Читать книгу Зов. Цикл «Невоскресший». Книга первая - Никита Гинтаутович Ладыгин - Страница 30

Он очнулся на рассвете посреди деревни. Голова гудела. Руки и ноги ныли, как будто после долгой изнуряющей тренировки. Первая мысль, точнее даже не мысль, а порыв, первобытный инстинкт, заставил его встать и искать воду. Ощущение было, что он не пил со дня своего рождения. Он побрел от одного полуразрушенного дома к другому. Вокруг были какие-то силуэты, которые он не замечал, лица, на которые он не обращал внимания. Возле четвертого или пятого дома, разрушенного каким-то взрывом, он нашёл небольшую лужу, из которой попил, и снова провалился в забытье.

Второй раз он пришёл в себя глубокой ночью. Голова болела не меньше, однако он уже чувствовал, что может связно мыслить.

– Что это за место, чёрт возьми? Что со мной случилось? Почему я ничего не помню? – он обхватил голову руками и пару раз качнулся вперёд-назад, пытаясь прийти в себя.

С каждым шагом боль в его голове отдавалась ударами, как по наковальне. Он шёл от дома к дому, потихоньку осознавая, что он уже приходил в себя до этого и тогда он видел силуэты людей. На этот же раз улицы были пусты. Домов в деревне было немного. Он насчитал пятнадцать штук и ещё три, от которых остался лишь фундамент. Он обходил дом за домом, но, кроме старой мебели и костей, в них ничего не было. Наконец он добрёл до двухэтажного дома, который на первый взгляд выглядел лучше, чем остальные, но внутри обстановка была ненамного лучше. В одной из комнат он нашёл пару трупов, один из них был ещё ребенком; постояв перед ним пару секунд, он побрел дальше.

С каждым шагом он становился всё слабее. Ничего интересного, кроме пары мумий на первом этаже, он так и не нашёл, а силы покидали его со скоростью сверхзвукового самолёта. Еле передвигая ноги, он поднялся на второй этаж, где наконец нашёл хоть что-то стоящее. Отодвинутый шкаф открывал проход вниз.

– Если там я ничего не найду, то я, скорее всего, снова отключусь и вряд ли уже приду в себя. Неизвестно, сколько я провалялся без сознания. Это, может быть, мой единственный шанс.