Читать книгу Полицейский звездопад (сборник) - Алексей Макеев, Николай Леонов - Страница 4

Распрощавшись с областным уполномоченным по правам человека, оперативники в сопровождении Новикова вышли на улицу. Правозащитник хотел поймать такси, но Крячко сообщил, что у него имеется собственная машина.

– Своя машина – это хорошо, – кивнул Новиков. – Правда, город вы не знаете. Ладно, я вам буду показывать дорогу. Пока что запомните, что вы будете жить в районе ресторана «Цветок».

– А чем этот ресторан так знаменит? – спросил Гуров. – Бандиты в нем, что ли, собирались? Или в нем так вкусно кормят? Но обедать вроде пока рано…

– Нет, никаких особенных заслуг за этой точкой питания не числится, – ответил правозащитник. – Просто в прежние времена это был единственный ресторан во всем Заводском районе. Возле него сносили старое ветхое жилье и строили дома со всеми удобствами, поэтому ресторан этот стал известным местом, своего рода ориентиром. Та часть района, что находится дальше, считается совсем глухой окраиной, и у риелторов котируется значительно дешевле. А если говорить об обеде, то обедать вы будете, конечно, у Оксаны. Не сомневайтесь, она накормит. И запоминайте дорогу.

Оперативники последовали совету и стали внимательно глядеть по сторонам. С широкой улицы, по которой они приехали к ресторану, они свернули на другую, узкую, малопроезжую, застроенную в основном пятиэтажками. Проехали пять минут и еще раз повернули – на этот раз в проулок. Тут уже пошли частные дома, кое-где кирпичные, но больше деревянные. Возле одного из домов Новиков попросил Крячко остановить машину, после чего вышел и постучал в окно. За стеклом мелькнуло женское лицо, а спустя несколько секунд открылась калитка в примыкавшем к дому заборе, и оттуда выглянула молодая женщина:

– О, да вы на машине! Хорошо, сейчас ворота открою, во двор загоните.

Гуров вышел, чтобы помочь. Вдвоем они сняли запор и отворили тяжелые воротины. Крячко въехал во двор, после чего женщина снова закрыла ворота и сказала:

– Ну теперь можно и в дом.

Гуров наконец смог разглядеть ее получше. На вид хозяйке было около тридцати, среднего роста, с твердым, даже немного сердитым выражением лица и очень миловидная.

– Вы не стойте, заходите, – предложила она. – Там, в доме, знакомиться будем.

Вслед за хозяйкой Гуров и Крячко вошли в прихожую, а затем в комнату, которую в современном доме назвали бы гостиной, потому что из нее открывались двери в две другие комнаты – видимо, спальни. Сама же проходная комната служила, очевидно, столовой, а также кухней. Об этом говорил большой обеденный стол, а также старинная печка в углу, к которой, однако, вела вполне современная газовая труба. В комнате было довольно чисто, но Гуров отметил покосившиеся полы и отставшие от стен обои. Заметил он и лежавшие на печке мягкие игрушки – яркого смешного медведя, зайца, еще каких-то зверушек. Хозяйка проследила за его взглядом и, криво усмехнувшись, пояснила:

– Нет, ребенка нет. Я тут думала обзавестись, да не сложилось. Что ж, давайте знакомиться. Оксана. По отчеству Петровна, но лучше без отчества.

Новиков представил гостей и сказал о цели их приезда.

– Да, я поняла, – прервала его на середине фразы хозяйка. – Очень нужное дело. Только мы его чуть позже обсудим, ладно? Пообедаем – и обсудим. Если, правда, захотите со мной обсуждать – а то, может, вам никакая помощь не нужна. А пока идите, располагайтесь. Жить будете вон в той комнате, – она показала на правую дверь. – Там мама жила. Кровать есть, и еще я раскладушку поставила. Вас устроит?

– Абсолютно! – заверил ее Гуров. – А насчет того, что мы от помощи откажемся, – это вы заблуждаетесь. Помощь нам очень нужна. Я как раз собирался попросить вас и Александра Дмитриевича вместе с нами обсудить это дело. Только вначале хотелось бы умыться. Какой-нибудь рукомойник найдется?

– Почему же рукомойник? – ответила Оксана. – У меня и туалет, и душ есть. Дверь там, из прихожей. Только что-то там засорилось, в душе вода на полу стоит…

– Ничего, перетерпим, – успокоил ее Крячко. – А позже мы ваш слив посмотрим, может, удастся исправить.

Сыщики направились в отведенную комнату, бросили вещи, после чего Крячко уступил Гурову право первым идти в душ, а сам пошел к Оксане – помочь в приготовлении обеда. Выйдя из душа, Гуров услышал их оживленные голоса и смех хозяйки. Правозащитник Новиков сидел в углу кухни – как видно, его помощь не потребовалась.

Спустя полчаса все уже уплетали приготовленный совместными усилиями борщ. Когда с едой было покончено и перешли к чаю, Гуров решил, что можно начать обсуждение ситуации.

