Читать книгу Судьбы на переломе - Николай Богородский - Страница 10

Пётр Вжух родился в небольшом селе Сеньковка на условной границе трёх республик: России, Белоруссии и Украины. Место глуховатое, расположенное далеко от больших населённых пунктов, кругом лес. Селяне работали в колхозе, занимались огородами, справляли праздники. В общем, жизнь текла ровно, без потрясений и приключений. Петро после окончания школы год проработал в колхозе, а потом был призван в армию, полгода провёл в школе сержантов, после которой его отправили в Группу советских войск в Германии. Служил Петро добросовестно, числился на хорошем счету у командования, уволился в запас старшим сержантом.

После увольнения возвращаться в родной колхоз Петру не хотелось. Он уже увидел большой мир, где ходили хорошо одетые люди, где по вечерам сверкали огнями витрины магазинов и мимо проносились красивые автомобили. Перспектива снова оказаться в избе-пятистенке с маленькими окошками и геранью на подоконнике, снова сесть за рычаги трактора или взять в руки вилы с граблями его не радовала. А тут ещё товарищ по службе стал подбивать его отправиться на Урал, на какой-нибудь большой завод. Он якобы где-то слышал, что там на огромных металлургических предприятиях можно хорошо заработать. После некоторых колебаний оба оказались в Челябинске и устроились на металлургический комбинат. И здесь Пётр показал себя с лучшей стороны и вскоре был назначен бригадиром. А спустя пару лет руководство комбината сочло необходимым отправить его на обучение в Москву с отрывом от производства. Так Пётр оказался в МВТУ.

Уже на первом курсе он попал в поле зрения парткомитета как молодой коммунист, отслуживший в Советской армии, из рабочих. Кандидатура весьма и весьма перспективная, а потому после окончания первого курса Петра назначили командиром студенческого стройотряда. Ещё тем летом крестьянская смекалка Петра подсказала, что если с умом подойти к организации этой работы, то можно поднять очень и очень неплохие деньги, причём совершенно легально, а кроме того, получить благодарность от комитетов комсомола и партии. Для этого необходимо брать заказы на серьёзные объекты, причём с нуля и под ключ, и укладываться в жёсткие сроки строительства. Поэтому ему нужны были не вчерашние школьники, которые, по сути, ничего не умели и вдобавок рассматривали стройотрядовскую работу как тяжёлую и ненужную повинность, – ему нужны были специалисты, знающие строительное дело, умеющие работать на технике и заряженные на достижение конкретного результата.

Весь следующий весенний семестр Пётр занимался подготовкой такого отряда и поисками заказчика, а летом сколоченный им коллектив отправился на строительство зернохранилища в Смоленскую область. Конечно, он вынужден был взять к себе первокурсников, но, как рассуждал Пётр, подсобники тоже нужны. Первый опыт почти удался. Почти – потому что немного не уложились в сроки, пришлось задержаться, потом объясняться в парткоме, почему по милости командира студенты прогуляли две недели. Но всё обошлось после того, как предусмотрительный Пётр попросил местного парторга написать письмо руководству МВТУ, в котором вначале критиковались некие безымянные смежники, вовремя не поставившие какие-то трубы (из-за разгильдяйства этих смежников якобы и произошла задержка). А в конце этого сочинения парторг рассыпался в благодарностях коллективу под руководством товарища Вжуха, который обеспечил колхоз зернохранилищем, отчего все показатели в районе выросли как грибы после дождя.

На следующий год всё получилось, что называется, от «А» до «Я». Правда, пришлось отмазаться от двухмесячной производственной практики после второго курса. Решающую роль сыграло письмо из парткома, где товарища Вжуха называли незаменимым командиром стройотрядовского движения. После этого года Пётр уже прикидывал, какую машину ему купить – «жигули» или «москвич». Так под бравыми лозунгами стройотрядовского движения заработала узаконенная, практически частная строительная бригада, прикрываемая благодарностями и грамотами. Конечно, Петру приходилось делиться. Но с кем и какими суммами, он не рассказал бы даже под самыми страшными пытками. И вот состоялся его четвёртый выезд, на этот раз в Коломенский район, на строительство коровника.

Автобус выгрузил отряд на окраине деревни рядом с длинным домом барачного типа, во дворе которого стояли дощатые кабинки над выгребными ямами. Как оказалось, именно здесь придётся жить два месяца всем тридцати членам стройотряда. Сергей обратил внимание, что бо́льшая часть приехавших была со старших курсов, среди них выделялись трое явно нестуденческого возраста. Пётр в этот же день предупредил всех, что у него в отряде дисциплина, сухой закон и продолжительный рабочий день.

