Читать книгу Марина НЕ грустит: Дьявольские ритмы - Николай Галеев - Страница 4

Не сказать, чтобы правду об участниках нашей свежесозданной музыкальной группы было труднее принять, чем, допустим, вступительный инструктаж о пионерской организации. Само собой, в Миле Красновой куда приятнее было бы видеть только лишь красивую девочку, очень способную к музыке. То же самое касается и секретаря ячейки, и тихони из параллельного класса. Напротив, знать, что она агент из другого мира, да ещё и не-человек – пугающе неприятно. Про Орден я вообще молчу. Теперь полное наименование курировавшего Пионеров ведомства – Росконтакта – заиграло новыми красками. Государственный комитет по контактам с внеземными цивилизациями. Вот вам эльфы с другой планеты, а вот вообще не пойми кто, да ещё такой волшебный, что иначе как “ангелами” не называется. Почувствуй себя Гарри Поттером, Ярослав Сергеич!

Так или иначе, в новой реальности пришлось как-то жить, и надо сказать, освоиться было не очень-то трудно, поскольку помимо новой информации о конкретных персоналиях фактически мало что изменилось. По-прежнему школа, рутина, уроки. Разве что с группой теперь морока. И с этими.

Как вообще на Земле должны были уживаться люди с вампирами? Мне нужно было срочно кого-то спросить, и я не нашёл ничего лучше, кроме как обратиться к Снежане. Ведь ей, как сильнейшей, незачем было бы от меня что-либо скрывать, так? Сказано – сделано: прибежал первым перед началом репетиции и прямо в лоб спросил.

Ангел выслушала мой вопрос и, не задумываясь сообщила:

– В теории вампиры – это доминирующий разумный вид на Земле. Что хуже, они в силу своего происхождения привязаны к нашим главным противникам – демонам. По этой причине хоть в данном случае Орден и выступает союзником, но доверять ему нельзя. У них есть свои веские основания сохранять планету Земля закрытой от всего остального сообщества.И конечно, в отсутствие внешних угроз они смогут сосредоточиться на иных задачах. Например, на получении реальной политической власти.

Ну что же, спасибо!

Я проглотил эту информацию, а дальше на ней, точно на фундаменте выстроились новые теории. Так, скрытые мотивы должны были присутствовать у всех. Ясно что эльфы, приславшие Милу, не просто так следят за Пионеркой Светиной, а уж Росконтакт точно не может быть в стороне от этой активности инопланетян. Теперь же у всех этих фэнтезийных деятелей, видимо, сложилось довольно шаткое равновесие, особенно с учётом того, что наша Маруся жила не в вакууме, а потому расстройства её непрерывно подстерегали, к тому же самые разнообразные и по многим поводам. Следовательно, уповать на непрерывное поддержание Марусиного настроения в приподнятом состоянии оставалось не очень-то основательной или перспективной затеей. Так почему и эльфы с вампирами, и даже супер-пупер могущественные условные “ангелы” так боялись любого сдвига? Почему при всех возможностях они не приняли никаких мер заранее? Или даже так: как вышло, что раньше у них всё получалось, а тут вдруг расчёты дали сбой? Конечно, всегда оставался такой вариант, что они как раз-таки подсуетились и теперь исполняли какой-то хитроумный многоходовый план. Но могло быть и противоположное: что никто из них: ни вампиры, ни Шифтеры, ни даже ангелы – не знали ни что происходило, ни чего ждать.

При случае я поделился догадкой со Снежаной (а с кем ещё можно об этом поговорить?), и знаете, что?

Она кивнула!

Значит, можно продолжать «копать вглубь».

– И какого рожна тогда Ордену и эльфам нужно от скромного меня? Я ж просто Пионер и всё.

– Этого они тоже не знают, – объяснил ангел, – Исходный факт – все расчёты утратили актуальность после контакта Маруси с тобой. Ты ключ к разгадке.

Снежана, как всегда, немногословна, но и этого довольно. Ведь у ключа есть лишь одно предназначение – открыть замок. Ключ ничего не решает, а мне не улыбалось быть лишь инструментом. А поскольку я почти гарантированно неправильно или неполно понимал истинное положение вещей, мне было очень не по себе. Ещё недавно школьная жизнь обещала лишь радости и наполняла верой в лучшее, а теперь всё приобрело вторые и третьи смыслы. Зловещие смыслы.

Я не просил об этом, ага!

Но даже если высказать всё Снежане, она бы только пожала плечами.

Тем временем Марина Светина продолжала распылять вокруг себя светлое-светлое веселье.

– Мои старые песни никуда не годятся! – заявила она, стоило нам лишь спуститься в репетиционный зал в очередной раз. – Надо СРОЧНО писать новые. Этим займёмся мы со Снежаной, а вы трое (они имела в виду Милу, Игната и меня) давайте-ка ударными темпами готовьте Милу. Мне нужна полная сыгранность барабанов и баса! Ритм-секция – это сердце группы. Без неё никого не раскачаешь, не заставишь танцевать или прыгать. Поэтому нам необходимо полностью сосредоточиться на написании новых песен!

