Читать книгу Древняя штучка - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 3

Расспросив Дорынова о его родственниках, проживающих в столице и за ее пределами, Лев отправился на Звонцовую. К этому времени Стас туда уже вернулся, и не один, а с «Бельмондо». Они стояли в вестибюле, и консьерж, уверенно кивая головой, авторитетно доказывал:

– Да, да, это вы здесь сегодня быть! Я вас узнавать сразу! Это вы приходить к профессор!

Слушая его, Крячко жестко резюмировал:

– Зря отпираетесь, гражданин Корин! Вас сняла камера наблюдения – я вас нашел на видеозаписи, вас опознал консьерж! Какие еще нужны доказательства?

– Послушайте! – уже начиная горячиться, возмущенно потряс головой сантехник. – Во-первых, как он меня может опознать, если для него все русские – на одно лицо?! Во-вторых, каково качество изображения на камерах, только полный даун не знает. И последнее: у нас еще не отменили такое понятие, как алиби? Вот и давайте его проверим вместе. И я гарантирую, что оно у меня есть!

Опередив Стаса, собиравшегося что-то высказать, Гуров подошел к Корину и, окинув его внимательным взглядом, распорядился:

– Ну-ка, станьте ко мне боком, чтобы я вас видел в профиль!

Некоторое время он оценивающе смотрел на сантехника, после чего с сомнением обронил:

– Вроде бы тот, что на видео. Но как бы и не совсем он… Смотри: у того, что на видео, нос совсем другой. Да и подбородочек другой – округлый, женственный. У этого подбородок – угловатый, мужской. Что-то тут не то… Ну-ка, сгоняйте-ка по его сегодняшним адресам, проверьте все перемещения до минуты. Это очень важно!

Корин на это облегченно всплеснул руками:

– Слава богу, хоть один разумный человек появился! Едемте, и вы наконец убедитесь, что меня и в самом деле здесь не было! – Махнув рукой поскучневшему Станиславу, он зашагал к выходу.

Вызвав на Звонцовую служебную машину – кто знает, сколько Стас будет в разъездах? – Лев вернулся в квартиру Дорынова, где эксперты уже полностью закончили свои исследования и укладывали инструменты и приспособления в кейс.

– Ну, что у вас? – поинтересовался он без особого оптимизма в голосе.

– Отпечатков – ноль, грабитель работал в перчатках, – доложил Демьянов.

– Но на полу перед сейфом удалось найти мужской волос, – продолжил Немельчик. – Волос принадлежит человеку примерно между тридцатью и сорока, шевелюра каштановая, вьющаяся, недавно ее подравнивали у парикмахера, опрыскивали мужскими духами «Париж».

– Даже духи определили? Лихо! – восхитился Гуров. – И что же мы тогда имеем? У Корина волосы светло-русые, ближе к пепельному, прямые, ощущается запах одеколона «Декабрь». Выходит, Корина и в самом деле здесь не было. Но кто же был вместо него? Думаю, такое внешнее совпадение грабителя и сантехника – очень даже неслучайно. Тут провернута какая-то заумно-хитрая комбинация…

Оглянувшись и увидев наблюдавшую за ними Чубаткину, он поинтересовался:

– Луиза Матвеевна, а вам ранее доводилось вызывать сантехника Корина для выполнения каких-то ремонтных работ? Я имею в виду человека, похожего на того, которого мы видели на видео?

Та, отчего-то несколько растерявшись, неопределенно пожала плечами и неуверенно произнесла:

– Честно говоря… Не уверена. Знаете, месяца три-четыре назад – да, мы вызывали сантехника из «Оптимума», но Корин это был или Иванов-Петров-Сидоров – сказать не смогу. Вроде похож, но… Утверждать не буду, нет.

Выслушав ее, Лев кивнул и с серьезным видом произнес:

– Луиза Матвеевна, мы вас покидаем, спасибо за оказанное содействие. Но лично я с вами не прощаюсь, поскольку, вполне возможно, нам придется еще раз встретиться. Вы мне свой телефон не продиктуете? Вдруг понадобится созвониться?

Та без особого энтузиазма, что не укрылось от полковника, продиктовала номер, однако сразу же предупредила, что после обеда у нее предполагается немало разъездов, поэтому она не гарантирует, что ее удастся застать дома. Заверив свою собеседницу в том, что при необходимости он найдет Чубаткину в любом конце Москвы, Лев вместе с криминалистами направился к выходу. К этому времени к двадцать девятому дому подъехал Стас и прибыла «Волга» из Главка. Отправив своих помощников в «контору» на «Волге», Гуров сел к Станиславу и поинтересовался результатами поездок по объектам Корина.

