Читать книгу Шлем Громовержца. Почти антигероическое фентези - Николай Сайнаков - Страница 54

Словно в подтверждение его слов, неестественно быстро, как по мановению руки, сгустилась темнота.

– Хоть глаза выколи, темнее не будет, – озабоченно заметил Святомор.

– Нет, там вон что-то светится. – Велена приблизилась поближе к сотоварищам.

И верно, когда глаза привыкли к темноте, стало видно, что кое-где успели нарасти новые, совсем уже хлипкие на вид, но за то светящиеся грибы.

Оборотень прислушался. Навья, только что ликовавшая, снова была испугана:

– … место плохое, место дурное, беги пока цел, невредим.

– Кто это? – услышала вдруг Золотинка.

– Навья. Не нравится ей здесь.

– Ого! – содрогнулся Карислав и отодвинулся подальше. Что до остальных, то они не успели ничего сделать, услышали другое…

Это было похоже на шум морских волн, извечно накатывающихся на Лукоморье, только более непрерывный и приближающийся.

– Тьфу, тьфу, тьфу на все четыре стороны, беги же! – возопила навья.

– Ещё чего! – Оборотень не трогался с места.

– Беги, беги, это грибные духи за тобой идут, тьфу, тьфу, стопчут, сомнут!

И вот в лесу замигали жёлтые огоньки, заколебались странные тени, шум превратился в нестройный хор шепчущих голосов. И темнота заколыхалась, проявляя странные фигуры в широкополых шляпах или колпаках, с бледными, безглазыми лицами и тонкими руками. Они то двигались над землёй, то роились меж заросших мхом и лишаем деревьев, и всё время шептали безгубыми ртами, на разные голоса:

– Сгубим-м, сгноим-м, во м-мху похороним-м!

– Но-оги уноси! – взвыла навья прямо в ухо Оборотню, так что теперь все услышали.

– А снова кружить по лесу не будешь?

– Не-ет! Ещё и тропу, дорогу укажу!

– А меня в покое оставишь?

– Не могу! Ты мне даренный, обещанный, не могу, тьфу на тебя! Не могу!

– Ну тогда навечно у грибов останешься.

А духи приближались всё ближе. Венеды с беспокойством и надеждой оглядывались на Оборотня.

– Нет, нет, нет, нет, нет, нет! – затараторила, всякий раз придыхая, навья. – Другое проси! Я одна в замирье не доберусь, мне не погребённый, не сожжённый надобен!

– А ежели замену найду?

– Согласная я! Беги!

– На любую, не станешь кочевряжиться?

– На любую, лишь бы хоть чуть человетцем пахло!

– Ладно. Спасу тебя, – он оглянулся.

Духи замерли, окружив их стеной, толи готовились, толи ждали сигнала. Оборотню стало страшновато. Он вовсе не был уверен в том, что может с ними совладать. Как всегда, понадеялся на авось, а авось может и не вывезти.

– Ну что, все собрались? – спросил он чуть срывающимся голосом. Духи на миг перестали шептать. – Ну, тогда смотрите. – И он вынул из-за пазухи Хранителя, осветившего всех колеблющимся зелёным светом.

Духи только чуть колыхнулись, а потом вновь угрожающе зашептали, начали шевелиться.

– Не боятся! – упавшим голосом охнул Карислав.

Духи надвигались. Кровь прилила к лицу Оборотня.

– Ненавижу! – он вздел шар высоко над головой. – Ненавижу вас!!! – Хранитель засветился ярче. – Ненавижу!!! – духи, залитые светом, попятились. – НЕНАВИЖУ!!! – заорал Оборотень во всю глотку, прекрасно осознавая, что он вовсе не ненавидит духов, но помнит тех, кто погиб когда-то в Корбовом лесу, тех, кто был ему дорог. А теперь, он ответственен ещё и за этих, которых повёл за собой. И хотя они ему безразличны, он не допустит их гибели, не позволит забрать их жизни каким-то грибным духам! Он кричал «ненавижу!», хотя здесь должно было звучать другое слово, другое чувство. Но он не умел выражать это другое и не хотел произнести других слов.

– НЕНАВИЖУ!!! – Хранитель ослепительно вспыхнул и угас, растратив весь запасённый свет. Но вокруг поляны больше не было ни одного грибного духа.

Откуда ни возьмись, в кронах загудел ветер. Зашатались подгнившие стволы, сверху полетели обломанные ветки. Ветер усиливался, нарастал, деревья заскрипели, начали трещать. Вот с грохотом рухнул, развалившись на куски, дуб, неподалёку угрожающе накренилась ольса в два обхвата. Стало ясно, что ещё немного и обрушившиеся деревья похоронят их заживо.

И тогда Оборотень шагнул под кроны и снова закричал, перекрывая шум леса:

– Кикимора! Перед тем как погибнуть, я хочу напомнить тебе кое о чём. Вспомни, как ты предала лес! Вспомни, как погибли другие, не склонившиеся перед Ужасом! Ты давно уже не хозяйка леса, а хозяйка пней и поганок!

Ветер утих также неожиданно, как и начался. Лес замер.

– Кто бы говорил, – проскрипел откуда-то старушечий голос. – До утра исполните обещанное, отпущу.

Стало совсем тихо.

– Ой, смотрите, пряселко! – ахнула Золотинка.

В центре испаханной их следами поляны красовалось новенькое, свежеструганное пряселко, с куделью на шестке, рядом лежало веретено.

– Ну что, Карислав, давно последний раз прял? – спросил, не скрывая издёвки, Оборотень.