Читать книгу Полицейский звездопад (сборник) - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 10

Гуров решил лишний раз не «светиться» с московскими номерами и не стал брать «фордик» Крячко, а вместо этого вызвал такси. Доехал он довольно быстро и спустя полчаса уже вступил на темную лестницу дома, где жил бывший узник ГУЛАГа.

Оказавшись на знакомой площадке второго этажа, он по привычке начал искать кнопку звонка, но, вспомнив, что его не существует, коротко постучал и стал ждать.

За дверью послышались шаги, и густой голос хозяина произнес:

– Ага, вот и вы, Лев Иванович. Милости просим…

Дверь распахнулась, и Гуров вошел в квартиру.

– Как это вы меня узнали по стуку? – спросил он. – Ведь я один к вам еще не приходил.

– Даже не знаю, как это у меня получается, – развел руками Козенко. – Как-то само выходит. Да сейчас это было нетрудно: ведь я вас ждал. Кстати, и чай успел заварить. Проходите, сейчас чайник принесу.

Гуров прошел в комнату и сел за стол, на котором уже стояли две чашки и блюдце с лимоном.

Спустя минуту появился хозяин с чайником в руках. Когда золотистый напиток был разлит по чашкам, Лев спросил:

– Так что у вас стряслось? Почему такая срочность?

– То самое и стряслось, – ответил Козенко. – Операция началась!

– Это в каком смысле? Что вы объявление дали, я знаю, а больше вроде ничего не должно было случиться.

– Может, и не должно, а случилось, – сказал бывший узник. – Я тоже не ждал, что сегодня что-нибудь произойдет. С утра, как обычно, отправился по делам: сначала в горадминистрацию, жалобу на энергетиков подать…

– А что, у вас свет отключают?

– Отключают, только не у меня – у старушки одной. У нее проводка старая, вся в негодность пришла. Ее заменить надо, а эти болтуны только обещают, а делать ничего не делают. Ну вот она меня и попросила за нее походатайствовать. Значит, сперва в администрацию, потом к нотариусу, оттуда в суд… В общем, домой только в третьем часу пришел. Дверь открываю, а тут соседка, Люська из восьмой квартиры, высунулась и говорит: «К тебе, Григорьич, тетка какая-то приходила. Ух и настырная! Уж она стучала, стучала! Пришлось мне выйти, сказать, что тебя нету. Тогда она на меня набросилась».

«Это в каком смысле набросилась? – спрашиваю ее. – Претензии у нее какие, что ли?»

«Нет, – говорит Люська, – не претензии. А вопросов у нее много было. Что ты за человек, да чем занимаешься, да кто к тебе ходит, да с кем живешь…»

Тут я смекнул, что это, должно быть, та самая риелторша пожаловала, из бандитов, – продолжал свой рассказ Тарас Григорьевич, – и спрашиваю соседку: «А кто, мол, эта тетка? Не риелтор случайно?» А она мне отвечает: «Нет, не риелтор. А вроде как из собеса. Или еще откуда-то, где пенсионерами занимаются. Объяснила мне, что они выявляют всех одиноких пенсионеров и ставят их на учет, чтобы о них заботиться. Так что о тебе, Григорьич, теперь заботиться будут».

Я, прямо скажем, удивился. Вы мне о риелторше говорили, а никого другого я не ждал. Что, думаю, за тетка заботливая такая? Вдруг слышу: в дверь стучат, и стук незнакомый. Открываю – стоит женщина. «Я, – говорит она, – социальный работник. Могу удостоверение показать, если не доверяете. Мы выявляем всех одиноких людей…» Ну и дальше излагает то, что я уже от Люськи слышал. Я ее в комнату не приглашал, так, в прихожей разговаривали…

– А как выглядела эта заботливая женщина? – спросил Гуров. – Случайно не загорелая такая, словно с курорта вернулась? И пальто у нее не золотистое?

