Читать книгу Боженька для советского народа. Житие Владимира Ульянова-Ленина, том 2 - Николай Семёнов-Мерьский - Страница 4

В своей работе, «Очередные задачи Советской власти», написанной Ульяновым-Лениным в апреле 1918 года, под диктовку стенографистке, так как после переезда в Москву, в марте, он уже не мог писать сам, из-за паралича правой стороны, Ульянов-Ленин писал, «Переход к социализму, прежде всего требует организации строжайшего, всенародного учёта и контроля за производством и распределением продуктов… в ходе решительного разрушения «угнетательного» аппарата буржуазной государственной машины необходимо сохранить так называемый «учётно-регистрационный» аппарат, созданный капитализмом. Этот аппарат разбивать нельзя и не надо…», поскольку всё в стране стало народным достоянием, народ занялся тем, что всё что можно утащить, понёс к себе. Кроме этого и новой пролетарской власти было интересно узнать, что можно и где, положить в закрома государства, старый аппарат управления ликвидировали, надо было создавать новый.

Ульянов-Ленин особенно подчёркивал значение контроля и учёта продуктов в борьбе против мелкой буржуазии, первичных производителей продуктов для городского населения, крестьянских и пригородных хозяйств, торговцев-посредников между ними и городским населением. Вначале провели учёт в городах, составили вопросники для буржуазии, нетрудовых элементов, в которых заносились следующие сведения, жилая площадь, размер, среднемесячный доход, наличие тканей всех видов, наличие пальто, зимних и осенних, платьев и костюмов, смен нательного белья, пар обуви, пар галош. Ульянов-Ленин, зимой 1918 года отправился на отдых в Финляндию, приодевшись в конфискованную буржуйскую шубу, с государственной биркой на подкладке.

Непредоставление опросника в контролирующий орган каралось по законам военного времени. Ограбление было всеобщим, тотальным, от государя-императора, до жилища буржуа.

Механизм этого учета и контроля не предусматривал применения товарно-денежных отношений, денежное обращение в стране было разрушено, механизм сводился к процедуре, всеобщего принуждения, «отнять» и «разделить», выдать как паёк, но не всем. Содержание пайка, его набор продуктов и их объём нормировались в зависимости от партийного стажа и заслуг перед революцией, служебного положения на партийной лестнице. Самый минимум получали только работающие на советскую власть, их принуждали дисциплинированно трудиться и ждать полного социализма, когда всего, что надо всем, будет вдоволь. Трудящиеся приспособились ждать, многодетные семьи, чтобы прокормиться, стали после работы заниматься огородничеством, ремеслом, заводить птичники, крольчатники и прочее подсобное хозяйство.

Как такового статистического учёта на государственном уровне в свободном доступе не было. Управление по сбору статистики было организовано в июле 1918 года, которое собирало информацию согласно указаний Ульянова-Ленина. Управление издавало ежегодный сборник сведений на двух языках, русском и французском,  такая информация считалась у  государственной тайной, сборниками пользовались только руководители верхнего звена советского государства.

Чтобы хоть как-то стимулировать рабочего на результат труда, стали внедрять на производстве, вместо почасовой оплаты труда, сдельную и премиальную формы оплаты труда, продажу передовикам особо дефицитных товаров, ткани, обувь, табак, спички, особенно такие формы оплаты труда применялись широко на рыбных промыслах во время путины, рыба была главным продуктом для прокормления бойцов РККА. Главными лозунгами для работающего населения стали, «Веди аккуратно и добросовестно счёт денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в труде». Для примера работникам, организовали движение «передовиков» производства, которые за смену выполняли объёмы работ во много раз больше установленных норм, работали безвозмездно, заработанные деньги перечисляли в различные «фонды развития и помощи». Деньги в первые годы советской власти покупательной способности не имели, к деньгам выдавали для стимула, работникам, выполнявшим трудовые нормативы, талоны на приобретение товаров, ткани, обувь, одежда, спички и прочее, но тоже в пределах утверждённого норматива. Установлением нормативов занимались специализированные организации, созданные Совнаркомом.

Началось выстраивание идеологии для управления «пролетариатом», приспособленной заставить рабочего трудиться за «обещание» благ, которые ждут его в будущем, и которые отсутствуют в настоящем. Помогала идеологии работать и система принуждения и наказания, установленная пролетарским законодательством.

