Читать книгу Багира. Том 2. Любовный детектив - Николай Бредихин - Страница 5

Итак, всё же, с чего начать? Что прежде: разрыв с Германом или собрание акционеров? Ирина задумалась. Таких ответственных решений ей принимать ещё не доводилось, а уж о предстоящих сражениях не стоило и говорить. Кто она? Наполеон? Суворов Александр Васильевич? Или, может, Жанна д’Арк?

Герман… Сложный человек, ума, изощрённости ему не занимать. Размажет её, как муху по стеклу, но вопрос сейчас не о том, бороться или не бороться Голиафу с Давидом, вопрос всё тот же – что прежде? Быть может, логичнее было бы выбрать – что важнее? Если сначала собрание, Герману не придёт и в голову участвовать в предстоящей интриге, если сначала разрыв – он тут же вклинится в игру. А игрок он искуснейший. Но вот только… новость, которую ей сообщила Марина. О том, что Джози готовит новый удар. Она не даёт времени ждать, выбирать…

Герман долго смотрел на коробочку, в которую вернулось после недолгого отсутствия пресловутое колечко с бриллиантом.

Как же так могло получиться, что он не предусмотрел подобный вариант? Дура! Ей делают честь, приглашают в совсем иной мир, решают все её проблемы. А она…

Что она перед этим бормотала?

«Я не могу принять такой характер отношений. Я моногамна по натуре, быть даже самой любимой женой в гареме – совсем не по мне».

«Я не верю тебе, и теперь уже никогда не поверю, мне хотелось бы чего-нибудь более понятного, надёжного».

«С меня вполне хватит и Александры, твой весьма и весьма своеобразный мир глубоко мне чужд и родным не станет никогда».

«Давай начистоту: ты ведь никогда не согласишься на то, чтобы пойти мне навстречу? Я должна принять тебя таким, как ты есть, или… не принять. Что я как раз сейчас и делаю».

– Ладно, давай сначала, – Герману удалось наконец взять себя в руки. «Чепуха! Что она о себе вообразила? Ничего, парочка хороших оплеух (нет, нет, никакого физического насилия, разумеется, вполне будет достаточно и слов) быстро приведут её в чувство, мигом шёлковой станет». – С того эпизода, который до сих пор довлеет над тобой: твой муж перед зеркалом с губной помадой в руках, одетый в женское платье. Как видишь, я хорошо всё помню. Прошло столько лет и что, это до сих пор тебя бесит? Даже теперь, когда ты вошла в наш мир, не только поняла, но и приняла его? И только не говори, что он глубоко тебе чужд и «родным никогда не станет». Из-за чего, собственно, сыр-бор разгорелся? Муж – трансвестит, ну и что дальше? Мы что, трансы – не такие же люди? Может, я трахаюсь с мужиками или есть вероятность, что меня когда-нибудь вдруг потянет на что-то в этом роде? Например, секс с шимейлом, чем не экзотика? Но ведь нет этого, и никогда не предвидится. Я оттого и транс, что женщины для меня – богини. Я боготворю их с детства, понимаешь, боготворю. Да, я не только транс, я травести и очень горжусь этим. И моя профессия, увлечение, понимай, как хочешь – они, как человеку творческому, диктуют мне свой, особенный, не просто стиль, а именно уклад жизни. Или, может, ты боишься, что я когда-нибудь брошу тебя, увлекусь другой? Глупость! Никогда этого не случится. Вот в этом я тебе могу с лёгким сердцем поклясться. Измена – не замена, знаешь такое выражение? Измены – да, но не замена. Семья, дети, жена – для меня святое, я это с молоком матери в себя впитал. Когда я тебя впервые увидел – у нас в «Косынке», меня как током ударило: вот оно, вот человек, которого я искал, теперь вся моя жизнь наполнится смыслом, все мои мечты сбудутся. И что же? Что делаешь ты? Вонзаешь мне нож в сердце?

«Господи, о чём он? И это аргументы? Это знаменитый макиавеллевский ум? Да нет, скорее какое-то баранье блеянье!»

Ирина почувствовала, как в ней опять, пожалуй, слишком часто в последнее время, закипает ярость, хотя до этого она была настроена достаточно миролюбиво. Что, такой удар по мужскому самолюбию? Других женщин мало вокруг? Впрочем, надо быть осторожнее, точнее – деликатнее. Ну да, конечно, мужское самолюбие. Смешно! Но надо уважать подобные чувства. Хотя, к сожалению, редкая баба сейчас такие вещи понимает. Однако, опять же, понимать, не значит принимать.

– Слушай, Герчик, я тебе предложила: давай начистоту, ты мне ответил: давай сначала. Я не возражаю ни против одного из этих двух вариантов, мы можем построить наш сегодняшний разговор как угодно, но есть одно непременное условие: мы должны прояснить всё, от начала и до конца, именно сегодня. Я не стану употреблять слово «любовь», оно в данном случае как та монета, которая не в ходу. Так и пусть себе полежит до поры до времени. Но между нами было и есть чувство, и мы должны постараться его сохранить. Нам нельзя возненавидеть друг друга. Да, ты прав, я неточно выразилась: волей-неволей, но мы уже не можем уйти из этого странного мира, законы которого мы безоговорочно приняли, и… в нём и так слишком много вражды, ненависти, зачем же нам ещё дальше, больше их плодить? Ты хочешь вернуть меня к началу, к тому эпизоду, который якобы до сих пор довлеет надо мной? Но что на самом деле было вначале? Именно в наших отношениях? Я ведь знаю теперь: наше знакомство было не случайным, ты специально, с помощью Жени, подстроил его… Опять же для того, чтобы использовать меня в своей интриге, в очередной раз дать выход ненависти, вражде, о которых я уже говорила.

Герман не удержался, ударил кулаком о столик в запале:

– Но я же тебе объяснил – ты понравилась мне, когда я тебя увидел в «Косынке» и попросил потом Женю познакомить нас. Да, признаюсь, встреча, в самом деле, была подстроена, ну и что с того? Это преступление, подлость? Всё остальное – лишь твои измышления.

Ирина осторожно огляделась по сторонам. Столик на двоих в приличном экзотичном ресторанчике, как раз в таком, какие она любила, Джози за сравнительно короткий срок успел хорошо изучить её вкус. И публика спокойная, вроде как на них совсем не обращают внимания, но, несомненно, ещё пара таких сцен и перед ними невесть откуда возникнет фигура метрдотеля с вежливой просьбой покинуть их долбаное заведение.

– Хорошо, пусть будет уж совсем по нулям. Ты продолжаешь отстаивать свой вариант. Но ведь можно и несколько по-другому истолковать ход событий? У тебя маниакальная идея – уничтожить Сашу, ты узнал, что я её бывшая жена и счёл, что удар с этой стороны в твоей бескомпромиссной войнушке окажется далеко не лишним. Я проявила себя круглой дурой, лёгкой добычей, увлеклась, забыла о женской гордости, вообще о приличиях. Но ты в итоге вроде как реабилитировал себя. Хотя войнушка на самом деле не затихала ни на минуту. И не затихнет, будет продолжаться до победного конца. Не стану спорить, надо отдать тебе должное – твой нюх не обманул тебя: я, дура, не просто оказалась кладезем идей, но и быстро сделалась послушным орудием в руках врага человека, которого вознамерилась понять, спасти, ко всему прочему – отца моего ребенка. Но, может, ты дальше сам продолжишь? С моим освещением событий ты ведь наверняка не согласен? И отметёшь их во второй раз как мои домыслы, «измышления»?

Герман ненадолго задумался, затем решительно кивнул:

– А что, мне наш разговор всё больше начинает нравиться. Муж и жена – одна сатана, в этом, я считаю, одно из главных условий любого брака. Я недооценил тебя, Ириша, а сейчас просто восхищён твоей инициативой устранить между нами все барьеры: недомолвки, недопонимания. Ладно, приступим. Начнём с того, что ты не угадала, правилен всё-таки мой вариант: в тот момент, когда я решил познакомиться с тобой, я ещё не знал, что ты бывшая жена Багиры. Это мне Женя при расчёте сказала: вроде как я мало ей за её рвение денежек заплатил. Пришлось добавить. И даже заключить долговременный союз. А тебя я в тот момент просто хотел добиться, не более того. Такое у меня правило: если мне чего-то хочется, я всегда своего добиваюсь. Но уже первая ночь всё изменила. Ты меня приручила, как это ни смешно звучит. Так что события дальше развивались параллельно: с одной стороны я всё больше увлекался тобой, с другой – интуиция не подвела меня: в мои руки благодаря тебе попал уникальный материал.

– Которым ты, конечно, не упустил случая воспользоваться, – понимающе хмыкнула Ирина.

– Ну… кто бы упустил такое? Естественно, не я. Однако тут я здорово прогадал: вместо того, чтобы очернить Багиру, я, наоборот, в разы увеличил её популярность. Да ещё и помог ей материально, а ведь перед тем, вроде бы, полностью обесточил в этом отношении их с Вадимом. Буквально обчистил донага.

– Ну, предположим, помог им не ты, а Леонид, пусть даже с твоей подачи. Именно он выбил деньги из издательства, ты здесь и пальцем не шевельнул.

– Всё-то ты знаешь… – хмуро пробормотал Герман.

– Ещё бы! – зло фыркнула Ирина. – В чём ты ещё хотел признаться? Я не просила Женю копировать для меня фотографии из семейного альбома Саши и Вадима…

Герман разозлился уже не на шутку, буквально рассвирепел:

– Послушай, ты ведь сама всё знаешь, чего же ты хочешь от меня? Факта признаний? Таков наш мир, пойми, в нём без интриг, без подковёрной борьбы никак не обойтись. Затопчут. А мир артистический, да ещё такой специфический, как шоу травести, коварен вдвойне. В нём только одно право – право сильного. И победителей здесь, как и везде, не судят.

– Ты так уверен, что победил? – недоверчиво спросила Ирина.

– Абсолютно! Осталось сделать лишь несколько телодвижений, чтобы от всех вас в том пространстве, которое я для себя наметил расчистить, не осталось и следа. – Герман был вполне искренен в своём статусе триумфатора и всё больше терял к их с Ириной разговору интерес.

– Да нет, – задумчиво проговорила Ирина, – до победы ещё далеко. Но суть в том, что никто из нас от дальнейшей борьбы не выиграет. Мы просто увязнем. Наши военные действия будут носить всё более и более затяжной характер, и результатом станут лишь невосполнимые потери. Больше того: ставка на измор закончится тем, что поверженной стороне нечем будет платить контрибуцию. А так не воюют, вообще – бессмысленных войн на свете не бывает. Так что моё предложение: давай попробуем договориться.

Герман помолчал какое-то время, затем спросил как бы из интереса, не придавая словам Ирины большого значения.

– Так, и что же конкретно ты хочешь?

– Вот это другое дело, – Ирина взбодрилась. – Во-первых, никаких обид по поводу колечка. Ты сделал предложение, я обещала подумать, по зрелому размышлению пришла к выводу, что мы разные люди и создать нормальную семью у нас никак не получится. Я, конечно, очень благодарна тебе за всё, что у нас было, но факт остаётся фактом: брак по расчету – не моя стезя, совершенно. Если я всё-таки выйду во второй раз замуж, то только по любви, точнее – опять по любви. А нет – и так проживу. Главное – ребёнок – у меня есть, а мужиков вокруг, на ночь, на час – только свистни. Второе – ты перестаёшь нас преследовать: меня, Вадима и Сашу. И заключительное, третье: ты не станешь посягать на наше общее детище – мюзикл. Теперь твои условия. Что ты хочешь взамен?

Герман радостно блеснул глазами.

– Да, не ожидал. Столько я времени, усилий, денег ухлопал, а оказывается, можно было просто договориться. Ладно, попробуем. Первое: естественно, ты свободна. Зачем мне здесь рогом упираться: мне нужна жена друг, а не враг. Конечно, моя гордость уязвлена, мне очень обидно, но как-нибудь переживу. Третье: ваш мюзикл. Бредовейшая идея! Ты думаешь, кто настоял, чтобы его в прошлый раз, совершенно незрелым, показали? Я, кто же ещё! Я уже тогда входил в совет акционеров. И я до сих пор не изменил своего мнения. Мюзикл ваш! Бездонная помойная яма, в которой все вы утонете. Зачем мне самому топить вас, строить козни, пакостить вам, если вы и так самоубийцы? Так что вопрос только во втором. О тебе я сказал уже: утрусь. Вадим? Слизняк этот? Да зачем он мне? Саша? Стереть её в порошок? Веришь или нет, но у меня никогда такого желания не было. А значит, условие лишь одно: Саша должна уйти из «Косынки». И тогда всё. Всё успокоится. Я стану примой. Именно примой, а не премьером. Все наконец увидят мой талант в полной мере. Саша! Саша давно уже выдохлась, а я буквально переполнен идеями. И что в итоге? По секрету скажу, знаю, что ты не болтлива – свершилось, «Косынка» уже полностью моя! И не только «Косынка». Эти уроды ничего не понимают в нашем бизнесе, просто отмывают здесь свои деньги бандитские, а между тем, его можно вознести на недосягаемую высоту. Кстати, ты могла бы найти у меня блестящее применение своим способностям. Подумай! Возьму на любую должность, возможности карьерного роста просто фантастические.

Ирина наконец успокоилась, она явно не ожидала, как и Джозефина, что они так быстро обо всём договорятся.

– За меня не беспокойся, – усмехнулась она. – Я без работы никогда не останусь. А уж в такой омут меня никто не затащит. Ты назвал наш мюзикл бредовейшей идеей, но бездонная помойная яма – это не мюзикл, а как раз то, что ты только что мне с такой напыщенностью преподносил, расписывал. Герчик, пойми, тут другой бизнес, совсем не тот, которым ты занимался раньше. Но это твои проблемы. Мои, с нашими договорённостями, закончились, я надеюсь, ты человек слова? И ещё: мне очень хотелось бы, чтобы мы остались друзьями. Я уверена, что ты найдёшь в конце концов своё место в жизни и раскроешься в полную силу, талантов у тебя не перечесть. И искренне желаю тебе успеха. Так что, по рукам? Ты хорошо подумал?

– А что тут думать? – ликованию Джозефины тоже, казалось, не было предела. – Осталась только одна задачка, которую надо решить – как мне такое эпохальное событие отпраздновать.

Рукопожатие его было сильным, искренним.

– Может, вместе закатим пиршество? – расшифровал подробнее Герман своё предложение. – Оторвёмся по полной программе в последний раз?

– Не думаю… – покачала головой Ирина. – Не думаю, что это удачная идея. Я бы на твоём месте не стала попусту время терять. Лучше поломай голову над конкретными вещами: как в старую программу в новом качестве встроиться, либо предложи свой – радикальный, революционный вариант, ты же сам говорил: Саша – вчерашний день.

Герман задумался, мыслями он уже был далеко, на сцене любимого клуба.

– Что ж, может, ты и права: дело так дело.

– Стоп! – Ирина с трудом, но нашла место для парковки, прижавшись к обочине, и продолжила: – Я на машине, теперь готова выслушать тебя. Вот только та новость, которую ты собираешься мне сообщить (если я её имею в виду) об очередной пакости, которую Джози приготовил для Александры, уже протухла. Я не спрашиваю, почему ты не рассказала мне её в прошлый раз, мне глубоко безразлично также, играешь ли ты в моей команде, на моих врагов, сразу на два фронта или просто на саму себя, это твоё дело. Но у меня нет лишних денег, так что платить я могу только за свежую, добротную, достоверную информацию. К счастью, нашлась одна добрая душа, которая вовремя меня просветила, иначе бы мне тяжко пришлось. Могу сама поделиться секретом: у нас с Джози совсем недавно был долгий задушевный разговор, во время которого мы обо всём договорились. Так что теперь у нас мир. Не могу сказать, что forever – навсегда, но пока выгода обоюдная. И, спрашивается, зачем нам вновь враждовать? Кстати, колечко я уже отдала.

Женя помолчала некоторое время, затем медленно, тщательно выговаривая каждое слово, спросила:

– Почему из нас двоих ты решила помочь именно Ирине? Почему не мне?

Ирина насторожилась.

– Откуда знаешь?

– Сорока на хвосте принесла.

– Понятно. Значит, из первых уст. И в самом деле, сорока. Но зачем тебе Герман, тебе что, Вадима мало?

– Вадим? – зло усмехнулась Евгения. – Зачем мне Вадим? Какая с него корысть? Я даже не про то, что он подкаблучник у Александры, просто он так устроился, что ему ничего не интересно: ни женщины, ни информация. Работу вот новую нашёл, счастлив безмерно. Тряпка. Не знаю, чем он тебя так приворожил, но готова в любой момент совершить обмен.

Ирина рассмеялась:

– Ну это не ко мне, к Марине. Вот и договорись с ней. Чего уж проще, вы по-прежнему подруги, раз она с тобой о таких вещах советуется. – Ирина злорадствовала в душе: она не предложила Жене прервать разговор, чтобы самой ей позвонить, как обычно делала. Ничего, пусть девочка потратится, в следующий раз десять раз подумает, прежде чем из пустого в порожнее воду переливать.

– А может быть, такой вариант предложишь ей ты? Ты ведь пока Мариной крутишь, как хочешь. И всего-то охапка сена перед мордой осла, точнее – ослицы, а какой результат! Такую тигрицу приручила!

Ирина вздохнула:

– Нет, sorry – извини. Честно говорю: не могу. Для меня ведь главное – Саша, а она тут как меж двух огней. Ты же помнишь: Марина обещала стереть Багиру в порошок. Меня такой вариант никак не устраивает. Хотя бы из-за мюзикла.

– Да, но потом ведь они всё равно объединятся. Так что перемирие во всех случаях временное. А муж и жена… сатана даже не в квадрате, а в кубе.

– И что, с тобой было бы иначе? Ладно, заканчиваем, и откажись от привычки меня дальше шантажировать. Я-то отбрешусь перед Германом, а об ответном ударе ты подумала? Все дела отложу, но такое изобрету – мало не покажется.

Женя рассмеялась:

– Напугала ежа! Я уже не та дурочка, какой приехала сюда. Быстро учусь. Так что, поможешь или нет? Я ведь и без тебя добьюсь своего. Кстати, могу сообщить кое-что бесплатно, так сказать, в порядке благотворительности: из проекта тебя точно выперли. У нас дома только об этом и разговор.

– «Слепой сказал – посмотрим», – спокойно ответила Ирина. – Ждать недолго осталось – завтра всё выяснится.

– Ну-ну, глухой сказал: услышим. Завтра, послезавтра. Говорят, надежда умирает последней. Или как в одной песне поётся: «разденься и жди, вся жизнь впереди».

– Здравствуй, Ириша! Как мои дела?

Господи, и эта тут как тут, легка на помине.

– Не знаю, – хмуро ответила Ирина. – Всё от тебя зависит. Я ведь не пастушка, чтобы пригнать тебе скотинку хворостинкой. Нам даны были три совета, что-нибудь из них ты начала выполнять?

Гордеева растерялась.

– Сейчас, подожди, бумажку найду. Ага, вот! «Мужчина – как деньги…».

– Ну, до этого ещё как до Северного полюса, – раздражённо оборвала её Ирина. – Дальше…

– «Сейчас или никогда…».

– Здесь, слава богу, вопрос решённый. Если ты, конечно, не передумала. Я только что разговаривала с моим наречённым, мы всё отменили, расстались, как добрые друзья.

Марина вздохнула с облегчением, она начала приходить в себя после холодного тона, на который неожиданно наткнулась в разговоре со своей собеседницей.

– Ну что ж, прекрасно. Я тоже – не передумала. Даже, наоборот, на пике азарта, жажду действия. Что там третье? «Таинственная метаморфоза»… Может, с неё и начнём? Я ещё раз всё обсчитала, позвонив предварительно в несколько мест – всякие там СПА-салоны и прочее, цены умопомрачительные, конечно, но с денежками надеюсь уложиться.

Ирина немного отмякла: что толку злиться на столь непроходимую дуру? Есть исходный материал, каким бы он ни был, с ним и надо работать. Теперь это не просто шутка какая-то, а вопрос принципа.

– Всё будет, не изволь беспокоиться. И без денежек здесь, естественно, никак не обойтись. Но сначала тебе придётся сесть за парту. Упереться в Интернет и изучить всё, что ты сможешь там найти о TV – трансвеститах. Пойми, ты ведь замуж собралась не за обычного человека, вот и вникай. Только… боюсь, что вникать незачем, со вчерашнего дня многое изменилось…

Гордеева насторожилась:

– Изменилось? Что именно?

– Начнём с того, что у тебя появилась сильная конкурентка. Хотела я тебе передать женишка прямо из рук в руки, уже колечко ему обратно всучила и вдруг… втиснулась нежданно-негаданно между вами одна настырная особа. Которой ты сама же обо всём и проговорилась. Зачем? Похвастаться захотелось?

Марина смутилась:

– Но Женя… У неё ведь Вадим. Зачем ей ещё Герман понадобился?

– А зачем ей Вадим?

– Ну как же, ты говорила…

– Это у тебя любовь, а Женю совсем другое интересует. То, чего у Вадима отродясь не было. Большие деньги. И за них она глотку, кому хочешь перегрызёт.

До Гордеевой наконец стала доходить вся глупость её поступка.

– И что, она прямо так и сказала? – спросила она сухо.

– То, что глотку перегрызёт? Боюсь, это не самое страшное, – вздохнула отрешённо Ирина. – Она собирается разоблачить перед Германом все наши происки. И стало быть, проискам этим конец. Так что ты теперь свободна, как ветер. И денежки останутся целы, о времени уж и не говорю.

Марина на какое-то время замолчала, затем удручённо спросила:

– Понятно. И что же мне теперь делать? Вернуться к Вадиму?

– Зачем? Без Германа ты – букашка, и никакого вреда теперь уже не сможешь ни Вадиму, ни Саше причинить. Просто потреплешь себе лишний раз нервы, и в итоге опять вытянешь пустышку. Так ведь недолго и в старых девах застрять навеки. Если хочешь совет – у тебя только одна надежда: Дмитрий Артемьевич. С ним ты без белой фаты, как я уже говорила, никак не останешься, можешь уже сейчас начать к свадебным нарядикам присматриваться. Да и за Германа мы ещё вполне могли бы побороться, но опять же, без помощи «доктора Димы» из этой затеи ничего не выгорит. Давай я созвонюсь с ним, обрисую ситуацию, назначу встречу, тут дело откладывать в долгий ящик никак нельзя.

– Хорошая мысль, – тут же воодушевилась Марина. – Только знаешь, я, пожалуй, схожу к нему сама. У тебя и без того дел хватает, что ты меня постоянно за ручку будешь водить? А потом я тебе всё доложу, и дальше вновь будем действовать вместе. Идёт?

– Идёт, подруга! – с облегчением воскликнула Ирина, видя, что дело в их разговоре, который грозил затянуться до бесконечности, наконец идёт к финалу. – Вот только желательно было бы в следующий раз не по телефону такие вещи обсуждать. Личный контакт прежде всего.

– Так мы… всё-таки подруги? – осторожно спросила Гордеева.

Ирина усмехнулась:

– А что, у тебя есть ещё кто-нибудь? Ладно, Жене только сцен не устраивай, договорились? Будь хитрее – какой смысл зря воздух сотрясать? Ну а если спросит, скажи, что обзавелась другим кавалером, а Герман тебе вообще не пара. Мол, нужно быть реалисткой. Короче, ссылайся везде и во всём на «доктора Диму», раз уж ты его ей, как и меня, «продала». Только ври побольше, напряги фантазию, а не выбалтывай то, что он тебе на самом деле подскажет.

Марина помолчала, затем удручённо проговорила:

– Прости меня за всё, Ирен. Я тебе столько зла причинила. Сможешь простить?

– Да ты тут ни при чём, – совершенно искренне отмахнулась Ирина. – Просто люди, как обычно, воспользовались тобой… Точнее, твоим прямодушием. Но кто знает, быть может, это не недостаток, а как раз лучшее, что в тебе есть?

Ладно, времени много потеряно, но не зря, слава богу. Теперь всё было готово к завтрашнему собранию. Осталось только тщательно, до мелочей, расписать с Ярославом сценарий предстоящей битвы. И, к счастью, бог Ярило тут под боком, дома, не надо нигде его искать.

Однако самое легкое, как это частенько бывает, оказалось самым сложным: Мудрика просто невозможно было настроить на серьёзный лад. Он шутил, смеялся, травил анекдоты, дурачился, как только мог, поддразнивая Ирину. Уверяя её, что никаких сценариев не требуется, дело уже на корню выиграно и не стоит выеденного яйца. Ирина долго злилась, пыталась переломить ситуацию, но у неё так ничего и не получилось. Тем более что Павел был у родителей, а разгрузка бедной, замотанной девочке была ой как нужна. А поговорить… можно и потом, на любую тему.

Вот только сил своих она явно не рассчитала, и в итоге заснула так крепко, что Ярославу с трудом удалось растолкать её за час до знаменательнейшего события, которое ей предстояло, и подготовкой к которому она всю ночь так активно занималась.