Читать книгу Не ворошите старую грибницу. роман - Николай Максиков - Страница 7

* * *

На открытой площадке перед конторой речного порта к двум часам ночи собралось не менее двухсот человек. Порывы ветра, перелетавшего через Камышинку, раскачивали фонарь на столбе, от чего казалось, что вокруг массивного дубового стола, накрытого красным бархатом, с диким восторгом устроили пляску ночные тени. Они то выскакивали в импровизированный президиум, будто требуя слова для выступления, то стремительно разбегались вглубь территории, затаиваясь в укромных уголках. Массивные, налитые влагой тучи клубились в небе, всё чаще сталкиваясь друг с другом и озаряя пространство вспышками молний. Всё ближе и ближе раскаты грома, всё отчётливее свежий запах грозы.

Подъехал первый секретарь. С ним вместе из машины вышел начальник районной милиции Потап Львович Кустарцев. Директор речпорта отрапортовал о готовности:

– Валентин Григорьевич! Партсекретари и актив района весь в сборе, вас ждём.

– Хорошо, товарищи, начинаем.

Президиум, в который вощли Вершинин, Кустарцев и ещё трое секретарей парткомов камышинских предприятий, уселся за столом. Коммунистический актив района занял места на штабелях брёвен, кто-то стоял, попыхивая душистой махоркой.

Вершинин начал собрание с общей политической и экономической ситуации в районе:

– Товарищи! Партия и товарищ Сталин требуют от нас, коммунистов, сплочённости и соблюдение строгой партийной дисциплины. Наша текущая задача, товарищи, состоит в том, чтобы продолжить борьбу за укрепление социалистических устоев.

Мы должны биться, не щадя живота своего, за дальнейший социалистический рост нашего района, повышение его культурного уровня и благополучия и делать это так же самоотверженно, как боролись мы за счастье родного края, освобождая его от белобандитов! Легко ли нам сейчас? Нет, товарищи, нам ничуть не легче, чем тогда, на полях сражений. Ещё не все затаившиеся враги выбиты нами, товарищи. Ещё творят они тишком свои мерзкие делишки. Появились и новые враги. Вы знаете, товарищи, как тяжело переживает это лето колхоз «Вперёд». Недостаточные меры по борьбе с сусликами, товарищи, в этом хозяйстве привели к гибели свыше 12 гектаров посевов ржи. Не радует ситуация и в животноводстве. И здесь тоже мы наблюдаем элементы безответственности, товарищи! Как можно говорить о выполнении мероприятий по предотвращению падежа скота, если в колхозе «Красный Октябрь» для полевых работ в упряжь привлекают даже жеребят!

Гул голосов неодобрительно пронёсся над рядами партийцев. Валентин Григорьевич, обвёл взглядом собрание и продолжил, нахмурив брови:

– Из-за недопустимого отношения к животным, халатного отношения к их уходу мы имеем их повсеместную гибель. Так в колхозе «Красный авангард» только за один месяц в результате неполноценного питания и непригодного для содержания помещения погибло 52 кролика. В колхозе «Политотделец» поголовье свиней содержится так отвратительно, что и при плановом опоросе пало 17 поросят. В колхозе «Большевик» нечем поддержать больной молодняк. Ему даже сено дают редко, да и то недоброкачественное. В колхозах «Путь к социализму» и «Большая плотина» не принимается конкретных мер по борьбе с чесоткой скота. В результате лошади и коровы, стоящие на карантине, не подают признаков к выздоровлению.

Мы с вами, товарищи, только что разбирали чудачества в колхозе «Путь к коммунизму», где производилась рубка плодовых деревьев. Срублено более 50 плодоносных деревьев, а это явное вредительство. Сельсовет же не только не принимал мер, но и сам ломал очень хорошие дома и жёг их.

Валентин Григорьевич, волнуясь, налил в стакан из графина воды, выпил большими глотками половину и, чуть умерив пыл, сказал:

– И вот сегодня мы вновь столкнулись с фактами явного отступления от курса партии. Председатель колхоза «Победа Октября» Степан Егорович Ситников, в прошлом – герой гражданской войны, коммунист, в конце концов, проявил частнособственнический подход при реализации выращенной продукции. Вместо того, чтобы сдать некондиционного вида овощи в торговлю в установленном порядке, он распорядился продать продукцию частным образом в Камышине. Как могло случиться подобное – не понимаю! Почему никто не посоветовался, не расспросил, как надо поступить в этой ситуации? Что за партизанщина, я вас спрашиваю, товарищи? И когда, наконец, мы научимся сначала думать, а потом что-то делать? Я бы вначале хотел послушать секретаря парткома этого колхоза товарища Кожина.