Партия «победившего пролетариата» была вынуждена использовать для организации и возрождения разрушенной промышленности России «старорежимных», выживших от ликвидации буржуазных специалистов. Чтобы их привлечь к работе, для них вводили особые усиленные пайки. Паёк был основным способом управления на всех этапах государственного и хозяйственного социалистического строительства. В пайковый набор входили не только продукты питания, но и товары первой необходимости, одежда, ткани, жилище, медицинское и санаторно-курортное обслуживание. Кому и сколько было положено получать, определялось коммунистическим «табелем о рангах» и строго контролировалось властью. Народ научился получать и «больше чем положено». Подателем жизненных благ и работодателем стало государство, «Р.С.Ф.С.Р», заработала новая система разделения населения на сытых и голодных, на бедных и богатых, не за счёт собственного труда, а за счёт принадлежности к партийной, государственной и хозяйственной бюрократии и номенклатуре.

Для разрушенной промышленности и сельского хозяйства необходимы были оборудование и капитал, для его приобретения, ремонта и эксплуатации. Для восстановления и запуска машин и оборудования разрушенных, за время революции и гражданской войны, фабрик и заводов нужны были детали, запасные части, которые можно было приобрести только заграницей, за валюту, от иностранных капиталистов.

Государство «победившего пролетариата» восстанавливалось и существовало с помощью «капиталистов эксплуататоров», как собственных оставшихся, так и иностранных, но под контролем и руководством «пролетарской партии», и лично её руководителя, Владимира Ульянова-Ленина. Как результат, получилась новая разновидность государственного капитализма, которую и построили в России, присвоив ей имя, социализм.

Первым законодательным актом советского правительства, для создания промышленности и народного хозяйства страны, стало «Положение о рабочем контроле», утвержденное Совнаркомом и подписанное Лениным, 27 ноября 1917 года, уже через три недели после Октябрьского переворота.

Рабочий контроль, как гласило «Положение» о нём, устанавливается в интересах планомерного регулирования народного хозяйства во всех промышленных, торговых, сельскохозяйственных предприятиях, имеющих наемных рабочих и дающих работу на дом, над производством, куплей и продажей продуктов и сырых материалов, хранением их, а также над финансовой стороной предприятий.

«Положение» было утверждено ВЦИК Советов 14 декабря, а 18 декабря 1917 года опубликовано в печати. Для реализации «рабочего контроля», был создан «Высший Совет Народного Хозяйства», «задачей ВСНХ является организация народного хозяйства и государственных финансов», было сказано в «Положении», «с этой целью ВСНХ вырабатывает общие нормы и план регулирования экономической жизни страны, согласует и объединяет деятельность центральных и местных регулирующих органов».

Фактически ключевая информация по экономике и распределению, посредством телеграфа, радио, почтой и курьерами, стекалась в Совнарком и рассматривалась лично Ульяновым-Лениным. Информацию предоставляли специально назначенные Ульяновым-Лениным лица, которые назывались уполномоченные или особо уполномоченные от Совнаркома, это были его люди, которым он лично доверял, они были его информаторы-осведомители с мест, которые входили в «круг второй» его диктатуры. Система центрального управления держалась на этом. По этим же каналам отправлялись и распоряжения Ульянова-Ленина местным органам власти, с указанием сроков доклада об исполнении. В письмах, распоряжениях и телеграммах от Ульянова-Ленина всегда стояла пометка, не исполнение подлежит наказанию революционным судом, все знали, что это такое.

ВСНХ предоставлялось право конфискации, реквизиции, наложение ареста на имущество, принудительного кредитования различных отраслей промышленности и торговли и прочих подобных мероприятий в области производства и государственных финансов, в декретах и постановлениях были изложены все формы «отнять».

Первым председателем ВСНХ был назначен Валериан Оболенский, бывший управляющим Госбанка «Р.С.Ф.С.Р». Пробыл он на этом посту недолго, 4 месяца, сработал «ленинский кадровый принцип», «назначаем на должность, не справляется, удаляем». Следующим председателем был назначен Пётр Богданов, более энергичный революционер, он пробыл председателем ВСНХ до 1925 года, одновременно исполняя и другие должности. Было создано множество производственных отделов, которые стали выделять из себя главные комитеты, «Главсахар», «Главкость», «Центротекстиль», «Центромыло» и другие. Отделы ведали и управлением предприятиями, и распределением их продукции.