– Результаты? – грустно вздохнул тот. – Да, Лева, ты был прав: Корин тут ни при чем. Мы с ним проехали по трем адресам – я уж с запасом времени это дело проверил! – но… Алиби у него оказалось железное.

– Ну, и что за пессимизм?! – выслушав приятеля, улыбнулся Лев. – Мне кажется, все обстоит не так уж и хило, как видится на первый взгляд. Прокол наших «оппонентов» с выбором формы ограбления дает возможность вычислить и их наводчиков, и их самих.

– Наводчиков? – Стас недоверчиво прищурился. – Полагаешь, есть и наводчик?

– Уверен. И даже догадываюсь, кто им может быть…

– Луиза? – Крячко был несколько удивлен услышанным.

– Ну вот, ты сам это и озвучил. Да, Стас, чую, что она в этом «колесе» – никак не последняя «спица». Понимаешь, первые сомнения у меня появились уже в тот момент, когда я только вошел и увидел Чубаткину. Она была в таком внутреннем напряжении, что этого не мог заметить только слепой.

– А почему это она должна бы пребывать в состоянии эйфории? – несколько даже возмутился Стас. – Кто-то напал на квартиру, она нашла мужа чуть ли не при смерти, кто-то открыл сейф… Тут, по-моему, не до веселья…

– Стас, когда человек переживает из-за каких-то неприятностей – у него одна реакция, а вот когда опасается разоблачения – она совсем другая, – возразил Гуров. – Да, Луиза, как и большинство женщин, – прирожденная актриса. Но только меня-то не проведешь! И знаешь почему? Потому что на рабочем месте я в женщине вижу или потерпевшую, или свидетеля, или подозреваемую и обращаю внимание на ее походку, взгляд, мимику, тембр голоса, частоту дыхания, скорость реакции на заданный вопрос. А на что обращаешь внимание ты? На то, какие круглые у нее ягодицы, насколько у нее высокий бюст… Ведь так же?

– Ну, понеслась душа по кочкам! – возмущенно фыркнул Крячко. – Тебе дай только повод – заклюешь своим морализаторством. Как только Мария терпит тебя столько лет? Лева, я тоже обращаю внимание и на дыхание, и на чихание, и на… всякие иные издаваемые звуки. Но, в отличие от тебя, запредельной подозрительностью не страдаю. Сначала надо разобраться, а потом уже вешать на кого-то всех собак подряд.

– А давай разберемся! Давай! – невозмутимо парировал Лев. – Происшедшее с Дорыновым я вижу примерно в таком ключе… Некто нашел подходы к Луизе Чубаткиной и предложил ей выгодную сделку: она помогает раздобыть папирус, а ей за это платят немалую сумму денег. Но как взять папирус из сейфа, чтобы при этом увести ее от обвинений в пособничестве похитителям? Ведь любой «следак» с ходу может заподозрить жену профессора. Вот и придумали – она дает информацию, где лежит ключ, как открыть сейф. В ее отсутствие приходит грабитель под видом газовщика, электрика или сантехника, отправляет профессора в бессознательное состояние и потрошит сейф. Но нужен ложный след, чтобы пустить по нему следствие. И Луиза вдруг припоминает, что в УК «Оптимум» на скромном посту сантехника работает человек, очень похожий на заказчика. В чем ошибка этой дилетантской ОПГ? Они слишком много смотрели прозападно-либералистских фильмов, где российская и милиция, и полиция – сплошь коррупционеры, тупые держиморды и дебилы. Поэтому и не подумали, что для нас главное – найти не формально обвиняемого, а настоящего виновника. И вот теперь их, похоже, будет ждать большой сюрприз.

– Какой еще сюрприз? – насторожился Стас.

– А такой: их хитрость не сработала, и им придется держать ответ. Хотя они пока еще уверены в обратном.

– Ну, и что же ты напрямую не сказал об этом Луизе?

– Почему не сказал? А я не любитель голословных обвинений. Знать, что человек совершил что-то нехорошее, – это одно, а вот иметь возможность аргументировать свою точку зрения чем-то конкретным – совсем другое. Поэтому, почтеннейший, нам нужны факты, и мы их будем искать. Ну что, едем к родне профессора? Ты к кому хотел бы: к сестре Дорынова или к его племяннику?

