Читать книгу Мат в два хода, или В живых оставлять только мёртвых. Книга первая - Николай Rostov - Страница 4
Ход первый
ГЛАВА ВТОРАЯ
ОглавлениеЛюбовь – как и тараканов, пожалуйста, отдельно
С тем, что Земля круглая, Серёжка был категорически не согласен. Круглым был он сам, а Земля, извините и подвиньтесь, квадратная, да ещё вся в кочках и ямах. Так что от инфаркта до маразма шаг один. И шальная девчонка Ленка, гоняющая кроссы по дачному лесу, тому подтверждение.
А ведь до этого лета бала нормальной девчонкой – и своим в доску парнем! А как вымахала за зиму в коломенскую версту, да как стала гонять свои сумасшедшие кроссы, так и свихнулась.
Правда, прежде чем Ленка свихнулась, она с ним вдрызг разругалась. Узнала, что Серёжка с Пашкой в поход идут, а её в поход забыли пригласить и приглашать не собираются, ну и понеслось!
Круто с ней тогда Серёжка поговорил.
Зачем ей наша комариная Карелия? У неё отец миллионер, а может быть, даже миллиардер. Ему легко ей кругосветное путешествие на собственной яхте устроить! Ничего, что она с ним не живёт. Она и со своей мамой не живёт! Взбрыкнула, когда её родители развелись. Видите ли, она не вещь, чтобы за неё решали, с кем ей жить. И сама решила. С бабушкой теперь живёт, по четвергам родителей принимает. И не врозь чтобы, а непременно чтобы вдвоём были. По отдельности она их терпёть не может, не мыслит, не воспринимает. Полнейший бред! А мама у неё третий год в Штатах работает в какой-то лаборатории. Занимается проблемами бессмертия. На нобелевку тянет.
В общем, в толстом-претолстом слое шоколада девка! И чего ещё ей надо?!
Ленка в долгу не осталась. Недаром же когда-то своим парнем в доску была. Получил от неё Колобок всё сполна, по самые гланды! А напоследок такое выдала, что Серёжка даже глаза зажмурил.
«Я тебя, Колобок, в блин раскатаю!» – сказала она и покачнулась на своих фотомодельных ножках, повела худеньким плечиком. И жмурься – не жмурься, а и с закрытыми глазами всё равно видно, что там – под белой её, в обтяжечку, маечкой. И голова у него закружилась-закружилась, пересохший язык к нёбу прилип.
После этого разговора Ленка и стала гонять свои сумасшедшие кроссы. Гонять с такой скоростью, что Колобок не успевал от неё увернуться – и сметённый в очередной раз Ленкиным плечом с лесной тропинки (Пашку и Константина Константиновича она аккуратно обегала), не успевал крикнуть ей в спину ничего ехидного и обидного. «Ну да… чёрт с ней, убогой, – говорил он сам себе, выбираясь из кустов. – Добегается она у меня… голоногая! Надо терпеть». Очень ему в поход хотелось пойти! Почему? А кто его знает. Наверное, потому, что всем всегда чего-то хочется. Кому – пирожных с мороженым, а кому и – яду.
Серёжке, определенно, хотелось последнего. Но яда особого. Яда приключений. Но кто им не отравлен в тринадцать лет? И Серёжка был им отравлен по самую макушку. Но ему всё было мало. «Яду мне, яду!» – кричало всё в нём.
Этот яд приключений и понёс его с Пашкой в Москву после утренней пробежки. И колёса подмосковной электрички выстукивали ехидно: «Яду им, яду… и побольше!» Колёса тоже, видимо, были квадратными.
А Серёжка уплетал за обе щеки пирожные. Перед приключениями нужно было подкрепиться. А они были не за горами. И это он чувствовал… пузом! И оно, «пузо», никогда его не обманывало.
И Пашка чувствовал приближение этих приключений. И, конечно же, не пузом – его у него просто не было, а чем-то другим. Но был грустным. Сидел напротив Серёжки и смотрел печально в окно.
