Читать книгу В огне войны сгорая. Сборник - Николай Офитов - Страница 4

Несколько дней батальоны боролись за очень важную высоту. Взвод автоматчиков находился в резерве полка и был от этой высоты в километрах двух-трёх, как казалось старшине Ивану Танькову, из нижегородской деревни, вездесущему балагуру и шутнику. Вечером его взвод позвал комбат Старухин в свою землянку. Там их ждал командир полка полковник Рябинин и ещё несколько офицеров.

– Здравствуйте, орлы! – встретил автоматчиков подполковник. – Рад вас видеть и надеюсь на вашу помощь батальону. Воины вы бравые, умелые, не подведёте…

Автоматчики переглянулись и дружно ответили, что задание выполнят, чего бы это им не стоило. А боевое задание состояло в том, что, когда наступит темнота, скрытно подойти к вражеской траншее и овладеть ею.

Стали ждать вечера, а когда стемнело, взводный ещё раз уточнил, что предстояло делать каждому, вперёд он послал Нестерова и Танькова, а связному Петухову приказано было держаться чуть сзади товарищей и держать связь с ним.

Двигались медленно, большую часть преодолевали по-пластунски, а когда вспыхивали осветительные ракеты, вмиг замирали и лежали неподвижно. И это им было не привыкать. Попластали фронтовых дорог уже немало, в любую погоду приходилось пробираться в стан противника, и добивались своего.

Вот и на этот раз ползли так, что никто из них даже не слышал собственного шороха. Напряжение росло, последние метры давались трудно. Мог выдать любой вздох и шорох. Близость траншеи Таньков почуял по застойному вонючему запаху, потянувшемуся из траншеи. И они мигом ринулись в неё, за ними – остальные автоматчики. Началась стрельба, траншея была взята.

И только на рассвете немцы спохватились, что высота в руках русских. Стали обстреливать их и бомбить. Но русских солдат остановить они не могли, как ни пытались этого сделать. Батальон пошёл вперёд.

За выполнение задания Транькову и Нестерову вручили медали «За отвагу». В следующем бою товарищ был ранен, и его, истекающего кровью, отправили в госпиталь. А вот связной Петухов и командир отделения были убиты. К концу лета сорок третьего года во взводе, где находился Траньков, осталось четверо. Жалко было убитых. Все были смелые, отзывчивые ребята! И верные Родине…

Пришло новое пополнение. Командир отделения сержант Егор Клёнов, рослый, косая сажень в плечах, на загляденье – красавец. Родом был с Владимировщины, и они сдружились с Траньковым, стали – не разлей вода. Только находиться им вместе пришлось недолго.

Было приказано взять посёлок, что находился за рекой, на одной стороне которой они располагались. К самому берегу, почти к воде, спускались сады, и были видны красные крупные яблоки. К полудню засели в таловых кустах, вскоре по мелководью перешли на противоположный берег и с криками «Ура!», строча из автоматов, петляя по огородам, выбежали к… обнажённым печным трубам. Дома были сожжены, целыми стояли всего три дома, как только уцелели. В них находились немцы. Застигнутые врасплох, они в панике выскакивали наружу, почти голые, и драпали без оглядки, только пятки сверкали у этих вояк, осмелевших напасть на русских.

Однако за посёлком красноармейцы сами попали под ураганный огонь. И снова убитые и раненые. Друг Транькова Клёнов, бежавший в атаку рядом с ним, вдруг упал. Пуля попала в левое плечо, другая отсекла мочку уха. Траньков помог ему выбраться из-под огня, передав раненого санитарам, а сам побежал догонять своих. Залегли, отбивая контратаку несдававшего занятые позиции врага. И в конце концов её отбили. Немцы откатились от посёлка, и он остался за нашими бойцами.

С боями Траньков дошёл до Ужгорода, и здесь вражеская пуля-дура сразила его наповал. Лечился, выжил и отправлен был домой.

И надо же было случиться, что судьба вновь свела двух друзей спустя два года после войны в поезде, когда оба по делам были в Москве и возвращались обратно каждый в свою деревню: один – во владимирскую, другой – в нижегородскую. Радости у них не было предела. Объятия, охи, вздохи, воспоминания. Оба остались в кровавой мясорубке войны живы! Откуда-то нашлась бутылка вина, за ней – вторая… И за чаркой Олег Клёнов поведал, что его подлечили в госпитале, на фронте он оказался уже в танковой части, гнал немчуру дальше, был ещё дважды ранен и, всем смертям назло, выживал, после войны вернулся домой, завёл семью… Иван Траньков говорил о себе, приглашал друга приехать к нему в гости, а тот, обнимаясь, звал в свою деревушку…

Долго и с каким-то азартом вспоминали они фронтовые опасные были и всё удивлялись, как остались живы, повезло, мол, а скольких проглотила, ни дна бы ей, ни покрышки, проклятая война, шедшая на людское истребление. Вспомнили и то селение с яблоневыми садами у реки, и жаркий бой, разлучивший тогда их.

Эту историю рассказал мне совсем недавно сам Иван Траньков, казавшийся древним старичком, ссутулившимся, года не жалеют человека, разукрашивают морщинами, к земле клонят. При ходьбе он опирался на отполированную сучковатую, сделанную самим палку. Но голос его был бодрым, и при разговоре чувствовалось, что боевой русский дух в нём не угас, который помогал ему побеждать в трудных кровавых схватках с коварным врагом, шагая по дымящимся дорогам Великой Отечественной войны.