Как всегда, она увлеклась речью настолько, что потеряла собственную мысль: как необходимость новых песен связана с важностью ритм-секции? В этом вся Маруся: как зарядит речь, хоть стой, хоть падай. Но мысль понятна. И вот вообразите: сидим мы в нашем репетиционном зале, корпим над воплощением идей гениальной командирши, а к нам приходит…

…Директор собственной персоной. Директор чего? Директор нашей школы, разумеется. И Дворца, который являлся её обособленным подразделением. Начальник всего “образовательного комплекса” в едином лице, и сам чёрт ему не брат.

Так уж повелось, что Дворец относился к Школе с тех пор, когда Всесоюзная Пионерская организация охватывала и объединяла всех школьников, предоставляя им вне обычных уроков уйму возможностей для всестороннего развития. Дворцы тогда были при каждой школе, чтобы оперативно и качественно выявлять Пионеров для программы спецподготовки и адаптации “Буревестник” под прямым кураторством со стороны Госкомконтакта и ЦК КПСС.

К тому времени, как я пошёл в 10 класс, ситуация, разумеется, изменилась: КПСС давно не стало, многие программы закрыли, сама Организация утратила былое влияние и редуцировалась до сети отдельных ячеек, в которых толком ничему не учили. Дворец же остался только при нашей школе один на весь район. Чисто как площадка для кружков. Давно говорили, что его выделят в самостоятельное учреждение, да всё никак не доходили руки у кого следует. Хотя поговаривали, что подобным преобразованиям в Петербурге сопротивляется Росконтакт и лично его глава товарищ Цурюпа. Так и жили на три здания: Корпус с младшими классами, Новое здание школы для средних и старших и Дворец через дорогу в 10 минутах ходьбы. Называлось это “ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС” и подавалось как мощнейшая инновация, даром, что каких-то двадцать лет назад эта инновация была повсюду. Новое как хорошо забытое старое, где ключевое слово – “забытое”.

В общем-то вполне ожидаемо, что наше самоуправство дошло до руководства “КОМПЛЕКСА”. Группа учеников без куратора или худрука взяла и самостоятельно организовала в кружок – как же так вышло-то?

Странно, что раньше не заявились! В общем, пришло наше время. Момент истины! Сейчас нам покажут!

Снежана и Маруся что-то карябали на листочках, Игнат стучал сложный ритм, а я наставлял Милу. Ну как “наставлял”? Просто рассказывал ей что-то. У девушки всё прекрасно получалось безо всяких советов, так что обучение представлялось мне лишь фарсом для удовольствия её величества.

И вдруг. Никакого стука – дверь открылась, и мы увидели Евгения Петровича в компании с нашей классной, Марьей Ивановной, и тощей женщиной-завучем Еленой Валерьевной, которая как раз отвечала за культурно-массовую работу в школе и кружки во Дворце. И если к директору у меня до тех пор вопросов не было, то вот Елену я терпеть не мог. Она организовывала мероприятия максимально формально. Она вечно выдвигала какие-то дурацкие правила (вроде запрета танцев в обнимку на дискотеках – нормально вообще?), и крайне редко одобряла инициативы учеников в любой области. Поэтому едва её завидев, я подумал, что всё пропало.

Мы притихли и инстинктивно поднялись на ноги, встав практически по стойке «смирно».

– Та-ак, – сообщил директор.

– Вот видите, я же вам говорила, – это запищала ему на ухо «выдрозавуч». Что за идиотское лиловое платье она на себя натянула?

– Я разрешила ребятам, – позади всех неожиданно обнаружилась милейшая Римма Ароновна, пожилая учительница музыки, в прошлом – оперная певица. К сожалению, никто её не слушал, – за ребят поручилась Снежаночка. Вы же знаете Снежану Варяг…

«Да сейчас вам! Держу пари, в данную минуту они её даже в упор не видят!» – подумалось мне.

Марья Ивановна подошла к Марусе и принялась что-то с нею выяснять настолько тихо, что я не мог расслышать. Зато я слышал завуча. Она быстренько и в красках расписывала директору варианты правильного использования такого отличного помещения. Бред – они что, раньше не знали, что этот зал существует? Что за внезапность? То не нужен был зал, то теперь он превратился в ценнейший ресурс. Как будто не могло это подождать. Ну хоть пару лет!

– Значит, так, – сказал вдруг директор громко, – Для этого зала есть применение получше. Оборудование и ключи сдать завхозу. Для ваших репетиций такой большой зал не нужен, мы подберём вам другое помещение.

Я хотел поинтересоваться, что значит «получше», но не стал. Хотя, может, и стоило бы, ведь зал использовался учениками для творческой работы – нами! А Дворцы, между прочим, и существуют для внеклассных занятий учеников! К тому же по линии Пионерской организации и Ордена Директору наверняка должны были намекнуть!

Почему-то я был уверен, что Маруся не смолчит и испортит ситуацию безнадёжно, но её нейтрализовала Марья Ивановна, так что директор-узурпатор ушёл, а за ним последовали и завуч, и Римма Ароновна, всё ещё пытавшаяся взывать к здравому смыслу.

И коль скоро директор ушёл, в присутствии классной мы немного перевели дух.

– Марья Ивановна, чего это он? – спросил я.

Классная руководительница повернулась ко мне:

– А то не понимаешь? Раз вы создаёте группу, надо было обсудить, как положено – хотя бы со мной. А вы дубка слишком большого взяли – сами всё сделали, ни у кого не спросили. Вот, последствия.

– Я не могу молчать, когда такое происходит! – заявила Маруся. – Вот сейчас пойду, поговорю с ним.

