Читать книгу Чемоданы - Николай Александрович Железняк - Страница 3

Молодой парень с вытянутым бледным лицом, ссутулясь, шел по замусоренному тротуару вдоль череды палаток. Редкие покупатели мелкоалкогольной наружности, внимательно разглядывали заставленные пестрыми банками и бутылками витрины. Головного убора на парне не было. Наклоняя голову со свисающей на глаза наискось лба челкой прямых темных волос, он пытался проткнуть острым подбородком воротник своего серого плаща. И либо погибнуть от удушья, либо спрятаться от моросящего дождя.

За ним, метрах в десяти, не отставая, медленно ползло желтое такси. Призывный подсвеченный штандарт на крыше настоятельно рекомендовал закурить тонкие белые сигареты. Что сулило наслаждение, несовместимое с жизнью.

Парень, периодически оборачиваясь, отважно отрывал подбородок от груди, смотрел вдаль, потом – на часы и продолжал движение. Сопряженное с самоубийственными попытками углубиться в себя. Такси он в упор не видел.

Из дверей станции метро «Бубырево» выдавило новую партию отработанных за очередной рабочий день аборигенов. Парень и такси на какое-то время остановились, давая возможность обтечь себя сосредоточенной, напряженной толпе пролетариев, пробирающихся к своим спальным мешкам.

Дойдя до овощного павильона, парень посмотрел в очередной раз на часы, огляделся, обрадованно взмахнул рукой и запрыгнул на заднее сидение истомленного ожиданием такси.

Валера криво ухмыльнулся в зеркало заднего вида.

Он наслаждался зрелищем того, как Коротких и Брюховец заметались вдоль ларьков, словно пассажиры по перрону после неожиданного сообщения диспетчера на вокзале, что нумерация вагонов в прибывающем поезде начинается с хвоста оного.

Автомобиль резко набрал скорость.

– Все чисто? – без отрыва от вождения глухо спросила внушительная спина таксиста.

– Вроде. Привет, Валера, – пробормотал пассажир, отряхивая и приглаживая волосы.

Валерину ухмылку он принял на свой счет. Хотя, если рассуждать логически, так оно и было, – хвоста-то он не заметил.

– Какой этаж, не спрашиваю, – плечи таксиста шевельнулись, обозначая шутку.

Дальше ехали молча. Парень напряженно смотрел на короткостриженный с глубокой поперечной складкой загривок водителя. Он изредка отмечал путь, справляясь коротким взглядом сквозь испещренное полосками воды стекло.

Пятый или шестой день сыпал дождь. Невзирая на конец календарного июня, холод был собачий. Пронизывающий северный ветер силился развеять даже самые робкие летние ожидания. Мегаполис положительно не радовал погодой своих обитателей. Лето опять не задалось, – с климатом была перманентная беда. Правда, может быть, смог развеялся. Или просто его было трудно заметить в серой мрачной взвеси, обволакивающей город. Темнело рано. Солнце не пробивалось сквозь сплошные облака.

Парень достал платок и высморкался, нарушив молчание. Водитель оглянулся и, ухмыляясь, пробуравил клиента маленькими для своего широкого лица глазками. Нижняя челюсть у него в бескомпромиссной борьбе одержала убедительную победу над верхней. Значительно выпирая вперед. Так что, можно было сказать, что улыбка получалась двусмысленной.

– Ладно, здесь подойдет, – пробурчал он себе под нос, закончил кружить по району и остановил машину в пустынном переулке, подходящем для темных дел.

Валера заглушил двигатель. Такси попыталось затеряться в ряду припаркованных вдоль чахлого кустарника автомобилей, напоминая парусник или буер на приколе со спонсорской рекламой сигарет.

– Шеф сказал, что ты плохо работаешь, Зеленый.

Рот таксиста был постоянно приоткрыт, и речь доносились откуда-то из глубины, как из бочки. Он обернулся назад. Вкупе с густыми сдвинутыми бровями и перебитым носом общий вид у него был рудиментарный.

«Тупиковая ветвь эволюции», – подумал Зеленый.

– Не оправдываешь оказанного тебе доверия, – Валера минимальными средствами изобразил ухмылку.

Зеленый скривил губы:

– Ему всегда мало. А вчера? В «Розалинде»? Что никого не взяли?

– А! – отмахнулся таксист, коротким выбросом слегка распрямив сосисочные пальцы. – Мелочь. Шеф сказал, не там копаешь. Поставляешь всякий сброд, – он снова слегка повел пальцами, резким коротким движением отрезая конец фразы.