– Нет, загара я у нее особого не заметил, – покачал головой Козенко. – Рост 160–165, лет 35–37, глаза карие, волосы черные, вроде натуральные, на правом ухе родинка. А так без особых примет.

– Ничего себе – «без особых примет»! – воскликнул Лев. – Вы такое описание дали – прямо как в школе милиции учат!

– Ну я там не учился, не знаю, – ответил хозяин. – А пока на зоне поживешь, да к «куму» тебя потаскают – много чему научишься. А чего вы про загар спрашивали?

– Вот эта самая Настя, которую мы считаем главным риелтором у бандитов, дама очень даже загорелая, – объяснил Гуров. – Словно только что с курорта вернулась. И одевается модно: пальто золотистого цвета, сапожки такие же…

– Нет, эта другая была, – покачал головой Козенко. – Кто же это мог ко мне пожаловать?

– Кажется, я знаю, кто была эта посетительница. Есть у них одна женщина, Наташей ее зовут. Она и в самом деле социальный работник. Обслуживает одиноких людей, продукты им носит, врачей вызывает. Только работает она в другом районе.

– А что же она у меня забыла? – удивился Козенко.

– А вот то самое и забыла, – объяснил Гуров. – То, что ей главарь банды поручил – узнать, как вы живете, нет ли родственников. Ведь большую часть своей зарплаты она, как видно, не на работе получает, а за услуги, оказанные бандитам.

– Тогда понятно! – воскликнул Тарас Григорьевич. – Понятно, зачем она и к другим соседям заходила!

– А она еще к кому-то обращалась?

– Ну да! Это мне уже позже Васильич с первого этажа рассказал. Эта самая Наташа и к ним заглядывала, интересовалась тем же самым: один ли я живу, и кто ходит, и есть ли родственники.

– Значит, бандиты всерьез за все взялись, – заключил Гуров. – Так что вывод вы правильный сделали: операция и в самом деле началась. Теперь вам надо ждать визита главной дамы – Насти Клочковой.

– Так я ее вроде не приглашал. А разве риелтор может сам свои услуги предлагать?

– Почему не может? Скажет, что прочла ваше объявление, что у нее есть подходящие варианты… Это дама бойкая, найдет что сказать.

– И когда же мне ее ждать? – поинтересовался Козенко.

– Думаю, что она вам позвонит завтра ближе к обеду… – начал Гуров, но не успел закончить, потому что неожиданно раздался стук в дверь. Стук был резкий, требовательный. – Поздно к вам гости ходят, – заметил он. – Что, какие-нибудь жалобщики?

– Не знаю, – с сомнением покачал головой Козенко. – Это кто-то незнакомый стучит. Похоже, женщина. Ладно, пойду, открою.

– Погодите-ка, – остановил его Лев. – Эти окна у вас куда выходят – на улицу?

– Ну да, – кивнул хозяин.

Гуров шагнул к окну и выглянул наружу. Хотя на улице было темно, одинокий фонарь горел лишь где-то вдалеке, этого света хватило, чтобы он разглядел дорогую иномарку, стоящую прямо у дверей дома.

– Кажется, я знаю, кто к вам пожаловал, это та самая Настя Клочкова. Не стала она ждать завтрашнего дня. Да, и правда бойкая женщина! Однако как нам быть? Я бы не хотел до поры до времени с ней встречаться. Пусть лучше она пока обо мне не знает. Можно тут у вас куда-то спрятаться?

– Можно! – кивнул Козенко. – Ну-ка, пошли тихонько…

Они вместе вышли из комнаты и направились в кухню, в углу которой была узкая дверца. Тарас Григорьевич открыл ее, и обнаружилось крохотное помещение, заставленное сломанными стульями, досками, прочей рухлядью.

– Как, поместитесь в этом чуланчике? – спросил он.

– Думаю, помещусь, – ответил Гуров. – Только не забудьте этой Насте сказать, что чулан не открывается – например, забит. А то она с ее характером и сюда нос сунет.

