Читать книгу Залесский зверь - Никита Владимирович Лебедь - Страница 4

Она никогда не считала песни Ланы Дель Рей лучшей музыкой для утренних пробежек, но именно они сейчас звучали в ее наушниках. Не для ритма движений или дыхания, а для успокоения мыслей. А их нужно приводить в порядок каждое утро. Особенно здесь, в Залесье.

Стройная девушка, ростом примерно 170 см, почти каждое утро оббегает окрестности Подлесья-1. Поверх черной футболки надета темна-серая ветровка, застегнутая чуть выше груди. На ногах темные спортивные брюки и белые кроссы – не самая удачная обувь для местного ландшафта и климата, учитывая, что скоро осень начнет набирать обороты.

Каштановые волосы заплетены в хвост, трепыхающийся на бегу из стороны в сторону, словно маятник. На лбу натянута темная повязка. Слегка опечаленные зеленые глаза смотрят вперед и иногда опускаются вниз, чтобы не пропустить кочку, ветку, яму или лужицу.

Приятное, умное, но довольно грустное лицо в форме сердечка: высокий и широкий интеллигентный лоб, дугообразные закругленные брови, выразительные скулы и немного узкий, но при этом женственно-элегантный подборок. 17 декабря Виктории Журавлевой исполнится 23, но выглядела она несколько старше своих лет. Нет, не из-за плохого выбора косметики. Просто, глядя в ее уставшие и взрослые не по годам глаза, окружающие, даже когда ей еще не было и двадцати, автоматические накидывали ей сверху 2—3 года. Интересно, на сколько она постареет, когда истечет срок отработки ее распределения?

Распределение – главная страшилка белорусских вузовских выпускников-бюджетников. Чаще именно страшилка, нежели реальность. Ведь администрация вуза в 99 случаях из 100 одобряет рабочее место, которое студент находит себе сам. По крайней мере так было на ее факультете в год ее выпуска – текущий 2017 год.

Отучился за счет государства? Будь готов отработать, либо возвращай деньги. Рабочее место она, как и все ее однокурсники-бюджетники нашла сама – планировала устроиться SMM-менеджером в рекламное агентство в Минске. Там она уже работала с середины 2016 года.

Но на ее «счастливую долю» выпал тот самый 1 случай из 100. Нельзя сказать наверняка, что стало причиной: пререкания с парой преподавателей, с которыми по общему студенческому мнению спорить нельзя, или же ее участие в «маршах нетунеядцев» – протестных акциях, направленных против Декрета №3, прозванного в народе «законом о тунеядстве». Не работал 183 календарных дня – плати 20 базовых, или же 260 рублей.

Принятие подобного закона вызывало у Вики гнев. Во-первых, это противоречит конституции, в которой написано, что гражданин Республики Беларусь имеет право на исключительно добровольный труд. А во-вторых, такой закон отталкивает от государства огромное количество творческих людей, которые могут долгое время проработать вхолостую, не имея постоянной работы, а затем создать достойное произведение. Как тогда творить художникам, дизайнерам и писателям?

В семье чтили наследие ее прадедушки, который был писателем в ранние советские годы. Поэтому Вика понимала, чего стоит творческий процесс, и как могут уходить месяцы только на сбор информации. Прадедушку расстреляли в ночь с 29 на 30 октября 1937 года вместе с другими писателями и интеллигентами по сфабрикованному обвинению. В ту ночь были убиты 132 человека, среди которых были Михась Чарот, Михась Зарецкий, Алесь Дудар, Юрка Лявонны, Юлий Тавбин.

Вика корреспондент «Залесской правда» – местной районной газетенки. Дойка коров, сбор урожая, районные праздники и мероприятия – ее «любимые» темы на ближайшие 2 года. Оклад – 246 рублей.

Зубарева Софья Аркадьевна, которая живет в самом сердце Подлесья-1, сдавала две комнаты. В одной из них Вика проживала за 100 рублей в месяц. Путем нехитрых вычислений остается 146 рублей на месяц, включая расходы на еду. Счастливый билет. 1 из 100. И твои мечты разрушаются у тебя на глазах, а твоя жизнь превращается в выживание.

Вика ускорилась, стараясь отогнать опустошающие мысли. Стройные выносливые ноги несли ее в это утро по уже привычному маршруту. Она выходила из домика, где снимала комнату у Софьи Аркадьевны: сегодня Вика еще не видела хозяйку. Затем девушка делала круг: бежала вдоль домов по восточной стороне деревни на север, к ферме Владислава Болозерова – приятного и душевного собеседника, у которого она иногда обедала; а после сворачивала налево и двигалась обратно уже по западной стороне деревни, минуя охотничью избушку, где Павел Остроглазов, местный охотник, жил со своей женой Верой. У них, кстати, тоже можно было снять жилье, но Вика сделала выбор в пользу Зубаревой, главным образом, из-за собак, которых журналистка боялась с детства. Собаки обитали в псарне, находившейся далее по курсу через несколько домов. Псарня принадлежала Ольге Лисицыной – местной дрессировщице и кинологу. Лисицына готовила и отправляла собак, как правило, в силовые структуры, но иногда – продавала гражданским.

