Читать книгу Живые против зомби. Пандемия в зените - Николай Дубчиков - Страница 21

Александр Чернов нервно ходил по убежищу с пистолетом в руках, раздавая указания солдатам. Он понимал, что необходимо действовать быстро, пока жители бункера перепуганы и оцепенели от страха. Чтобы получить полную власть, нужно было как можно скорее обезвредить всех, кто мог держать оружие.

Незадолго до своего ареста бывший первый помощник президента подговорил к бунту несколько солдат и заручился их поддержкой. Хитрый политик подкупил молодых вояк обещаниями наделить их властью. Он внушил им, что мир изменился, и они больше не обязаны подчиняться прежним начальникам, а выживут лишь те, кто позаботится о себе сам. Александр убедил новых сподвижников в том, что президент беспокоится только о себе и своем окружении, а все остальные – лишь расходный материал. По его словам, большинство «стариков» потребляя ресурсы бункера, по сути, «воровали» их у молодых. Ведь от пенсионеров нет толку, а молодежь, взяв все в свои руки, сможет продержаться до тех пор, когда наверху опять станет безопасно. Кроме того, Александр обещал солдатам веселую жизнь, алкоголь и молодых девушек, дочек тех самых «старперов», которых он предлагал ликвидировать.

Несколько человек перешли на его сторону, пообещав поддержать переворот. Предатели, которым достался счастливый билет пережить страшное время эпидемии в безопасности, посчитали, что им этого мало. Они захотели пить, гулять и придаваться похоти. Мысль о том, что все они обречены и на поверхность никто не поднимется, не покидала вояк. Солдаты ждали приказа нового лидера, чтобы при первом удобном случае начать мятеж.

Сразу после того как Лев Николаевич объявил Чернову приказ о расстреле и покинул изолятор, бывший помощник президента начал действовать. По счастливой случайности камеру охранял один из верных ему бойцов. Через него Александр отдал приказ остальным о начале переворота. По заранее обговоренному плану солдаты захватили склад с оружием. Они убили трех офицеров, освободили своего вожака, а остальных заперли в отсеках. Вместе с лидером бунтовщиков было всего шесть человек, но они действовали быстро и слаженно. Меньше чем за четверть часа убежище оказалась под их контролем.

Получив свободу, Чернов с двумя бойцами направился в комнату президента. Затем главарь хунты приказал собрать всех в главном зале бункера. Через несколько минут Лев Николаевич стоял под прицелом автомата на том самом месте, где произнес речь о расстреле бывшего советника.

Холл был полон народа, под сводами бункера раздавалось беспокойное гудение, словно в потревоженном улье. Убитых офицеров показательно свалили в центре зала, оставшиеся в живых мужчины, верные президенту, дрожали в бессильной злобе, а женщины и дети жалобно всхлипывали.

– Итак, господа и дамы, – начал Александр тоном театрального конферансье, – мы с друзьями посовещались и решили немного встряхнуть эту рутину. Мы скучно живем! Мы, как и раньше, неправильно тратим наши ресурсы. Среди нас слишком много ненужных людей! Прежде мы истощали планету, теперь – наше маленькое убежище. Но с этого дня все изменится, мы создадим более справедливое и сбалансированное общество. Вот этого, этого, этого, этого, этого и тех сюда! – Он указал пальцем на людей, от которых сразу решил избавиться.

Солдаты швырнули в центр зала около десятка пожилых человек и несколько военных. Подручные Чернова, смеясь, пинали свое бывшее начальство, подгоняя несчастных. Безоружные не могли сопротивляться и подчинились.

– Итак, я объявляю вам, что ваше время вышло. Вы – балласт, который надо скинуть, чтобы наш воздушный шар смог взмыть вверх. С вами мы разобьемся, с вами мы потерпим крушение.

– Ты еще пожалеешь, сука, – рявкнул Батаев, пытаясь разорвать жгут, связывающий руки.

– Этого я прикончу сам, – Чернов подошел к начальнику службы безопасности убежища и спустил курок. Раздался выстрел, полковник ФСБ с простреленной головой рухнул на пол. Женщины завизжали, но большинство стояло в оцепенении, боясь шевельнуться.

– Не убивайте, не убивайте, у меня четверо детей, у них больше никого, – взмолился Арсен Гаспарян.

– От тебя и в правительстве мало толку было, а здесь – и подавно, – надменно процедил Александр, глядя на дрожащего вице-премьера по делам спорта и туризма, – а за детей не беспокойся, кусок хлеба для них найдем, если будут нормально работать.

