Читать книгу Дамба - Николай Александрович Старинщиков - Страница 8

Вася Шеблонский сидел у себя в кабинете, когда к нему вошло несколько парней. На круглых физиономиях – ни одной морщинки. Здоровые, словно кони, морды кирпича просят. Парни прикрыли дверь на задвижку, сгрудились вокруг стола.

– Слушай сюда, профессор, – утробно буркнул один из них. – Не будешь кормить нас – значит, будешь кормить вшей и тараканов.

Шеблонский немо, с укором почти, смотрел снизу вверх.

– Скажи слово. Может, мы тебе не нравимся? Может, ты хочешь сказать, что у тебя другая крыша?

Вероятно, это был их бригадир. Василий продолжал молчать, как и в прошлый раз. Вымогатели не первый раз к нему заходили. Пока что обходилось уговорами. Его просили уступать часть выручки, обещая взамен прекрасную жизнь.

– Сколько вы хотите? – спросил вдруг Шеблонский.

Главный вымогатель улыбнулся краем губ. Остальные продолжали хранить гробовое молчание – за них говорили мускулы и суровые лица.

– У нас законная крыша, – ораторствовал главный. – У нас все права и полное обоснование проекта…

Ему не дали закончить – в дверь настойчиво постучали, потом ещё, без перерыва. Затем вдруг наступила тишина, и все услышали, как за дверью чавкнули два пистолетных затвора. Абсолютно типичный звук – его ни с чем не спутаешь.

– Ты живой там, Шеблонский? – спросили из-за двери. – Подай голос, Вася!

Главный вымогатель держал палец возле собственных губ, поэтому Вася молчал.

– Считаю до пяти, потом вышибаем дверь! – предупредили снаружи.

– Подождите! – не выдержал Шеблонский и ринулся к двери, но ему подставили ногу, и он упал, растянувшись на полу.

Вероятно, снаружи услышали возню, потому что из-под двери раздалось два хлопка, один за другим, и комната наполнилась сизым дымом. Этот дымок растворился, и в помещении стало нечем дышать. Главарь метался по комнате, как дикий зверь. Подскочил к узенькому зарешеченному окошечку под потолком, но оборвался и упал на пол. Остальные зажимали ладонями лица.

Шеблонский лежал у двери, у самой щели. Оттуда струился свежий воздух. Потом Василий вскочил, отодвинул задвижку: двое мужиков стояли перед ним в масках и с пистолетами.

– Беги, Вася, к выходу, – бубнил один, – но только не умывайся – само пройдёт. Иначе будет ещё хуже. Беги. Мы разберёмся. И вызови срочно полицию.

Голос из-под маски казался знакомым. Однако думать было некогда – Вася бежал сломя голову. Следом за ним к выходу устремились обе продавщицы, почувствовав характерный запах. Одна из них успела оглянуться: те, что были в масках и с пистолетами, свободно вошли и рылись теперь в карманах парней, как в собственных.

Полицейская автомашина, проплакав на углу известную мелодию, остановилась у входа в магазин. Из машины выскочили двое сотрудников. Это оказалась вневедомственная охрана.

– В магазине! Там они все! – послал их Вася, растирая на лице остатки слёз, и сам пошёл вслед за ними.

Осадчий и Шубин понимали, что их могут положить на пол вместе с остальными, поэтому заранее вскинули кверху свои удостоверения. Свои мы, ребята. А вот те, что ползают крабами на полу, это враги.

Полицейские остановились в нескольких метрах от кабинета. Глаза начинало пощипывать, однако концентрация газа значительно снизилась.

– Вставайте, крысы подвальные, – приказал Шубин парням.

В две минуты, с участием полицейских, они отправили бандитов в машину.

– Вам тоже надо ехать с нами, – сказал старший группы.

– Поехали, Вася. – Осадчий подошёл к своей машине. – Чистописанием будем заниматься.

– Я уже сейф собирался открыть, а тут и вы подоспели… – бормотал Шеблонский. – Они же ко мне который раз подъезжают…

Следуя за полицейской машиной, они въехали во двор отдела полиции и вышли из машины. Бандитов подняли по ступеням на крыльцо, нажали на кнопку двери. Замок щёлкнул, дверь отворилась. Задержанные вошли в просторный коридор и остановились, глядя по сторонам.