Фёдор Иванович уверенно подошёл к столу президиума и взглянув в распарываемое всполохами грозы небо, обратился к собравшимся:

– Да, товарищи, мы допустили промашку в понимании стратегического вопроса государственной политики. Я, как партийный секретарь, поздно это понял. В оправдание говорить не люблю, не дело это. Но хотел бы отметить, что мы сделали всё возможное, чтобы исключить частнособственнические проявления. Что делать, если огурцы в этом году уродились в немалом количестве не товарного, так сказать, вида? Вот мы по актам всё взвесили и продали, всё до последней копеечки сдали в колхозную кассу. Не пропадать же добру? Продали ведь дороже, чем принимает заготконтора. На будущее, конечно, учтём и сделаем выводы. Я прошу, товарищи, в первую голову в происшедшем винить меня. Степан Егорович с первых дней в колхозе, душу в него вкладывает. Вы же знаете наши показатели, Валентин Григорьевич. Мы и сеном запаслись. И коровы у нас справные. Ну, вот и всё, наверно. Наказание готов понести по всей строгости.

– Ты, Фёдор Иванович, председателя не выгораживай. Мы его заслуги помним, но нынешних беспорядков допускать не позволим! – Вершинин насупился. – Пусть выйдет сюда и сам перед нами оправдаться попробует.

Слегка прихрамывая, Ситников вышел вперёд. Коренастый, седой казак твёрдо стоял перед товарищами по партии и лишь руки, теребившие скомканный в кулачищах картуз, выдавали его волнение. Степан Егорович, кашлянув, произнёс:

– Всё правильно тут было сказано. Старею, видно. Новых законов не успеваю прочитать да изучить. Всё мне кажется, по здравому смыслу живу. И этот мой смысл за двадцать лет партийного стажа ни разу ещё меня не подводил. Ну, недаром говорится, что и на старуху бывает проруха. Я у всех на виду, товарищи. Всю жизнь. Ни за чьи спины не прятался. Так и теперь. Я в колхозе председатель, мне и отвечать одному.

Редкие капли крупного дождя забарабанили вокруг, словно пулемётными очередями пробивая песочную пыль. Они текли по морщинистым щекам неподвижно стоящего председателя, поблёскивая неровными дорожками. Губы его подрагивали и Степан Егорович, стараясь скрыть это, покусывал кончик уса. Глаза его были сухими.

Внезапно слово попросил Кустарцев. Его металлический голос отчётливо врезался в нависшую тишину:

– Я вот тут услышал, товарищи, что многие руководители не достаточно информированы о происходящем в стране. И я отчасти соглашусь с эти мнением. Какова же роль районной газеты «Ленинский луч» в этом важном деле? Я предлагаю на очередном бюро райкома рассмотреть вопрос об улучшении работы камышинской печати, поднять уровень рабселькоровского движения в соответствии с задачами районной парторганизации. Разработать график выездных редакций газеты. Необходимо поставить вопрос о том, что бы ни одно обращение с мест не оставалось без ответа. А на страницах газеты нужно открыть чёрную доску позора отстающих и красные списки передовиков.

– Верно, Потап Львович! От общих лозунгов давно пора перейти к делу!

– Газета – она же, как друг должна быть, всё разъяснить и подсказать!

– А кого надо и пропесочить, как следует!

Голоса с мест оживились, и стало очевидно, что коммунистам района тема недоработок в районной печати гораздо милее к обсуждению.

– Тише, товарищи! – голос Вершинина был строг и не предполагал компромиссов. – В работе районной газеты, как справедливо отметил товарищ начальник милиции, действительно имеют место упущения. Пока ещё нет обвинения в троцкизме и двурушничестве, но налицо притупление бдительности в виде бесхребетности политики главного редактора. Мне давно не нравится засорённость аппарата редакции отдельными чуждыми элементами: тот – сын попа, эта – из дворянского сословия и так далее. Учтём ваше замечание, товарищ Кустарцев! И попрошу не отклоняться, товарищи, от главной темы сегодняшней повестки. Надо успеть до дождя, пока он нас тут не замочил, – чертыхнулся первый секретарь, стряхивая капли влаги с френча. – Какие предложения по существу?

– Предлагаю объявить председателю и секретарю парткома по выговору, – выйдя в центр площадки, объявил один из собравшихся. – Я думаю, эти товарищи серьёзные, они правильные выводы для себя уже сделали.

– За что выговор? За то, что хотели для колхоза, как лучше? – шумели из петрушинской группы.

– Нельзя в работе уходить от линии партии! – грозно возражали с другой стороны ретивые голоса.

– Дождь начинается, давайте решать по-существу! – деловито отзывались третьи.

– Поступило предложение за действия, недопустимые для руководителей и коммунистам товарищам Ситникову и Кожину объявить по выговору, – Вершинин встал и первым поднял руку:

– Кто «за», товарищи, прошу голосовать!

Оглядев лес рук, Вершинин буркнул для протокола:

– Кто против? Воздержался? Спасибо товарищи, отдыхайте, повестка дня исчерпана. Буду лично просить правление колхоза «Победа Октября» заменить Степана Егоровича на председательском посту. Вот так вот.

Дождь хлынул мощно, будто ждал, когда партактив закончит работу. С оглушительным треском гремели грозовые раскаты, отвесными кривыми клинками в волны Камышинки ныряли рассерженные молнии. Народ попрятался под навесами, не решаясь выйти под этот затяжной ливень. Часа через два дождь обмельчал, а потом и кончился вовсе, ветер сменил направление, небо посветлело. Начинался новый трудовой день.