– Судя по годам профессора, его сестра уже глубокая бабушка. Вот ты к ней и езжай! – великодушно объявил Стас. – Мне интереснее общаться с молодежью. У людей в годах есть один большой недостаток – прежде чем рассказать о той же погоде, они обязательно предварят это повествованием из своей прошлой жизни. А у молодых все короче и проще: да? Да. Нет? Нет. И – все. Без мороки и канители.

– Ну, хорошо… Поехали! Только сделаем так… Ты меня отвозишь, сам отправляешься по своим адресам, а я потом вызову себе машину из «конторы». Ну, чтобы тебя не гонять взад-вперед.

– Нормально… Если что – созвонимся! – Крячко дал газу, и его «мерин» вновь покатил по столице.

Татьяна Тимофеевна Бурлакова, сестра профессора, проживала в уже видавшей виды девятиэтажке, правда, в чем ей повезло, – на первом этаже. Узнав о том, что к ней пожаловал сотрудник уголовного розыска, пенсионерка не на шутку встревожилась.

– Я всегда знала, что Аркаша делает большую глупость, связавшись с этой хитрозадой прохиндейкой! – объявила она, ставя на стол чайный прибор. – Присаживайтесь, Лев Иванович, я вам о ней сейчас все расскажу…

За чаем Татьяна Тимофеевна и в самом деле поведала немало интересного. По ее словам, знакомство Дорынова и Луизы было вовсе не случайным. Еще когда была жива супруга профессора, они вдвоем ездили отдыхать в Сочи. И вот там, а не на семинаре по скифской культуре Дорынов впервые столкнулся с Луизой. Она в ту пору была ресторанной певичкой, да еще – в чем Татьяна Тимофеевна была уверена – подрабатывала «ночной бабочкой». Как рассказывали их общие знакомые, ставшие случайными свидетелями разговора супругов (в тот санаторий очень часто ездили отдыхать профессора и академики), жена профессора высказывала мужу претензии за его излишне пристальные взгляды в сторону ресторанной эстрады. Но особенно ее задело то, что певица, расхаживая по залу во время исполнения какого-то шлягера, провела ладошкой по его плечу, а он отреагировал на это излишне оптимистичной улыбкой.

– В тот день они крепко поссорились… – вздыхая, говорила сестра профессора. – Хотя до этого жили – всем на зависть, душа в душу. И уж так на них эта ссора подействовала, что уже на следующий день они оба уехали домой. Но на Веру – это жена Аркадия – особенно по- действовала: с той поры она стала прихварывать, а потом и вовсе умерла от сердечного приступа. И вот года четыре назад в этих самых Сочах проводили семинар по скифской культуре. Пригласили и Аркадия. Не знаю, случайно или преднамеренно, но там оказалась и Луиза. Она к той поре стала какой-то там продюсершей, организовывала для семинарщиков культурную программу. И уж тут она вцепилась в Аркадия мертвой хваткой. В первый же вечер затащила его в постель, и назад он вернулся уже женатым.

Стараясь выражаться как можно деликатнее, Лев в большей степени намекнул, чем спросил о физических возможностях профессора быть супругом молодой, пышущей здоровьем особы. На это Татьяна Тимофеевна, тоже полунамеками, дала понять, что тот, хоть ему уже под восемьдесят, здоровьем не обижен и гусар еще – хоть куда. Хотя, понятное дело, годы есть годы, и поэтому произошло именно то, что и должно было произойти, – очень скоро у Луизы стали появляться любовники. Но в жизни нет ничего такого тайного, что однажды не стало бы явным.

В минувшем году Дорынов со своей новой «половиной» собрался съездить в Сочи, отдохнуть на море. До этого они раза два ездили в Турцию и Египет. Уже были куплены билеты и путевки, но тут профессору пришло сообщение, что на территории Сибирского нагорья геологи случайно обнаружили какое-то древнее городище. Поехавшие туда омские археологи нашли такие невероятные артефакты, что профессор и думать забыл про сочинские пляжи и тут же улетел в Сибирь. Луиза в Сочи отправилась одна. И, как вскоре стало известно, тут же нашла себе ухажера в лице какого-то француза.

