Читать книгу Быть Человеком - Николай Дегтярёв - Страница 5

Незадолго до окончания рабочего дня к Степану подошёл высокий парень в робе монтажника:

– Товарищ, давай отойдём.

– А кто работать за меня будет?

– Работа не волк – в лес не убежит, – улыбнулся незнакомец, – ты комсомолец?

– А что, не похож?

– Похож: пашешь как Павка Корчагин! Я немного за тобой понаблюдал.

– Ты что, с КГБ?

– Я первый секретарь Солнечного комитета комсомола. Макар.

– Степан.

Ребята крепко пожали друг другу руки.

– На учёт будешь становиться?

– Хоть сейчас, только билет комсомольский у меня в общаге.

– Завтра прихвати. После работы можешь зайти, я буду в комитете. Это в конторе – спросишь.

Степан не стал затягивать постановку на учёт и на другой день, как и договаривались, пришёл в комитет комсомола.

– Да тебя пора с комсомола исключать, – оглядев билет со всех сторон, произнёс секретарь.

– Ты, Антон, поосторожней, а то я человек нервный – сам тебя исключу.

– Чего ты петушишься? У тебя за девять месяцев взносы не уплачены.

– Там, где я работал, не было комсомольской организации.

– Ну и что? Мог встать на учёт в любой организации.

– Откуда я знал?

– Теперь знаешь?

– Вот теперь и поставь на учёт.

– Рубль найдётся?

– Откуда?

– Ладно, я проставлю по десять копеек в месяц, с получки отдашь.

– Спасибо.

– Оставь билет, в следующую субботу, в десять утра, – комсомольское собрание, приходи.

– Я-то приду, но куда?

– Сюда, в Красный уголок.

В субботу Степан окунулся совсем в другую атмосферу. Здесь всё было пропитано комсомольским энтузиазмом и романтикой. В основном разговор шёл о социалистическом соревновании и о ходе подготовки к районной отчётно-выборной конференции. Степан с интересом слушал молодых строителей ГОКа, о встрече с которыми мечтал ещё задолго до решения ехать на ударную комсомольско-молодёжную стройку. Много слушал о них по радиостанции «Юность», полюбил песни Пахмутовой и Добронравова. Но здесь всё казалось намного проще и обыденней. Взбодрился Степан, когда услышал свою фамилию в качестве кандидатуры на конференцию:

– А меня-то за что? Я ещё не проявил себя.

– Ещё проявишь. Ставлю на голосование: кто за то, чтобы бетонщика Трифонова Степана избрать делегатом конференции, прошу поднять руку. Кто против? Воздержался? Итак, при двух «против» и одном воздержавшемся комсомолец Трифонов избран делегатом районной комсомольской конференции. Надеюсь, что до июля не удерёшь?

– Ты надейся на себя, а я до армии буду здесь работать.

Уверенность в ответе Степана взбодрила комсомольцев, кто-то крикнул:

– Молодец!

Через полтора месяца автобус с комсомольцами-делегатами под аплодисменты провожающих комсомольцев и представителей парткома отправился в Комсомольск-на-Амуре. Всю дорогу звучала гитара и не умолкали задорные песни. Степан пел со всеми:

Конференция проходила во Дворце профсоюзов. Это было примечательное в городе здание, построенное в стиле сталинских высоток в Москве. Делегацию из комсомольско-молодёжной стройки встречали торжественно, под звуки духового оркестра. Весь зал встал и долго аплодировал первостроителям. Степан чувствовал себя как во сне, ощущал огромный подъём энергии и сил. Чувство гордости переполняло душу, он ощущал себя сопричастным к великому свершению. Не менее тепло приветствовали комсомольцев с Амурска, города-спутника Комсомольска.

Потом доклады, выступления, голосования и прочая организационная суета…

Поздним вечером, уставшие, но довольные, комсомольцы вернулись домой.

Вновь работа поглотила и увлекла в свой водоворот.

Бригада, в которой работал Степан, была комплексная. Когда бригадир узнал, что он работал на кладке домашних печей, предложил перейти в каменщики. Степан, не раздумывая, согласился. Каменщики вели кладку вслед за монтажниками после установки колон, перекрытий и прочей железно-бетонной громадины, здесь работа более творческая. Конечно, закладывать угол Степану не доверяли, но заместитель бригадира, опытный каменщик-земляк из Благовещенска, рыжий, небольшого роста, по имени Антип, иногда разрешал новоиспечённому каменщику «побаловаться». Степан брал мастерок, кирочку, отвес, расшивку, надевал верхонки и… мир сразу сжимался до возводимого угла. Иногда Антип был недоволен его работой:

– Разбирай угол, пока раствор не схватился.