Вся хозяйственная жизнь страны была поставлена под государственный контроль, управление и распределение, система управления была скопирована высшим партийным руководством с германской системы управления экономикой в условиях войны.

В работе ВСНХ принимал самое активное участие Ульянов-Ленин, который придавал развитию деятельности ВСНХ огромное значение. Уже в декабре 1917 года, он внёс в Бюро президиума ВСНХ свой проект, «О национализации народного хозяйства», в котором говорилось, «Критическое положение продовольствия, угроза голодовки, созданная спекуляцией, саботажем капиталистов и чиновников, а равно общей разрухой, делают необходимыми чрезвычайные революционные меры для борьбы с этим злом».

Вся вина за голод и разруху возлагалась Совнаркомом, Ульяновым-Лениным на капиталистов, чиновников и несознательное крестьянство, не отдававшее «за так» сельхозпродукцию, для прокормления рабочих и красноармейцев. Собираемое зерно вывозилось и за границу, для заработка валюты и закупки «чего надо». А надо было много чего, медикаменты, бумагу для газет и типографские машины и материалы, кирки, ломы, лопаты, косы и прочие орудия для ручного труда пролетариата, кофе, чай, спички, табак и много, много всего. За границу вывозили рыбный балык осетровых, паюсную икру, изделия из золота и драгоценных камней, стекло, фарфор, картины, всё что конфисковали у эксплуататоров.

Целиком это «Положение» в печати не публиковался, слишком много в нём было «диктаторского», антинародного. «Положение» проводилось в жизнь по частям, разными ведомствами и в разное время. Основная часть этого «Положения», национализация промышленности, была декретирована 28 июня 1918 года, и продолжалась до конца 1920 года.

Властью, по этому «Положению», предписывалось «всему административному и техническому персоналу предприятия оставаться на местах и продолжать свою работу, на прежних основаниях», основания правда были уже уничтожены, работать приходилось за паёк. С капиталистом-эксплуататором работник раньше мог торговаться, продавая свою рабочую силу, у большевиков работник «по закону о всеобщей трудовой повинности» обязан был работать. Все стали жить согласно лозунга, «кто не работает, тот не ест».

«Национализацией», занялись и местные Советы, но быстро получили «указания и разъяснения» от «Центра», из «Москвы», выполнять только указания «Центра».

«Декрет о национализации» указывал, что до особых «Постановлений» национализированные предприятия остаются во временном арендном пользовании прежних владельцев, оставляя за владельцами номинальное право на получение дивидендов.

Установив механизм управления «национализированных и конфискованных предприятий», советская власть одновременно «наложила свою руку» и на запасы сырья и готового продукта у национализированных предприятий. Вводится учет, воспрещается продажа и перевозка товара, проводятся реквизиции и конфискации, устанавливается государственная монополия на торговлю металлами, и прочими ресурсами. К запасам выставляется военизированная охрана.

В результате, государство запретило вообще свободную торговлю в период гражданской войны, до её завершения. Гражданская война была провозглашена официально. Декретом ВЦИК, от 2 сентября 1918 года, Советская республика была объявлена «военным лагерем».

20 сентября, то есть за неполные два месяца до полного аннулирования Брестского мира, ВЦИК «Р.С.Ф.С.Р» отменил действие договора в части, касавшейся Османской империи, большевикам очень нужна была Бакинская нефть, без нефти не стало электричества, стоял автотранспорт и водный.

Ульянов-Ленин путём дипломатических переговоров и угроз, добился признания своего права на Бакинскую нефть, пообещав Германии четверть производимой там продукции, прежде всего нефти. Для обеспечения безопасности нефтяных месторождений, власти Германской империи взяли на себя обязательство, «не оказывать поддержку какой-либо третьей стране, и воспрепятствовать военным действиям третьих стран в непосредственной близости от Бакинского района».

Эти договорённости были приняты Германией для вытеснения англичан из этого региона нефтепромыслов. Интересы большевиков и германского правительства совпали.