– Я хочу поставить вопрос, который покажется странным, – начал он, – но такая постановка, как показывает опыт, может оказаться очень полезной. Итак, вопрос звучит так: что нужно сделать владельцу квартиры у вас в Залежинске, чтобы стать жертвой убийц? Или, короче говоря, как погибнуть в Залежинске?

К радости сыщика, ни Оксана, ни Новиков ничуть не удивились и сразу включились в обсуждение.

– Мне кажется, для этого человек должен отвечать трем условиям, – сказал правозащитник. – Во-первых, иметь большую квартиру в центре города или недалеко от центра. То есть дорогую и в хорошем районе, чтобы можно было легко найти на нее покупателя. Во-вторых, он должен быть одиноким: не просто жить один, но чтобы родные были далеко или вовсе отсутствовали.

– Да, человек компанейский, к которому часто заходят друзья и знакомые, тут не подойдет, – поддержал его Крячко. – Потому что, если с ним что-то случится, это сразу станет известно.

– Нет, даже раньше станет известно, – сказала Оксана, которая внимательно прислушивалась к разговору. – Ведь эти «черные риелторы» должны вначале владельца квартиры обхаживать, уговаривать. А человек компанейский обязательно расскажет об этом друзьям, что нежелательно.

– Как вы их назвали? – заинтересовался Гуров. – «Черные риелторы»? А что, хорошее выражение, образное. Можно использовать.

– Что ж, Оксана – человек творческий, образные выражения – ее хлеб, – заметил Новиков. – Так я продолжу. В-третьих, такой человек должен быть доверчивым, легко поддаваться на разного рода соблазнительные предложения и плохо разбираться в людях.

– Что ж, я думаю, вы все правильно перечислили, – согласился Гуров. – Таким образом, мы обозначили людей, которые входят в «группу риска», тех, у кого бандиты могут попытаться «отжать» квартиру. Значит, если мы выявим нескольких таких человек и будем следить за тем, что с ними происходит, то есть вероятность, что мы обнаружим рядом с одним из них кого-то из «черных риелторов». Теперь я хочу задать другой вопрос: как действуют преступники? А отсюда мы вплотную подойдем к главному вопросу: где они находятся и где их нужно искать?

– Над этими вопросами я долго думал, когда искал случаи, похожие на гибель пенсионера Скобликова, – сказал Новиков. – «Черные риелторы», как их назвала Оксана, наверняка имеют доступ к базе данных по владельцам квартир в городе. На основании этой городской базы они создали свою, бандитскую, в которую включили людей из «группы риска». Значит, у них должны быть свои люди в городском БТИ или в регистрационной палате. А может, и там, и там. Далее, выбрав будущую жертву, они начинают ее обхаживать, описывать выгоды от продажи квартиры. Для такой цели удобнее всего подойдут люди, которые выдают себя за социальных работников и, скорее всего, имеют опыт такой работы. Затем, когда жертва подготовлена, за дело берутся собственно «черные риелторы», они оформляют сделку по продаже большой квартиры, покупке маленькой и оформлению генеральной доверенности. Ну и наконец, на последней стадии подключаются уже бандиты, киллеры. Они убивают жертву и скрывают следы преступления.

– Я вижу, вы проделали за нас большую часть работы, – заметил Гуров. – Анализ просто замечательный. Итак, бандиты сидят в регистрационной палате, они имеют своих людей в социальных службах, у них есть собственная риелторская контора, и есть группа «ликвидаторов» – возможно, они официально числятся в каком-нибудь ЧОПе. Вот по этим адресам их и надо искать. Причем начинать надо, как мне кажется, с середины цепочки – с тех, кто ходит по квартирам и знакомится с людьми, а также с риелторов. Надо отыскать риелтора, который вел сделку Скобликова – это самое последнее преступление, здесь все следы еще свежие, – а он приведет нас к остальным.

– Этого человека, который продавал квартиру Скобликова, должны знать новые владельцы его квартиры. Я схожу к ним и все узнаю, – сказал Крячко.

– А под каким видом вы будете выступать? – поинтересовался Новиков. – Ведь не придете же и не скажете: «Я – полковник полиции из Москвы, расследую убийство бывшего хозяина этой квартиры…»

– Нет, так не годится, – согласился Стас. – Есть разные варианты. Например, я – знакомый Скобликова, у меня тоже есть большая квартира, и я хочу ее продать. Слышал от пенсионера, что он свою продал очень выгодно, риелтор хороший попался. Вот я его и ищу.

– Что ж, легенда неплохая, сгодится, – кивнул Гуров. – А я познакомлюсь с семьей, которая купила «однушку», куда должен был въехать Скобликов, и у них узнаю фамилию второго риелтора. Ведь такие сделки обычно ведет не один человек, а два. А когда мы будем знать имена этих людей…

– Погодите! – вдруг воскликнула Оксана. – Я сейчас вспомнила! Ко мне ведь тоже обращались с таким предложением!

