Читать книгу Легенда о золотом кирпиче - Николай Кошкин - Страница 4

Утро выдалось румяным и солнечным, полным зелени старого сада и пения птиц. Андрей с удовольствием слопал завтрак и вышел на свежий воздух. Каким огромным казался когда-то сад! Совсем давно, в младших классах, он даже немного пугал: такими густыми и темными были заросли малины и вишни. Теперь он выглядел просто большим. И был очень заросшим – Вера Ивановна уже не могла ухаживать за ним, как когда-то.

Время плодов еще не пришло, и Андрюха просто прогулялся среди яблонь и груш. Да, надо бы хоть сушняк бабушке вырезать – где ей самой! А то приехал, гость дорогой, вкусно покушать да сладко поспать. Впрочем, отпуск еще впереди. Не будет же он весь месяц и правда краеведеньем заниматься!

Кстати, о краеведенье. Музей, конечно, уже открыт. Что-то он по местным меркам здорово разоспался! Сергей вчера дал действительно дельный совет. Сам Андрей больше надеялся на разговоры с местными старожилами, но теперь согласился, что это не самый короткий путь. Все-таки музей и, пожалуй, церковь прямее выведут на желаемый результат.

***

Музей стоял неподалеку от дома Веры Ивановны. Это было старинное двухэтажное зданье из кирпича, с закругленными окнами и высоким крыльцом. Когда-то, до революции, дом принадлежал купцу Пантелееву, благополучно сосланному к чертовой матери трудовым народом на перековку. Потом там были и клуб, и школа, и ПТУ, и, во время войны, даже госпиталь, пока наконец помещение, вопреки судьбе еще крепкое и красивое, не отдали под музей краеведения. Музей долго переезжал из аварийной халупы, бывшей в стародавние времена складом все того же купца Пантелеева. Зато когда он снова открылся, посетители ахнули: экспозиция засверкала новыми красками. Теперь в красивых, просторных залах висело, стояло, лежало все о городе и районе – все, что было возможно, о природе, истории, географии…

Андрей в музее бывал, хотя и давно. Ему нравились прохладные тихие залы. Многие экспонаты прекрасно запомнились – например, вот этот старинный бердыш на стене, или забавная механическая игрушка столетней давности. Когда-то ее даже запускали для экскурсантов. Может быть, и сейчас запускают? Школьников-то, наверное, сюда по-прежнему водят. А вот эта окаменевшая раковина для Андрея вообще вещь особенная. Ведь именно он с неразлучными Толькой и Мишкой отыскали ее на размытом склоне оврага и притащили сюда. Сколько же лет прошло?..

Вот и витрина, посвященная сосновскому монастырю. В детстве Андрейка проходил мимо почти не задерживаясь: ну что интересного в парочке старых икон да нескольких фотографиях? То ли дело рядом – настоящее оружие времен гражданской войны! Винтовка, маузер, револьвер, целая россыпь патронов, чудной старинный бинокль… Но теперь он провел у стенда около получаса. Рассмотрел фотографии отца Иоанна, зданий монастыря, входа в пещеру. Карточки старые, выцветшие, но сделанные когда-то на совесть. На одной из них, запечатлевшей крестный ход на какой-то праздник, Андрей разглядел большой крест в руках одного из монахов. К сожалению, ни лица, ни деталей креста было не различить. Однако хотелось верить, что это именно отец Иоанн с чудотворным распятием. Впрочем, поиски это ни сколько не продвигало.

Вдоволь насмотревшись на раритеты и нового практически ничего не узнав, Андрей подошел к пожилой смотрительнице, мирно дремавшей на стульчике между двумя смежными залами.

– Здравствуйте, – улыбнулся он возможно обворожительней. – Вы не подскажете, как я мог бы узнать подробней о сосновском монастыре?

Старушка вздрогнула, но тут же засияла ответной улыбкой. Посетитель ей, похоже, понравился. Андрюха вообще производил хорошее впечатление на людей, особенно пожилых. Даже шутил иногда, что ему легче очаровать десяток симпатичных бабулек, чем одну молодую красавицу.

– Это вам нужно к Светлане Григорьевне подойти. Она у нас в этом вопросе специалист.

– А как найти Светлану Григорьевну? – Андрей уже представил себе солидную полную даму, почему-то черноволосую, с усиками над верхней губой и густым низким голосом, и настроился соответственно.

– Вот сюда – и направо… Ой, да вот и она! Легки на помине, Светлана Григорьевна! С вами вот молодой человек хочет поговорить.

Андрей повернулся к дверям – и чуть не закашлялся. Там стояла хрупкая девушка, немного моложе его, со светлыми волосами и огромными голубыми глазищами. Впрочем, глазищи эти смотрели строго, как у учительницы. И Андрюха в который уж раз в своей жизни подумал, что все-таки предпочел бы производить впечатленье на юных дев, а не на их бабушек и мамаш. Он промямлил:

– Я хотел бы поговорить о Сосновке… Про монастырь. Говорят, вы здесь главный специалист.

Самообладание потихонечку возвращалось. Тем более что ледок во взгляде красавицы начал подтаивать.