Правительство Германии также согласилось вывести войска из западных районов Белоруссии, с черноморского побережья и из района Ростова-Таганрога, а также не оккупировать новые территории и не поддерживать никакие «сепаратистские» движения.

В начале октября 1918 года, по «совету» Якова Свердлова при поддержке этого решения Ульяновым-Лениным, Дзержинский c документами на имя Феликса Доманского совершил поездку в Швейцарию в города Берн и Лугано для встречи с женой и сыном. В этой поездке Дзержинского сопровождал секретарь президиума ВЦИКа Варлаам Аванесов. В конце октября 1918 года они вернулись в Москву. Это была официальная версия прикрытия операции по обмену денег Временного Правительства, керенок и царских ассигнаций на валюту, через филиал Международного общества Красного Креста в Швейцарии. Так же решались вопросы по золоту, вывезенному Александром Керенским в Шведский банк, накануне Октябрьского переворота.

В апреле 1918 года был принят Декрет «об учреждении Центральной коллегии по делам пленных и беженцев», а в конце мая Постановление «о признании Женевской и других международных конвенций, касающихся Общества Красного Креста». Совнарком этим Постановлением довёл до сведения «Международного комитета Красного Креста в Женеве» и правительств всех государств, признавших Женевскую конвенцию, что эта конвенция, как в ее первоначальной, так и во всех ее позднейших редакциях, а также и все другие международные конвенции и соглашения, касающиеся Красного Креста, признанные Россией до октября 1917 года, признаются и будут соблюдаемы Российским Советским правительством, которое сохраняет все права и прерогативы, основанные на этих конвенциях и соглашениях. Это была хорошая «лазейка» для выезда за границу и добывания валюты.

Было объявлено об учреждении «Комитета по реорганизации Русского Красного Креста», находящегося в Москве в Армянском переулке. Кроме этого сообщалось, что главная задача Русского Красного Креста есть помощь военнопленным, как русским, находящимся в Германии, Австро-Венгрии и Турции, так и немецким, австро-венгерским и турецким, находящимся в России. Посему Русское правительство и Российское общество Красного Креста просят «Женевский международный комитет», правительства стран, признавших Женевскую конвенцию, и все существующие общества Красного Креста оказывать ему всяческое содействие.

Русское правительство все правительственные функции, относящиеся к военнопленным, гражданским пленным и беженцам, сконцентрировало в специальном органе, Центральной коллегии о пленных и беженцах, находящемся в настоящее время в Москве, на Большой Никитской, 43, о чем считает нужным заявить заинтересованным правительствам и организациям.

В этом своём обращении правительство «Р.С.Ф.С.Р» даже назвало себя только русским, не применив термин «советское», нарушив собственное законодательство.

30 ноября 1918 года, во исполнение «Постановления» ВЦИК от 2 сентября 1918 года, «Советская республика – военный лагерь», организуется «Совет рабочей и крестьянской обороны», вне конституционный орган. Ульянов-Ленин в разговоре его называл просто, «Совет Обороны», ему предоставлялась вся полнота власти в деле обороны «Р.С.Ф.С.Р». Под контроль Совета Обороны была поставлена деятельность Реввоенсовета и других военных органов. Позже название органа упростил до «Совет Труда и Обороны», прикрытие рабочими и крестьянами уже не использовалось.

Председателем «Совета обороны» стал Ульянов-Ленин, как председатель Совнаркома «Р.С.Ф.С.Р». Ульянов-Ленин получил в «Р.С.Ф.С.Р» не ограниченную власть, стал абсолютным диктатором. В состав «Совета» вошли, Председатель «Реввоенсовета» Республики, Лев Троцкий, одновременно нарком иностранных дел, нарком путей сообщения, Владимир Невский (Феодосий Кривобок), заместитель наркома продовольствия, Николай Брюханов, Председатель Чрезвычайной комиссии по производству предметов снабжения, позднее Чрезвычайная комиссия по снабжению РККА, Леонид Красин и представитель ВЦИК, Иосиф Сталин. Секретарём Совета была назначена секретарь Ульянова-Ленина, Лидия Фотиева.