– Знакомая мне позвонила – а ее дочь тоже в Сочи отдыхала – и говорит: Луизка-то ваша какого-то аферюгу иноземного подцепила. И в кабаке с ним квасит, и на пляже обжимается, и по всяким фуршетам бегает…

– А почему она решила, что этот француз – аферист? – заинтересовался Гуров.

– Так она же – ну, дочка знакомой – не одна там была, а с мужем. А он у нее служит в ФСБ. Очень грамотный парень, и такая у него память – тысячи человек помнит, и знает про них все без остатка. Он на него только глянул, сразу же определил: жулик! Года три назад он и его сослуживцы разоблачили какую-то хитрую компанию, которая подряжалась чего-то там строить, а на деле только одну видимость делала, а деньги выводила за границу. И, что интересно, все нашенские ворюги сели, а этот француз – вот уж дока по мошенничеству! – отвертелся. Нигде его подписей нет, от всего отказался. И вот опять к нам приехал, опять, видимо, чего-то замышлял…

– Это было в прошлом году? – уточнил Лев, отпивая уже остывающий чай.

– Да, в прошлом. Но неделю назад эта же знакомая опять мне звонит… То да се… И уже под конец говорит: Луизку-то с французом тем опять видели вместе. Я спра- шиваю: а она сейчас где? Опять, что ли, в Сочи? Да нет, в Москве, сказала моя приятельница. На Тверской чего-то там околачивались… Вот мне сейчас и подумалось: уж не этот ли француз причастен к краже у Аркадия?

– А как бы связаться с зятем вашей знакомой? – спросил Лев.

– Точно я не в курсе, но он сейчас где-то в командировке. А когда он куда-то уезжает, связи с ним не бывает и по месяцу, и более того… – ответила пенсионерка.

Мысленно констатировав, что в принципе на зятя знакомой можно будет выйти и через полковника ФСБ Вольнова, их со Стасом хорошего приятеля, Гуров уточнил его имя и в завершение разговора поинтересовался:

– А Аркадию Тимофеевичу вы не рассказывали о похождениях Луизы?

– Нет, Лев Иванович, не стала. А что толку? Когда он с ней сходился, мы все, то есть его родственники, сразу сказали ему: берешь ты себе жену «общего пользования». Он отмахнулся. Ну, он взрослый, ему видней… Теперь пусть и имеет то, что имеет.

Задав Татьяне Тимофеевне еще несколько вопросов, Гуров попрощался. Выйдя на улицу, он созвонился с Александром Вольновым. Тот, услышав Льва, очень обрадовался – из-за бесконечных забот они давненько уже не общались. Вкратце обменявшись новостями, Лев попросил его найти информацию о некоем французе, который совместно с членами российской ОПГ, несколько лет назад задержанной и осужденной за мошенничество в особо крупных размерах, вывел за границу несколько миллионов долларов. Назвал Александру и имя его коллеги, который участвовал в разоблачении этой шайки. Немного подумав, Вольнов задумчиво произнес:

– Этого сотрудника я знаю, хоть и шапочно. А вот что касается той аферы… Похоже, тебе рассказали о деле «фиолетовых». Ну, членов этой банды так прозвали за то, что они носили носки фиолетового цвета и опознавали друг друга, приподнимая штанины. Да, было такое. Восемь человек отправились на зону, от пяти до двенадцати лет им «припаяли», а вот француз благодаря адвокатам сумел выкрутиться.

– Да, именно так и было, – подтвердил Гуров.

– Ну, все ясно, о ком ты спрашиваешь. Зовут этого фрукта – Анри Дебирэ. А почему он вдруг тебя заинтересовал?

Выслушав сжатый рассказ Льва о ситуации с профессором Дорыновым и украденным у него артефактом, Александр озабоченно резюмировал:

– Хреновое дело! Такие вещи, как правило, в момент перебрасывают за границу. Если раритет украден был сегодня утром, то… Здесь он может задержаться лишь при счастливом стечении обстоятельств.

– На это только и надежда… – без особого оптимизма в голосе обронил Гуров.

– Да, и мы не будем ее терять! – откликнулся Вольнов. – Держи меня в курсе. По мере возможности постараюсь чем-то вам помочь. Привет Стасу!

