Читать книгу Неудобное наследство. Гены, расы и история человечества - Николас Уэйд - Страница 2

Книга должна говорить сама за себя. Но, поскольку первое же издание «Неудобного наследства» привлекло неожиданное внимание, для читателей, любопытствующих, по какому поводу этот шум, может быть полезным, если я вновь изложу цели книги и отвечу на часть критики в ее адрес.

Написать книгу меня сподвиг тот объем информации о недавней эволюции человека, который появился в ходе исследований генома. Складывается все более подробная картина дифференциации популяции современного человека после того, как она рассредоточилась за пределы своей африканской прародины почти 50 000 лет назад. Это была бы чисто научная история, если бы расы как конечный результат такой дифференциации не стали предметом стольких политических разногласий.

История развивается в рамках человеческой эволюции. А эти два предмета изучают всегда отдельно, как будто человеческая эволюция прекратилась задолго до начала истории. Но эволюция не прерывается. Не существует доказательств, что подобная приостановка когда-либо происходила. Последние геномные исследования свидетельствуют, что эволюция человека и история взаимосвязаны – может быть, не слишком тесно, но достаточно, чтобы признать как минимум некоторую роль генетики в формировании облика современного мира.

Цель «Неудобного наследства» – исследовать эту новую территорию и заодно показать, как можно описывать эволюционные различия между человеческими популяциями без малейшего проявления расизма или представления о превосходстве одних рас над другими. Различия между популяциями, несомненно, имеют место, но они весьма невелики. Между расами нет четкого разграничения, их отличает параметр, который генетики называют относительной частотой аллелей. Такие расхождения существуют, поскольку человеческие популяции, распространившись когда-то по земному шару, жили в основном обособленно друг от друга и, таким образом, имели разные эволюционные пути.

Такая точка зрения может показаться вполне обычной и не вызывать возражений, но она болезненно задевает множество догм академической науки. Многие люди, в том числе социологи, ученые с левыми политическими взглядами, давно сделали для себя выбор, который мне кажется неудачным: они протестуют против расизма, не руководствуясь нравственными принципами, но утверждая, что раса – это социальный конструкт, а не биологическая реальность. В итоге они, из политических соображений, яростно препятствуют любым обсуждениям и исследованиям биологической основы рас. Их идеалы достойны уважения, но выбранная тактика – в значительно меньшей мере.

Называя тех, кто изучает биологическую основу рас, «научными расистами» и, таким образом, по сути, демонизируя их, левое крыло академического сообщества сумело почти полностью остановить рассмотрение вопроса о дифференциации человечества. Большинство исследователей предпочитают избегать этой темы, чтобы не запятнать свою репутацию и не поставить под угрозу карьеру и финансирование.

Критики моей книги в основном проигнорировали ее ключевые аргументы, зато попытались дискредитировать ее косвенно. Одна тактика заключается в намеках, будто книга расистская, пусть даже для этого приходится приписывать ей утверждения, которых в ней нет. На самом деле книга является попыткой рассмотреть, каким образом можно изучать разнообразие популяций человека с однозначно нерасистской точки зрения. При стремительно растущем объеме данных геномных исследований этой задачей все равно придется заняться, рано или поздно. Насколько эту тему раскрывает книга, пусть судит читатель.

Вторая тактика – бездоказательно утверждать, что в книге огромное количество ошибок и недостоверных сведений. В подобных нападках, в том числе в письме, подписанном многими учеными-генетиками, нет конкретных цитат, содержащих какие-либо ошибки; ожидается, что читателю достаточно голословных утверждений оппонентов. Такая критика основана на политических мотивах и, на мой взгляд, несостоятельна. По моим сведениям, в книге нет серьезных ошибок и она точна, насколько это возможно для обзора быстро развивающейся области науки.

В настоящем издании я исправил ошибку в цитате, никак, впрочем, не влиявшую на связанное с ней утверждение, заменил устаревшие данные новыми и дал более подробную аргументацию в нескольких местах. Я не нашел причин вносить изменения в аргументацию первой половины книги: о том, что раса имеет биологическую основу, заключающуюся в тонких различиях относительной частоты аллелей. Не имея под собой никаких расистских оснований, этот научный факт лишь подчеркивает генетическое единство человечества.

Вторая половина книги, как объясняется в первой главе, посвящена теоретическим размышлениям. Там поднимается вопрос, подвергалось ли социальное поведение человека – и, следовательно, природа человеческих обществ – эволюционным изменениям в недавнем прошлом. По этому вопросу не так уж много данных, отчасти потому, что он никогда не изучался систематически. На мой взгляд, гипотеза, что естественный отбор не мог не влиять на общественное поведение высокосоциального вида, по меньшей мере небезосновательна. Если человеческие общества продолжали эволюционировать последние несколько тысяч лет, то такой процесс заметно прояснил бы многие аспекты истории и современности. В частности, это бы объяснило, почему институты, которые под мощным пластом культуры опираются на социальное поведение человека, как правило, в разных обществах проявляются в долгосрочном плане по-разному.

Предположение, что в разнообразие человеческих сообществ внес определенный вклад эволюционный компонент, не кажется слишком неправдоподобным. Фактически это намного вероятнее, чем обратное: что эволюция не играла никакой роли в формировании современных сообществ. Но в социальных науках десятилетиями господствовала догма: все различия между человеческими обществами исключительно культурные, а любые попытки оспорить эту точку зрения вызывают беспокойство и протесты.

Те, кто пишут о науке, не должны ничего утаивать, когда объясняют читателям результаты и выводы новых исследований. В случае генома человека очевидно, что мы открываем архив совершенно новых данных об истории человечества. Как ни удивительно, многие данные указывают на изменения в самом ближайшем по эволюционным меркам прошлом. Вопрос в том, насколько недавно эти изменения произошли, чтобы попадать в рамки определенного исторического периода. Если это так, то человеческий геном охватывает область пересечения эволюции и истории. «Неудобное наследство» – первая книга, где рассматривается именно эта невероятно интересная тема. При нынешнем зачаточном состоянии знаний в данной области некоторые выводы и предположения книги в дальнейшем могут быть пересмотрены. Тем не менее я полагаю, что «Неудобное наследство» ставит правильные вопросы и разъясняет, как надо на них отвечать, – а это в конечном итоге приведет к абсолютно новому пониманию человеческой природы, общества и истории.