– Не смей, – взмолилась Марья Ивановна, и я понял, что именно она всё это время обсуждала с нашим ураганным величеством. Классная руководительница удерживала сумасшедшую Марусю от необдуманных шагов и фраз. От всей души спасибо Вам, Марья Ивановна.

Но теперь-то что делать?

Я повернулся к Миле и Игнату, которые всё это время оставались у меня за спиной, и сразу чётко осознал: дело ещё хуже, нежели казалось мне. Почему?

Потому что за предшествующую неделю я ни разу не видел Игната без его фирменной улыбочки. А теперь он хмур и напряжён. А ещё Мила странно взялась за гриф своего баса.

Не зная, как реагировать на такое, я быстро оглянулся на Снежану. Та была на месте, за синтезатором, и выражение её лица оставалось обычным. Но вот правая рука показывала ладонь. Мне? Скорее, нет. Скорее, тем, кто стоял за моей спиной.

– Вы чего?

Нет ответа. Только сосредоточенные взгляды мимо меня на дверь!

А дверь снова открылась, и, скалясь злорадной улыбкой, вошла Елена Валерьевна.

– В общем, так, артисты, – начала она пренебрежительно, – Римме Ароновне удалось убедить Евгения Петровича не разгонять вас сразу. Через две недели в школе танцы, так вот вам список песен. Сыграете – останетесь репетировать.

И она подала список Марусе.

Наша командирша опустила глаза на бумажку. Секунды чтения ей было достаточно, чтобы с криком «ДА НИКОГДА В ЖИЗНИ!!!» вылететь из зала.

– Марина-а! – Марья Ивановна бросилась следом.

И как только дверь захлопнулась, Снежана опустила ладонь и тихо обронила:

– Разрешение получено.

Я даже не успел придумать уточняющий вопрос, как мимо меня промелькнула Мила. Не пробежала, нет – пронеслась ловкими скачками, одновременно срывая с себя бас и занося его над головой.

Это только кажется, что самое важное должно происходить, точно в замедленном кино. В жизни всё мгновенно: завуч молниеносно увернулась от удара басом и тут же напала на Милу, которая, впрочем, тоже показала класс: воспользовавшись инерцией от неудавшегося выпада, ловко уклонилась, заставив противницу повернуться спиной ко мне. И Игнату. Который тут же оказался на позиции, нанёс пару ударов кулаками и немедленно отпрыгнул прочь – подальше от когтей.

«КОГТЕЙ?»

Елена Валерьевна стала тоньше и длиннее: её безвкусное лиловое платье больше не доходило ей и до колен. Вся она ссутулилась, стала гибкой и … пружинистой, что ли. Кожа потемнела, глазища вспыхнули, пальцы удлинились. Что это вообще?!

Я стоял, как дурак, в башке только брань, а передо мной творились дурдом и мракобесие: вампир и эльфка сражались с чудищем с одобрения ангела. Уточните, пожалуйста, из какой это книги?

Как бы давая дерущимся пространство, комната увеличилась. Игнат и Мила нападали то по очереди, то вместе, но вёрткой твари, ещё недавно бывшей завучем, постоянно удавалось обмануть их. Мила прыгала и крутилась волчком, её бас вращался с такой скоростью, что расплывался в глазах. Игнат не отставал: у него не было оружия, зато прыгал и маневрировал он настолько стремительно, что я не всегда мог уследить за ним. Измотав врага, Мила улучила нужный момент, и её бас достиг цели. Удар был такой силы, что в разные стороны брызнуло чёрным, а чудище отправилось в полёт. И не просто в полёт – а строго куда надо – прямиком к Снежане Варяг. К сожалению, это и в мою сторону тоже. И, наверное, тут мне мог бы прийти конец, но субтильная пианистка оказалась рядом и оттолкнула меня самым бесцеремонным образом. Скользя к стене, я имел «удовольствие» пронаблюдать, как из ладоней нашей тихони вырвался огненный вихрь, который мгновенно испепелил странное чудище ещё до того, как оно достигло пола.

Репетиционный зал тут же стал прежним.

Мила поправила причёску, Игнат – галстук, Снежана помогла мне подняться на ноги.

Не скрою, я был ошарашен и перепуган. Когда-нибудь, я, может, и привыкну к такому, но в тот момент моя главная забота была – не оконфузиться.

– Вы чего, обалдели? – только и смог сказать я.

– На её место завтра заступит кто-то из ваших, – спокойно сказала Снежана Игнату, пропустив мой вопрос мимо ушей.

– Моё руководство возражать не будет, – отозвалась Мила.

– Я сообщу, – кивнул Игнат.

– Да вы о чём?! – взмолился я.

– Необходимо увеличить присутствие, – пояснила Снежана.

– Видишь ли, эта атака была направлена не на Марусю, а на нас, – сказал Игнат.

А Мила ничего не сказала. Она достала свой айфон и принялась кому-то звонить.

Вот так я получил очередное неопровержимое доказательство нечеловеческих способностей всей фантастической троицы. Теряясь в догадках, я по-прежнему бессмысленно тыкался с вопросами то к Снежане, то к Миле, и даже попробовал подойти к Игнату. Первая словно зависла и ни на что не реагировала, вторая продолжала свой разговор на непонятном мелодичном языке, отдалённо напоминавшем японский. Игнат же занялся барабанами, которые он опрокинул, ввязываясь в бой. Наконец в нем проснулась совесть, и он приступил к пояснениям.

