Читать книгу Симеон Сенатский и его История Александрова царствования, или Я не из его числа. Роман второй в четырёх книгах. Все книги в одном томе - Николай Rostov - Страница 6

ввергнувший меня в круговорот Времени

Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных ничего нет чистого, но осквернены ум их и совесть.

Послание к Титу святого апостола Павла. Глава первая, стих 15

Эта разбойная (а по-другому и назвать ее нельзя) комиссия прибыла в Соловецкий монастырь в пятницу вместе с кемским урядником Марковым.

Синяк под глазом Маркова-второго уже чуток опал, но все равно глаз его еще плохо видел, и он, чтобы получше разглядеть Маньку – да и чтобы синяк от нее спрятать, норовил голову свою выставить ей в профиль.

А Семен Сизый (председатель этой разбойной комиссии) толкал Маньку в бок, чтобы и она в профиль к уряднику себя выставляла. И она послушно поворачивалась – и ее коровьего размера грудь производила на урядника такое неизгладимое впечатление, что вроде бы уместный и справедливый вопрос: «А на кой хрен!.. ты ее, Семен, с собой взял?» – был не то чтобы не уместным, а просто терял свой смысл – и даже встречный вопрос выдвигал более уместный и справедливый: «А по кой хрен!.. ты это, Гаврила, спрашиваешь?» Ясное же дело, для чего Семен Маньку с собой взял.

И все же Мефодий Кириллович ему этот вопрос задал – и, разумеется, он его в более приличные формы облек.

– Превесело хотите провести тут время? – спросил он Семена Сизого, выпроводив Маньку из своей комнаты. Она, дура, и ему в профиль себя захотела показать.

– А что… нельзя? – заносчиво ответил Семен.

Он, конечно, не в сенаторских чинах ходил, но ведь тоже комиссию возглавлял. Комиссию по делу об убийстве старца Симеона Сенатского и монахов Соловецкого монастыря.

Спросите, почему сей незначительный человек комиссию эту возглавил?

Отвечу.

Павлу Петровичу поручили эту комиссию создать. Вот он ее и создал. И назначил Семена Сизого, разбойного вида молодчика, в председатели этой комиссии. Но чтобы свою скоморошью насмешку скрыть, а может, и наоборот, чтоб ее явно выпятить, он Семена из коллежских регистраторов в коллежские секретари перетащил. Через три чина Семен наш сиганул.

Во как!

И эту срамную девку Маньку Павел Петрович ему навязал. Правда, Семен не догадывался, что Манька неспроста ему под руку подвернулась. Но об этом как-нибудь в другой раз. Перейдем к описанию разговора, который произошел между нашими героями: графом Мефодием Кирилловичем Большовым, Семеном Сизым и урядником Марковым.

Прочувствовали состав собеседников?

Нет?

Граф Большов сразу прочувствовал, каких «собеседников» Павел Петрович ему подсунул. И непременно выставил бы их тотчас за дверь, но обстоятельства, обстоятельства – и еще раз обстоятельства. Но все же Маньке он сказал:

– Пошла вон, шалава! – И тут же, она еще дверь свой задницей не успела закрыть, как он уже за Семена взялся.

– Превесело хотите провести тут время? – спросил он его строго.

– А что… нельзя? – заносчиво ответил Семен Сизый.

Он, конечно, не в сенаторских чинах ходил, но ведь тоже комиссию возглавлял. Комиссию по делу об убийстве старца Симеона Сенатского…

«Да это мы уже писали?» – преглупо вдруг спросил я.

Кого спросил?

Зачем спросил?

Ведь снилось мне, что я сижу один в комнате за столом и пишу свой роман. Что с того, не хочу, а пишу? Пишу ведь! И через минуту на мой преглупый вопрос мне ответили – ответил из тишины кромешной Павел Петрович: «Они в круговорот Времени попали. До шестого июля 1854 года они друг другу эти два вопроса задавали, пока своими пушками два английских трехмачтовых шестидесятипушечных фрегата «Бриск» и «Миранда» их в «чувства» не привели. Вот какой им круговорот Времени князь Ростов устроил!

Под грохот шестидесятипушечных залпов они свой разговор и продолжили. Да только что под грохот английских орудий услышишь?» – «Ерунду не говорите! – воскликнул я и ехидно переспросил: – В круговорот Времени, говорите, попали?» – и проснулся.

В круговороте их «времени» я не собирался с ними кружиться. И нет, «шепот» меня, как говорится, не стал доставать, чтобы я их этот круговоротный сон продолжил описывать.

Я закурил, походил по комнате. На часах было три – ночи. Ваське звонить я не стал. Открыл холодильник, достал початую бутылку водки и выпил ее всю, как последний алкоголик, в одиночку.

Разумеется, через полчаса я уже спал – и, разумеется, приснился мне сон пятнадцатый. Был он, что называется, таким зримым, таким правдоподобным, что, проснувшись, я долго соображал: сон ли это или явь? Решив, что все-таки сон, я тут же включил компьютер, чтобы его записать, – и стал… Ставлю многоточие, потому что то, что я стал делать, объяснить невозможно. Одним словом, крыша у меня поехала. А ощущение было такое, будто я во сне и будто не я свой сон записываю, а кто-то другой под мою диктовку его записывает. Но удивительней было другое! Сейчас вы сами все поймете.