Читать книгу Русский хронограф. От Николая II до И. В. Сталина. 1894–1953 - Николай Коняев - Страница 2

Кончина императора Александра III вызвала оживление как в либеральных и революционных кругах России, так и среди эмиграции.

Однако молодой император сразу развеял надежды либералов, провозгласив, что незыблемость самодержавия и впредь останется основой государственного строя России.

Поэтому правление последнего русского императора с самых первых дней проходило в атмосфере недоброжелательства «прогрессивной» общественности. Чтобы ни делалось, какие бы шаги ни предпринимались, все они были уже заранее осуждены. Все ошибки и промахи администрации раздувались до немыслимых размеров и ставились персонально в вину государю. Николай II, безусловно, рекордсмен среди царствующих особ по количеству адресованных ему пасквилей, изданных еще во время его правления.

В эту кампанию дискредитации русского самодержца, что велась по указке таинственных, но могущественных сил, помимо всегда готового к оплевыванию России прозападно настроенного «прогрессивного» дворянского общества, оказались вовлеченными и многие государственные сановники, и даже люди, связанные с императором родственными отношениями.

Война 1905 года была проиграна Россией не в Порт-Артуре и не в Цусимском проливе, а в Санкт-Петербурге, откуда представители «передового» общества слали приветственные телеграммы японскому микадо.

И первая революция в России началась тоже задолго до событий 1905 года.

Тотальный общественный террор вскоре обрел и материализованное выражение, с самых первых дней ХХ века загремели выстрелы, слившиеся вскоре в канонаду разрывов бомб.

Администраторов убивали за увольнение нерадивых студентов, за неосторожно сказанное слово, за то, что тот или иной чиновник оказывался похожим не на того, на кого следовало, по мнению «прогрессистов», походить. Ну а если министр или генерал оказывался заподозренным в действиях, направленных на благо России и государя, террористы не считались ни с какими жертвами. Таких людей убивали, взрывая здания и поезда.

С.Ю. Витте заметил в своих мемуарах, что назначением своим на пост председателя Совета Министров он обязан прежде всего «боязнью более симпатичных монаршему сердцу лиц» занять этот пост. Торжествуя победу, Сергей Юльевич Витте, конечно, несколько преувеличивал страхи настоящих государственников, подлинной русской интеллигенции.

Да… Кого-то из чиновников действительно парализовал страх.

Но разве боялся террористов святой праведный Иоанн Кронштадтский? Хотя и шла на него подлая охота, он бесстрашно работал на благо Отечества. И разве боялись террористов члены Союза Русского Народа, набиравшего в те годы грозную силу?

Нет! Они не страшились ни подлых пущенных в спину пуль, ни бомб, подложенных в чайных, ни газетной лжи, которой их ежедневно обливали.

Так что террористам не удалось запугать ни Россию, ни императора.

Вопреки всем темным силам, вопреки огромным, брошенным на борьбу с Россией средствам, империя не только устояла в этой борьбе, но и стала еще более могущественной.