Читать книгу На земле Святой Троицы - Николай Коняев - Страница 4

Еще не рассвело, когда наша машина въехала в поселок Металлострой.

Темнели в морозных сумерках строения ИТК № 5.

По верху высоких стен, остро вспыхивая в прожекторном свете, бежала колючая проволока…

1

Подобные учреждения узнаешь сразу. И не только по колючей проволоке, а по особой нежили вокруг, по омертвевшему равнодушию окружающего пейзажа.

Священник Александр Степанов – у него был пропуск! – ушел в зону, чтобы начать исповедь, а протоиерей Владимир Сорокин отправился хлопотать о пропусках для меня и для певчих. Дело – мы приехали в воскресенье – неожиданно затянулось.

Постояв в плохо освещенном вестибюле, я вышел на улицу.

Видимо, близилась пересменка, и на ступеньках топтались охранники с автоматами.

Вспыхивали в сумерках огоньки сигарет.

Разговоры шли о пайковом довольствии. Мелькали названия горячих точек. Но мимоходом… На предмет воспоминаний, как там обстояло с пайковыми деньгами.

2

Рассвело, когда наконец все согласовали.

Мы по трое начали заходить в тамбур с автоматически захлопывающимися решетками.

Здесь проверка. Осматривают вещи. Сверяют паспорта с пропусками.

Все это по-тюремному медленно и настороженно.

Коротая время, я разглядывал фотографии – в анфас и профиль, – висящие на стене в будочке контролерши. Над фотографиями надпись: «Склонны к побегу».

Наконец проверка завершена.

Первая тройка проходит в зону.

И здесь – так неожиданно после бесконечных согласований и проверок! – улыбающееся, светлое лицо пришедшего встретить нас заключенного.

– Отец Александр уже исповедал меня! – весело говорит он, забирая у протоиерея Владимира Сорокина тяжелые сумки со свечами и книгами. – Послал вас встретить…

За улыбающимся, совсем непохожим на заключенного провожатым двинулись и мы.

Долго шли по промзоне.

Везде – колючая проволока.

Еще – надписи…

Например: «Женщинам без сопровождающих передвигаться запрещается!»

Наконец по оплетенным колючей проволокой переходам проходим в саму колонию.

Здесь многоэтажки казарм.

Грязновато-сиреневое здание клуба.

И вроде бы ничего странного, но все так безысходно и пропитано несвободой, что становится тяжело дышать.

И тут мы поворачиваем, и сразу в глаза – такой светлый здесь! – храм священномученика Вениамина, колокольня, а рядом – похожая на игрушку церковная избушка…

3

Храм священномученика Вениамина – первый тюремный храм, заново построенный в наши дни.

Вспоминая о начале его строительства, протоиерей Владимир Сорокин рассказал, как пригласили его – это было в конце 80-х – прочитать для заключенных лекцию.

– Православие – не лекции… – сказал тогда, выступая, отец Владимир. – Православие – исповедь, молитва, причастие.

Как ни странно, но слова его оказались услышанными. Через месяц отца Владимира пригласили в колонию уже отслужить молебен.

– Кажется, и первая Литургия в колонии тоже здесь была совершена. В этом клубе и служили ее… А потом решили храм строить. Не начальство, а сами заключенные…

Этот первый тюремный храм освятили во имя священномученика Вениамина, митрополита Петроградского.

Как раз в те годы состоялось прославление этого святого, смело выступившего против захвата Русской Православной Церкви подученными ГПУ священниками – обновленцами.

Митрополит Вениамин отлучил тогда самозванцев от Церкви.

Ему угрожали, но владыка был тверд. Сохранилось письмо, написанное митрополитом Вениамином перед расстрелом. «Трудно, тяжело страдать, но, по мере наших страданий, избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжелых страданий, полный среди страданий внутреннего покоя…»

Нелепо сближать судьбу столпа православной веры – священномученика Вениамина – с судьбами уголовников, отбывающих наказание в НТК № 5…

Но я стоял среди них в церкви и – «по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога» – как бы забывал, где идет служба, кто стоит рядом… Мы никуда не уходили из зоны, но вся мучительно давящая несвобода осталась там, за дверями церкви…

4

Не существует свободы большей, чем подлинное христианское смирение…

Об этой свободе и писал за несколько часов до расстрела священномученик Вениамин. Об этой свободе – неумело и порою неловко – говорилось в письмах заключенных, которые дал мне посмотреть отец Александр Степанов.