– Существо, которое ты видел, называется выворотень. Вроде оборотня наоборот. Чудище, принимающее вид человека. Очень опасная зверюга, потому что трудно распознаётся даже моим чутьём, а атаковать может исподтишка в самый неожиданный момент. Спасибо ангелу, иначе «привет» нам.

– И какого дьявола оно здесь?

– Разведка боем. Кто бы ни прислал ту тварь, они не рассчитывали на победу, а только лишь хотели узнать, на что мы действительно бдим. Конечная цель – вывести нас из игры, чтобы подобраться к Марусе, и там методы будут уже другие. Кстати, тебе опасность, скорее всего не грозит.

– Это почему?

Фирменная улыбочка снова появилась на лице секретаря:

– Предпринимать подобное можно лишь с одной целью – получить влияние на Марусю. А значит, ты им нужен живой. Как инструмент манипулирования.

– Спасибо, мне легче, – съязвил я.

– Кушайте на здоровье, – ответил Игнат цитатой из одной комедии и прибавил шёпотом, – Но мой тебе совет: ангелу не особо доверяй.

Я вытаращил глаза:

– То есть?

– Не бывает ангелов-хранителей с такими огненными фокусами. И защищают они обычно только своего человека, а не всех подряд. То есть наш ангел не прост, и больше, чем на хранителя, похож на боевого. Ну, и помимо логики, я попросту знаю, что она никакой не хранитель. Так что она тебе соврала, имей в виду.

«Вот тебе раз. Ангел обманывает! Но я уже видел, как она врёт, так что…»

Хлопнула дверь.

– Вот, ёлки, что они о себе думают! – раздалось с порога. Это вернулось её безумное величество, королева скандалов Маруся Светина. Щёчки раскраснелись, глаза пылают – Маруся, ты чудо как хороша в гневе.

– Успешно? – спросил я, усиленно изображая непринуждённость.

– Не догнала! Что за манера: прийти, всех сбить с толку, испортить настроение и мгновенно смыться. Марьванна пошла домой, а я сюда. Уроды! Знаешь, что нам предложили играть?

И она сунула мне под нос листочек со списком. Я быстро пробежал его глазами, отмечая про себя знакомые фамилии: Мангазов, Прикормов, Крепс, Роговицын и к тому же – Михаил Стасов! Половина поп-исполнителей, половина – так называемый «русский шансон», а проще говоря, песни уголовно-тюремной тематики.

Это играть в школе на танцах? Да ни в жизнь! Кому вообще могло такое прийти в голову? Явная провокация же!

– Вот и я говорю, – согласилась раздражённая Маруся, – мы величайшая рок-группа, и потому не собираемся петь песни в два притопа-три прихлопа, да ещё с подобным содержанием! На дворе двадцать первый век, мы должны идти в ногу со временем! К тому ж только нестареющая классика облагораживает людей!

«Опять она толкает бесполезные пафосные речи, которые к тому же противоречат сами себе, – заметил я про себя. Ну, о каком соответствии времени можно говорить, если репертуар состоит из нестареющей классики? И наоборот: новые произведения, новое звучание – всё это оттого и ново, что стать классикой ещё попросту не успело. Неужели ты этого не понимаешь, Маруся?

Поделился соображениями.

– Фу, какой ты всё же зануда! – скорчила рожицу её высочество. – В общем, так: мы готовим диверсию. Идеологическую. Я составлю сет из хард-рока и металла, а одну песню Прикормова мы сделаем в «металлической» обработке. Снежана, напишешь ноты?

Снежана кивнула: она уже вышла из «ступора» и (как всегда) заняла место за своим синтезатором. Когда она успевает так перемещаться? Почему я так редко вижу, чтобы она ходила? С другой стороны, что ни говорите, а я почему-то не мог к ней относиться с подозрением. Конечно, безучастный взгляд не привычен, а кого-то и напрягает, но всё же она довольно милая. И она восхитительно играет. И она спасла мне жизнь. А вампирёныш Игнат просто очерняет её – это ведь возможно! Вдруг это он интриган и даже представляет враждебные силы? Домой ко мне прибежал для тайного разговора. Тоже мне, мастер над шептунами!

Однако же настроение было безнадёжно испорчено, как бы ни хорохорилась Маруся, поэтому решили сегодня больше не репетировать и расходиться по домам. Не очень-то я этому обрадовался. Кто знает, правда ли, что на меня нападений быть не может? Вот, к примеру, если подумать, то заполучить меня как инструмент влияния можно множеством разных способов. Скажем, если меня похитить и держать где-нибудь в подвале.

Но с чего кто-то взял, будто Марусю можно этим сподвигнуть на какие-то действия?

В самом деле: я ей не кум, не сват и не брат.

Между прочим, я же даже не её парень!

Иными словами, основополагающий тезис о том, что я какой-то там ключ, может быть неправдой. В конце концов, они все мне врут то и дело. По поводу и без.

Или так: я мог быть неучтённой переменной в этих их сложных расчётах будущего Маруси. Некой случайной величиной, из-за которой у них всё пошло наперекосяк. А в этом случае самым логичным шагом было устранить меня из уравнения, и таким образом у них снова всё должно срастись, разве нет?

Погруженный в эти мысли, я шёл домой пешочком, когда Маруся перезвонила мне на мобильный.

