоторые его слова были слишком неискренними, а где-то он переигрывал, но, тем не менее, только ему Поркий дал шанс. И он его не должен упустить. Не столько ради награды за сделку, хотя, разумеется, это тоже стимулировало, сколько из-за заботы о младшем брате, которого он искренне любил.

На ближайшие сутки Проспер засел в одной из свободных спален дворца Рэгемов, где он ожидал зуба Адриана. Принц не заставил себя долго ждать и, желая поскорее помочь своему другу, отдал хоть и мизерную, но часть себя Просперу уже в ночь того же дня.

– Ты мошенник.

– Как вы можете так говорить, мой принц!

– Просто делай то, что должно.

– Ваше рвение благородно, мой принц, но к Поркию я в любом случае смогу пойти только завтра вечером. Таков уж план.

– Твоей неторопливостью двигает лишь лень, или же тебе и правда нужно время? На что?

– Не вдавайтесь в подробности, мой принц. Вашей невинной особе лучше не слышать таких вещей.

– Почему тебе только двадцать один, но раздражаешь ты меня не меньше, чем твой отец?

– Ну я же Дивус. Как иначе-то?

– Лукреций не такой.

– Он дефектный Дивус. Слишком хорош для такой плохой семьи. Но мы всё равно его любим.

– Не обижай его.

– Ни за что, Адриан, – он сразу стал серьёзным и убрал наигранность, – хоть у тебя и не было полноценной сестры, но, думаю, ты всё равно знаешь, что братья друг за друга стеной. Я никогда не дам его в обиду.

– Я знаю, просто напоминаю, что он дорог не только тебе. Я знаю его немногим меньше твоего.

– С нами малыш Лукреций будет в безопасности.

Чтобы немного разрядить пафосную атмосферу, которую он сам и нагнал, Адриан сказал.

– Кстати, смотри.

– Зуб на месте? Что?

– Это жемчуг. Цельный.

– Вау!

Новый жемчужный зуб Адриана почти не отличался от настоящего: форма была идеально подогнана под остальные, и потеря никак не испортила прикус.

Когда наследник ушёл, Проспер прошёлся взглядом по документу.

«ЦАРСКАЯ ГРАМОТА. Сим текстом подтверждается, что зуб (а именно – клык), к которому прилагается настоящий документ, истинно принадлежал Адриану Рэгем, на момент подписания, наследному принцу Картрада, Главе Совета при Короне, Тайному советнику Короны, управителю Адрианополя».

Он посмотрел на женский кружевной платок с вышитым «Сини» на нём, который несколькими часами ранее привезли из Адрианополя, и, аккуратно сложив полученные вещи на ближайшем комоде, начал готовиться ко сну.

* * *

Вечер следующего дня. Лукреций лежал на кровати своего брата, потому что его собственную спальню почти сразу после его переезда в Адрианополь переоборудовали под очередной кабинет.

Поркий был дома, через коридор и налево, но юноша не торопился идти туда. Он боялся обсудить с отцом, говорил ли с тем его брат, и поменялось ли его мнение относительно его любимой.

Наконец-то в дом вернулся старший.

– А вот и наш герой-любовник! Лукреций, встречай брата!

– Я здесь посижу.

– Отец, прости, я немного опоздал! – Проспер пытался выглядеть запыхавшимся, – но я только от леди Сини! Ты просто не поверишь! Лукреций, мы будем делить её на двоих! Я уже считаю её членом нашей семьи!

Старик обрадовался и увёл сына к себе в кабинет, где тот наплёл ему небылиц про то, как хороша и остроумна его будущая сноха, что она в качестве извинения дарит ему свой любимый платок. Восторженные крики доносились за дверью до самой ночи. Когда разговоры затихли, отец чуть ли не выпрыгнул из комнаты и крикнул своему сыну:

– Лукреций, сорванец мой! Что же ты мне ничего не рассказывал! Свадьбе – быть!