– С каким – о продаже? – спросил Гуров.

– Ну да! Полгода назад приходила тетка, уговаривала дом продать. Обещала найти покупателя, который выложит за мою развалюху полтора, а может, и два миллиона. А я, дескать, на эти деньги смогу купить «однушку» ближе к центру, естественно, с удобствами. Она на удобства в основном и напирала. Мужику, мол, все равно, в каких условиях жить, а девушке с печкой да с газовой горелкой в душе неудобно.

– И что же вы ей ответили? – спросил Гуров. – Не согласились?

– Не то что не согласилась, а просто мне не до того было, – ответила Оксана. – Я в то время как раз большое расследование вела о махинациях в дорожном строительстве, писала серию статей в одну местную газету, и отвлекаться на эти обменные дела желания не было. Тетка, правда, говорила, что она все на себя возьмет, мне самой ничего делать не придется, но я ей сразу сказала, что на другого человека, какой бы он близкий ни был, положиться не могу, мне самой надо во все вникнуть, а уж чужому такое важное дело тем более не могу доверить.

– Ну и как тетка отреагировала? – спросил Крячко.

– А никак, просто тихо исчезла.

– Кем же она представлялась? Риелтором?

– Да, верно, риелтором, – подтвердила девушка. – Она даже фирму называла, но как-то бегло, и я не запомнила.

– А телефон она не оставляла?

– Как же, совала визитку, но я ее вскоре выбросила. Мне столько всяких визиток по работе дают – если все держать, чемодана не хватит.

– И как ее зовут? Ведь она, наверное, представлялась?

– Представлялась, конечно. Зовут, зовут… Нет, не помню, – покачала головой Оксана. – Полгода прошло – все из головы вылетело.

– Опишите хотя бы, как выглядела эта ваша тетка, – попросил Гуров.

– Как выглядела… – задумалась Оксана. – Лет ей где-то под сорок. Среднего роста. Выглядела как платиновая блондинка, но это точно не ее природный цвет, а какой природный – не знаю. Загорелая – то ли на курорте была, то ли в солярий ходит. На лицо вроде так, ничего, но выражение уж больно какое-то… бойкое. И манера говорить тоже – как у торговых агентов. Чешет без пауз, забалтывает, одним словом. И вообще я ее, наверное, зря теткой назвала. Себя она, скорее всего, считает дамой. Такой самостоятельной дамой. Мне она не понравилась, я людей такого типа часто встречала, и они никогда мне не нравились, поэтому и с ней я не захотела дело иметь.

– Что ж, вполне возможно, что эта ваша «тетка», или «дама», – как раз из тех, кого мы ищем, – заключил Гуров. – В таком случае у нас имеется ее словесный портрет, а это уже кое-что. Установить остальное – наша со Стасом задача. Спасибо вам за помощь. Я вас, Александр Дмитриевич, только попрошу: дайте мне папку с собранными вами данными по всем пропавшим владельцам квартир. Я сейчас быстренько все перепишу и больше вас беспокоить не буду.

– С удовольствием предоставлю, – ответил правозащитник. – Вот, берите, переписывайте. Кстати, тут, кроме сведений, есть еще и несколько фотографий пропавших пенсионеров. Скобликов точно есть – мне его фото дал его шурин. Только мне кажется, я мог бы вам еще чем-то помочь. Я собирался продолжить поиски пропавших хозяев квартир – искать тех, кто пропал не в этом году, а раньше, скажем, за последние три года. Думаю, вам такие сведения пригодятся.

– Дело, конечно, нужное, – согласился Гуров, – но уж больно опасное. Я вспоминаю ваш собственный рассказ о судьбе младшего сына пропавшего Гилязова. Нам-то со Стасом по службе положено рисковать, а вам зачем?

– Мне тоже положено, – серьезно произнес Новиков. – Еще неизвестно, кто больше рискует. Мне уже раза четыре разные милицейские начальники угрожали шею свернуть. Но пока вот жив.

– Что ж, если вы готовы этим заняться, то флаг вам в руки. Нам такие данные очень нужны.

– А меня вы что, решили за бортом оставить? – спросила Оксана.

– Почему за бортом? – удивился Лев. – Вы, Оксана, нам уже оказали большую помощь тем, что приютили. А если мы еще сможем рассчитывать на ужин…

– Типичный мужской шовинизм, – фыркнула девушка. – «Уютный дом и сытный ужин» – вот, по-вашему, все, что может дать женщина. Нет, мне роль домохозяйки не подходит. Я тоже собираюсь заняться делом. Например, поспрашивать своих знакомых, не сталкивались ли они с «социальными работниками», которые уговаривают одиноких стариков продать свое жилье, или с «черными риелторами». А знакомых у меня – половина города.

– Что ж, это можно, – согласился Гуров. – Тогда давайте договоримся так. С вами, Оксана, мы, понятное дело, вечером еще увидимся, а вы, Александр Дмитриевич, если найдете что, дайте знать. Мой сотовый у вас есть? Вот и отлично.