– Я всё же не смогла это так оставить, – заявила она в трубку, – поэтому вернулась в школу, узнала адрес директора и собираюсь идти к нему домой.

– С ума сошла?

– Я иду в любом случае. Если хочешь, идём со мной. Встречаемся на крыльце школы.

Скажете, был выбор? Эта сорвиголова способна на всё. Пришлось идти – надо же, чтобы кто-то держал её в рамках приличия. И я потопал в указанном направлении. Чёрт с ним, что без обеда, об этом уже и не думалось как-то. Мало того, что вокруг Маруси собрались какие-тёмные силы, так ещё она сама себе проблем на одно место искала прямо-таки увлечённо!

Тёмные силы.

Чуть более недели тому назад я и помыслить не мог ни о чём таком. Я жил в материальном мире и был уверен, что ни чудес, ни вампиров, ни эльфов – нет. Побаивался только гопоту, и то не очень сильно, благодаря регулярным тренировкам. Но всё изменилось, и вот я уже вовсю раздумываю над вампирскими интригами и эльфийскими (эльфскими!) тайными операциями. Я видел, как хрупкая красотка Мила вышибла своим громадным басом дух из какого-то монстра – как там его? – а маленькая тихоня-пианистка сожгла это существо за секунду. Кажется, в Интернете это называется «разрывом шаблона». Всё прекрасно, только как с этим жить-то? Как выйти из сложившегося положения? И главное – как вывести из него Марусю?

«А вот и она, легка на помине».

Её величество ждало меня на крыльце.

– Ну, признавайся, как удалось добыть адрес?

– Спросила у секретаря.

– Ага, так тебе и дали его сразу, – не поверил я.

– Я объяснила ситуацию, показала список…

– Секретарю?

– Ну да. Она была удивлена таким списком, ведь Евгению Петровичу нравится совсем другая музыка.

«Уж она-то знает, поди», – подумал я, но сам устыдился таких мыслей и сказал:

– Ладно, двигать надо. Время уже не раннее, а ещё домашку делать.

– Фигня! Сделаем вместе, когда вернёмся, – отозвалась Маруся и бодро зашагала прочь. Я поспешил следом.

Как оказалось, ехать нужно было довольно далеко. Хорошо, хоть не на метро, но тут как посмотреть. Метро – значит, никаких пробок. А в наземном транспорте можно застрять на часы.

Нам повезло: сорок минут на автобусе, и вот мы вышли на остановке в незнакомом районе.

Обычный «спальник»: длинные типовые дома, изредка попадаются новостройки, воткнутые недавно вместо стадионов или скверов. Всё невзрачное, дворы заставлены машинами, какие-то хмурые люди вокруг. Питер как есть: неуютно и сыро. Но, раз приехали, чего уж стоять?

– У тебя в телефоне навигатора нет? – осведомилась моя спутница.

– Неа…

– И у меня нет. Ничего, сейчас спросим! – и она мигом упорхнула приставать к какой-то старушке, выгуливавшей свою собачонку неподалёку. С минуту женщина показывала направление, что-то объясняла, Маруся кивала и уточняла. Потом вернулась.

– Ну, пойдём, я всё выяснила. Сейчас вдоль этой улицы до второго перекрёстка, потом направо, потом перейдём через дорогу, потом наискосок дворами – и будем на месте.

– Офигеть! – только и смог сказать я, и мы продолжили свой путь.

Было около пяти вечера, сумерки постепенно сгущались, но до темени оставалось какое-то время, да и фонарей кругом много, в общем-то. Не подумайте только, будто я боялся. Я ведь уже говорил, что много занимаюсь спортом, так что при росте метр восемьдесят вид у меня довольно внушительный. Конечно, шпана привязаться может в любом случае, но тут, как говорится, никто не застрахован. Гопота старается выбирать жертву наверняка, то есть на меня попрёт в самом крайнем случае.

Скажете, я слишком самонадеян?

Отвечаю: ничего подобного.

Просто точно знаю, на что способен, и здраво оцениваю ситуацию.

Я же вижу, как на меня глядят ребята на лавочках в моём районе.

Ну, и не стоит думать, будто я могу только алгебру решать и на гитаре наяривать. Драться я умею. Боксом занимался четыре года, так что удар у меня поставлен будь здоров.

К чему же написал про темноту и фонари?

Две причины.

Первая – против всяких «выворотней» мой бокс бесполезен.

Вторая (связанная с первой) – хотелось бы как можно раньше увидеть всё, что стоило бы увидеть.

Нет, пожалуй, приврал: я действительно немного боялся. Что теперь-то уж: и за Марусю боялся, и за себя. Потому что нашей волшебной троицы рядом не было.

Есть, конечно, чего стыдиться, но с другой-то стороны, не боится ничего только дурак. И вообще: мне же только-только показали необычное и крайне враждебное существо, да ещё пояснили, что они даже бывают разные. К тому же им было чего-то надо то ли от меня, то ли от Маруси, поэтому они вполне могли напасть.

– Ты чего так башкой вертишь? – прервала мои мысли Маруся.

– Не башкой, а головой, – уклонился я от ответа, а наша гениальная вокалистка лишь фыркнула.

Между тем мы углубились во дворы, чтобы пройти наискосок к нужному дому.

И вот тут я насторожился.

Потому что людей вокруг не стало, и ни в одном окне не горел свет.