«Здравствуйте, братья и сестры! Я еще очень молод, а уже совершил ужасные грехи. Хочется очиститься от них и уверовать во Христа всем сердцем, душою и разумом. Срок у меня очень большой. Помогите с духовной литературой…»

«Вы делаете доброе дело, помогая по возможности осужденным. Помогаете им не потерять веру в Господа, что Он всех любит, какой бы ни был человек…»

Письма эти адресованы прихожанам Братства великомученицы Анастасии Узорешительницы, которое возглавляется отцом Александром Степановым.

Многие письма – просьбы.

Чаще всего из больниц. В основном – от туберкулезников.

«Здесь очень плохо с питанием. Мы уже больше полгода не имеем жиров. Нам говорят: пишите родственникам. А мне не от кого ожидать помощи. Мы здесь находимся взаперти и никуда не ходим. Работы тоже нет. Дмитрий С.».

«Лекарств фактически нет, питание умеренное… Игорь В.».

«Меня не будут пока отправлять на больницу, потому что на больнице тоже большие трудности с медикаментами и продуктами питания. Когда засыпаешь, снится обычный хлеб, и от этих снов просыпаешься в холодном поту. Алексей Т.».

На многих конвертах рукой Дмитрия, члена Братства великомученицы Анастасии Узорешительницы, сделаны пометки, что из просимого послано. Средства на посылки собираются всем Братством.

Читать эти письма тяжело.

И одновременно – очень легко.

Порою одновременно захлестывает из этих писем и тьмою безвыходности и таким ясным, нечаянным светом…

«Здравствуйте, братья и сестры… Спешу сообщить, что у меня большие перемены в жизни: мне заменили исключительную меру на пожизненное заключение, и что теперь со мной будет, куда меня увезут – не знаю. Низко кланяюсь вашему храму Анастасии Узорешительницы. Я всем вам, братья и сестры, очень благодарен за ваш нелегкий труд, за милосердие ваших душ и сердец. Я – ваш приемный дитя. И стою на коленях в храме с вами и молюсь».

Много говорится сейчас, что исправительно-трудовые учреждения становятся своеобразными университетами для уголовного мира. Попадая за сравнительно незначительные правонарушения, многие вскоре возвращаются назад уже за совершение тяжких преступлений.

– А церковная община в колонии? – спросил я у священника Александра Степанова. – Разве она не способствует тому, чтобы человек вырвался из замкнутого круга?

– Способствует, конечно… Пока человек в общине находится, все хорошо. Проблемы начинаются, когда на свободу выходит. Это как камень в воду – хлоп… Где вынырнет – неизвестно. Ситуация очень легко может такого человека затянуть. Ему помочь бы надо первые месяцы, так сказать реабилитационный период пройти…

– А вы поддерживаете контакты с ними?

– Поддерживаем… Многие в наше Братство великомученицы Анастасии Узорешительницы приходят…

– Работают?

– Некоторые и работают… Олег П., например, воспитателем в приюте стал. Алексей и Александр – шоферами… Как ни странно, очень хорошие братья милосердия из бывших зэков получаются…

5

Братство Святой великомученицы Анастасии Узорешительницы очень тесно связано с храмом священномученика Вениамина в Металлострое.

О связи, осуществляемой через конкретные человеческие судьбы, мы уже говорили.

Но существует и мистическая связь.

И здесь можно было бы помянуть, что на подворье ярославского митрополита, где размещается теперь Братство святой великомученицы Анастасии Узорешительницы, неоднократно бывал Василий Казанцев – будущий митрополит, будущий священномученик.

Можно сказать и о том, что знамя борьбы с чекистским обновленчеством Русской Православной Церкви предстояло подхватить из рук расстрелянного митрополита Вениамина митрополиту ярославскому Агафангелу, но все эти случайные – и такие не случайные! – исторические совпадения отходят тут на второй план…

После посещения колонии, тюремного храма, знакомства со священниками, служащими здесь во спасение своих ближних, и их паствой – заключенными – еще острее воспринимаются слова Господа из евангельской притчи о Страшном Суде:

«Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне»… (Мф. 25, 34–36).