Читать книгу Осенний Бог: Анатомия хандры - Николай Щербатюк - Страница 3

Ты когда-нибудь задумывался, почему при первом же серьезном тумане в городе на дорогах наступает коллапс? Дело не только в плохой видимости. Дело в панике. Человек – существо, одержимое контролем. Мы выстроили цивилизацию на фундаменте прямой видимости: мы хотим знать, что ждет нас за поворотом, мы хотим видеть горизонт, мы хотим верить, что траектория нашего движения четко прочерчена на сотни километров вперед. Но Осенний Бог – великий иллюзионист, который одним движением руки стирает перспективу. Он набрасывает на мир пелену, и вдруг выясняется, что без визуальных костылей мы не умеем ходить.

Пелена – это не метеорологическое явление. Это состояние твоего сознания, которое Осенний Бог транслирует извне вовнутрь. Это туман в мыслях, который наступает синхронно с туманом за окном. В этой главе я хочу вскрыть твою черепную коробку и показать, как именно этот серый кисель разъедает твои привычные настройки. Почему нам так чертовски страшно терять ясность?

Ответ прост и унизителен: ясность дает нам иллюзию безопасности. Пока мы видим очертания домов, дорожные знаки и лица прохожих, нам кажется, что мир предсказуем. Мы путаем «вижу» и «понимаю». Но Осенний Бог лишает нас этой подпорки. Он говорит: «Смотри, ты не видишь даже собственных пальцев, вытянутых вперед. Где теперь твоя уверенность? Где твои грандиозные планы на завтра, если ты не знаешь, не врежешься ли ты в столб через два шага?»

Это состояние неопределенности – высшая форма пытки для современного разума, привыкшего к GPS-навигации и долгосрочному планированию. Пелена превращает мир в бесконечное «может быть». Может быть, там, за белой стеной, тупик. Может быть – обрыв. А может – там вообще ничего нет, и мир просто закончился, оставив тебя одного в этой ватной пустоте.

Осенний Бог – гениальный психолог. Он знает, что в тумане человек замирает. Это инстинкт. Когда ты не видишь пути, ты останавливаешься. И именно этого Он добивается. Он хочет, чтобы ты замер. Чтобы ты перестал нестись по инерции своего летнего возбуждения и наконец-то прислушался к тишине внутри этой пелены. Но для большинства из нас эта тишина невыносима. Она кричит о нашей ничтожности. И тогда мы начинаем лихорадочно искать спасения.

И вот тут на сцену выходит ирония.

Ирония – это единственный щит, который я могу тебе предложить, когда ты стоишь посреди серой мглы и чувствуешь, как хандра липкими пальцами лезет тебе под ребра. Когда мир становится слишком пафосным в своем увядании, когда Осенний Бог слишком явно давит на жалость своей сыростью, нужно уметь усмехнуться. Отстраненно, холодно, чуть-чуть свысока.

Я смотрю на людей в тумане и вижу, как они сражаются с пеленой. Они включают противотуманные фары, они щурятся, они ускоряют шаг, надеясь поскорее проскочить этот «неуютный» участок пути. Глупцы. Пелену невозможно проскочить, потому что она уже у них в головах. Я же предпочитаю стоять и наблюдать за тем, как реальность теряет свои границы. Это забавно: смотреть, как огромный бетонный небоскреб – символ человеческого триумфа – бесследно растворяется в паре миллиардов микроскопических капель воды. Осенний Бог просто стер его ластиком, как неудачный набросок. И если ты не можешь над этим посмеяться, значит, ты слишком серьезно относишься к бетону.

Психология пелены – это психология утраты контроля. Мы боимся потерять ясность, потому что боимся встретиться со своими настоящими мыслями, которые обычно тонут в визуальном шуме. В тумане нет шума. Есть только ты и этот ватный занавес. И если тебе скучно или страшно – значит, внутри у тебя пусто или грязно. Осенний Бог просто создает условия для свидания с самим собой. Неудивительно, что большинство людей предпочитает проигнорировать это приглашение, уткнувшись в яркие экраны смартфонов – этих карманных суррогатов летнего солнца.

Но мы с тобой пойдем другим путем. Мы погрузимся в эту неопределенность. Знаешь, в чем истинная мощь этого состояния? В том, что в пелене всё становится равноценным. Король и нищий в густом тумане выглядят одинаково – как два неясных пятна. Твои грандиозные проблемы и мелкие неурядицы теряют свою форму. Пелена – это великий уравнитель. Она дает тебе шанс пересмотреть иерархию своих ценностей. Если ты не видишь своих достижений, существуют ли они? Если ты не видишь своих врагов, опасны ли они?