– Шеф сказал, шеф сказал… Могли бы и меня вчера загрести. Для количества, – оскорбился Зеленый. – Меня у входа чуть не повязали.

Не меняя выражения лица, таксист заржал:

– Неплохо было бы, если бы и с тобой вчера поработали в запарке. Пора тебя уже брать… – Он уперся немигающими глазками в собеседника. – Ладно, шутки в сторону! Тебе есть задание. Плешивого узнал уже?

– Его все знают… Там, – добавил неопределенно Зеленый и повел шеей. Он выглядел подавленным. Потирая указательным пальцем тонкий нос, он быстро взглянул на нависающего глыбой визави.

– Есть данные, – Валера понизил голос, – что он связан с самим Дикобразом.

После этой фразы оба дружно повертели головами. Даже Валера выказал неожиданную способность к столь широким и достаточно быстрым движениям.

– Предложишь ему взять «Второй постиндустриальный банк». Через неделю туда завезут валюту. Для вас…

– А он согласится? – севшим голосом спросил Зеленый, облизал губы, достал платок и вытер их.

– Три миллиона долларов… Настоящих. Я бы тоже согласился. Га-га-га, – прекратив смеяться, Валера опять уставился на Зеленого взглядом удава.

«Сейчас зашипит», – машинально подумал Зеленый.

– Возьмете банк, и – не отрывайся от него. Нужны его связи!

– Рискованно.

– А ты смотайся с деньгами… Га-га-га… Вообще, шеф – дурак… Такие деньги тебе доверять!.. Дураку… В банке все будет нормально, – без перехода продолжил гудеть псевдотаксист. – Инкассаторы, которые привезут деньги, наши люди… Тебя подстрахуют. Все инструкции получишь позже.

– Дикобраз – это фигура, с ним лучше не связываться. И потом – как не отрываться? Что я этому Плешивому скажу? Да и работы у меня по горло. Ты же знаешь.

– Не тебе решать, с кем связываться. Там решают, – большой палец Валеры указал на обивку крыши. – Нужны связи этого Плешивого. Придумаешь что-нибудь. Вас будут вести все время. Помощь будет, если что. Присмотрят, в общем, за вами, – Валера оскалился, вспоминая искаженные лица Коротких и Брюховца.

Воцарилось молчание, в процессе которого таксист волной постукивал пальцами по спинке сиденья перед лицом Зеленого. Тот смотрел на короткие и толстые пальцы с обкусанными ногтями.

«Окурок сигары», – оценил он.

– Да, – Валера вынул из кармана диск и показал Зеленому, – материал на Плешивого. Проработаешь, – многозначительно добавил он. – Данных, правда, маловато. Но шеф сказал, что это уже говорит о многом. Прослушаешь и – того, уничтожишь. Встретимся завтра там же. Расскажу подробности дела. Только не броди, как паломник, и не оглядывайся. Приеду – не брошу.

– Я пошел! – Зеленый принял диск и вылез из машины.

– Тебя, кстати, шеф обещался премировать за операцию. Аккордно, – бросил ему в спину Валера.

– Спасибо, что предупредил, – процедил Зеленый.

– Если выживешь, – закончил фразу Валера.

Через несколько минут дворами Зеленый подошел к серому двенадцатиэтажному панельному дому, спичечной коробкой стоящему в окружении однояйцевых близнецов. Он поднялся по лестнице на четвертый этаж, открыл дверь ключем и зажег свет. Снимая плащ в прихожей, он позвал:

– Алла! Ты дома?

Не дожидаясь ответа, вошел в комнату, именуемую большой, дернул за шнурок, зажигая бра.

Квартира была малогабаритной и маломеблированной. Без излишеств. В зале размещался диван, кресло, журнальный столик, в углу выделялась стереосистема с переносной видеодвойкой на ней и большими колонками по бокам. На полу, полностью скрывая его, лежали впритык два пестрых ковра.

Вторую комнату оккупировала двуспальная, а может и больше, кровать. Зеленый повесил пиджак во встроенный шкаф. Не снимая туфлей, он вернулся в зал, закурил, вставил диск, сел в кресло и включил запись. Послышалось легкое шипенье. Зеленый повертел кончиком сигареты в блюдце, стоящем на столике, и принял удобную позу. Свет бра почти не добирался до противоположного конца комнаты, и там отчетливо виднелись только разноцветные огоньки стереосистемы.