В своей работе «Совет Обороны» опирался на институт чрезвычайных уполномоченных, комиссаров. Постановления «Совета обороны» были обязательны для центральных и местных ведомств и учреждений, для всех граждан страны. Главным действующими лицами в этом «органе» был триумвират из Ульянова-Ленина, Льва Троцкого, Леонида Красина, бывшего организатора и руководителя большевистского «Центра» по ограблению банков, а диктатором в этом триумвирате был Ульянов-Ленин, Лев Троцкий был главнокомандующим всех вооружённых сил, Леонид Красин торговал с заграницей, держал валютные счета за границей как частный предприниматель, купец.

К 1919 году, рабочие с фабрик и заводов ушли в отряды «красногвардейцев», воевать с буржуями за мировую социалистическую революцию и за своё «светлое будущее», которое им обещали Ульянов-Ленин и большевики. Буржуев, собственников фабрик и транспорта, «Совет Обороны» обложил многомиллионными контрибуциями, все фабрики и транспорт остановились. На фабриках не было ни сырья, ни квалифицированной рабочей силы, ни специалистов, ни исправного оборудования. Экономику «Р.С.Ф.С.Р» накрыла безработица, семьи рабочих остались без зарплат своих кормильцев.

Перед всеми Советами стояла ближайшая проблема, восстановление неработающих фабрик. Это требовало замены или ремонта оборудования, поставки сырья, наличия квалифицированной рабочей силы и денег, оборотного капитала. Ключевую роль в работе энергоснабжающих станций фабрик и заводов играли поставки топлива с нефтяных промыслов Кавказа и Каспия и уголь Донбасса. Самое важное из месторождений нефти, было Бакинское, которое начало разрабатываться в 1870-х годах. В 1900 году оно давало больше сырой нефти, чем США, а в 1901 году больше половины сырой нефти, добывавшейся во всем мире. Нефтепромыслы Кавказа пережили революцию и интервенцию без большого структурного ущерба и стали важным фактором в восстановлении советской экономики, принося «Р.С.Ф.С.Р», в стоимостном выражении, около 20 процентов от всей экспортной выручки, и это был единственный крупный источник иностранной валюты для советского правительства. Торговать от имени государства с иностранными купцами и государствами советское правительство на смогло. Первые попытки такой торговли закончились арестом советских товаров и обращением их стоимости на возмещение ущерба иностранным предпринимателям, потерявшим свою собственность в России. Пришлось срочно всю торговлю с иностранным капиталом переводить на «частные рельсы», под видом кооперации.

Для поддержания уровня добычи, только на одном Бакинском нефтепромысле, требовалось бурить почти 15 000 метров скважин в месяц. Для работы требовалось оборудование, турбобуры, бурильные молотки, глубинные насосы, которое в «Р.С.Ф.С.Р» не производилось, нужны были его поставки в кредит, по займам из-за границы. Не было производственно-ремонтной базы для обеспечения работы этого оборудования, не было эксплуатационного и ремонтного персонала, ни рабочих, ни специалистов, способных его эксплуатировать.

Начали осуществлять поставки необходимого оборудования для нефтепромыслов американские фирмы, они же «находили» и займы и кредиты, для этих поставок. Для обеспечения этих операций в 1919 году, в США было открыто «Русское советское правительственное бюро», иногда называемое также «Советское бюро», которое было неофициальной дипломатической организацией, представлявшей «Р.С.Ф.С.Р», как торгово-информационное агентство «Советского правительства». Руководителем этого бюро стал Людвиг Мартенс, гражданин США, который был одновременно редактором газеты Социалистической партии США «Новый мир». По совместительству «Бюро» финансировало коммунистическое движение в США, за что подвергалось обыскам правоохранительными органами штата Нью-Йорк, в 1919 году. В течение своего короткого периода активной деятельности, в качестве «советского торгового агентства», прекращённого обыском и закрытием 12 июня 1919 года, «Русское советское правительственное бюро» «привлекло» к сотрудничеству с «Р.С.Ф.С.Р» около 941 американской компании, желавших продать или получить продукцию из Советской России. К концу 1919 года «Бюро» подписало контрактов на общую сумму в 25 миллионов долларов. Это были «первые ласточки» в растущем потоке коммерции. Советские контракты с американскими компаниями превысили отметку в 300 миллионов долларов к маю 1920 года. Бюро было упразднено в начале 1921 года, в связи с переходом на концессии.