«Та-ак, – подумал я, – пока ещё ничего не понятно, но очень хотелось бы ошибиться. Эх, Маруся, угораздило же нас с тобой!»

Рассуждать было и впрямь рано. Света в окнах может не быть, к примеру, из-за отказа трансформатора в ближайшей будке. Или вообще – аварии. У нас тут было как-то в августе – на несколько часов полгорода без электричества осталось. Так что в самом отсутствии света ничего удивительного. Но – людей-то на улице нет! Обычно, там, с собаками гуляют, с колясками. Я даже пацанам, сидящим с пивом на лавочке, наверное, обрадовался бы. А тут – ничего и никого! И тихо ещё.

– Яр, – Маруся тоже почувствовала неладное, – а тебе не кажется, что это странно, что людей нет и окна тёмные?

Иногда пока кто-то не озвучит панических мыслей, особых эмоций нет. Зато стоит лишь сказать вслух – и начинается реакция.

– Я тоже заметил, – ответил я, подавляя в себе страх и прилагая усилия к тому, чтобы говорить спокойно, – Если хочешь, мы вернёмся и переговорим с директором завтра в школе.

– Глупая была идея ехать, – неожиданно быстро согласилась Маруся, – Давай вернёмся.

Если наша Маруся так покладиста, значит, дело плохо.

Хотя у меня и не было других случаев проверить это правило.

Так или иначе, а мы повернулись и побрели назад, но миновав арку, остановились, ошарашенные.

Потому что улочки, с которой мы свернули в тёмный двор, не было.

А вместо неё мы увидели точно такой же тёмный двор с девятиэтажкой-стеной по периметру и детским садом в центре.

Маруся просто удивилась и решила, что мы не туда свернули, а вот мне стало очевидно, что мы в беде, и что без таинственных врагов тут не обошлось.

Теперь я уже крайне недобрым словом помянул Милу, Снежану и Игната, потому что ни один из них так и не объяснил, что за сила нам противостоит. За неделю ни одного слова обо всей этой конспирации, а теперь вот я совершенно не готов к… к чему я, там, должен быть готов?

– Я знаю, куда идти! – твёрдо заявила Маруся и зашагала вперёд.

Уверен, она на самом деле не знала, но не желала подавать виду.

«Храбрится девочка, боится потерять лицо. Эх, ты…» – подумал я.

– Как-то в августе у нас такое уже было! – ляпнул я, стараясь успокоить.

Кажется, я читала что-то такое в новостях, – ответила моя спутница, – Думаю, если что, просто вызовем такси и поедем домой с ветерком.

«Ну-ну…»

Я выхватил трубку из кармана.

Сигнала нет, сотовый оператор не определяется.

– Марусь, проверь телефон!

– Оба-на! – услышал я разочарованный голосок, стоило лишь ей достать свою «раскладушку». Маруся остановилась в растерянности.

– У меня то же самое, – сказал я и подошёл к ней вплотную. По отсутствию дальнейших комментариев я безошибочно определил начало внутренней, ещё не выплеснувшейся паники. Нам обоим нужна была передышка: просто постоять, обсудить, определиться с планом дальнейших действий – и претворить его в жизнь.

К сожалению, время ждать никого не собиралось, и вот уже стемнело окончательно. Если бы спросили меня, то я бы сказал, что стемнело немножко слишком быстро, но кто его знает, как работает восприятие времени в подобных обстоятельствах. Ясное дело, всё происходящее – это чьи-то происки, но очень, очень не хочется допускать, что нашему скрытому противнику подвластно менять время суток. А также климат, рельеф местности и политический строй.

Происки – не происки, а мы остались без связи. Вокруг тёмный двор, людей нет. Мне вот интересно, мы вообще на Земле? Или это какая-то пространственная аномалия, про которые нам в своё время немного рассказывали на занятиях в Пионерском кружке? Или это Милино руководство решило предпринять очередную гениальную попытку «экранировать» Марусю от всей остальной Вселенной? Да пошли они, в самом деле. Сейчас главное, чтобы не выпрыгнул кто-нибудь из темени этой.

– Слушай, – обратился я к Марусе, – мне не очень нравится, что творится, но это реально похоже на августовскую аварию. Ещё это похоже на одну штуку из старой Пионерской методички, но о подобных фокусах давно уже никто не вспоминает. Делаем так: идём сейчас через этот двор вон в ту арку, – я показал, – там должна быть улица. По ней двинем прямо и наверняка выйдем к какому-нибудь ориентиру. А если машина встретится – так вообще отлично. Годится?

– Годится, – Маруся жалобно посмотрела на меня.

Просто удивительно, как под маской неуёмной сорвиголовы прячется нежная девочка. Куда пропала безумная энергия? Где спряталась сносящая барьеры харизма? Всё это утонуло в темноте. Рассеялось, стоило лишь появиться какому-то намёку на непривычное и пугающее. Всему своё время и место. В понятной обстановке и с понятными людьми Маруся расслаблялась и могла позволить себе проявить темперамент. Теперь же она, наверное, рассчитывала, что я поддержу, сумею защитить и вывести на свет (как в прямом, так и в переносном смысле).

И знаете, что?

Я просто не имел права подвести её!

Зажав себя в кулак, показав всем своим видом уверенность и спокойствие, я сделал пару шагов в выбранном направлении, но моя спутница осталась на месте. «Нет, ну я всё понимаю, но чего она так перепугалась-то? – пронеслось в голове. – Она же не знает, что знаю я, так ведь? Что ж делать?»