Старая дежурная смена ещё оставалась на месте. Всё тот же помощник дежурного маячил в окошке, как пёс из подворотни. Увидев Осадчева с Шубиным, он выпучил глаза.

– Зачастили что-то, ребята. Район решили очистить?

Шубин решил промолчать. Человек отстоял сутки, и в голове у него был теперь один ералаш.

Сержанты вовсю шерстили доставленных. Карманы навыворот. Полы курток тщательно щупают пальцами. Пока что пусто, ничего не обнаружили.

Один из задержанных упрямо щурился в сторону Тимофеича.

Поймав на себе липучий взгляд, Шубин отвернулся.

Старший наряда присел к столу и стал писать рапорт. Закончил писать и протянул помощнику. Тот принял, прочитал и нажал на кнопку открывания двери. Полицейский вышел из дежурной части и направился к выходу.

– В салоне посмотри, в машине! – крикнул ему Тимофеич. – Очень тебя прошу…

– Знаю, – огрызнулся тот на ходу.

Ступенями опустилась сверху пухлая женщина лет сорока, остановилась возле дежурной части, перед оконцем, и попросила открыть дверь. Помощник нагнулся к столу, нажал кнопку. Женщина вошла внутрь – и к помощнику, пригнувшись и едва открывая рот.

Тимофеич негодовал. Ему не было слышно, о чем у этих двоих был разговор.

Помощник указал в его сторону, через плечо, большим пальцем, и вновь уткнулся в бумаги. Женщина приблизилась к парням, подозвала одного к себе и села на свободный стул.

– Расшиперилась, птичка… – негодовал Шубин. – А ведь так не должно быть – их разделить надо. Они же сейчас сговорятся…

При таком подходе плакало обвинение горючими слезами. А «наседка» тем временем закончила дело, хлопнула себя по ляжкам и поднялась. Подошла к помощнику, зашептала – и глазами в оконце. Взгляд, как у блудливой козы, что норовит в чужой огород забраться.

Помощник, не глядя, нажал кнопку. Дверь щёлкнула и отворилась, пропуская женщину.

– Это вы их задерживали? – Дама подошла и остановилась, уперев руки в бока. – И за что вы их?

Тимофеич от удивления вскинул кверху брови:

– А вы сами-то, милая, кто будете? – спросил Тимофеич, чувствуя, как забилось сердце.

– Я вам не милая! Я следователь! – вскинулась та.

– Тем более! Нехорошо к незнакомым мужчинам приставать, – усмехнулся Тимофеич. – Мы с вами разве знакомы?

– Ладно, паясничать. Козлова моя фамилия. Александра Валентиновна… Прошу ко мне в кабинет…

Вчетвером они поднялись на четвёртый этаж, прошли длинным ободранным коридором и столпились возле двери. Следователь вошла первой, уселась за стол с широкой столешницей.

Вошедшие продолжали стоять, но Козлова словно бы не замечала этого обстоятельства.

– Слушаю вас, – шевельнула она головой. Ей словно бы что-то мешало на шее.

– Как вам сказать, – произнёс Шеблонский. – Пришли впятером и требуют, чтоб я их взял на содержание. Нашли себе папу… Это же вымогательство!

– Вам угрожали? У них было оружие?

Козлова откинулась в кресле.

– Что значит – угрожали? Представьте, к вам явятся пять человек и станут диктовать условия…

– Хорошо, пишите заявление. А вы что можете сказать? – Она подняла глаза на Шубина, затем перевела взгляд на Осадчева. – Говорят, вы помогли задержать. Никуда не уходите. Выйдите в коридор. Я вас потом позову…

И осталась один на один с потерпевшим. Допрашивала того чуть не час. Шеблонский вышел из кабинета с запотелым лицом – разве что с носа не капало.

– Крутит, зараза… – он облизнул губы. – Здесь можно курить?

Как оказалось, курильщик подвергается немедленной каре в виде штрафа. В подтверждение этого на стенах висели выписки из закона, а также изображения перечёркнутых сигарет. Однако в коридоре стоял стойкий запах свежего сигаретного дыма.