Первая концессия была подписана в октябре 1921 года, а затем в сентябре 1922 года были подписаны еще два соглашения. В «Правде» сообщалось о направлении группы американских нефтяников на нефтепромыслы, для наблюдения за работой оборудования, а фактически для обучения местных специалистов и рабочих.

Вторым, самым большим источником получения Советским Правительством иностранной валюты в 1920-х годах, были крупные залежи марганца в России. В 1913 году царская Россия поставляла 52% мирового экспорта марганца, три четверти которого, или один миллион тонн, добывалось из месторождения «Чиатури» на Кавказе. Добыча марганцевой руды в 1920 году равнялась нулю, а к 1924 году она поднялась только до 320 тысячи тонн в год, до выработки, миллиона тонн, 1913 года, было ещё очень далеко. Основной проблемой, которая мешала дальнейшей разработке месторождения, было примитивное оборудование от рудников до погрузки в порту. Руда перевозилась на ослах с гор до железной дороги. По пути, ширина колеи менялась, и руду приходилось перегружать между начальным пунктом погрузки и портом. Уже в порту руду, при погрузке в суда, переносили ведрами. Это был медленный и дорогостоящий процесс.

Советское правительство приобрело современное оборудование для разработки этих залежей марганца и его перевозки, получив займы у США, заключив контракты с американскими компаниями. Вся реконструкция добычи и транспортировки на месторождении была произведена уже после смерти Ульянова-Ленина. По соглашению, на механизацию шахт и превращение ручного процесса добычи в механический было затрачено 4 миллиона долларов. Были построены горно-обогатительная фабрика, а также погрузочный элеватор в Поти, мощностью на 2 миллиона тонн. Была сконструирована железнодорожная система, вместе с воздушным трамваем, для перевозки марганцевой руды. Расходы исчислялись приблизительно 2 миллионами долларов на железнодорожную систему и одним миллионом на механизацию шахт.

Сотрудничество, по восстановлению промышленных предприятий, советское правительство осуществляло только с представителями американского капитала или при их посредничестве, через третьих лиц. Это торгово-экономическое взаимодействие началось со времени правительства Александра Керенского, правительство Ульянова-Ленина его продолжило. Временное Правительство, как официально признанное законным преемником царского правительства, использовало в качестве обеспечения взаиморасчётов, авуары царского правительства в банках США, Англии и Франции, обеспеченные металлическим золотом. Банком США печатались и деньги Временного правительства, «керенки», облигации «Государственного займа», которые в последствии выводились на биржу и продавались Совнаркомом через третьи лица, для получения валюты.

Для обеспечения этого сотрудничества отправлялось золото из Российской империи, в банки США и Англии. В 1908—1913 годах из России в Америку на обеспечение финансовых расчётов было вывезено 48,6 тонны золота, которое в 1913 году по договору использования было предоставлено в качестве уставного золотого капитала России при создании Федеральной резервной системы США.

В 1915—1916 годах, 375 млн рублей золотом, 290,5 тонн золота, было отправлено по железной дороге во Владивосток, а затем на японских военных кораблях перевезено в Канаду, являвшуюся частью Британской империи, и помещено в хранилища Банка Англии в Оттаве. В феврале 1917 года, тем же путём, через Владивосток, было отправлено ещё 187 миллионов рублей золотом, 145 тонн золота. Эти суммы золотом, в 435,5 тонны, стали гарантией английских кредитов России для закупки военного снаряжения на сумму соответственно 300 и 150 млн фунтов стерлингов. Воевала Россия, российское золото за границу текло «рекой», в банки США и Англии, для поставки вооружений, топлива и военного снаряжения.

Правительству Ульянова-Ленина, как не признанному законным, приходилось искать «обходные пути» для проведения торговых операций и получения кредитов, на их проведение, от финансистов мирового капитала, финансисты им охотно шли на встречу, помогали и подсказывали.

В России было разрушено и железнодорожное хозяйство, отсутствовал исправный подвижной состав, из-за выхода из строя производственных мощностей машиностроительных заводов, выпуск паровозов прекратился. Харьковский, Луганский и Коломенский заводы, осуществляли объем выпуска паровозов в 1917 году соответственно 106, 105 и 48 единиц. До Октябрьского переворота, Россия импортировала до 40% изготовленных паровозов за рубеж.