Повинуясь какому-то наитию, я предложил ей руку, и она взялась.

«ХА! Маруся Светина идёт со мной за руку»! – возликовал я внутренне, но под давлением окружения это состояние прошло почти сразу. В любых других обстоятельствах я, наверное, возомнил бы себе много чего. Впрочем, даже в нашем отчаянном положении застрявших неизвестно где путников, горячая девичья ладошка подняла мой дух весьма ощутимо. Так мы миновали второй двор и вошли в третий. Такой же.

– Ярик, ты понимаешь, как это получается?

– Не-а, не понимаю, – ответил я, – Бред какой-то.

– И чего теперь? – Маруся поглядела на меня выжидающе.

– Ничего. Идём дальше. Мы совсем даже не на окраине! Куда-то ведь должны выйти! – с деланной беззаботностью заявил мужественный я, и мы продолжили путь.

Шли молча, внимательно глядя под ноги и по сторонам. Пасмурное небо от закатных лучей иногда приобретает розоватый оттенок и даёт неплохую видимость – это нас выручило. Правда, одного лишь освещения маловато, если вокруг нет признаков жизни.

Возможно, вы удивитесь: «Ну, кто не оказывался в чужом незнакомом районе? Со всеми бывало. И почему это не рождает паники?» Рискну предположить: потому что люди вокруг! Если вокруг люди, значит, не всё потеряно: есть к кому обратиться, если что.

А мы вот попали совсем неприятно: темень, чёрные провалы окон, да вдобавок ко всему ещё и похолодало.

– Знаешь, – прервала Маруся молчание, – я вот подумала: это же совсем несвойственно мне! Я обычно не трусиха, ты знаешь, и даже драться умею. Я обычно никого и ничего не боюсь, но сейчас вся эта… безжизненность так давит…

Её голос изменился, словно потух, и она продолжила, словно не обращаясь ко мне, а проговаривая для себя самой:

– Это очень странное чувство. Оно как будто давит на меня, проникает в самую душу. И даже – у тебя такого нет? – как будто клонит в сон. Никогда со мной такого не было.

Я внимательно слушал.

– Я всегда была среди людей. Не особо сближалась, держалась в стороне ото всех. Но мне было нужно какое-то одобрение, какой-то отклик, что ли. Я всё думала – да зачем мне все эти люди – я же настолько круче всех! Пусть они просто восхищаются мной, делают, что я говорю – и всё будет в лучшем виде. А сейчас вот темнота, людей нет вокруг, как будто мы в покинутом городе ходим по обломкам цивилизации. И я всё думаю: только бы вернуться…

Я легонько пожал её ладошку:

– Выйдем, конечно, не сомневайся.

Но за аркой нас ждал новый двор, и мы снова пошли наискосок, вдоль ограды детского сада к арке в противоположном углу.

– Ярик?

– А? – отозвался я.

– Спасибо тебе, что ты со мной поехал. Как представлю, что я бы тут одна попала…

Ответил я не сразу. Странно было наблюдать Марусю в таком состоянии. Какое-то отчаяние, грусть. Не было у меня никакого опыта утешения девчат в непонятных и пугающих обстоятельствах. Поцеловать её, что ли? Интересно, даст пощёчину или будем встречаться после этого? (Если выберемся, разумеется!) Поразмыслив, я всё же решил не торопиться с поцелуями и ограничился словами ободрения:

– Нормально всё, Марусь. Нормально. Сейчас уже должны выйти куда-то. Таких больших кварталов не бывает, – я приложил всю волю, чтобы сказать это спокойным тоном. Понимаете, почему? Потому что я вовсе не был уверен, что мы вообще сможем выйти. И Снежане, Миле или хотя бы вампирскому Игнату следовало бы срочно появиться и объяснить, в чём, в конце концов, дело! И прекратить балаган, поскольку я уже готов был придушить наших фантастических телохранителей за то, что не спасали нас так долго. А заодно – начать рассказывать нашей принцессе кое-о-чём.

– Ой, Мила! – выкрикнула моя спутница, мгновенно превращаясь из перепуганного котёнка в саму себя – её сверхактивное величество Марусю Светину.

И, как ни странно, это действительно была Мила.

Она вышла нам навстречу из той самой арки, к которой мы направлялись.

И за её спиной горел фонарь.

– МИЛААА! – замахала руками Маруся и поспешила навстречу. Подскочив, немедленно полезла обниматься. Возникшего замешательства хватило, чтобы я приблизился.

«О-хо-хо, сейчас нужно будет как-то объяснять…»

– Приветы! – сказал я, сделав ручкой.

– Привет! Я вас обыскалась уже! Чисто случайно заглянула в эту арку, а то бы разминулись, – проговорила рыжая красотка.

– Ты нас искала? – удивилась Маруся.

– Я отправил Миле SMS о том, где мы, пока ты расспрашивала дорогу, – не моргнув глазом, соврал я.

– Зачем? – Маруся повернулась ко мне.

– Да, согласен – дурацкая идея. Думал, может, если с нами пойдёт Мила, то директора будет проще уговорить, – пояснил я.

– Однако, здравая мысль, – изумилась Маруся, – Так держать! Но ты не сказал мне, что она приедет.