– Мы подрядились за два месяца построить под ключ коровник местному колхозу, – сказал Пётр, обращаясь к обступившим его стройотрядовцам. – Построить мы его должны обязательно: по осени колхоз будет размещать там стадо. По окончании работ никого не обижу, получите на руки хорошие деньги, но только если построим. Сейчас я разобью вас на бригады и назначу бригадиров. Подъём в шесть, утренняя поверка, завтрак – и за работу. Обед вам будут привозить на объект. Ужин сухим пайком. Рабочий день заканчивается в восемь вечера.

– Опять ты, Пётр, со своими армейскими замашками, – пробасил здоровенный рыжий парень в клетчатой рубашке. – Опять ни выпить, ни закурить, с утра на линейку, как в пионерлагере.

– Костян, ты меня давно знаешь, если что-то не устраивает, можешь уезжать. Запомните все: я здесь командир, и то, что я говорю, требуется выполнять. Кто не хочет – не держу. Если кто из первокурсников решит, что ему всё не так и не этак, прошу. – Пётр сделал энергичный взмах рукой в сторону дороги. – Только помните, что я в причинах вашего отъезда укажу злостное нарушение дисциплины, и держать вас в Бауманке с такой характеристикой никто не будет, а потому поедете приучаться к дисциплине в Советскую армию. Всем всё понятно?

– А почему рабочий день такой длинный? – пискнул кто-то из толпы. – У нас по Конституции восьмичасовой!

– Я тут для вас и папа, и мама, и Конституция! – Пётр Иванович не на шутку разозлился. – Все слышали, что я сказал? Повторять два раза не буду, у меня с рабочей силой проблем нет, просто выгоню, пусть в комитете комсомола разбираются с вами. Ещё вопросы есть? И последнее. Те, кто с первого курса, берегитесь солнца, потому что если вы, такие беленькие, сейчас побудете под солнцем пару часиков, то ожоги гарантированы. Предупреждаю: отлежаться в общаге не удастся, я вылечу вас быстро и эффективно. И если у кого что заболит – обращайтесь, у меня очень хороший метод лечения. Всё, идите располагайтесь! Зайду со списками бригад.

Все потянулись в общагу. Сергей, улучив момент, спросил у рыжего Костяна, что за суперметод лечения у командира.

– Сгоришь – узнаешь! – Костян посмотрел на Сергея и немного смягчился. – Вон, видишь, шланг во дворе валяется. Пётр просто обливает сгоревшего из шланга, а там вода артезианская, холодная, аж руки сводит, – вприпрыжку на объект побежишь.

Наутро, после обещанной поверки, умывания ледяной водой и короткого завтрака, состоящего из чая и каши, все дружно отправились к месту будущей стройки. Это был обыкновенный пустырь на краю деревни, где уже работали трое старших, размечая участок с помощью теодолита.

Потом появился грузовик с шанцевым инструментом, последовала команда разобрать лопаты и начать обкапывать контур. Неожиданно с дороги свернул бульдозер, за рычагами которого сидел Костян, и дело пошло веселее. К концу дня площадка была спланирована, назавтра предстояли подготовительные работы к бетонированию.

После первого дня на стройке Сергей еле добрался до койки, рухнул на неё и очнулся только по звонку, зовущему на подъём и построение. Примерно так же дополз до койки и Паша. Только Игорь выглядел более-менее бодрым и нашёл в себе силы почитать книжку. Спустя неделю все втянулись в рабочий ритм. Сначала у Сергея болели все мышцы, даже те, о существовании которых он и не подозревал, но потом всё прошло.

Местные жители были просто ошарашены скоростью стройки. На второй неделе уже были установлены сваи, и отряд дружно приступил к бетонированию площадки. Бетон им возили на каких-то разномастных самосвалах, похоже, собрали всё, что могли, чуть ли не со всего района. Часть из этих видавших виды грузовиков под тяжестью бетона еле передвигалась.