Двести миллионов золотых рублей было потрачено большевиками в начале 1920-х годов на закупку паровозов в Швеции и Англии. Организовал сделку, по заданию Ульянова-Ленина, Лев Троцкий. Декретом Совнаркома была учреждена «Российская железнодорожная миссия за границей», возглавил её Юрий Ломоносов, эсер-боевик и инженер-железнодорожник, занявший пост товарища министра железных дорог России накануне Февральской революции, а затем перешедший к большевикам.

Будучи товарищем министра железнодорожных путей сообщения, Ломоносов трижды способствовал заговорщикам по отстранению царя от власти. Первый раз он помог овладеть управлением железной дорогой на участке «Могилёв – Псков». Заговорщики не дали императорскому поезду вернуться в Царское Село из Ставки, и отправили его в Псков, где Николая II «уговорили» передать престол сыну, царевичу Алексею. Второй раз, когда Гучков прибыл в Петербург, с Манифестом об отречении Николая II, Гучкова задержали на вокзале рабочие-железнодорожники, и Ломоносов спас документ «об отречении», забрав его у Гучкова, в окружившей его толпе. После, управляя железными дорогами в интересах Временного Правительства, Ломоносов, в очередной, третий раз, сорвал переброску царских войск к Петрограду, во время Февральской революции. Кроме этого, Ломоносов руководил печатью акта «об отречении» и актов «об отказе царевича Алексея и великого князя Михаила Александровича от восприятия престола».

«Миссия» под руководством Ломоносова вступила в отношения со шведской компанией «Нидквист и Хольм», собственник которой Гуннар Андерсон, был связан своим бизнесом с Германией. Договор предусматривал поставку, за 200 млн золотых рублей, 154,5 тонн золота, 1000 паровозов серии «Э», на условиях немедленной предоплаты, с отсрочкой поставки. Цена одного паровоза доходила до 600 кг золота, так как фактически было поставлено 500 паровозов. Больше, этот договор походил на операцию прикрытия, по вывозу золота за рубеж в оплату «золотого долга» большевиков перед Германией, по договору «Брестского мира». Сам договор оформлялся через кооперативную частную организацию «Центросоюз», государство «Р.С.Ф.С.Р» не принимало участия в этой сделке, как государство, не признанное мировыми державами.

Вопросы управления и финансирования различных отраслей народного хозяйства были до 1920 года в ведении «Совета обороны», реорганизованного в «Совет труда и обороны», а потом в инспекцию Совнаркоме. Ульянов-Ленин стал бессменным руководителем всех этих органов, и вся деятельность, по взаимодействию с зарубежными компаниями и лицами, велась под личным контролем Ульянова-Ленина.

С момента образования «Совета обороны», в ноябре 1918 года и по январь 1924 года, вплоть до своей смерти, в течении 6 лет, Ульянов-Ленин законодательно был абсолютным диктатором «Р.С.Ф.С.Р» и «С.С.С.Р». «Исполнительные» партийные и советские органы принимали и исполняли приказы и распоряжения, подписанные только Ульяновым-Лениным, и отчитывались перед ним после исполнения. Неисполнение каралось по законам военного времени, трибуналом, с исполнением приговора на месте с ликвидацией тела приговорённого. Для ликвидации тела применялись разнообразные способы, сожжение в крематориях, захоронение в массовых могильниках на «полигонах», в подвалах монастырей, в горных выработках, в шахтах рудников, в оврагах, в воде.

Применялись и более «мягкие», временные наказания в виде, заключения в концлагерь, осуждение к заключению в лагеря-тюрьмы, по статье «без права переписки». Миллионы жертв, конвейера «красного террора», организованного государством «диктатуры пролетариата», под руководством диктатора Ульянова-Ленина, не поддаются исчислению, так как приговоры и их исполнение не документировались.

К концу 1919 года в России был двадцать один зарегистрированный «лагерь особого назначения», находившиеся в ведении ВЧК. К концу 1920 года их уже было 107, в пять раз больше. Значительно больше было незарегистрированных «трудовых лагерей», на местах, в которых царил полный беспредел.