– Чего ты всё время придираешься? Я всё сделал по отвесу.

– А я проверил по отвесу… Разбирай, бракодел. Ты должен быть уверен в себе. Вот если положил кирпич, ты должен отвечать за свою работу – попробуй его тронь! Если я положил, значит, он должен так лежать, и никакой начальник мне не указ, потому что я мастер своего дела, дело начальства – мне не мешать и создавать условия. Кто главный на стройке?

– Начальник.

– Ошибаешься. Главный тот, кто созидает, – рабочий, а не бюрократическая прослойка. Что бы начальники ни говорили, пока каменщик не положил кирпич, вся работа – это суета, а кирпичная кладка – это натуральный продукт. Карла Маркса надо изучать и воплощать в жизнь. Ты, конечно, не читал «Капитал»?

– Пытался, даже Ленина читал, у нас дома полное собрание сочинений, но мало в чём разобрался.

– Потому что плохо в школе учился. «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знаниями всех тех богатств, которые выработало человечество».

– Да, это Ленин писал в «Задачах союзов молодёжи».

– Вот теперь понял, как угол заводить?

– Понял. Когда много подсказчиков, дом получается кривой.

– Дурак!

«Угол» Степан всё же освоил.

Особенно интересно работать на высоте, когда на маленькие фигуры строителей смотришь сверху, ощущение важности твоей работы возрастает, а панорама большой стройки особенно впечатляет. «Скоро здесь будут перерабатывать руду, в Горном уже работает Горно-обогатительный комбинат», – подумал новоиспечённый каменщик.

– Стёпа, спускайся вниз, – раздался далёкий голос бригадира.

– Бегу, – куда-то в проём крикнул Степан.

Быстро перебрался на подъёмник, нажал соответствующую кнопку пульта управления и «покатил» вниз. У подъёмника его поджидал не только бригадир – невдалеке сидел на стакане[43] мастер Халявко:

– Стёпа, ты за четыре месяца неплохо освоил профессии бетонщика, каменщика, теперь поработай стропальщиком. Сашка Белый сломал ногу, надо подменить.

– Партия сказала: «Надо», комсомол ответил: «Есть!»

– Вот и ладненько, сегодня пойдёшь во вторую смену, а сейчас можешь отдохнуть.

– Какой отдых? Пока дойду до общаги, надо идти назад.

– А я тебя не посылал в общежитие. Иди в бытовку, приляг.

– Нет, я лучше здесь.

Степан спокойно поднялся на подъёмнике, собрал инструмент, помыл его из шланга, отнёс в бытовку и только тогда лёг на кучу высыпанного из самосвала кирпича. Убрал мешающие лежать на боку кирпичи и задремал. Эта операция была для него привычна: в хорошую погоду он проделывал это ежедневно: в обеденный перерыв, после небольшого «перекуса», а то и на пустой желудок. Мастер только помотал головой и, ничего не сказав, ушёл в прорабскую.

Работа стропальщика пришлась по нраву Степану, приходилось вертеться среди штабелей арматуры и железобетонных изделий, краном подавать кирпич и раствор, но больше всего ему нравилось работать с монтажниками – цеплять большие и малые конструкции из железа и бетона. Смена за сменой пролетали незаметно. Иногда на ум приходила песня монтажников из кинофильма «Высота» и Стёпа напевал:

Однажды бригада задержалась на работе: надо было закончить крышу, а завтра ехать «на прорыв» в посёлок Фестивальный. Степан подцепил карниз, привычно дал команду:

– Вира!..

Машинально сделал шаг назад – и в этот момент обрывается петля на карнизе, а вслед за ней, не выдержав тяжести, разрываются все остальные петли, и железобетонная конструкция весом около тонны с десятиметровой высоты торцом пробивает землю в двух сантиметрах от кирзового сапога не успевшего испугаться Степана. Через пару минут возле него стоял бледный крановщик Саня:

– Я видел, как падает плита, думал, что тебя раздавило в лепёшку!.. Слава богу, что ты живой и даже невредимый…

– Да я просто не успел испугаться…

– А я чётко видел, как прямо на тебя падает плита…

– Эй, там, внизу!.. Ждём карниз.

– Не могу, – прошептал крановщик и, бледный, присел на бетонный блок.

– Слазьте, «кина не будет», – крикнул Степан.

На следующий день Степана вызвали в контору и направили на сенокос.