Закончив разговор, Лев набрал номер информотдела Главка и, услышав отклик его начальника, майора Жаворонкова, поручил установить местонахождение Дебирэ. Оглядевшись по сторонам и увидев прибывшую служебную машину, он направился к ней, но в этот момент его телефон выдал пионерски-хитовое: «Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь…» Это означало, что его жаждет услышать Стас.

– Лева, – голос Крячко звучал с ноткой интриги, – ты уже закончил? Уже в курсе про забугорного любовника Луизы?

– Да, даже знаю, как его зовут.

В телефоне на пару мгновений установилось озадаченное молчание. Наконец, прокашлявшись, Стас уточнил:

– И как же?

– Анри Дебирэ. Мне Саша Вольнов подсказал – года три назад Дебирэ проходил по делу «фиолетовых».

Лев вкратце изложил ту скандальную историю. Похоже, услышанное Станислава огорошило окончательно.

– Ни хрена себе! – только и смог прокомментировать он. – Ты уже и с Саньком успел переговорить? Ну а я вот что успел узнать нового. К Деду – как вся родня именует профессора – довольно часто обращаются за материальной помощью. И он, по мере возможности, помогает. Поэтому племянник Деда, его зовут Антон, уверен в том, что среди родни Дорынова таких, кто бы мог стать пособником грабителя, не найдется. А вот в отношении Луизы – он на все сто уверен, что она очень корыстна и ради денег вполне могла пойти на сговор.

Сев в машину, Лев распорядился ехать на Звонцовую, двадцать девять. Подъезжая к дому, он созвонился с Луизой. Как видно, почуяв, что продолжение разговора с «сухарем» Гуровым ничего хорошего ей не сулит, та попыталась от встречи отвертеться, сославшись на некие срочные дела. Выслушав ее сбивчивые объяснения, Гуров совершенно безмятежным тоном произнес:

– Как знаете… Хорошо! Вам прямо сейчас доставят повестку на завтра. Приедете к нам в Главк. Будем беседовать там.

Поняв, что от настырного полковника просто так не отделаться, Чубаткина поспешила внести коррективы и объявила, что – да и хрен бы с ними, с этими неотложными делами! Поэтому всего через пару минут Гуров уже шагал через вестибюль к кабине лифта.

Луиза, пытаясь скрыть свою тревогу, старалась казаться гордой и независимой. В тональности училки математики, проверяющей домашнее задание, она поинтересовалась результатами поисков «господ сыщиков». На это Лев лишь усмехнулся и сообщил, что расследование идет семимильными шагами, и тут же задал свой вопрос:

– Вам знаком такой человек, как Анри Дебирэ?

На несколько секунд утратив способность что-то членораздельно произносить, Чубаткина лишь ошарашенно смотрела на опера. В этот момент она напоминала какого-нибудь деревенского простачка, который впервые попал в цирк и увидел там представление иллюзиониста. Судя по всему, она даже помыслить не могла, что кто-то еще, кроме нее самой, может знать имя ее любовника. Поэтому, все-таки взяв себя в руки, растерянно спросила:

– А откуда вы о нем знаете?..

Гуров на это едва не рассмеялся – настолько нелепо прозвучал ее вопрос.

– Сорока на хвосте принесла, – пояснил он с ноткой иронии. – Как явствует из вашего ответа, этот человек вам знаком. Тогда второй вопрос: это он при вашем содействии совершил нападение на Аркадия Тимофеевича?

– Н-не-е-т… – отрицательно помотала головой Луиза. – Ничего такого не было! О каком нападении и каком содействии вы говорите?! Что за бред?!!

– Очень жаль, что вы избрали такую тактику – все отрицать и пытаться скрыть. – Теперь уже Лев говорил в тональности учителя, который пытается вразумить непослушную ученицу. – Доказать вашу причастность особого труда не составляет – как известно, шило в мешке утаить практически невозможно. Скажем, мне достаточно отправить номер вашего телефона нашим экспертам, и они очень быстро установят, когда и сколько раз вы созванивались с Дебирэ. А проверка вашего компьютера может дать еще больше информации к размышлению. И последнее… С минуты на минуту я жду сообщения о том, где в данный момент он может находиться. Дело ваше – молчите… Но если дойдет до суда, тогда для вас будет иметь большое значение, в качестве кого вы там предстанете – случайной соучастницей или организатором нападения и хищения ценного раритета. Соответственно, вам будет не все равно, какой срок вы получите – условный или реальный.

