Читать книгу Живые против зомби. Пандемия в зените - Николай Дубчиков - Страница 3

Моросил мелкий серый дождь. Мужчина средних лет пробирался по лесу, часто оглядываясь по сторонам. На спине он нес объемный рюкзак, а в правой руке держал поводок, на котором вел собаку. За его левую руку, чтобы не отстать, цеплялась маленькая девочка. Ребенок из последних сил держался на ногах, но продолжал идти без капризов и жалоб.

Все трое промокли и устали, даже пес тяжело дышал. Но никто не скулил, путники знали, что нельзя останавливаться. Примерно полчаса назад люди наткнулись в лесу на большую группу зараженных и чудом избежали стычки, но мужчина понимал, что зомби будут преследовать их до тех пор, пока не собьются со следа или не наткнутся на другую добычу. Поэтому нужно было как можно быстрее и дальше уйти в глушь.

– Как ты? – Профессор бросил беглый взгляд на девочку.

Малышка подняла на него глаза и тяжело вздохнула. Она ничего не ответила, но по ее виду и так все было понятно.

– Ладно, передышка. Давай посидим минутку, они должны были отстать, – Альберт Борисович остановился и бросил на землю рюкзак. Затем размял уставшие плечи, хрустнул шеей, снял и протер запотевшие очки.

Таня легла на сырую траву, ее ноги промокли и сильно замерзли, она скинула кроссовки и стала растирать сопревшие пальцы. Додж сидел на земле, чесался и покусывал заднюю лапу, выгрызая блох.

Прошло несколько минут. Хаимович поднялся, взял рюкзак, как вдруг раздался хруст ветки и послышались шаги. Мужчина мгновенно присел, схватил поводок и рывком осадил собаку, которая уже хотела броситься на противника. Таня тут же натянула кроссовки и стала быстро завязывать шнурки.

Между деревьев показалось несколько силуэтов. Зараженные быстро двигались, делая короткие остановки. Каннибалы осматривались вокруг и принюхивались как звери, выслеживающие добычу. Все это время зомби дышали беглецам в спину, но потеряли след и вышли южнее того места, где остановились Альберт Борисович с Таней и Доджем.

– Тихо… отползаем туда, не поднимайся, – профессор показал на большую яму за деревьями. Мужчина, ребенок и собака укрылись на дне овражка, который за несколько лет вымыли весенние ручьи. Ученый осторожно наблюдал за людоедами, он насчитал пятнадцать особей и понимал, что бежать сейчас было бы самоубийством. Уставшие путники едва передвигали ноги, а каннибалы подошли уже слишком близко. Альберт Борисович и Таня прижались к земле, стараясь слиться с местностью, даже Додж не пытался лаять и лишь тихо сопел.

Надвигающаяся темнота играла на руку притаившимся людям, инфицированные не заметили беглецов и хаотично разбредались по лесу. Неожиданно один из каннибалов запнулся о корень дерева и упал на землю. С глухим ворчанием зомби поднялся, осмотрелся и, внезапно изменив направление, пошел прямо в сторону оврага.

Еще недавно это был полный высокий мужчина лет сорока весьма добродушной внешности. Но вирус обезобразил его облик, красные воспаленные глаза зараженного хаотично бегали в поисках добычи, рот был приоткрыт, по щеке стекала желтоватая слюна, а руки била мелкая дрожь.

Хаимович крепко сжал рукоятку мачете, прикидывая варианты, как бесшумно уложить приближавшегося врага. Остальные людоеды почти скрылись за деревьями, но еще могли услышать шум драки. Зомби остановился в тридцати шагах от овражка, внезапно над его головой пролетела птица и уселась на ветку ели неподалеку.

– Уху, – раздался короткий клич совы.

Птица в сером оперении, с крючковатым клювом и круглыми, как блюдца, глазами, равнодушно наблюдала сверху за каннибалом и спрятавшимися жертвами.

– Уху… ух, – повторила она снова.

Зараженный потянулся руками вверх и зарычал, пытаясь схватить сову, но она сидела на безопасном расстоянии, в нескольких метрах над землей. Птица посмотрела вниз, ухнула еще раз, как бы издеваясь над зомби, и, взмахнув крыльями, полетела на северо-запад. Зомби инстинктивно направился следом за совой, и через несколько минут в лесу все затихло.