Вторым к следователю подался Осадчий, а потом очередь дошла и до Шубина. С ним следователь занималась всего двадцать минут. Кто таков? Откуда родом? Что можешь сказать по поводу…

Шубин вкратце пояснил – что и почему. Не относящиеся к делу вопросы, он легко парировал. Сам не один год в МВД парился, хотя всего лишь в ОМОНе.

Козлова не скрывала своих планов относительно перспективы расследования. Доказательств нет никаких, одни домыслы. И под конец объявила:

– Придется ваши «удары» изъять для приобщения к делу.

– Да вы что?! – удивился Шубин. – Разве же это доказательства?! Это средства обороны, которые мы используем в связи с нашей работой!

– Ну…

– Делать вам нечего?!

Он поднялся и направился к выходу.

– Протокол подпишите! – бросила ему вслед Козлова.

Шубин вернулся к столу, расписался.

– Записано с моих слов верно, – диктовала Козлова, – и мною прочитано…

– Но я не читал…

Шубин стал бегать глазами по тексту. Не буквы, а египетская грамота. Пишет, будто она врач. У тех тоже ничего не разобрать. Прочитал и успокоился. Основная мысль ухвачена, а больше и не надо.

– Можно хотя бы надеяться, что их не отпустят до суда? – задал он наивный вопрос.

– Не я решаю, а суд, – ответила Козлова, кося глазами в угол. – Не так просто человека под стражу взять. Особенно, если их много. Участие в группе ещё доказать надо. И вообще, как мне кажется, дело шито белыми нитками.

– Дайте ваш номер телефона, – потребовал Шубин.

– Пожалуйста…

Козлова нацарапала на листочке номер своего телефона.

– Надеюсь, не домашний? – пошутил Тимофеич.

– Ещё чего! – ощетинилась та. Кажется, она не могла шутить. О средствах индивидуальной обороны она уже не вспоминала.

Тимофеич вышел в коридор и тут же разинул рот, не стесняясь:

– Её специально сюда поставили, чтоб дела разваливать. Получается, с умыслом опустилась в дежурку.

– Зря мы, выходит, старались? – От волнения Осадчий сделался меньше ростом.

– Пусть. А мы посмотрим, – зло усмехнулся Тимофеич. – Бросать тень на плетень мы тоже умеем.

– В каком смысле? – не понял Шеблонский.

– И на неё найдётся главный начальник.

Они подошли к лестничной клетке и стали спускаться. Шеблонский переживал больше всех. Его бизнес попал под раздачу.

– Но если ты будешь молчать – тебе же хуже, – прибавил Шубин. – На это они и рассчитывают.

В помещении, в котором сидел помощник дежурного, было пусто. Парней куда-то увели.

– Идем отсюда скорее!– шумел Тимофеич. – Меня тошнит при виде этих стен…

Они вышли на улицу, спустились с крыльца. Шеблонский вздохнул полной грудью.

– На свободу с чистой совестью… – сказал он. – Но если я сегодня не выпью, то со мной станет плохо.

Они сели в машину Осадчева и поехали в обратном направлении. Солнце сияло. Из-под колес летели ошметья талого снега. Вскоре они уже были на Нижней Часовне возле магазина Шеблонского. Магазин располагался в небольшом двухэтажном доме с одним подъездом – как раз напротив завода. Слева и справа от него тянулись вдоль улицы стальные заборы, из-за которых выпирали кроны старых лип, тополей и берёз.

Шеблонский распахнул перед ними дверь магазина.

Шубин продолжал о старом, наболевшем:

– Вспомнил! Точно! Мы как-то в рейде здесь были. Задержали одного и доставили в дежурную часть. Чистое ограбление было. Смотрю, наш грабитель по улицам рыщет. Шурочка дело вела, между прочим! Её так и звали… Шурочка Козлова…

Продавщицы смотрели из-за прилавка, словно их приговорили к вечному поселению на торговом объекте. Тоска в глазах, как у бурёнок.

– Не унывайте, девоньки, – я вам компенсацию выпишу, – метался по магазину Шеблонский. – Только не уходите с работы. Договорились?

Девчонкам по четвертому десятку идет. Куда им отсюда дёргаться, учитывая дефицит рабочих мест?!

Вася скакнул в кабинетик, открыл сейф. Отсчитал деньги и вернулся в зал. Грузчик Федя хмурился из угла, сидя на водочном ящике.

– И тебе уплачу, Фёдор. Иди сюда.