Бывший советник сделал знак бойцам, они повалили мужчин из списка смертников на колени и прикончили выстрелом в затылок. Лев Николаевич молча смотрел на эту бойню. Он невозмутимо ждал своего часа, решив, что Чернов хочет почтить его отдельно и умертвить каким-то особенным способом.

Александр осматривал перепуганную толпу и упивался своей властью над этими людьми. Ведь еще недавно они были элитой, а сейчас стояли как стадо овец, ожидая своей участи.

– А для нашего горячо любимого бывшего лидера я приготовил особое испытание, – главарь хунты пересек центр холла, перешагивая через трупы и наступая в лужи крови. Чернов приблизился к президенту и с размаху ударил его кулаком в лицо. Лев Николаевич отшатнулся назад, почувствовав во рту солоноватый привкус. Бывший помощник схватил его за волосы и, придвинувшись вплотную, прошептал:

– Должок…

Затем повернулся к президенту спиной и продолжил свое выступление:

– Я лишу его чести быть расстрелянным вместе с этими почтенными мужами, – Чернов сделал широкий жест рукой, указывая на мертвецов. В этот момент одна из женщин потеряла сознание и упала в обморок. Бывший советник усмехнулся, глядя, как дети пытаются привести свою мать в чувство:

– Для него это слишком легкая смерть, этот трус будет изгнан из нашего нового общества! Он окончит свои дни наверху, став одним из этих уродов-людоедов. Возможно, ему повезет, и зомби растерзают его насмерть.

Петр бросился к отцу, но мальчика грубо схватили за шиворот и отбросили к стенке. Мышцы на лице президента исказились в гримасе ярости.

– Так проводим нашего достопочтенного Льва Николаевича в последний путь. Господин президент, я объявляю вам импичмент, вы уволены, – Александр кивнул солдату, и Лев Николаевича почувствовал удар прикладом в спину. В глазах потемнело, перехватило дыхание.

– Пошел к шлюзу! Шагай! – Раздался хриплый надменный голос.

Президент еще раз осмотрел мертвые окровавленные лица людей, сохранивших ему верность. Их глаза застыли в гордом молчании, они потеряли жизнь, но сохранили честь, что для мужчины – главная ценность.

Лев Николаевич сказал спокойным ровным тоном:

– Дай с сыном попрощаться.

Чернов, секунду подумав, благосклонно кивнул. Пётр подбежал к отцу и обнял его за шею:

– Я с тобой.

Лев Николаевич погладил ребенка по голове и прошептал на ухо:

– Ты останешься. Не плачь, будь сильным, поклянись.

– Клянусь, – всхлипывая, ответил Петр.

– Я вернусь за тобой, не знаю как, но обещаю, что вернусь. Ты должен меня дождаться, должен выжить.

– Я хочу с тобой…, – повторил сквозь слезы мальчик.

– Нет, там еще опасней, чем здесь. Вирус безжалостнее человека. Ты – сильный, ты справишься, – отец похлопал сына по спине, еще раз презрительно посмотрел на предателей и шагнул вперед.

Солдаты отвели его к запасному шлюзу, к тому самому, через который недавно пылись сбежать два инженера. Президента вытолкнули в буферную зону и заблокировали двери за его спиной. Впереди распахнулись герметичные ворота, открывая вход в небольшой туннель. На стенах горели тусклые фонари. Лев Николаевич пошел вперед, а затем увидел лестницу, ведущую на поверхность, словно со дна глубокого колодца. Поднявшись на самый верх, президент повернул механизм, и с трудом откинул крышку тяжелого люка.

Лев Николаевич зажмурился от яркого света. Президент выбрался из бункера и захлопнул люк. Хозяина огромной страны, вершителя судеб миллионов людей вышвырнули из его собственного убежища пинком, смеясь и улюлюкая вслед.

Теперь он оказался совсем один. Где-то там под землей, среди враждебного окружения, остался его сын – единственный смысл жизни, который так неожиданно отняли.

«Что они сделают с Петром? Увижу ли я его когда-нибудь? Как освободить его и уберечь от вируса? Как мне выжить и не превратиться в безмозглого зомби…» – президент сел на замаскированный под камень люк и обхватил голову руками. Лев Николаевич почувствовал, как затряслись его ноги, а затем и все тело. Резкий приступ свалил мужчину на землю. Он рыдал, думая о сыне.

А в это время новый хозяин убежища продолжал раздавать указания. Чернов велел Петру и детям расстрелянных мужчин отмыть пол от крови и мозгов, а трупы приказал разрезать на части и сжечь в мусорных утилизаторах.