В этом состоянии «замирания», которое навязывает нам Осенний Бог, есть скрытая нежность. Это похоже на то, как мать накрывает колыбель тонкой тканью, чтобы свет не тревожил сон младенца. Бог Осени считает нас слишком перевозбужденными, слишком дергаными. Он накрывает нас пеленой, говоря: «Тише, тише. Тебе не нужно сейчас ничего решать. Тебе не нужно никуда бежать. Просто будь в этом облаке. Дыши этой влагой. Почувствуй, как твои мысли замедляются, превращаясь из острых осколков в гладкие камни на дне ручья».

Но хандра – коварная штука. Она питается этой тишиной. Она шепчет, что пелена никогда не рассеется. Что этот туман – это и есть твое будущее. И вот здесь твоя ирония должна стать твердой, как сталь. Ты должен сказать хандре: «Да, возможно, это навсегда. И что? Зато какая экономия на зрелищах. Зато какая возможность не видеть лишних лиц». Отстраненность – это твой кислородный баллон. Ты не внутри тумана, ты – наблюдатель. Ты смотришь на то, как твое эго пытается нащупать опору в пустоте, и тебе должно быть от этого весело.

Пелена лишает нас ориентиров, чтобы мы научились ориентироваться по внутреннему компасу. Если ты не знаешь, где север, тебе приходится спрашивать у своего сердца, куда ты хочешь идти. Психология пелены – это возвращение к интуиции. В летней яркости интуиция не нужна, там всё очевидно. Осенью ты идешь на ощупь, и каждый твой шаг становится осознанным актом веры.

Я помню, как однажды гулял в таком густом тумане, что потерял дорогу в собственном дворе. Я стоял у дерева, которое знал десять лет, но в пелене оно превратилось в чудовищного стража из иного мира. Мой мозг лихорадочно пытался «дорисовать» реальность, подставляя старые шаблоны, но они не подходили. И в какой-то момент я сдался. Я перестал пытаться «узнать» двор. Я просто начал его чувствовать. Кора дерева под пальцами была мокрой и холодной. Запах прелых листьев стал резким, почти осязаемым. И тогда страх исчез. На его место пришла глубокая, психологическая тишина.

Осенний Бог через пелену учит нас доверию. Доверию к процессу, который мы не контролируем. Мы хотим зимы, потому что зима – это определенность. Белый снег, четкие границы, мороз, который кристаллизует мир. Мы хотим весны, потому что весна – это обещание. Но пелена – это отказ от обещаний. Это жизнь в промежутке. Это чистый лист, на котором Осенний Бог еще не решил, что написать.

Ирония ситуации заключается в том, что именно в этом тумане мы наиболее реальны. Без масок, которые мы надеваем для «светлого» мира, без ролей, которые требуют четких декораций. В пелене ты – просто сгусток сознания, пытающийся не споткнуться. И в этой простоте есть невероятная красота. Нежная, пронзительная красота уязвимости.

Мы боимся потерять ясность, потому что боимся увидеть, что за ней ничего нет. Что ясность – это лишь тонкая пленка на поверхности глубокого, темного океана хаоса. Осенний Бог протыкает эту пленку пальцем, и пелена начинает сочиться внутрь. Он хочет, чтобы ты привык к этому хаосу. Чтобы ты понял: неопределенность – это не враг. Это естественное состояние вселенной. Ясность – это исключение. Туман – это правило.

Когда ты примешь это, хандра отступит. Она не сможет зацепиться за человека, который смеется в лицо неизвестности. Ты начнешь получать удовольствие от этой игры. Ты будешь выходить в туман, как на свидание с великой тайной. Ты будешь смотреть на мутные очертания домов и думать: «А что, если сегодня там не город, а лес? Что, если за этой пеленой – океан?»

Это состояние неопределенности становится творческой площадкой. Когда Осенний Бог лишает тебя внешних ориентиров, ты вынужден создавать свои собственные. Ты строишь свой мир из того, что можешь нащупать. И этот мир оказывается гораздо прочнее того, что был построен на солнечном свету.

Психология пелены – это школа мужества для души. Это умение сохранять твердость, когда под ногами зыбкая почва, а перед глазами – вата. Это умение быть нежным с самим собой, когда мир становится холодным и невнятным. И, прежде всего, это умение быть отстраненным автором собственной жизни, который понимает: этот туман – всего лишь глава в длинной книге, и её автор – Осенний Бог – знает, когда пора будет перевернуть страницу.

Но пока страница не перевернута, мы будем стоять здесь. В самой гуще этой белесой мглы. Мы будем дышать этим туманом, пока он не станет частью нашего существа. Мы перестанем ждать прояснения. Мы сами станем этой пеленой – текучей, неуловимой и абсолютно свободной от необходимости быть понятными.