С выражением мучительного сомнения на лице Луиза стиснула руки и, прерывисто вздохнув, с трудом выдавила:

– Х-хорошо… Я скажу… Да, это был Анри, это он взял папирус. Он проживает в гостинице «Люксембург». Правда, я не знаю, в каком номере…

– Секунду! – вскинув палец, остановил ее Гуров и, достав телефон, набрал номер Крячко.

Услышав отклик приятеля, который в этот момент беседовал с Георгием Дорыновым, Лев сообщил, где именно можно найти Дебирэ.

– Стас, давай срочно туда – вдруг он еще не успел смыться? Хорошо? Давай, в режиме «аллюр три креста», а то и все четыре. Потом позвонишь! Слушаю вас… – Он снова переключился на свою собеседницу, но тут его перебил звонок телефона. Жаворонков сообщил, что Дебирэ числится проживающим в гостинице «Московский уют», номер двадцать третий. Гуров распорядился немедленно перезвонить Станиславу, поскольку тот отправился по ложному адресу в «Люксембург».

– Не в «Люксембурге» он проживает, а в «Московском уюте», – суховато обронил он, взглянув на Луизу.

– Скотина!.. Опять обманул. Это у него в порядке вещей. Мы с Анри познакомились в прошлом году в Сочи, чисто случайно. Хотя… Если хорошенько подумать, то, может быть, и не случайно вовсе. Мы тогда собирались лететь в Сочи вместе с Аркадием, но за день до вылета ему кто-то позвонил, и он, толком даже ничего не объяснив, умчался куда-то в Сибирь. Я была на него сильно обижена и поэтому, когда на пляже ко мне подошел Анри и начал ухаживать, не стала противиться. Ухаживать за женщинами он умеет – цветы, комплименты… Зашла речь даже о том, чтобы нам с ним вместе уехать во Францию.

– А Аркадий Тимофеевич знал о вашем увлечении этим французом? – спросил Гуров с ноткой обыденной деловитости.

Кивнув, Чубаткина пояснила, что тот, скорее всего, об этом догадывался. Впрочем, по ее словам, последние два года их супружеские отношения как таковые превратились в простую формальность. В позапрошлом году зимой Дорынов ездил на Кольский полуостров, где местные жители нашли какие-то древние наскальные рисунки. Там он сильно простудился и после этого целый месяц отлежал в больнице. И если до этой болезни он как мужчина, несмотря на возраст, был «вполне ничего», то после болезни «съехал на ноль», и между сожителями установились отношения товарищески-соседские. Проживают они на одной жилплощади, Луиза в какой-то мере исполняет обязанности домохозяйки, готовит на кухне. Домработница у них в основном только моет полы, протирает пыль…

Выслушав ее, Гуров прошелся по комнате и, остановившись перед Луизой, произнес:

– Вернемся к Дебирэ. Насколько мне известно, в прошлом году ваши с ним отношения были разорваны?

– Да, мы расстались, – чуть нервно кивнула она. – Я застала его с какой-то пигалицей – они обнимались в пляжной раздевалке. Понятное дело, закатила ему скандал и послала его ко всем чертям. На следующий же день уехала домой и даже уже стала о нем забывать. Но недели две назад он мне вдруг снова позвонил. Попросил прощения, сказал, что все так же одинок, что помнит обо мне и мечтает, чтобы мы снова были вместе.

– А он знал о папирусе? – Лев вопросительно прищурился.

– Да, знал. Еще там, в Сочи. Как-то он сказал, что, когда мы с ним будем жить в Париже, он купит мне самое красивое колье. Ну, а я посетовала, что мой муж таких предложений не делает. Он скорее деньги потратит на какую-нибудь чушь. Ну, и рассказала в двух словах про то, как Аркадий за кусок папируса отдал азиатскому «гастеру» двести тысяч рублей. Ну и вот… Мы с ним встретились. Он целовал руки, восхищался мною, сказал, что уже не раз корил себя за прошлогоднее легкомыслие с той сопливой нимфеткой. Если бы не та глупость, мы бы уже давно были неразлучны.

– Ага! И тут он как-то «случайно» вспомнил про папирус… – чуть насмешливо подсказал Лев.

– Да, он и в самом деле вспомнил про папирус и спросил, не продал ли его Аркадий, – с конфузливым видом подтвердила Чубаткина. – Я сказала, что папирус все еще у него. Он хранится в домашнем сейфе за репродукцией картины Сальвадора Дали. Простой сейф, без всяких заумных кодов и секретов. Ключ вставил, и он открылся. Правда, ключ постоянно в кармане Аркадия – он с ним не расстается.