– Плешивый… предположительно кличка, – донесся из динамиков монотонный, неакцентированный дикторский голос. – Настоящие фамилия, национальность и другие анкетные данные неизвестны…Рост 182 сантиметра, вес 85 килограммов. Данные прошлого года. Возраст – приблизительно 30–35 лет. По-видимому, причастен к серии нераскрытых ограблений обменных пунктов валюты на Черноморском побережье прошлым летом, серии нераскрытых квартирных краж у известных антикваров Москвы минувшей зимой. Есть основания считать причастным к наркотраффику из Средней Азии. По информации, входит в ближний круг Ежевского – он же Дикобраз… Под следствием не находился, на оккупированной территории – тоже. Скорее всего, знает несколько иностранных языков, включая белорусский. Всегда вооружен. В совершенстве владеет восточными единоборствами, – голос замялся. – Это проверено наверняка. Особые приметы – может брить голову… Может также быть крайне небрит.

На свободу вырвалась ритмичная музыка.

– Да, не густо, – пробормотал Зеленый и остановил мелодию нажатием кнопки пульта. – Идиоты. Все у них не слава богу, – он пожал плечами. – Зачем он Дикобразу?

Зеленый оперся спиной о боковой валик кресла, закинул ногу на другой и задумался, снова закуривая.

– С чего это они решили, что Плешивый – человек Дикобраза? – задал он себе вопрос вновь.

Дикобраз – он же Ежевский – человек известный. Владелец заводов, газет, пароходов, как говорится. Авторитетный предприниматель. Много темных пятен и ряд недоказанных смертей, но двери все, вроде, открывает. Летает очень высоко. С первыми лицами города на короткой ноге. Хотя, в последнее время пошла какая-то волна, что, дескать, а не криминал ли, который во власть рвется. В общем, похоже, те, кто уже в лодке, начали отпихивать других баграми. Или наступил кому на бизнес?.. Или бизнеса стало сильно много?..

Зеленый усмехнулся.

Если не отрываться от Плешивого, то возможен отъезд. Светила командировка, черт побери. Некстати… Последнее время в отношениях с Аллой наметился легкий разлад. На почве частого отсутствия Зеленого по вечерам. Поэтому сегодня он был рад, что пришел первым. Непонятно только, где его подруга на этот раз…

Надо было придумать, что сказать Алле, с которой они совместно проживали уже третий месяц.

По первоначальной легенде он помогал нескольким провинциальным ликеро-водочным заводам с реализацией в столице. Приехал он из Волгограда, точнее его приехали, так что тут все было логично. Провинциал цепляется за старые связи. Довольно скоро легенда превратилась в быль. Сначала ему настоятельно порекомендовали открыть фирму. Подставных учредителей, точнее какие-то паспорта, привез Валера. Директором тоже была мертвая душа, за которую Зеленый и расписывался. Потом фирмы начали меняться. Через него потек (полился) нелегальный спирт с Юга и левая водка. Зеленый распихивал товар по рынкам, подпольным и неподпольным заводам. Бизнес шел хорошо, благо крыша была серьезной. Кто, кроме Валеры, из начальства был в доле, Зеленый не знал, но долю отвозил регулярно. Скоро планировался выход на рынок конфиската, что тоже сулило приличные барыши, учитывая цены, по которым он должен был закрываться на контору Зеленого. Бизнес предполагался уже серым, а не черным. Зеленый зарегистрировал новую фирму на себя, не без юмора назвав ее «Компания «Пять треугольников»». Валера, узнав, скривился, в меру возможностей лицевых мышц, но возражать не стал. Он, вообще, в дела особенно не лез, но, похоже, контролировал ситуацию, так что Зеленый не зарывался.

Деятельность позволяла иметь обширные контакты в среде, которая интересовала управление, где Зеленый числился в звании лейтенанта. Свободный график, сам себе хозяин, кое-какие деньжата – это уже для Аллы. Жизнь повернула, конечно, не совсем туда, куда мыслилось при выборе профессии, но проблем, в принципе, особых не было. Не он тряс коммерсантов, а сам им стал… Опять-таки – Москва, это не Волгоград. Да и давняя мечта отщипнуть от жизни что-нибудь для себя начала воплощаться… Риск присутствовал, но, как говаривал Валера: «закрыть можно все», – оперативная необходимость и т.д. Правда и закрыть можно было кого угодно…

Черт, а три миллиона – это куш. Большой куш!..

Зеленый потер пальцем нос, поднялся и, потягиваясь, пошел в ванную.

Ему всегда хорошо думалось когда он стоял под душем. А подумать было о чем: три миллиона долларов – это сумма. О такой не мечталось даже.

Шум воды порадовал Аллу. Гена был дома. Она представила его, стоящим обнаженным, со стекающими по худощавому торсу струями воды, но удержалась от искушения сразу же войти. Надо приготовиться.

