Читать книгу Принц и опер. Роман фантастических приключений - Николай Петрович Самуйлов - Страница 6

Такое безобразие русскому мужику вряд ли приснится…

Впрочем, это под вопросом. Сны у людей бывают разные. Может нечто подобное, в бреду, и ко мне явилось. Вот только прошлое во мне отключено. Да и вообще, кто я такой и откуда родом, мне ещё не сообщали. Некому…

В ненадоедливом, даже немного приятном водяном полумраке, сначала в сером, а потом в зелёно-голубом, увидел оранжевую равнину. Идеально плоскую, простирающуюся во все стороны до самого горизонта. На равнине, кроме моей персоны, восседавшей на ковре размером 4 на 4 метра, никого и ничего нет. Я раза три обернулся и внимательно изучил все 360 градусов.

Никого и ничего… Никого и ничего!!!

За границами стёганого ковра-покрывала твёрдый рыжий монолит, шероховатый, чуть холоднее температуры моего тела. На небосводе ни облачка. Солнца тоже нет. Просто на этой планете светло без звезды… А ночью, как уже отмечалось, – ни луны, ни единой звёздочки. Нет пернатых и насекомых. Не видно одиноких пальм у далёкого оазиса. Даже миража владыка этих мест для меня не придумал…

Пробую встать… Получилось со второй попытки. Боялся грянуться ниц с высоты собственного роста. Голова, как только я выпрямился, хрустнув позвоночником, оказалась на высоте для меня не привычной. Тонкий коврик при падении с такой высоты от ушибов вряд ли спасёт. Заодно посмотрел на себя любимого, вернее, на всё доступное взору. Остался довольным. Кожа смуглая, скорее всего от загара. Волосяной покров на широченной груди и под брюшным прессом – русый. Вспомнились женщины, как противоположный пол, обладающие волосами различного окраса. Мне почему-то не нравились жгучие брюнетки с карими глазами. Другое дело – рыжие с зелёными, или блондинки с серо-голубыми. Дотянулся до вьющихся за спиной локонов и, скосив взор, удостоверился, что и здесь светло-русый. Значит и глаза… по крайней мере, не карие. Ещё раз ощупал лицо. Должен выглядеть прилично, не уродиной…

Взглядом опытного ловеласа удостоил внимания ту часть тела, которую мужчины берегут пуще всего…

М-да! Если я не сплю на этом свете, или уже очнулся на том, то в скором будущем меня ожидают приятные встречи в райских кущах с похотливыми куртизанками…

Попутно выяснилось, что я не мусульманин и не ортодоксальный иудей.

Единственная достопримечательная вещь этого мира ковёр – подробному описанию не подлежит. Прочная шелковистая красная материя, с упругой прокладкой под ней. Без рисунков и узоров, прошита по диагонали и напоминает большое ватное одеяло. Нечто подобное, но меньших размеров, продаётся в магазинах, вместе с простынями, пододеяльниками и наволочками для подушек…

Интересно, какая сволочь затащила меня в эту странную пустыню?!

Сделал несколько шагов. Покачивает. Осторожно ступил на рыжий монолит… Идти босиком по нему, всё равно, что по крупнозернистой наждачной бумаге…

А если идти, то в какую сторону?

Нагнулся, приподнял одеяло. Ничего особенного. Как я и предполагал – лёгкое, стеганое, с упругой поролоновой прокладкой. Под ним та же оранжевая наждачка. Крышки люка от входа в «райские кущи» не обнаружил.

Вернулся на ковёр. Едрёна-Матрёна! Что делать!? Сесть бы в кресло и раскинуть мозгами для оценки сложившейся ситуации. Однако кресло отсутствует, а мозги совершенно спокойны, на ситуацию реагируют так, словно она кем-то создана для проведения со мной лечебно-профилактических мероприятий. Например, после операции по пересадке мозга… Нет. Скорее, после очистки памяти от лишней информации…

Какой ещё информации!? А?..