Впрочем, как явствовало из дальнейших пояснений Луизы, с ключом тоже было не все так просто. Да, замок сейфа каких-то особых манипуляций не требовал. Но, тем не менее, если в его скважину вставляли пусть и похожий, но не его «родной» ключ, то замок тут же блокировался, и открыть его можно было, лишь выполнив определенные манипуляции, о которых Чубаткина не знала. Но она была в курсе, что на связке у мужа есть два ключа, похожих на тот, что от сейфа, и знала приметы, по которым можно было отличить нужный ключ от прочих.

– Да-а-а… – иронично улыбнулся Гуров. – Ключ вставил, и – сейф открылся. Прямо как в том мультике: потяни, деточка, за веревочку, дверь и откроется! Таким образом, весь вопрос упирался в то, как завладеть ключом… Кроме того, Дебирэ в разговоре с вами опять кое-что припомнил: кто-то из его знакомых, увлекающихся редкостями, готов за такую уникальную вещь выложить чуть ли не миллион евро. Верно?

– Да… Все так и было. – Луиза понурилась, ее уши стали пунцовыми.

По ее словам, Дебирэ сказал ей, что может ненадолго усыпить Аркадия, причем без ущерба для его здоровья, чтобы, взяв ключ, достать из сейфа папирус, после чего они вдвоем тут же отправятся в аэропорт. Ей с собой нужно лишь захватить загранпаспорт с визой одной из стран Евросоюза. Но до этого им нужно было придумать способ, как отвести от себя подозрения, чтобы их не смогли обвинить в ограблении Дорынова и не стали искать через Интерпол. И Луизу в какой-то момент осенило – она вспомнила, что к ним как-то раз приходил сантехник, в точности похожий на Анри. Дебирэ этот план очень понравился. Он несколько дней готовился, входил в образ, раздобыл спецовку и все прочее, чтобы выглядеть настоящим сантехником. Минувшим вечером он позвонил Луизе и сказал, что полностью готов, утром ей нужно будет ждать его у своей визажистки. А он, как и договаривались ранее, взяв папирус, заедет за ней, и они вдвоем немедленно улетят за границу.

– Я, как последняя дура, собрала в сумочку все документы, кредитки, украшения и сидела в салоне как на иголках, все ждала его звонка. – Луиза неожиданно всхлипнула. – А он все не звонит и не звонит. И я вдруг поняла: он обманул. А Аркадий, может быть, сейчас нуждается в медицинской помощи. Вернулась домой… И в самом деле – Аркадий на полу без сознания, сейф открыт, телефон Анри не отвечает. Вызвала «Скорую» и позвонила в полицию. Надеялась, что его поймают.

– Хм… Но вы должны бы хорошо понимать, что его задержание гарантированно будет означать то, что вам придется отвечать перед судом, – пожал плечами Лев.

– Плевать! – глядя в пустоту, выпалила Чубаткина. – Главное, чтобы не ускользнул от суда этот скользкий пройдоха и подлый обманщик!

Телефон Гурова в этот момент запиликал детскую песенку про дружбу. Голос Стаса был преисполнен крайней досады:

– Трындец, Лева! «Спекся» наш француз, как Наполеон под Бородино.

– Что такое? – насторожился Лев, почуяв что-то неладное.

– Да я только что подъехал к гостинице, а мне уже звонят из Главка, что Дебирэ в своем номере был найден без признаков жизни. А им об этом сообщили из здешнего райотдела. Кто мог его грохнуть – все без понятия. Дроздов и Демьянов с Немельчиком уже летят сюда на всех парах.

– Понял! Сейчас буду! – Сунув телефон в карман, Гуров развел руками: – Все, Луиза Матвеевна, теперь Дебирэ «светит» только суд небесный – для земного он уже недосягаем. Я уезжаю, а вас попросил бы за пределы Москвы никуда не отлучаться, вы еще можете понадобиться.

– Да, конечно… – посерев лицом, почти прошептала Чубаткина.

«Тебе, голубушка, просто неслыханно повезло… И даже если сядешь – это куда меньшая беда в сравнении с тем, что тебя могло бы ждать в «сладостном» Париже», – подумал Лев, выходя из квартиры на лестничную площадку.