Таня выдохнула и чуть-чуть успокоилась, ее детское сердце сильно стучало, она даже боялась, что этот стук мог услышать зараженный, но все обошлось. В свои семь лет девочка уже столкнулась с такими сложностями, с которыми и взрослый человек мог не справиться. Вместо мультиков и детских игр, Таня училась основам выживания. Она всегда была начеку, наблюдала, много думала, мужественно терпела холод и сырость, чутко спала и просыпалась от малейшего шороха. Девочка очень хотела жить и понимала, что профессор – ее единственная надежда.

Инфицированные скрылись за деревьями, но люди продолжали лежать в своем укрытии. Альберт Борисович посмотрел на Таню, она беззвучно чихала, зажав ладошкой нос. Ученый потрогал лоб ребенка:

– Температуры вроде нет…, как ты себя чувствуешь? Что-то болит?

Девочка отрицательно покачала головой:

– Я нормально, ничего не болит, только в носу щекотно…

Хаимович приподнялся на ноги и, прячась за деревом, стал осматривать территорию.

– Они ушли? – шепотом спросила Таня.

– Похоже на то, но давай побудем здесь еще минут пять, на всякий случай.

Прошло три дня с того момента, как сгорел коттедж и лаборатория профессора. С тех пор Альберт Борисович, Таня и Додж бродили по лесам, опасаясь возвращаться в город, и ночевали под открытым небом. Переменчивая сибирская погода как будто испытывала их на прочность: летняя жара сменялась моросящим дождем с порывистым ветром. Ученый волновался за ребенка, понимая, что в таких условиях девочка запросто может схватить ангину или воспаление легких. Но иммунитет Тани пока уверенно справлялся со всеми трудностями.

Наконец, они выбрались из оврага. Девочка засунула руку в рюкзак и вытащила бутылку с водой:

– А куда мы пойдем? Мы теперь все время будем жить в лесу?

Таня задала этот вопрос в первый раз с тех пор, как они лишились крова. До этого она, молча, следовала за наставником и только кивала, когда он делился с ней своими мыслями.

– Тебе не нравится наш поход? – ухмыльнулся профессор, почесывая недельную щетину.

– Тут неуютно, нам нужен дом… почему мы не можем вернуться в город?

– Там скоро не будет еды, и останутся одни людоеды, нужно уходить в глушь, где мало людей и дикая природа. А дом мы найдем.

– А где мы возьмем еду?

– Будем охотиться, собирать грибы и ягоды, ловить рыбу, возможно, выращивать что-то. Так жили люди до того, как появились города.

– А мы сможем?

– Если захотим жить, то да. Выбора-то другого у нас нет.

– Я хочу жить, – Таня посмотрела на свои худенькие ручки, покрытые царапинами, – но я ничего не умею. Я только первый класс закончила.

– Это не беда. У тебя теперь будет новая школа жизни. Поверь, это важнее оценок в дневнике. Ты очень сильная, смелая и смышлёная, – подбодрил свою воспитанницу Хаимович.

В глазах девочки мелькнул радостный огонек, она протянула воду наставнику, но он отказался:

– Подержи Доджа, я гляну вокруг. Если что, сразу прячьтесь в овраге.

Альберт Борисович подошел к высокой сосне, дотянулся до нижних веток и стал карабкаться вверх. Хватаясь за мокрую кору, профессор боялся свалиться, поэтому поднимался очень медленно и осторожно. Чем выше он взбирался, тем сильнее раскачивался ствол дерева. Старая сосна величественно возвышалась над остальными деревьями. Мужчина залез на самую макушку и принялся разглядывать окрестности сквозь сгущавшиеся сумерки.

Поселок, где располагалась его загородная лаборатория, остался далеко позади, за эти дни они проделали большой путь. Впереди лес сменялся полями, а чуть западнее виднелся изгиб дороги, к ней и стремился выйти Хаимович. Но так как солнце уже садилось, пора было искать место для ночлега. Ученый заметил неподалеку высокий холм, поросший лесом, и решил, что они успеют подняться на него, пока совсем не стемнело.