– Ты чо, Паш, в натуре, что ли, обиделся? – не говорил, а чревовещал Колобок. Говорить он не мог, так как рот у него был забит очередным пирожным, а чревовещать он научился ещё в прошлом году, прочитав старинную книгу «Магия и фокусы без проблем», переведённую с арабского приват-доцентом Московского университета Бергом Г. Н.
– Отстань! – И Пашка ещё печальнее стал смотреть в окно.
– Обиделся, – вздохнул Серёжка, прожевав пирожное. – Из-за Ленки?
– Нет! – отмахнулся Пашка всё так же печально, но уже с металлом в голосе. – Отстань!
– Из-за Ленки, – не отстал Серёжка. – Ну… извини, Паш, позабыл поговорить с дедом. На дачу из Москвы вернёмся – поговорю.
– Ты только обещаешь!
– Да ты и сам бы мог поговорить.
– Не мог!
– Почему?
Вот это вопрос Серёжка зря задал. Пашке нравилась Ленка. И просить ему Серёжкиного деда, чтобы он взял Ленку в поход?! Лучше расстрелять его, Пашку. А ещё лучше звездануть этого Колобка по его макушке и добавить в пузо, чтобы такие вопросы больше не задавал. И звезданул бы, но хитрющий Колобок быстро сообразил и, откатившись по лавке, стал извиняться:
– Понял! Беру вопрос обратно. Но, Паш, я поговорю, конечно, с дедом. Только ведь байдарка не резиновая. Куда мы Ленку посадим?
– У твоего деда есть катамаран!
– Есть-то он… есть. Но его чинить ещё надо. Да и того кайфа, что на байдарке, не будет!
– Будет! – Пашка сжал кулаки. – Ты просто не хочешь брать Лену в поход! Почему?
– Я не хочу? Ничего подобного! – соврал Серёжка. В поход Ленку он, действительно, брать не хотел, и не потому, что Ленка гоняла свои сумасшедшие кроссы (бок у него до сих пор постанывал), а потому, что Ленка и ему нравилась. А Ленка была влюблена в Серёжкиного деда. Вот почему он не хотел брать её в поход. «А брать все-таки придётся… Эх!.. опять тараканы с компотом, а надо бы отдельно!» – обреченно подумал он и сказал:
– Пойдёт твоя Ленка с нами в поход! Уговорю деда. Если живыми из Москвы вернёмся! – добавил шёпотом.
– Да будет тебе… страху нагонять! – засмеялся Пашка, а под ложечкой у него засосало. Серёжка никогда не преувеличивал опасность. Если так сказал, значить, были на то основания.
– Сон мне опять тот же самый приснился. А кто там был за дверью, никак не могу вспомнить. И Коллекционер мне этот не внушает доверие, – продолжил Колобок нагонять страху на друга.
– Так зачем же мы тогда к нему едем?
– Надо кое-что проверить у него.
– Что проверить, Серый?
Серёжка очень не любил своё прозвище Колобок. А на «Серого» охотно отзывался.
Пашка это знал и редко, когда уж сильно допечёт, Колобок получал от него своё – колобковское. Сержёка был жутким темнилой. Пашка прощал ему и это.
Он многое чего ему прощал, и Колобок этим беспощадно пользовался.
У Пашки был золотой характер. Но прощал он своему лучшему другу все его завихрения не поэтому. Просто с Колобком было жутко интересно! И, самое главное, они были настоящими друзьями.
– Извини, сам не знаю… что! Но надо. Брюхом чувствую, – ответил темнила Колобок. Он прекрасно знал, зачем он едет к Коллекционеру и что хочет проверить. – А тараканов лучше бы отдельно, – добавил многозначительно.
Насчет тараканов Пашка ничего не понял, но переспрашивать не стал, всё равно ничего не ответит Колобок, – и подумал: «Пусть из себя строит умника. А о Лене я сам завтра спрошу. А то благодетель нашелся! Тараканов ему с компотом отдельно подавай», – и отвернулся к окну.
Электричка подъезжала к Москве. Пассажиры засуетились, потянулись к выходу. И вдруг Серёжка забеспокоился. Его явно что-то встревожило…
– Что, Серый? Что? – насторожился и Пашка.
– Жара, – успокоил его Колобок. – Пройдёт.