– Разве? – усомнился Козенко. – Ладно, тогда я замок прилажу. Скажу, что заперто, а ключ – не помню где.

Гуров забрался в чулан, немного повозился, устраиваясь поудобнее. Хозяин тем временем закрыл дверь, загремел замком. И все эти действия сопровождались непрекращающимся стуком в дверь. Как видно, риелтор Клочкова была готова стучать хоть до утра.

– Иду, иду! – услышал Гуров доносившийся из коридора голос хозяина. Вскоре раздались шаги и голоса двух человек. Козенко провел гостью в комнату, и Гуров не мог разобрать, о чем они там говорили. Но затем голоса приблизились. Как видно, риелтор пошла осматривать квартиру.

– Так, вижу, – говорила риелторша. – Тут у нас кухня. Пол – дерево, проводка старая, плита… ну, плита тоже… А тут что?

– Здесь у меня чулан, – отвечал Козенко.

– А покажите, – потребовала Клочкова.

– Зачем? – искренне удивился хозяин. – Чулан и чулан. Старье всякое лежит.

– Это для вас он чулан, – объяснила риелтор. – А новые хозяева там, может, комнату сделают. Для ребенка. Или для старушки какой. Мне все надо видеть. Это в ваших же интересах.

– Да я не против, – пробасил Козенко. – Только я, как последний раз рухлядь туда убирал, взял его и запер. Вон, видите – замок. А где ключ лежит, я сейчас и не упомню.

– Что ж вы так, Тарас Григорьевич! – попеняла ему Клочкова. – Это же дополнительная площадь! Ценность квартиры повышается! Скажите хоть, какая там площадь в этом чулане.

– Площадь… – задумчиво произнес Козенко. – В ширину там метра полтора. А в длину побольше: метра два – два с половиной.

– То есть около четырех метров площади, – заключила Клочкова. – Вполне можно использовать. Так что давайте договоримся: в следующий раз, когда я приду уже с покупателем, ключ надо найти. Вы меня поняли? Я действую исключительно в ваших интересах!

– Хорошо, я понял, – смиренно произнес хозяин. – А как насчет вариантов обмена?

– Не обмена, а покупки, – ответила риелторша. – Как вы не привыкнете, что понятие «обмен» устарело! Вашу будущую квартиру я буду искать. Думаю, дня через два предложу первые несколько вариантов. Хорошо, тут я все увидела. Давайте пойдем, посмотрим еще санузел.

Голоса удалились. Через какое-то время хлопнула дверь, и Гуров услышал шаги хозяина. Звякнул снимаемый замок, дверь открылась.

– Ну что, познакомились? – спросил Лев, выбираясь из чулана.

– Да уж, познакомился, – покачал головой Тарас Григорьевич. – Ну и женщина! Не женщина, а прямо станковый пулемет! Откуда только такие берутся? Раньше вроде у нас такие не водились…

– Почему же не водились? – не согласился Гуров. – Разве не помните: «Есть женщины в русских селеньях… Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет…»

– Ну нет, это не про нее! – решительно возразил хозяин. – Коня она, может, и остановит, если его с выгодой продать можно, а вот в избу входить не будет ни при какой погоде.

– Да, пожалуй, – кивнул Гуров. – И о чем вы с этой энергичной дамой договорились?

– Да вы сами почти все слышали, – ответил Козенко. – Уже завтра обещала покупателя на мою хату привести, а дня через два предложить новое жилье. Сказала, что дом у меня старый, ветхий, и это сильно снижает стоимость. Но, с другой стороны, район хороший. Оказывается, здесь в ближайшее время хотят все сносить и строить элитное жилье. Так что за мою квартиру можно выручить приличную сумму. Но тут, она говорит, важен каждый метр, поэтому так за этот чулан уцепилась. А еще похвалила, что ванная большая.

– И что она вам за ваш ветхий дом обещала?

– Можно купить однокомнатную в неплохом районе или даже двухкомнатную в Заводском.