Грузчик, словно бы нехотя, оторвался от ящика и пошёл вразвалку к директору.

– Получи. И можешь идти домой, – проговорил Шеблонский, отворачивая глаза. – Магазин мы закроем. Учёт у нас сегодня…

Он подошёл к прилавку.

– Где у нас табличка? Повесьте на дверь…

Грузчик скинул с себя халат, повесил на гвоздь и пошёл домой. Шеблонский закрыл за ним дверь на крюк и повесил табличку. Осталось лишь сдать объект под охрану.

– Девчонки, поехали с нами, – предложал Вася. – Ничего плохого… Я не сторонник безобразий.

– А куда ехать-то? – спросила одна из них, крашеная блондинка.

– Есть одно место. «Вега-плюс» называется, – проговорил Шеблонский. – В парке на Верхней Часовне, возле воды…

– Надо продукты взять, – согласились продавщицы.

Тимофеич с Осадчим вышли из магазина первыми.

– Слыхал? «Вега-плюс» какая-то. Не та ли? – нахмурился Шубин.

– Посмотрим, – ответил Осадчий

Следом вышел Шеблонский. Осадчий придвинулся к нему и спросил:

– А ты давно знаешь эту организацию, куда мы едем?

– А что?

– Да как тебе сказать… Запросик пришёл и тоже с таким же названием. Стали проверять, а там пусто.

– Это не те. К ним это не относится, – заверил Шеблонский, блестя глазами.

– Тогда поехали.

Впятером они сели в машину Осадчева и отправились на Верхнюю Часовню.

Одну из продавщиц звали Катя, вторую – Людмила. Обе незамужние.

Вскоре они уже были возле парка. Тимофеич давно не бывал в этих местах. У центрального входа стояли фигуры двух комсомольцев, в человеческий рост, из тёмной шлифованной стали.

Центральной аллеей машина прошла вплоть до волжского косогора, у фонтана повернула направо и углубилась в сосновый лес.

– У них вообще-то другая дорога, но тут короче, – объяснял Шеблонский. – Там грузовые ходят, продукцию возят.

Лес расступился, и Тимофеич заметил внизу, у самого берега, просторное здание в два этажа из красного кирпича, огороженное высоким стальным забором, подступающим к самой реке. Вдоль берега пролегала асфальтовая дорога.

– У них там гостевой домик имеется, – рассказывал Вася. – На всякий случай.

– Кому это всё принадлежит? – напрямую спросил Осадчий.

– А бес его знает, – отъехал тот дурачком. – Крутому какому-то. Я беру у них продукцию на реализацию, поэтому мне не отказывают.

Домик для гостей действительно оказался в наличии. Он стоял себе в отдалении, в зарослях ивы. Тут же находился мангал. Отдыхающие выбрались из машины, подступили к мангалу и принялись его разжигать. Какой отдых без шашлыков!

Вася метнулся в контору, собираясь договориться по поводу домика.

Людмила оказалась рядом с Шубиным. Вдвоем они занимались салатом.

Шубин думал теперь о своём. Где его раньше носило? Сидел возле супруги, караулил всю жизнь. И теперь никому не нужен. Ни дочери, ни жене. У них теперь в наличии зять. Один на двоих…

Закуску приготовили. Шеблонский вернулся. Сели за стол с видом на бескрайнее море воды. Вдали темнел серой ниткой противоположный берег, слева желтел песком Пальцинский остров, заросший поверху сосной гривой.

– Вздрогнули, ребятишки? – улыбнулся Осадчий, поднимая стакан нарзана.

Рюмки стукнулись друг о друга и вновь разбежались. Головы пошли кверху.

– Интересно, какой коньяк у Шеблонского? – бормотал Осадчий. – Армянский, пятизвёздочный? Говорят, он пахнет клопами…

– Ты просто не умеешь его нюхать, – парировал выпад Шеблонский.

Вчетвером они прикончили бутылку, заели шашлыком и пошли гулять вдоль побережья, поглядывая сверху на волны. Осадчий от выпивки отказался. Он был за рулём и не хотел портить жизнь ни себе, ни всем остальным.

С реки, нагоняя волну, дул неуютный северный ветер. Одиноко и пусто было вокруг. Только чайки метались в живом хороводе и кричали заполошными кошками.