Моя версия не просто дырявая – это просто одна большая дыра! Однако Мила на этот раз сработала чётко:

– О чём говорить? Он SMS прислал, когда вы уже почти добрались. Я ответила сразу же, что не приеду. А потом совесть заела – и вот я здесь. Но вы ведь, наверное, уже всё решили с директором?

«Издеваешься? Или конспирируешься?»

– Мы не нашли его дом, чуть не заблудились и решили идти обратно, – ответила Маруся с самым беззаботным видом.

– Ну, тогда, может, я подвезу вас до дома? У меня рядом папина машина, – предложила Мила.

Трудно представить себе, чтобы мы не согласились. Ко всему прочему мы оба уже проголодались и устали ходить. И подозреваю, что Маруся могла замёрзнуть, но это не факт. «Хорошо, что всё уже скоро закончится!»

Что до дурацкого объяснения, придуманного на ходу мною и Милой, то могу ответственно заявить: для импровизации это было очень даже неплохо. По крайней мере, Маруся приняла нашу версию, расслабилась, и вот мы уже миновали злосчастную арку, оставили жуткие дворы позади и вышли под фонари. Не знаю, обратила ли Маруся внимание на жест, который сделала Мила, выходя из арки первой: взмахнула ручкой, словно отодвинув в сторону створку ворот. Я вот заметил. В моём понимании, это должно было означать лишь то, что для выхода из двора ей понадобились Шифтерские способности. То есть, не явись за нами Мила, мы с Марусей могли бы блуждать в тех дворах до скончания времён. Интересно, что это было? Спросить надо бы.

Пройдя от арки метров двадцать, мы увидели «Мерседес» представительского класса и водителя, который курил, стоя около открытой двери. Признаться, я раньше к таким машинам старался даже не приближаться, мало ли что.

– Круто! Всё хотела спросить, кто твой папа? – тут же полезла не в свои дела Маруся. Мила, помявшись, ответила:

– Просто крупный акционер очень серьёзной корпорации.

«Ну-ну, так я и поверил! Кстати, действительно непонятно, откуда у Шифтеров такие возможности в нашем мире?»

– Не «Газпром»? – проложила допытываться Маруся.

– Нет, это связано с добычей золота. Правда, я в семейный бизнес не особо вникаю.

Услышав про золото, Маруся сделала рожицу и протянула «о!» – но Милу это, казалось, не смутило:

– Забирайтесь! – пригласила она. – Куда вас подвезти?

– Эм… Может, в «Макдак» сначала, а то я умираю, как есть хочу!

– Я не против, – ответила Мила.

Ещё бы ты была против. Ладно, поехали!

Сказано – сделано. Автомобиль плавно покатил по улице. Маруся уютно устроилась на заднем сидении и рассказывала о нашем приключении, Мила слушала, кивая, а я молчал и наслаждался поездкой.

Ближе к концу рассказа эльфка достала из сумки маленький планшет, что-то там поискала, нашла и протянула прибор Марусе. На экране я заметил карту.

– Вот! Думаю, вы вот так прошли, – пояснила Мила, проводя пальчиком наискось через несколько похожих дворов.

– Наверняка, да, – поспешил согласиться я, тогда как Маруся с интересом принялась за изучение.

– О, да мы вообще не туда свернули! – сказала она, наконец. – Директор живёт здесь (она ткнула пальцем), а мы шли здесь (показала), попали сюда и теперь едем здесь. С ума сойти! Надо, кстати, мне такую же штуку – с картами.

– Скажи, полезная, да! – живо отозвалась Мила, и я поразился её умению вести себя как нормальная человеческая девчонка моего возраста. Наверное, она очень хороший агент.

Пока девочки обсуждали преимущества планшетов перед ноутбуками, я глядел в окно, пытаясь понять, где же мы всё-таки. Вопросом этим я задался не случайно: хотя Мила со своей картой была более чем убедительна, я-то понимал, к чему всё: взрывной непоседе рядом со мной нужно было немедленно дать разумное объяснение произошедшего. А дальше Маруся увлечётся яркой электронной игрушкой и пропустит, как мы выедем из этого странного и жуткого места, где бы оно ни было. Шифтеры, видимо, могут перемещаться свободно или почти свободно, для них это будни. Я же ожидал зрелища.

Безуспешно: если и случился какой-то переход из одного мира в другой, я всё равно ничего не заметил. В конце концов, я даже не был уверен, покидали мы Землю или нет! Пришлось смириться, успокоиться и вернуться к обыденным реалиям.

Мы довольно быстро пообедали (поужинали?), потом Маруся позвонила домой и отпросилась ко мне. Маленькая ремарка: отпросилась, даже не задав мне вопрос, можно ли. На мой недоуменный взгляд пояснила, что нам нужно сделать кучу домашки, так что проще разделить работу, а потом поменяться тетрадями и переписать друг у друга. Затейница!

Оказалось, что она планировала это давно, и специально садилась на уроках так, чтобы у нас были одинаковые варианты.

Неплохая идея, надо сказать. Главное здесь, чтобы не было одинаковых ошибок.

Мила попрощалась с нами около моего парадного и укатила, и вот так получилось, что в тот день я впервые привёл домой девушку. В любых других обстоятельствах я был бы счастлив и горд. А тут неясность какая-то. Тем более, с Милой не удалось ничего обсудить.

Ладно, по крайней мере, я был дома.