Читать книгу Солдат. Политик. Дипломат. Воспоминания об очень разном - Николай Егорычев - Страница 14

Я Бауманец!

Мои первые воспоминания о Московском высшем техническом училище им. Н. Э. Баумана относятся к предвоенным 1938–1941 годам.

Аттестат отличника давал мне право поступить в любой вуз без экзамена. С этим аттестатом я пришел в приемную комиссию. На мне легкая спортивная маечка, дешевые брюки и белые парусиновые туфли. В кармане пятьдесят копеек на обратную дорогу в Строгино.

На всю жизнь я запомнил эту картину! Обстановка торжественная. Меня приглашают в актовый зал. За столом сидят и тихо беседуют солидные люди. Очень серьезный мужчина принял от меня заявление с просьбой о зачислении на факультет двигателей внутреннего сгорания. Он внимательно прочитал мое заявление и сказал:

– Да, специальность, которую вы выбрали, очень интересная. Я понимаю, почему вы туда стремитесь. Но у нас сейчас организуются три оборонных факультета. Нам нужны способные люди. Вы отличник. Поэтому мы вас очень просим поступить на только что открытый бронетанковый факультет.

Это меня-то, в моей маечке, с пятьюдесятью копейками в кармане, просит такой солидный человек?! Конечно, я согласился:

– Раз нужно – я согласен!

Он меня спрашивает:

– Какие у вас к нам вопросы и пожелания?

Я сказал, что мне нужна стипендия и общежитие, так как ездить из Строгина далековато. Все это мне было обещано.

С 1 сентября 1938 года началась моя совсем другая жизнь…

И вот я – бауманец! Более близкое знакомство с училищем вселяло гордость за причастность к нашему вузу.

Свою историю училище ведет со второй четверти девятнадцатого столетия, от Московского ремесленного учебного заведения (МРУЗ), преобразованного позднее в Императорское техническое училище (ИМТУ). Оно выпускало механиков-строителей, инженеров-механиков и инженеров-технологов.

Свое название – Московское высшее техническое училище (МВТУ) им. Н. Э. Баумана – училище получило в 1917 году.

МВТУ – это не только уникальная библиотека, прекрасные аудитории, но и замечательные лаборатории и кабинеты, оснащенные новейшими станками, приборами, исследовательской аппаратурой. Здесь была сосредоточена техника будущего, та, которую еще предстояло внедрить в производство. Именно тут студенты получали практические знания по своим будущим профессиям. Тут и литейный миницех, и лаборатория новейших методов обработки металла, и многое другое. Во дворе училища стояли паровоз, тепловоз, танки, артиллерийские системы, на которых студенты изучали все связанное с машинами и системами.

Таким образом, МВТУ вооружало студента не только новейшими знаниями, но и практическими навыками, готовя из них будущих командиров производства по разнообразным специальностям.

В предвоенные годы МВТУ процветало. Ему поручили открыть оборонные факультеты. На наш танковый факультет набрали шесть групп. Тогда это было много. У нас было две специальности – «колесная 0-17» и «гусеничная 0-39». Наша первая группа была «колесная». Мы считали себя привилегированными.

Студенческий быт

Когда я пришел на первый курс училища, мне дали место в общежитии и хорошую стипендию – 140 рублей в месяц. До войны это были немалые деньги. За общежитие я ежемесячно отдавал 14 рублей. Сюда входила уборка и смена постельного белья два раза в месяц. В коридоре общежития стоял титан с горячей водой. На первом этаже помещалась дешевая столовая.

Нуждавшийся студент всегда мог получить подработку в нашем студенческом конструкторском бюро – чертить или выполнять другие работы. Осенью мы ездили на разгрузку арбузов и овощей. В общем, можно было нормально жить.

Главные трудности были с одеждой. После смерти матери хозяйство в строгинском доме вела моя тетя Анисья, которая очень меня любила. Она накопила мне денег на костюм. Целую ночь мы выстояли с ней у ателье недалеко от метро на Бауманской улице, чтобы утром заказать костюм. Костюм мне сшили из серого шевиота – очень хороший и недорого. Тетя заказала для меня еще и ботинки у сапожника. Крепкие получились ботинки – носились долго. Позже на практике в Ленинграде мы с ребятами купили себе красивые трикотажные рубашки. Правда, за ними тоже пришлось полночи простоять.

