Читать книгу Летят белокрылые чайки - Никита Марзан - Страница 10

Утро было радостным. Славка проснулась и посмотрела на потолок. Над кроватью она нарисовала море, и в зависимости от освещения комнаты оно было то солнечным, то пасмурным. Сегодня море было прозрачным до светлого песчаного дна, где темнели спинки морских карасей – ласкирей.

Славка побродила взглядом по морской поверхности и вспомнила, что у нее закончился ультрамарин. Надо бежать в магазин.

Походы в художественный салон Славка обожала. Она бродила между этюдниками и мольбертами, украдкой касалась холстов, вдыхала запах красок и была счастлива, что этот мир придумал живопись. Иногда она слушала разговоры зашедших в магазин художников. Они говорили о выставках, натурах и иногда о своих женах. Славку удивляло, что среди заходивших художников не было женщин. Славка попробовала представить себя взрослой художницей, окруженной толпой поклонников. Все они будут восхищаться Славкой и говорить, что женщина-художница – это большая редкость.

– Девочка, тебе чего? – прервала мечтания Славки продавщица.

– Ультрамарин, – торопливо сказала Славка.

– Акварель?

– Нет, масло.

Выйдя из магазина, Славка купила мороженое и присела на скамейку. Она грызла сладкий вафельный стаканчик и разглядывала людей, идущих по бульвару. И они не знали, что в детском центре искусств, совсем рядом от бульвара, висят три Славкиных картины. Одну из картин обещали отправить в Москву, на выставку детского творчества. На ней изображено полуденное море, пустой весенний пляж и домик спасателя с одинокой фигуркой на крылечке. Славка подумала и решила зайти в центр. Может, есть новые отзывы?

В большом светлом зале, где висели картины молодых художников, работали две сотрудницы центра в зеленых передниках с карманами. Они снимали старые работы и вешали новые. Славка ревниво и незаметно наблюдала в отдалении. Нет, ее картины не тронули, оставили на месте. Славка с облегчением перевела дух и прислушалась к разговору женщин.

– Ты посмотри, Людка, какая тут красота, – одна из сотрудниц повернулась с картиной к подруге.

– Ага, Натка, – восхищенно сказала Людка, – просто чудо какое-то. Наш кружковец?

– Не-а, – протянула Натка. – Сегодня иду по бульвару и вижу: у фонтанчика мужичок картину продает. Пьяный в дым. Я как картину увидела – застыла. Куплю! Сколько, спрашиваю? А он – две бутылки водки. Я стою, размышляю – краденая или нет? А он понял, о чем я. Не волнуйся, мол, это моя собственность. Сам, что ли, рисуешь, спрашиваю. А он – сынок у меня, Герка, от рождения чокнутый. Малюет с утра до вечера. А люди берут. Тебе надо – бери. Я и взяла. Не могла не взять такую прелесть.

– И правда, – согласилась Людка, – я такой красоты тут не видела, не в обиду нашим сказано.

– А алкаш и говорит, – продолжила Натка, – надо еще – приходи сама, вон моя трехэтажка, двадцатая квартира.

– Двадцатая квартира, – машинально запомнила Славка.

– Я обязательно еще возьму, – сказала Натка, – вот только ремонт в квартире закончу. А эту пока тут повешу, среди наших.

– Бедный мальчик, – вздохнула Людка, – нипочем не скажешь, что сумасшедший.

Славка подошла к картине, вгляделась.

На изрезанной разделочной доске лежала длинная желтоватая морковь и половинка большой красной луковицы. Рядом на столе – кухонный нож с потемневшей деревянной ручкой. На тусклом лезвии капельки воды. Все, больше ничего. Но этого было достаточно, чтобы ощутить щемящее чувство тоски и одиночества, исходящих от этих грубых и беззащитных овощей. Они были так нелепы и так трогательны, что у Славки сразу перехватило горло, и она усилием воли прогнала собирающиеся слезы.

Людка заметила Славку.

– Тебе чего, девочка?

– Я из кружка рисования. Я Славия, Славка.

– Славия, – Людка задумалась, – имя у тебя запоминающееся. Вон там твои картины?

– Мои, – кивнула Славка.

– Ты прямо талант, Славка, – похвалила Людка.

– Нет, – смутилась Славка, – Гера лучше всех.

– Ну, не скромничай, – сказала Натка, – у тебя, Славка, замечательные работы. Особенно хороша эта, с полуденным морем. Ты где это писала?

– На «Морском десанте».

– То-то мне вид знакомый, – присмотрелась Людка. – Помнишь, Натка, как мы на крыше четвертого загорали?

– Ага, – кивнула Натка, – а нас Акимов с крыши гонял.

– Он и сейчас гоняет, – сказала Славка.

– Ничего не меняется, – чему-то довольно засмеялась Натка.