Музыка играла довольно громко, но даже через наушники Вика слышала, что сегодня собаки лают громче, чем обычно. «Чем-то взволнованны. С чего бы это?»

Далее Вика выбегала из деревни и, если были силы и настроение, преодолевала довольно большую дистанцию к районному центру, где располагалось здание администрации с ее «любимой» редакцией, небольшая площадь с каменным Ильичом, местное РОВД, культурный центр и несколько жилых домов.

Музыка замерла. Входящий. «Жаба». Так у нее в телефоне был подписан главный редактор «Залесской правды» – Жабин Геннадий Петрович. Вика приняла вызов и прислонила телефон к уху.

– Слушаю.

– Проснулась уже?

– Да, уже на ногах.

– Хорошо. Посмотри, что там на парковке творится и дуй пулей в редакцию.

Профессиональное любопытство сработало моментально, но нельзя падать еще ниже.

– Сегодня суббота и мне за это не доплачивают. – Раздраженным голосом произнесла она.

– Умерла девушка. Говорят, ее какие-то звери растерзали прямо у парковки. – Зевая, проговорил Жабин. – Мне только что звонил Председатель. А я сам едва открыл глаза. Так что, ваше высочество, не соизволите ли вы пройтись от своего домика к парковке, которая, если вы вдруг не в курсе, находится примерно в 20 минут ходьбы на запад от вас, а затем пулей примчаться в редакцию?

– Сейчас посмотрю.

– И еще, Вика.

– Слушаю.

– Это Залесье. Здесь вообще никому и ни за что не доплачивают. Чем раньше ты к этому привыкнешь, тем лучше! За дело.

Главред повесил трубку и Вика направилась к парковке, ощущая моральную усталость, волнение и страх.

Большую часть ночи она работала над статьей-обзором о событиях недели, которая должна была попасть в воскресный выпуск «Залесской правды». Как проходят военные учения и сбор урожая, как продвигается подготовка к строительству аккумуляторного завода, по мнению властей, конечно же, и как все стабильно в Залесье.

Она уснула под самое утро, но из-за шума в деревне на мгновение все же проснулась. Не став вставать с кровати, она вновь закрыла глаза и отключилась. Кажется, сейчас она узнает, что послужило источником шума.

У машин толпились люди. 15—20 человек. Похоже, тело уже убрали, хотя на земле остался кровавый след. Вика сняла наушники. Сердце застучало быстрее, но не от усталости. По коже пробежал мороз. В толпе она увидела такие же испуганные знакомые лица.

– А, Вика, вот и ты. – Произнесла Зубарева Софья Аркадьевна. Немного полная женщина лет 55—65, у которой девушка снимала комнату.

– Что здесь произошло?

– Крик тут был утром на всю округу. – Ответила хозяйка. – Но сразу не все услышали. Те, кто проспал, только сейчас подтягиваются. Говорят, мол сожрали Машку то. Это девушку, что подписи собирала.

– Сожрали? – Переспросила Вика задрожавшим голосом.

– Ну не прям сожрали, – произнес какой-то мужик, – Я тело еще видел. Потрепали ее знатно. Искусали. Растерзали. Руку начисто отгрызли.

Вика отвернулась и машинально прислонила руку ко рту, чувствуя, как подступает тошнота. Хорошо, что она не ест перед пробежкой. Девушка отправилась в дом, чтобы переодеться и привести себя в порядок, перед походом в редакцию.

***

Спустя минут тридцать она стояла у входа в редакцию, офис которой располагался на первом этаже здания администрации. Встретивший ее Жабин велел ей ждать за дверью – они что-то решали с Председателем. Вика уселась на стуле в холле. Сидеть без дела и в неведении она не любила, а потому встала и нерешительно направилась в сторону кабинета, стараясь сделать вид, будто ненавязчиво гуляет по коридору.

Оказавшись у деревянной двери, Вика четко различала два мужских голоса. Первый, громкий и уверенный, принадлежал Николаю Александровичу Соколову – председателю райисполкома. Владельцем второго, тихого и спокойного, был редактор газеты «Залесская правда» – Геннадий Петрович Жабин.

Но только девушка начала вслушиваться в контекст, дверь открылась.

– Подслушиваешь? – Жабин стоял на пороге кабинета, держась за дверную ручку. Мужчина невысоко роста лет 50—55. Лысина покрывала большую часть головы. Виски поседели. Мягкие черты лица подходили его характеру – спокойному и исполнительному. На глазах очки с узкой прямоугольной оправой.

– Да нет, просто мимо проходила.

Главред жестом пригласил девушку в кабинет и закрыл за ней дверь. А затем уселся на свое место. В правом углу комнаты, справа от входа были приставлены друг к другу два широких прямоугольных стола. Жабин сидел лицом ко входу. Место Вики было слева от него, у окна. Но сейчас там сидел Председатель, глядя на девушку.