– Вот видите, – сказал Гуров. – Не женщина, а просто благодетель какой-то. Так что вы от нашей операции «Подсадная утка» еще и выиграете.

– Что ж, может, и выиграю, – кивнул хозяин. – Если, конечно, в живых останусь. И в связи с последним моментом у меня возникло одно соображение. Хочу поделиться.

– Хорошо, давайте поделитесь, – кивнул Лев.

– Нет, тут разговор серьезный, просто так его вести нельзя, – покачал головой Тарас Григорьевич. – Пойдемте в комнату, еще чаю нальем, тогда скажу.

Они вернулись в комнату, сели за стол. Козенко разлил по чашкам остатки чая, сделал большой глоток и произнес:

– Я вот какой вопрос предлагаю обсудить. Как они меня убивать будут?

Гуров, вслед за хозяином тоже поднесший чашку ко рту, едва не поперхнулся чаем.

– То есть, что значит, «как»? – спросил он, справившись с изумлением.

– То и значит. Вы мне, когда с Оксаной вместе были, рассказывали, как они убивали прежних квартировладельцев. Одного на рельсы положили, другого в канаве утопили, третий угарным газом отравился… И каждый раз все выглядит довольно правдоподобно, поэтому дело не возбуждают. Вот я задумался: какой способ они ко мне применят?

– Зачем вам об этом думать, не понимаю?

– Как зачем? – удивился Козенко. – Хочу подготовиться. Если буду знать, что они задумали, заранее пойму: вот оно, сейчас «мочить» станут.

– Тарас Григорьевич, вы нас, наверное, неправильно поняли в прошлый раз, – принялся объяснять Гуров. – Мы не собираемся доводить дело до того, чтобы вам угрожала реальная опасность. Мы с полковником Крячко и лейтенантом Строевым обязательно будем находиться где-то рядом и, как только возникнет угроза, сразу придем вам на помощь. И задержим бандитов с поличным.

– Вы даже не замечаете, что сами себе противоречите. Как же вы задержите бандитов с поличным, если опасность не будет реальной? Тогда никаких улик против них не найдете. В крайнем случае, сможете им припаять только незаконное хранение оружия. Да и то, скорее всего, холодного. А это еще доказать надо, что нож у него в кармане – это оружие. Нет, чтобы что-то доказать, опасность должна быть совершенно реальной. Вот я думаю: какая именно опасность будет в моем случае? Я как рассуждаю? Я – человек довольно крупный, по комплекции вот вроде вас, так что схватить меня за шиворот и засунуть в канаву с водой вряд ли получится. На рельсы положить тоже трудно – сопротивляться буду. А драться я умею, жизнь научила. Значит, остается или угарный газ, или электроток. Ну, в крайнем случае, ДТП со смертельным исходом. Логично я рассуждаю?

– Рассуждаете вы, может, и логично, – ответил ему Гуров, – но все равно совершенно неправильно. Конечно, получить улики против бандитов для нас важно. Но главное при этом – не подвергать вас опасности. Когда дойдет до дела, и мы будем составлять план операции, мы эту возможность постараемся совершенно исключить.

– У вас будет своя операция, а у них своя, – заметил на это Козенко. – И ваш план с их планом могут не сойтись. Ладно, я вас понял. Продолжаем действовать как договорились?

– Да, менять пока ничего не надо, – ответил Гуров. – Когда они подберут покупателя на вашу квартиру и будет назначена дата сделки, сразу дайте нам знать.

– А если они предложат мне подписать генеральную доверенность на эту «однушку», которую я буду покупать, тогда что делать? Подписывать или нет?

– Сразу ни в коем случае не подписывайте. Постарайтесь это решение отложить, скажите, что подумать надо. После этого сообщите нам, и я или полковник Крячко привезем вам диктофон. На следующую встречу пойдете уже с диктофоном и все переговоры запишете. А там решим, надо эту доверенность подписывать или нет.

– Ладно, вас понял, – кивнул Козенко. – Значит, будем действовать по плану.