В больших комнатах общежития проживало по девять человек. У каждого свои интересы: кто анекдоты рассказывает, кто чертит, кто поет.

Первое впечатление, что ты песчинка в море: вокруг тебя так много разных людей и ты никому не нужен. В школе тебя каждый день видят учителя, беседуют с тобой, проверяют задания, ставят оценки. А тут – хочешь ходи, хочешь не ходи. Никто вроде тобой не интересуется. Сначала мы, первокурсники, немного побалбесничали, а потом чувствуем – надо учиться, и засели ночами за учебники. Учиться было интересно.

На первых курсах я не отличался большой активностью в общественной работе, посвящая все время учебе. Первую сессию я закончил с одними пятерками.

На третьем курсе, когда меня избрали председателем профбюро факультета, второкурсник Саша Кимурджан стал моим заместителем. В нашем распоряжении была небольшая сумма денег, и мы определяли, кому сколько выделить по заявлениям о материальной помощи – 20 или 15 рублей. Впоследствии Кимурджан стал крупным конструктором и лауреатом.

В 1939 году в честь 60-летия И. В. Сталина для студентов вузов установили Сталинские стипендии. Размер ее был внушительный – 500 рублей! На МВТУ дали тогда сто таких стипендий. Кандидатов на эту стипендию в группах выдвигали сами студенты. В нашей группе ребята стали выдвигать меня, и, хотя обычной стипендии мне не очень хватало, я решительно отказался:

– Нет, ребята. Я еще недостоин, чтобы меня выдвигать на такую стипендию.

Потом ребята со смехом часто вспоминали этот случай.

Наша группа

Наша группа была очень дружной, несмотря на то что ребята были из семей с разным достатком. Никто тогда на это не обращал внимания. Никаких проблем у нас не было и с национальным вопросом. Судили о людях по учебе и моральным качествам. Кроме русских в нашей группе учились евреи – Морис Готман, Линбер, Вера Биндер, Толя Ронин, Олег Либерфорд. Учились все хорошо, и все были на равных.

Я, например, жил только на стипендию и случайные заработки. Наш сокурсник Володя Шмидт был из обеспеченной семьи. Его отца Отто Юльевича Шмидта знали в то время не только в СССР, но и во всем мире: академик, математик, лингвист. Тогда под его редакцией издавались все словари, а также Большая советская энциклопедия. Он еще осваивал Севморпуть и покорял Северный полюс, о чем писали все газеты. Его принимал президент Соединенных Штатов – после героической эпопеи по спасению экипажа затонувшего парохода «Челюскин».

Но Володя ничем особенным среди нас не выделялся. Ну если только я в студенческой столовой обедал на 1 рубль 20 копеек, то он – на 1 рубль 40 копеек – вот и вся разница. И одет он был всегда просто, может быть, чуть-чуть лучше, чем я.

Мы, как водится, помогали друг другу, и отдых часто проводили вместе – катались на лыжах, занимались спортом.

Однажды зимой 1940 года Володя Шмидт предложил поехать на каникулах к ним на дачу: «Я с отцом договорился. Там отдохнем, покатаемся. Места хорошие, горка отличная». Предложение встретили с восторгом. Лыжи взяли на кафедре физкультуры. Весело ехали на пригородном поезде до Жаворонков, а дальше уже на лыжах.

Дача у академика Шмидта была казенная, довольно скромная даже по тем временам. Ввалились мы туда шумной компанией. Стали играть в домино, бильярд. И вдруг смотрим – по лестнице спускается Отто Юльевич. Этого мы никак не ожидали и как-то сразу притихли. И было отчего. Восторженными глазами смотрели мы на этого легендарного человека – руководителя научных экспедиций на пароходах «Седов», «Сибиряков», «Челюскин».