У Аллы было хорошее настроение. Несмотря на погоду. Невзирая на лица. Она решила, что пора отдохнуть, позагорать, покупаться. Мысль об этом согревала.

Цокая шпильками, она переоделась в розовый атласный халатик, сменила туфли на домашние, но тоже на шпильке, и принялась расчесываться. У нее были длинные вьющиеся волосы. Она была симпатична. Маленького роста, но при этом с уверенными приятными формами. Везде. Она улыбнулась своим мыслям, расправила, приподняв, грудь, оправила складки халатика, разглаживая на бедрах, и, продолжая улыбаться, прислушалась к гнусавому голосу: Гена что-то мычал не раскрывая рта, изображал пение.

Откидывая волосы назад, она встряхнула их и вошла в зал. Стереосистема издалека призывно поманила огнями. Будучи женщиной слабой, Алла не устояла и, ответив на призыв. Повертела непонятный диск без опознавательных знаков и вставила в дисковод из привычного любопытства. Пока шел текст, она машинально накручивала локон на палец. Послушав еще немного музыку после такого важного правительственного сообщения, она остановила запись и услышала шаги.

Алла успела развернуться и улыбнуться с закрытыми глазами. Она подняла и развела руки, зная, что халатик при этом обнажает внутренние части бедер.

– Что слушаешь? – проговорил Зеленый, отрываясь от ее губ.

– Не успела, – и она снова подставила губы, не открывая глаз.

– Где ходила?

– Да, со Светкой по чашке кофе выпили. Тебя-то нет все время.

– Как нет, а это что, – Зеленый прижался крепче.

– Слушай, Махонин, – она любила переставлять ударение в фамилии на финский манер, подчеркивая его печальную малоразговорчивость, – поехали на море! В Турцию или еще куда… На море, короче! Я помираю в этом городе, а ты достал своей кипучей деятельностью. Люди и так много пьют… Поехали, Гена, наскирдовал ведь уже трудовых?

Зеленый молчал, определяясь со словами.

– Махонин, – не отставала Алла похлопывая его по ляжке, – продолжаю допрос третьей степени: капусты нарубил? – Она повисла у него на шее, обхватив его скрещеными ногами. – Поехали, кости загаром прикроешь!

– Я пока не знаю. Есть еще пара дел. Надо бы закончить.

– Опять! Гена!

– Ну, подожди чуть-чуть. Максимум неделю, две. Мне, может, придется отъехать ненадолго.

– Я тебя сейчас тресну, и ты у меня отъедешь!

Алла расплела ноги и оттолкнула Зеленого. Она надула губки, залезла на диван и ощетинилась шпильками.

– Не подползай, – пресекла она попытку. – Крокодил Гена. Плоский и зеленый.

Алла взяла трубку телефона и пощелкала по нему ногтями:

– Светка, привет. Как дела? Прямо и спросить нельзя… Доехала? Ага. Давай посидим завтра днем где-нибудь, пообщаемся. Ты как? Ну, я позвоню завтра с работы. – Она бросила взгляд на Зеленого. – Из дома нельзя… Есть дельце… Не умрешь, жди.

Зеленый вздохнул и от незнания как подступиться к Алле включил телевизор.

Посмотрев некоторое время на экран, повествующий новостные страшилки и, ничего не придумав, он вышел в коридор, достал из кармана плаща мобильный телефон, набрал номер и проговорил, прикрываясь ладонью:

– Але, слышь, Тубус, ты где? Что?!.. – повысил он голос. – Где? Подожди меня там. Сможешь? Я сейчас подъеду.

Алла возникла в проеме двери и медленно помахала ручкой.

Смотался на встречу Зеленый быстро, хотя и поехал на метро. Черный «Бумер» был рядом, но стоял на приколе у дома. Машина откровенно барахлила, семафоря всеми индикаторами на панели приборов, одновременно пытаясь что-то сообщить длинными забубенными немецкими словами, и застрять с ней он не хотел. Выбраться на сервис было некогда и лень. Точнее, Зеленый подбирал новую машину, классом повыше. Как говориться, на заработанные можно позволить…

Пьяный Тубус неожиданно удивился такому устойчивому интересу к персоне Плешивого. Какой-то полудурок уже интересовался им сегодня, прямо-таки недавно. Странно, безусловно…

Не принимая во внимание гамму переживаний на лице официанта, – тем более, что он с ним расплатился за обладавшего емким желудком Тубуса, – Зеленый покинул заведение.

Его самого ожидала не самая лучшая встреча дома, если Алла, конечно, не легла спать, наказав за невнимание.