Про себя… ну ни хрена не помню. Даже не стоит перечислять, что именно мне хотелось бы узнать о себе любимом…

Покрутил перед глазами кисти рук, осмотрел предплечья и широкую грудь-саванну. Татуировок с именами любимых женщин, изображениями храмов, восходящего солнца, эмблемами ОМОНа или десантного батальона, воевавшего в Чечне, не обнаружил. Руки с красивыми ухоженными ногтями. Ладони же – сплошь трудовая мозоль. Трещин нет, но поверхность с папиллярными узорами, особенно подушечки пальцев, да и все пальцы, упруги и золотятся металлическими шишечками. Рёбра ладоней украшают выпуклые хитиновые щитки, возможно результат от постоянного тренинга с раскалыванием кирпичей и завязыванием в узлы арматурных прутков. А пальцами я, скорее всего, без напряжения протыкаю жестяные баки для питьевой воды. Как артист Лев Дуров в старом фильме. Название картины не вспоминается. Что-то про революцию и про жутко красивую любовь, показанную будущим послом Азербайджана в России Паладом Бюль-Бюль оглы…

Защипало правое ухо. Поскрёб раковину указательным пальцем и снова наткнулся на серёжку. Блин! К серёжкам в ушах мужчин у меня сохранилось отношение не совсем симпатичное. Лично я, увидев юношу с таким украшением, делал брезгливую мину и старался уйти в сторону совершенно «свободным», с сохранённой для иных целей нормальной сексуальной ориентацией… Меня ещё от женщин не тошнит. Чего это я на сдвинутых по фазе должен ориентироваться!

Не-не-не! – увольте!!!

Основательно ощупал лепесток с камнем. Оказывается, черешок металлического цветка воткнут в мочку уха и с внутренней стороны закреплён круглым замком или гайкой. Сорвать серёжку можно, но с причинением травмы. Нет, рвать свои симпатичные и не топорщащиеся в стороны уши, пока не буду. Пробую снять замок. Не получается. Зажимаю пальцами круглую бляшку за мочкой и левой рукой выкручиваю цветок. Получилось. Минут через пять на ковёр падает серебристая гайка, и я резко выдёргиваю весьма странное для меня украшение…

В золотниках и каратах несведущ. Серёжка сделана из белого тяжёлого металла с едва заметным желтоватым отблеском. Налицо тонкая ювелирная работа. Камень голубой, искрится многочисленными гранями. Явно из дорогих бриллиантов. Подбираю валявшуюся у ног гайку, навинчиваю на черешок цветка…

Нет, желание выкинуть серёжку в оранжевую пустоту не появилось. Я взвесил её на ладони и положил на край ковра. Всё-таки ценность – принадлежащая не мне, а этому балбесу с моими куриными мозгами, очутившемуся у чёрта на куличках и без неглиже.

Ещё раз покрутился вокруг собственной оси…

Никого и ничего.

Хорошо хоть в туалет не хочется. Да и желудок по еде не соскучился. Пропала и жажда, возникшая во мне, когда я представил себя в домовине.

Тьфу-тьфу!..

Потискал пальцами мочку уха. Из ранки вышла капелька крови. Прижечь бы ранку чем-нибудь. От пальцев пахнет. Совсем неприятно. Видимо кожу под замком серёжки давно не промывали…

Да кто же тебе уши-то будет промывать? Вот чудак! Сам и запустил себя…

Чёрт возьми! Неужели наличие серёжки мне на что-то намекает? Бред сивой кобылы! На всякий случай повертел задом. Нет, не похоже что бы меня… Вот может быть я… Но это же противно! Что-то здесь не так…

Про себя отмечаю: в основательно опустошённую голову волосатого дебила приходят довольно-таки глупые мысли, ни кем не контролируемые, вылезающие откуда-то со стороны…

Нет, что бы насладиться воспоминаниями о скрипичном концерте Спивкова, о новой постановке любимого балета, о лирических изысках покойного Василия Фёдорова. А он, полюбуйтесь-ка, о нетрадиционной ориентации философствует. Нескромной серёжкой в ухе, знаете ли, обзавёлся…

Прозондировал внутреннее состояние тела и души. Ничего не болит, ничего не хочется. Не устал, не страшно, не обидно. Ничего особенного от окружающего меня пространства не ожидаю. Просить о помиловании некого…

Сложил одеял вдвое. Получилось более мягкое ложе. Край одеяла свернул валиком – есть куда положить буйную голову. Да и вообще, не стоять же дубом, или анчаром посреди не знойной, но всё же пустыни…

Лёг на правый бок, закрыл глаза и провалился…