Соколов Николай Александрович – мужчина высоко роста и довольно крепкого телосложения. Мощное вытянутое прямоугольное лицо. Широкие заостренные брови. Волосы и усы поседели. Председателю было под 60 лет.

Вика прошла в кабинет, не понимая, куда садиться. Редактор сел на свое место и указал ей на место напротив себя. Девушка села боком к главреду и уставилось на обоих.

– Полагаю, ты знаешь, что утром в Подлесье-1 произошло нечто ужасное? – Произнес Председатель.

– Девушку, которая собирала подписи за строительство завода, загрызли дикие звери. – Произнесла Вика. – Но, кажется, следствие официальной версии пока не озвучило.

– Верно, выводы делать рано. – Сказал Председатель. – Но скорее всего это были собаки с местной псарни. Я хочу, чтобы ты осторожно писала на эту тему и только в нашу газету. Никаких социальных сетей, интернета и этих ваших телеграмов. По поселку могут поползти слухи, наружу вновь полезут всякие суеверия. Это может оттолкнуть инвестиции из Москвы. Могут испугаться потенциальные сотрудники. Поэтому мы должны избежать паники. – В идеале, я бы предпочел вообще ничего не писать. А то еще из Минска телевизионщики приедут.

Вика печально посмотрела на редактора. Тот опустил глаза. Тогда немного дрожащим голосом девушка ответила Председателю:

– Умер человек, а вы продолжаете беспокоиться об инвестициях и потенциальных кадрах?

– Приток инвестиций и кадров, а также солидарность населения – залог процветания не только поселка, но и всего районного центра! В случае успеха мы построим здесь градообразующее предприятие и создадим автономный экономический центр! И не надо бросать на меня осуждающие взгляды!

Вика побаивалась Председателя. Впрочем, она привыкла настороженно относиться к большинству чиновников.

– И все же мы должны как-то рассказать об этой ужасной трагедии. – Спокойно произнес редактор. – Мы все-таки СМИ.

– Я вам этого не запрещаю. Вести о смерти девушки, учитывая щепетильность вопроса о строительстве, поползут сами собой. Возможно, быстро и очень далеко. Я лишь прошу подумать о состоянии ее родных и о настроении местных, в том числе жителей всего района, а не только деревенских. Люди волнуются. Я очень не хочу, чтобы из-за несчастного случая или халатности проект по строительству завода накрылся медным тазом.

Председатель сделал паузу, а затем с вызовом посмотрел на Викторию.

– Такие девушки, как ты, всегда с пренебрежением относятся к работе в районных газетах. – Продолжил он. – И никогда не ценят подобный опыт работы. Неужели тебя, как журналистку, не интересует научное и экономическое развитие твоего родного края?

– Такие, как я, с пренебрежением относятся ко всем проектам, которые не учитывают мнение собственного народа и исторические ошибки. – Ответила Вика. – Среди людей, следящих за этой историей, нашлись экологи и инженеры. По их мнению, аккумуляторный завод может навсегда загрязнить почву и близлежащие территории, когда будет введен в эксплуатацию. А здесь у вас есть экологическая ферма, которая району и продовольствие приносит, и налоги платит. Учитывая репутацию ПСО «Надежность и комфорт», которая будет отвечать за строительство, люди боятся еще и дополнительных рисков, которые будут вызваны использованием устаревшего оборудования.

– Слухи, домыслы и вранье, которыми люди забивают себе голову. – Ответил Председатель. – Поменьше надо слушать оппозицию, которой дай только повод повозмущаться, да пореже в эти ваши телеграм-каналы заглядывать. Хочешь, как лучше для людей – а им все не нравится.

– В нашей истории есть ужасный пример, когда халатность, а затем умышленное замалчивание фактов обошлись очень дорого огромному количеству людей. Люди помнят о трагедии на Чернобыльской АЭС, а потому скептически относятся к инициативам чиновников, которые сначала игнорируют мнение народа, а затем отказываются считаться с последствиями.

Лицо Жабина задрожало. С одной стороны, он успел проникнуться уважением к молодой журналистке за ее прямоту. С другой – Николай Соколов был человеком, с котором он ну очень не хотел ссориться.

Председатель поднялся с кресла и подошел к окну, стоя к собеседникам спиной. Было видно, что он борется с эмоциями. Затем Соколов глубоко вдохнул и выдохнул. А после вновь обратился к Вике:

– Ну милочка, ты можешь думать все, что угодно, но давай посмотрим на факты. Ближайшие два года ты проработаешь в газете «Залесская правда». И выбора у тебя нет. Ну разве только ты не готова компенсировать стоимость своего обучения. Мы глубоко уважаем твое мнение, однако развитие интересов всего района для нас намного важнее. Поэтому я повторюсь. Если для вас обоих смерть этой несчастной – важный инфоповод, то расскажите об этой ужасной трагедии. Только не спугните десятки будущих специалистов и не оставьте нас без денег.