От каждого движения человека дерево все сильнее качалось из стороны в сторону. Опасаясь, как бы макушка не надломилась, профессор стал торопливо спускаться на землю. Наконец, почувствовав под ногами твердую почву, он болезненно поморщился и потер рукой поясницу:

– Ух…, староват я уже для таких приключений. Идем, скоро нас ждет горячий ужин у костра. Альберт Борисович закинул на плечи рюкзак и взял у Тани поводок.

Минут двадцать они шли, не проронив ни слова, через каждые двести метров профессор останавливался и прислушивался, но лесной сумрак отвечал лишь мрачной тишиной. Это вполне устраивало скитальцев.

Наконец, за деревьями показался долгожданный холм. Хаимович достал фонарик и осторожно стал светить почти под ноги. Поднявшись на возвышенность, люди увидели несколько крупных валунов, которые их очень обрадовали.

– Вот тут и разожжем костер. Здесь огонь не так будет заметен. Да и от ветра эти глыбы нас укроют.

Определившись с лагерем, люди в спешке принялись за работу. Альберт Борисович наломал сухих веток, а Таня собрала весь хворост поблизости. Профессор достал из рюкзака коробку охотничьих спичек в непромокаемом пакетике. Дрова долго не хотели заниматься, но, в конце концов, людям удалось развести маленький костерок.

Ученый вскрыл ножом две банки тушенки и поставил поближе к пламени, чтобы растопить жир и подогреть мясо. Затем он вбил в землю рядом с костровищем две толстые ветки и натянул между ними веревку. Порывшись в рюкзаке, Хаимович достал несколько детских теплых вещей и протянул ребенку:

– Возьми, переоденься. А я пока осмотрю территорию.

Альберт Борисович взял фонарик, отошел от лагеря и через минуту скрылся в темноте. Погасив свет, мужчина огляделся. Сквозь лесную чащу их костра видно не было, что немного успокоило ученого. Выждав некоторое время, он вернулся к ночной стоянке.

Таня сидела в чистой сухой одежде, протягивая озябшие ноги и руки к огню, а на веревке аккуратно висели её мокрые вещи. За эти несколько дней в лесу люди сполна прочувствовали, как тяжело жить без крова и городского комфорта. Но они терпеливо переносили все трудности и не падали духом.

Этот лес был почти не обитаем, животные встречались редко, но зараженные уже успели добрести и до этих мест. По пути попадались ручьи и небольшие водоемы, так что от жажды путники не страдали, а вот еда, которую удалось захватить из лаборатории, уже подходили к концу.

– Тушенка теплая, можно ужинать, – сказала девочка, прервав размышления профессора.

Они подкрепились прямо из банок, вытаскивая мясо короткими ветками и пальцами. Додж за одно мгновение проглотил свою скромную порцию. Виляя коротким хвостом перед хозяином, он делал безуспешные попытки получить добавки.

– Не наелся, – с сочувствием заметила Таня, слушая поскуливания собаки.

Хаимович бросил в костер пустую банку и с наслаждением зажмурился от тепла:

– Ничего, потерпит. Легкая диета пойдет ему на пользу, а то откормили мы его дома. Помнишь, прибежал тощий, ребра торчали…, а потом ничего, округлился.

– Да, там было хорошо, если бы не эти люди…

Альберт Борисович поджал губы и ничего не ответил. Посидев так несколько минут, он поднялся и принялся ломать лапник. Когда возле костра образовалась толстая подстилка из еловых веток, ученый подкинул немного хвороста и принялся стягивать обувь:

– На сегодня отбой. Ты – молодец, храбро держалась. Завтра нам тоже придется непросто, надо хорошенько выспаться и отдохнуть. Дров должно хватить до утра, выдвигаемся на рассвете.

– Спокойной ночи, – пробормотала девочка и, повернувшись на бок, мгновенно уснула.

Профессор положил рядом фонарик и мачете, а затем привязал поводок Доджа к ноге, как делал теперь каждую ночь. Так он был уверен, что собака никуда не убежит по глупости, к тому же Додж служил хорошим будильником.

Альберт Борисович лег на спину и уставился в небо. Ветер разогнал тучи, и над головами людей простиралась бесконечная темнота космоса, освещаемая мириадами звезд. Дым от костра тонкой струйкой тянулся вверх, и Хаимович решил, что завтра обойдется без дождя. Он хотел подумать о чем-то еще, но его уставшее сознание быстро погрузилось в сон.