– Ну, не главный, – слегка улыбнулась она, – но кое-что расскажу. Пойдемте со мной.

И Андрей, затаивши дыхание, выпорхнул вслед за Светланой Григорьевной в коридор. В голове вертелась всего одна мысль, при том весьма глупая:

– В самом деле, Светлана… Вся такая светлая и прозрачная…

Смотрительница проводила их мудрою материнской улыбкой, вновь уселась на стульчик и прикрыла глаза.

***

– Что именно вам интересно узнать?

Светлана Григорьевна привела Андрея в маленький кабинет и усадила возле стола, на котором возвышались старый компьютер и куча бумаг.

– Я хотел бы побольше узнать о последнем отшельнике сосновского монастыря, отце Иоанне. Узнать все, что можно. Особенно, с кем он общался незадолго до смерти.

Девушка посмотрела на посетителя с удивлением и слегка улыбнулась.

– Такое впечатление, что вы из уголовного розыска. Ищете убийц отца Иоанна. Знаете, в детективах тоже так начинают разговор со свидетелем.

Андрюха тоже заулыбался.

– Нет, что вы, я вовсе не из милиции. Я сам по себе мальчик. Просто не так давно нашел в Интернете интересную информацию…

Андрей повторил все то, что уже рассказал друзьям, разве что поподробней – Светлана Григорьевна слушала внимательно, с искренним интересом.

– Надо же! – сказала она по окончании рассказа. – Я столько лет занимаюсь историей монастыря, но мне и в голову почему-то не приходило, что чудотворный крест может быть где-то неподалеку. Он считается утерянным безвозвратно. Да, впрочем, если за столько лет его след не нашелся, скорее всего так и есть. Извините, но вряд ли ваш поиск будет успешным…

– Ну, я в отпуске, – беззаботно ответил Андрей, – и потратить его небольшую часть на то, чтоб расстаться с безумной надеждой, не жалко. Так вы расскажете мне об отце Иоанне?

– С удовольствием! Знаете, я ведь здешняя. С детства увлекаюсь историей. Еще в школе начала собирать материалы о нашем монастыре. Не поверите – мой доклад даже на областном конкурсе дипломом отметили! Так что садитесь удобней, информации у меня целый вагон.

Тут Андрей набрался храбрости и, рискуя на корню разрушить контакт, осторожно спросил:

– Извините и не сочтите меня ловеласом, но, если информации и правда так много, может быть, мы встретимся вечером? Где-нибудь посидим и все спокойно обсудим…

Светлана Григорьевна посмотрела на него немного растерянно, но с интересом. Помолчала. И, когда Андрей уже начал пугаться, ответила:

– Хорошо. Я сейчас и правда здорово занята. Приходите к пяти, к закрытию музея.

***

На улицу Андрей вышел в самом радужном настроении. Теперь и солнце светило ярче, и воробьи чирикали веселей. Нельзя сказать, что это была любовь с первого взгляда, да в такое он и не верил. Однако девушка из музея его покорила. Конечно, женщины и прежде в жизни Андрея случались, но это – это было что-то особенное…

В ожидании вечера Андрей решил, не теряя времени, зайти еще в церковь.

Казанский храм стоял почти в центре города. Его небесно-синие купола всегда, даже в эпоху гегемонии атеизма, были самым ярким символом города. И приезжих вели в первую очередь любоваться не новыми корпусами завода, не зданием торгового центра, не крытым рынком, а именно храмом. Стоял он в городе больше ста лет, и годы на нем практически не сказались. Когда-то, давным-давно, его хотели все-таки разобрать – был нужен кирпич для строек. Но из затеи этой не вышло ничего ровным счетом: раствор, скрепляющий кирпичи, оказался столь прочен, что выбить из него эти самые кирпичи было попросту невозможно. Они рассыпались в мелкую крошку, но друг от друга отделяться никак не хотели. Так что церковь отдали под склад, лишь слегка расковыряв самый верх колокольни. Впрочем, лет через десять храм возвратили верующим, и с тех пор на него никто уже больше не покушался. Разве что пивзавод, который во времена перестройки поместил знаменитые купола на этикетку своей продукции. Однако отец – настоятель немедленно возмутился, этикетку пришлось изменить, и теперь она стала раритетом не меньшим, чем полукруглая наклейка с бутылочки «жигулевского» советских времен.

На памяти Андрюхи церковь всегда работала. Не раз, проходя мимо ее железной ограды, видел он входящих и выходящих людей – в основном благообразных бабулек в платочках. Но сам внутри не был ни разу. То ли стеснялся, то ли боялся… Скорее боялся. Ни бабушка, ни родители в церковь никогда не ходили, и она казалась каким-то другим, особенным миром, со своими законами и порядком – практически другим измерением. И хотя минули те времена, когда на Пасху у входа в храм дежурил комсомольский патруль, который отлавливал молодежь, но что-то такое в душах все же осталось… Хотя даже о том, что его в детстве все-таки окрестили, Андрей узнал уже в старших классах. И вот теперь наконец он взошел по ступеням, истертым за столетие сотнями тысяч шагов.