Читать книгу Подлинная история Дома Романовых. Путь к святости - Николай Коняев - Страница 42

Странная зловещая перекличка возникает между тем, что происходило на западных рубежах страны, и тем, что потаенно пока совершалось в Сийском монастыре.

«А около-де монастыря ограды у вас нет, а меж келий-де от всякой кельи из монастыря к озеру из дровеников двери, и крепости-де ни которые около монастыря нет, – выговаривает игумену Сийского монастыря царская грамота, – а ограду-де монастырскую велели вы свезть на гумно, и он-де, Богдан (Воейков), тебе и келарю говорил, чтобы вы около монастыря ограду велели поставить и меж келий от дровеников двери заделать, и вы-де около монастыря ограды поставити и дверей заделати не велите, и сторожу-де ты, который стоит у ворот, ходити к нему и про прохожих про всяких людей сказывати ему и детем боярским не велишь».

Такое ощущение, что эти монастырские «крепости» не менее важны, чем та линия обороны, которая проходила под Кромами.

В конце января Василию Шуйскому удалось разгромить самозванца, но Лжедмитрий сумел уйти к Путивлю, где собрал новое ополчение и на Великом Посту развернул новое наступление.

7 марта на сторону самозванца перешел Елец и Ливны.

«Ты б старцу Филарету велел жити с собою в келье да у него велел жити старцу Леваниду и к церкве старцу Филарету велел ходить вместе с собою да за ним старцу, и береженье к нему держал, чтобы он был у тебя в послушанье и жил бы по монастырскому чину и не бесчинствовал и о том бы ему говорил, – говорит царская грамота. – Только буде он не причащался святыни в нынешной пост и то дело чуже крестьянства и во всем бы ему рассматривал, чтобы он жил во всем по иноческому обещанию, а от дурни его унимал»…

Увы…

Поздно было уже «унимать от дурни» Филарета и некому…

Через две недели после Пасхи, 13 апреля, новый страшный удар обрушился на Россию – от апоплексического удара (кровь хлынула изо рта, носа и ушей) умер Борис Годунов.

В апреле москвичи присягнули новому царю – Федору Годунову.

«Царевич Федор, сын царя Бориса, отрок прекрасный был, – пишет в “Летописной книге” С.И. Шаховской, – славился красотой, словно цветок диковинный на лугу, Богом украшенный, цвел, словно лилия в саду. Очи имел большие черные, лицо белое жемчужное, белизной сияющее, роста он был среднего, телом очень крепок. Отцом научен он был книжной премудрости, в ответах обстоятелен и весьма красноречив. Пустое и гнилое слово никогда не слетало с уст его. К вере и к наставлениям книжников относился ревностно».

Присягу этому отроку принесли Новгород, Псков, Казань, Астрахань, города Замосковья, Поморья, Сибири…

Но тогда же, 7 мая, П.Ф. Басманов, командовавший войсками, осаждавшими Кромы, объявил войску, что самозванец – это истинный царь.

Полки приняли присягу Лжедмитрию.

Эта измена армии и решила горестную судьбу династии Годуновых, эта измена и засосала Россию в страшный омут Смуты.

10 июня князь В.В. Голицын удавил в Кремле царя Федора Годунова – юношу, с уст которого никогда «не слетало пустое и гнилое слово».

Заодно с Федором Годуновым удавили и его мать…

Патриарх Иов не признал Лжедмитрия, и его свели с патриаршества, и на убогой телеге увезли в Успенский монастырь в Старицу.

20 июня Лжедмитрий въехал в Москву.

Говорят, что первым делом Григорий Отрепьев изнасиловал в Кремле царевну Ксению Борисовну Годунову…

А была она, как пишет С.И. Шаховской, девушка, почти ребенок.

«Удивительного ума, редкостной красоты: щеки румяны, губы алы; очи у нее были черные, большие, лучезарные, когда в плаче слезы из очей проливала, тогда еще большим блеском они светились; брови были у нее сросшиеся, тело полное, молочной белизной облитое, ростом ни высока, ни низка; косы черные, длинные, как трубы по плечам лежали. Была она благочестива, книжной грамоте обучена, отличалась приятностью в речах. Воистину во всех своих делах достойна! Петь по гласам любила и песни духовные с охотой слушала».

Сохранила память о Ксении Годуновой и русская песня…

до сих пор плачет царевна в народной песне.

В песне царевна Ксения гораздо лучше, чем последующие историки, знала, что произошло с Россией и в чем причина происшедшего… Она говорит о батюшкином согрешении, о матушкином немолении…

Юный царь Федор Годунов и царевна Ксения Годунова стали первыми жертвами царя со двора бояр Романовых…

Погребли царевну Ксению, принявшую постриг под именем Ольга, в Свято-Троицком Сергиевом монастыре, а когда на русский трон взошли и сами Романовы, вырыли из земли и перевезли в монастырь и тела самого царя Бориса Годунова, ставшего в иночестве Боголепом, и его супруги царицы Марии, и юного царя Феодора Годунова.

Усыпальница Годуновых вначале была устроена внутри Успенского храма, но императрица Елизавета Петровна, побывав здесь на богомолье, приказала перестроить собор так, чтобы тела Годуновых оказались вне храма.

Не пощадила дщерь Петрова и колокола, которые подарил лавре царь Борис Годунов.

Один из них, весом 625 пудов, был подарен Годуновым еще в бытность его «слугою и конюшим» царя Федора и назывался Лебедем. Другой, втрое больший весом (1850 пудов), назывался «Годунов», или «Цареборисов».

Елизавета сначала приказала разбить колокол, но потом, снисходя к мольбам монахов, ограничила наказание тем, что приказала сбить имена царя Бориса, его супруги и детей с надписи, опоясывающей колокол.

Впрочем, колокола эти дожили и до наших дней.

И стоишь возле усыпальницы Годуновых, что располагается сейчас слева от паперти Успенского собора, слушаешь голоса годуновских колоколов и отчетливо осознаешь, что, быть может, в этом батюшкином согрешении и матушкином немолении, о которых говорит Ксения Годунова в народной песне, и заключается причина и нынешних несчастий, с такой завидной регулярностью обрушивающихся на нашу страну.