Игорь скептически посмотрел на эту доставку и произнёс: – Неужели они нам этим пердячим паром что-то навозят? Но бетонирование шло довольно быстрыми темпами. Самосвал, скрипя всеми составными частями, фыркая и натужно ревя, поднимал кузов, бетон выливался на подготовленную площадку, двое с лопатами прыгали в поднятый кузов и, держась там буквально за воздух, счищали остатки бетона, а внизу уже раскидывали его огромными совковыми лопатами. Потом наступало самое «интересное» – трамбовка. Естественно, вручную. К длинной, метров шести, широченной доске по торцам приделывали ручки, за них брались двое и старались синхронно поднимать и опускать доску на бетон. Вскоре она входила в резонанс с движениями двух парней и с силой начинала пришлёпывать бетон, оставляя на поверхности жидкий цемент.

– До «молочка»! – командовал бригадир.

Прекращали трамбовку только тогда, когда означенное «молочко» из-под доски начинало окатывать всех брызгами с ног до головы. Потом стали поднимать стены и подводить коммуникации.

Пётр внимательно наблюдал за первокурсниками и если, по его мнению, у парня руки росли из нужного места, то старался обучить его какой-нибудь строительной специальности, опять же смекая, что такой работник может пригодиться в будущем. Сергей сначала был подручным у каменщика, студента четвёртого курса соседнего факультета, а спустя неделю начал постигать это ремесло в полном объёме, потому что ему доверили самостоятельную работу. Сначала получалось медленно, но уже через пару дней он набрал нормальный темп.

А вот Паша смотрел на стройку совсем другими глазами и считал дни до её окончания. В результате оказался подручным у Сергея и удовлетворился подачей кирпича и раствора.

Игорь больше интересовался сваркой, напросился в бригаду по укладке водопроводных труб, в первый же день нахватался «зайчиков» от сварки и остаток дня провёл на травке в дальнем углу стройки.

Пётр внимательно следил за работами и делал всё, чтобы уложиться в сроки. Так, он отменил поход стройотрядовцев в колхозную столовую на обед, но добился от председателя, чтобы приезжала старенькая, времён Великой Отечественной войны, походная кухня непосредственно на стройку. Ребята были немало удивлены, когда в полдень на стройплощадку прибыла подвода с полевой кухней, сопровождаемая двумя девушками – Леной и Катей.

Эти две разносчицы по внешнему виду отличались друг от друга так же, как ёж от ужа. Небольшого росточка, веснушчатая, с озорной чёлкой, живыми голубыми глазами, в поварском колпаке, державшемся непонятно как на затылке, Лена выгодно смотрелась на фоне дородной, круглолицей, молчаливой Кати. И конечно, по прибытии на стройку повозки с кухней внимание парней было сосредоточено именно на Елене. А она решила не упускать такого шанса и сразу же принялась командовать.

– А ну, работнички, давай по очереди! Сегодня у вас и щи, и каша! Завтра будут тефтели. Кто там толкается, а? – Звонким голоском Ленка пыталась навести порядок в очереди. – Так, все показываем руки, у кого грязные – тот не обедает, пока не помоет.

А Катя, повязав голову платком, молча сопела и раздавала второе.

Спустя некоторое время у Ленки появились любимчики, которым она старалась положить кусок побольше и послаще. Самым главным фаворитом у неё почему-то оказался Сергей.

– И чем это ты её приворожил? – вопрошал Игорь, разгрызая жилистый кусок мяса и наблюдая, как Серёга уминал отборный кусочек без костей и жира.

Сергей отнекивался, что он тут ни при чём, но в душе ему было приятно, что симпатичная девушка обратила на него внимание.

А Ленка вынашивала давнюю и заветную мечту уехать из этой деревни и этого колхоза в Москву и жить самостоятельно, тем более что ей скоро исполнялось восемнадцать. Ей до жути, до зелени в глазах надоел этот колхоз, вечно пьяный отец, братец, пытавшийся ею командовать, эта пропахшая каким-то странным запахом столовая и даже окрестный пейзаж. План у неё был простой, как мятый рубль. Познакомиться и сойтись с каким-нибудь приличным парнем, постараться довести дело до замужества и на законном основании переселиться к нему в столицу. Сергей почему-то показался ей самой подходящей кандидатурой для реализации этого плана.

Заканчивался июль, макушка лета. Ночи стали чернее, по вечерам было прохладно. После ужина стали собираться недалеко от общаги на лавочках, сделанных из сэкономленных материалов, пообщаться, покурить, попеть песни. Костян оказался компанейским парнем, напряг Петра, чтобы он раздобыл гитару, и молодые глотки затянули гимн МВТУ, «Песню о друге» Высоцкого, «Ты у меня одна» Визбора. Но самой популярной песней была вот эта: