Читать книгу Тайный фронт. Операция «Большая птица» - Николай Брест - Страница 3

Они встретились в кафе утром. Позвонив, генерал произнёс кодовое слово, означающее полную секретность. Михаил слушал шефа, пил чай и внимательно осматривал окружающих. Многолетняя работа нелегала приучила всегда быть начеку. Генерал Черкасов говорил:

– … эти сведения подтвердил наш украинский источник. Американцы назвали свою операцию «Большая птица». Присвоили ей высший статус и секретность. Детали пока не известны. Мы понимаем, что в их многоходовке, главная цель – наш президент, но попутно, они решают и другие задачи. Наши аналитики считают, что американцы скорее исполнители, чем организаторы. За ними есть ещё кто-то. Это стратегически. Теперь – оперативная ситуация: на Украину прибыла большая группа ЦРУшников, различных специальностей. С ними и знакомый нам с тобой, «Большой Стив» – Стивен Кейн. Он же – Слава Гордон, сын нашего перебежчика. На Донбассе Стив – под именем Джона Доу, с широчайшими полномочиями. В его распоряжении одна из лучших украинских диверсионных групп. Стив посетил переброшенный из-под Львова зенитно-ракетный полк. А конкретно – второй дивизион, стоящий под Мариуполем. После этого там прошли кадровые перестановки. Полк приведён в повышенную боевую готовность. Это с учётом того, что у ополченцев нет авиации. Небо над зоной боевых действий не закрыто. Скоро президент будет возвращаться из Бразилии. Полетит через Польшу, а там и Украина рядом.

Генерал замолчал, поправил темно-синий галстук, глотнул остывшего кофе, медленно поставил чашку, кольнул взглядом, вернулся в разговор:

– Значит так, Гасконец. Летишь в Донецк, находишь проводника, просачиваешься в украинский тыл, ближе к Мариуполю, изучаешь обстановку, действуешь автономно. В Донецке есть надежный командир – позывной Хмурый, свяжешься с ним. Он даст тебе людей и всем обеспечит. Не звони мне и ничего ни с кем не передавай. У тебя максимум пять дней. Вернёшься – доложишь лично. Документы прикрытия и всё остальное получишь, где обычно. На Донбассе твой позывной – «Солдат».

– Понял. Когда лететь? – с улыбкой спросил Михаил.

Строгие глаза генерала Черкасова весело блеснули:

– Как обычно… вчера!

Тем же вечером Михаил сидел в донецком кафе с командиром разведчиков ДНР Хмурым.

– Обстановка такая, Солдат, – тихо говорил Хмурый, – линии фронта как таковой нет. Просочиться в тыл противника не сложно. Как и к нам. А вот с агентурной работой тяжеловато. СБУшники весь эфир контролируют, и перебежчиков среди них почти нет.

– Людей дашь?

– Тебе сколько надо, – Хмурый прищурился, – и каких специалистов?

– Понимаешь, – Гасконец наклонился ближе к собеседнику. – чем больше людей в курсе, тем больше звуков в эфире. Лучше дай мне одного, но опытного, из бывших военных, хорошо знающего местность и мало говорящего.

– Есть у меня такой, – Хмурый вздохнул, – сможешь ли ты с ним…

– Рассказывай!

– Да прибился тут один пенсионер. Из местных. С Афгана воюет. Три, а то и четыре войны прошёл – точно не знаю. Снайпер – разведчик. Отличный специалист, надёжный, хладнокровный, … может даже слишком хладнокровный, и в общении… – Хмурый задумался, подбирая слова, – с ним мало кто находит общий язык. Совершенно нелюдимый – настоящий одиночка.

– Позывной?

– Угрюмый.

– Прикомандируй его ко мне!

– Дело твоё. Я предупредил. – Хмурый достал кнопочный телефон. Набрал номер.

– Алло! Здорово, брат! Зайди в «Свинью» – разговор есть.

Минут через пятнадцать, пришел Угрюмый в английском камуфляже, среднего роста, худощавый, широкоплечий, с грубыми чертами лица. Взгляд из-под сдвинутых бровей, – он словно прицеливался. Серые глаза искали в обороне собеседника слабые места, рукопожатие говорило о скрытой силе. Весь облик источал опасность.

Угрюмый молча, не двигаясь, выслушал командира. Когда тот закончил, снайпер взглянул на Михаила оценивающе. Гасконец широко улыбнулся.

– Хорошо, – сказал Угрюмый, – участвую. Боевой опыт есть? – Михаил кивнул

– Когда выдвигаемся? – снайпер сразу перешел к делу.

– Вчера, – пошутил Михаил и снова улыбнулся Угрюмому. Тот кивнул:

– Тогда пошли, – он встал, – экипировка, оружие?

– Сейчас дадим команду, – Хмурый достал телефон.

Два часа спустя, Гасконец с Угрюмым тряслись в Ниве. Отъехали от Донецка километров сорок, когда пуля пробила лобовое стекло и попала водителю в горло. Он захрипел, дернулся и, уже умирая, нажал педаль тормоза, предсмертным рывком выдернул передачу. Ниву развернуло поперёк дороги. Она остановилась. Угрюмого в машине не было. Михаил не заметил, когда снайпер выпрыгнул. Гасконец чуть замешкался. С правой стороны дороги, из лесополосы ударил пулемёт. Михаил схватил рюкзак, открыл дверь, вывалился из машины, стукнув автоматом об асфальт и откатился в кювет. Внутренне сжался, опасаясь удара в спину. Автоматные очереди гремели с другой стороны. Пули рвали Ниву. Оставив рюкзак, Гасконец спустился на животе в сточную канаву и пополз вдоль дороги. Стрельба продолжалась несколько десятков секунд и стихла. На стороне атакующих взорвалась граната.

– А-а-а! – закричал кто-то.

– Угрюмый! – громким шёпотом позвал Михаил.

Снова заработали автоматы. Только они замолчали, взорвалась граната. Крики раненных и беспорядочная стрельба пугали тихую ночь. Михаил дополз до трубы под дорогой, по ней перебрался на другую сторону. Замер на несколько секунд. Осмотрелся. Полная луна вышла из облаков, осветив дорогу и перелесок. Хлестнул звук винтовочного выстрела и быстро рассеялся. Автоматы ответили. По вспышкам среди деревьев, насчитал четверых. Навёл точку коллиматора6 на ближайшего. Дал короткую очередь и сразу отполз вправо, метра на два, к кустам. Кто-то закричал. Степной воздух нёс пороховой дым. Снова выстрел винтовки. Сквозь эхо пробился глухой звук удара пули в тело и сдавленный вскрик. Судя по вспышкам, нападавших осталось двое. Они стали отходить.

– Угрюмый! – крикнул Михаил. Тишина. Топот бегущих. Выстрел где-то рядом. Михаил повернул голову на звук. Снайпер лежал в метрах десяти под кустом. Вдруг вскочил и коротко перебежав, упал за бугром.

– Угрюмый!

– Остался один. Иди левей – возьмём с двух сторон!

Михаил вскочил и, забирая влево, припустил к лесополосе. Убегающий противник мелькал среди деревьев впереди, в метрах пятидесяти. Вот он резко остановился, встал на колено, прицелился. Михаил, на ходу, вскинул автомат и дал очередь в противника. Тот шарахнулся в сторону и, вскочив, побежал, меняя направление. Луна опять вышла. Гасконец сместился ещё левее. Лесополоса кончилась. Теперь убегающий хорошо просматривался. Впереди выступили контуры разбитой войной брошенной деревни. Там, возле дома стоял микроавтобус, раскрашенный в цвета «Приват банка». До него оставалось недалеко. «Не успею!» – подумал Гасконец. Остановился, упал на колено, поднял автомат. Точка коллиматора прыгала. Глубоко вздохнул. Плавно, унимая дыхание выдохнул…, потянул спуск… Щёлк! Ещё раз… щёлк! «Вот же…». Сбросил пустой магазин, достал другой, вставил… Винтовочный выстрел опередил Михаила. Убегавший упал, громко крича. Гасконец рванулся вперёд. Через несколько секунд он стоял возле лежащего в крови, стонущего противника. Справа, не спеша, внимательно осматриваясь, подходил Угрюмый. Приблизился. Положил винтовку с глушителем на землю, осмотрел раненного, равнодушно сказал:

– Промахнулся, – поднял винтовку, кивнул, – допроси его, а я пойду, проверю остальных.

Угрюмый, не дожидаясь ответа, скрылся в темноте.

Михаил схватил раненного под мышки, подтащил к микроавтобусу, посадил, прислонив спиной к колесу. Достал аптечку, присел. Слегка хлестнул пленного ладонью по щеке:

– Эй! Не ори! Будешь говорить, сделаю укол.

– Буду! Буду, только не бросай! – пленник хрипел, дышал прерывисто и кусал губы от боли.

– Кто ты? Какое подразделение?

– Роман Остапчук…, ДРГ батальона «Азов»… мммм… больно! Дай промедолу!

– Какую задачу выполняли?

– Нам сообщили, что в Донецк прибыл важный человек из Москвы. Его отследили. Задача… была… захватить… или уничтожить.

– Сколько вас?

– Было шестеро…, – пленный застонал, – уколи промедол… скорей! – Он дёрнулся и потерял сознание. Михаил встал, повернулся и увидел Угрюмого. Тот притащил пулемёт «Печенег»7, несколько автоматов и документы.

– Пятеро, – тихо сказал снайпер, – этот шестой. Украинская ДРГ8. Из молодых – необученные. Похоже нас ждали! – он качнул головой. – Тебя кто-то сдал, брат, ещё до приезда в Донецк! Иначе они не успели бы подготовиться.

Угрюмый сложил трофеи возле пленного. Внимательно его осмотрел. Тот тихо стонал в забытии. Снайпер встал:

– Не жилец – бедренная артерия! Наверное, и сустав разнесло в куски. – он помолчал, – Ты всё узнал, что надо?

– Да. – Михаил кивнул, – Ты прав. Нас сдали.

– Что дальше?

– Звони Хмурому. Пусть пришлет людей. Оставим всё здесь, замаскируем, дадим ориентиры. Телефон тоже оставь. Едем дальше. Время уходит – скоро рассвет.

– Что с этим? Ты ему что-то обещал?

– Промедол уколоть.

– Обещал – делай! Потом застрелим. Всё равно до прибытия помощи умрёт.

– Я не буду добивать, – Михаил приготовился к спору, но Угрюмый кивнул и сказал просто:

– Конечно. Это сделаю я.

Гасконец сделал пленному укол. Тот открыл глаза.

– Прости, брат! – ровным голосом сказал снайпер, достал пистолет и выстрелил раненному в сердце. Тот дернулся и мгновенно умер.

Минивэн был в хорошем состоянии и резво бежал по дороге. Михаил задремал. Ему приснилось море где-то в Италии или во Франции, а может и в Испании– он там много раз работал. Ласковое солнце, мягкая, солёная вода, шумные пляжи… Гасконец проснулся, включился в реальность. Ярко светило солнце. Минивэн стоял в лесополосе. Деревья шумели от ветра, громко стрекотали кузнечики, слышалась далекая перестрелка. Угрюмый раскладывал спальник.

– Дежурим по два часа. Отдыхаем до вечера. Выходим в сумерках.

Снайпер лёг, повернулся на бок и сразу уснул. Михаил вышел из машины, потянулся, разминаясь, вздохнул. Пахло сухой землёй. Гасконец задумался. Кто из окружения генерала Черкасова мог слить информацию? Или крот здесь – в Донецке? На Донбассе всё так перемешалось, что трудно понять, кто свой, а кто – чужой. Хмурый рассказывал, что в Макеевке жили два гаишника. Они работали на территории Украины, а на выходные приезжали домой в ДНР. Когда их здесь арестовали, они удивлялись: «Мы же не воевали! Просто работали по специальности – следили за соблюдением правил дорожного движения!». Кто они? Свои или враги? Михаил улыбнулся комичности ситуации. А если крот – в Москве, то на каком уровне? Информация ушла очень быстро! Похоже, что предатель в верхнем эшелоне власти. Скорее всего, о приезде Михаила, противник узнал накануне встречи генерала Черкасова с Гасконцем. А здесь, в Донецке, сработала многочисленная украинская агентурная сеть. Оперативно! Но немного просчитались, недооценили противника. Размышляя, Михаил не заметил, как пролетело время. Прошло два часа. Тронул Угрюмого за плечо. Тот мгновенно открыл глаза, кивнул, потянулся, встал и вышел облегчиться. Вернулся:

– Ты чего не ложишься?

– Не хочу спать.

– Не нарушай главную заповедь спецназа!

– Какую?

– Если есть возможность поесть и поспать – надо поесть и поспать!

– А если не хочется? – улыбнулся Михаил.

Но Угрюмый был серьёзен:

– Вечером выходим. Налегке. Неизвестно, как далеко пройдем, неизвестно сколько времени будем в автономке. Неизвестно, когда ты сможешь сытно поесть и сладко поспать! – Михаил кивнул, послушно залез в спальник и вскоре уснул.

Темнело. С полупустыми рюкзаками хорошо вооруженные разведчики, следуя на некотором расстоянии друг от друга, подошли к поселку Зарощинское. Село встретило тишиной и темнотой. В плодовых деревьях шумел ветер. Лениво лаяла собака. Угрюмый осмотрел крайний дом.

– Людей нет, – прошептал снайпер, – расположимся здесь. До «укропских» позиций километра три-четыре. День наблюдаем, а ночью подойдем ближе и оборудуем лежку.

– Добро. – Михаил кивнул.

Разведчики проникли в дом, забрались на чердак и расположились возле окна. Оно выходило на позиции ВСУ. Рассвело. Снайпер достал сетку и нарезанную тонкими полосками, камуфлированную ткань. Начал навязывать полоски на сетку.

– Зачем это? – спросил Михаил.

– Делаю маскировочную накидку для тебя, – Угрюмый говорил, а руки быстро работали, – у меня уже есть. В голой степи, без накидки сильно заметен будешь. Не отвлекайся… возьми бинокль и сядь глубже в темноту. – Михаил послушно отодвинулся от окна. Поднёс бинокль к глазам. Ветер гнал легкую пыль. Позиции ВСУ хорошо просматривались. В мощный бинокль кроме тяжелой техники, «Градов»9 и дальнобойных орудий, были видны двигающиеся люди. Михаил смотрел, размышляя. До Мариуполя сто восемьдесят километров. По словам генерала Черкасова, оттуда три дня назад вышла колонна из четырех тягачей. Возможно, к этим позициям. На тягачах самоходные огневые установки, РЛС и установка управления огнём. Если это так, то в ближайшие дни они прибудут сюда. Михаил потёр уставшие глаза.

– Поспи, – буркнул Угрюмый.

– А ты?

– Я привычный, – снайпер говорил, не отрываясь от работы, – поспи несколько часов. Потом я. Здесь вроде тихо. Я никого пока не чую.

– Ты, прям, как сторожевой пес, – пошутил Михаил.

Угрюмый минуту помолчал, потом тихо произнёс:

– На войне иначе не выжить. Приходится немного звереть. Хотя…

Михаил ждал, ждал, когда снайпер закончит мысль, и уснул.

От лёгкого толчка, Гасконец проснулся. Открыл глаза. Угрюмый показал в сторону окна:

– Наблюдай. Там, чуть правее второго ориентира, где большой овраг, есть движение. Готовят засаду. Или боевое охранение периметра. Четверых «укропов» я нашёл, но их должно быть больше. – Михаил подвинулся к окну, протёр глаза:

– Где? – Снайпер рукой показал сектор:

– Ищи здесь.

– Принял, – Михаил поднял бинокль.

Угрюмый отошёл, растянулся на полу и заснул.

Когда стемнело, разведчики накинули маскировочные сетки и вышли из поселка. Ночь стояла тёмная, облачная, с лёгким ветерком. Напарники ползком двинулись к лесополосе, правее охраняемого периметра. Шум ночи поглощал другие звуки.