Органами «Совета труда и обороны» на местах были областные, губернские, уездные и волостные экономические совещания.

Ульянов-Ленин уделял максимальное внимание работе на местах, требуя напряжения всех сил от исполнителей, для подъема промышленности. С этой целью, в мае 1921 года, Ленин составил «Наказ от Совета труда и обороны местным советским учреждениям», который в виде отдельной брошюры был разослан по всем губерниям, уездам и волостям «Р.С.Ф.С.Р». В 1923 году, в связи с образованием «С.С.С.Р», «Совет труда и обороны» был преобразован в комиссию при Совнаркоме.

В условиях гражданской войны, начавшейся с первого дня Советской власти, ключевым являлся вопрос увеличения и пополнения численности войск. Попытки основать многомиллионную «Рабоче-Крестьянскую Красную Армию» на добровольных началах, под лозунгом «Революция в опасности!», оказались безуспешными, за бесплатно воевать никто не шёл, денег у государства не было, а «спонсоры революции» давали деньги, которых хватало только на пропаганду, на печать листовок и газет. Необходимо было осуществить быстрый переход к мобилизации. Исходя из этой необходимости, 29 мая 1918 года, на основании Постановления ВЦИК, «О принудительном наборе в рабоче-крестьянскую армию» был начат призыв в РККА, призывной возраст декретом был снижен с 22 лет до 18. Получив соответствующие полномочия, «Совет обороны», 12 мая 1919 года, принял Постановление, «О призыве на военную службу солдат расформированной старой армии, возвратившихся или возвращающихся из плена». Тем же целям служили Постановления «Совета обороны», «О призыве на военную службу граждан, родившихся в 1901 году», «О призыве на военную службу граждан, родившихся в 1888, 1887 и 1886 годах.», «О явке к призыву лиц, скрывающих своё бывшее офицерское звание» и других. Все уклонившиеся от призыва лица и лица, их укрывающие, подлежали суровой ответственности, на основании законов военно-революционного времени, расстрелу.

В результате, если в середине 1918 года, в РККА находилось в строю 378 тысяч человек, к концу года, уже 1 млн 700 тысяч, а к концу 1919 года насчитывалось 4 млн. 400 тысяч человек, в 1920 года, насчитывалось 5 млн. 300 тысяч человек.

Гражданская война, началась на всех территориях бывшей Российской империи. «Гражданская война», это был программный пункт партии большевиков, объявленный Лениным ещё в его выступлениях в эмиграции. Проходила война достаточно беспорядочно, не организованно, со стороны «белых». Главной проблемой «белых» движений было отсутствие системы государственного управления. В Сибири, на Урале и в Поволжье возникали все новые и новые «временные правительства», которые вводили самостоятельное управление территориями и формировали свои «армии». Реальная же власть на местах, принадлежала командирам повстанческих отрядов, которые делиться ею и кому-либо подчиняться, не желали. Систему управления «белым» движением стремился ввести «Национальный Центр», созданный партией конституционных демократов, кадетов, и крупными промышленниками России, в мае 1918 года, в Москве.

Прошли восстания правых эсеров в Ярославле и левых эсеров в Москве, в других, уездных городах, Рыбинске, Муроме, Арзамасе. Они были организованы представителями русской социал-демократии, не согласными с политикой «диктатуры» большевиков.

Ярославское восстание было организовано «Союзом защиты Родины и Свободы», под руководством Бориса Савинкова, с санкции командования «Добровольческой армии», в лице генералов Корнилова и Алексеева. Борису Савинкову было дано обещание о поддержке восстания десантом стран Антанты из Архангельска, десант Антанты высадился в Архангельске только в августе. Осуществлял общее руководство восстанием в Ярославле, представитель «Добровольческой Армии», полковник Александр Перхуров, который после свержения Советов в Ярославле, 6 июля, объявил себя командующим вооруженными силами и управляющим гражданской частью в Ярославском районе, занятом частями «Северной Добровольческой армии». Был среди руководителей восстания и бывший губернский комиссар Временного Правительства Борис Дюшен, член РСДРП, меньшевик, оказавшийся агентом большевиков.

Восстание в Ярославле началось в ночь со 2 на 3 июля 1918 года. В начале 1918 года, в Ярославле уже имели место антисоветские выступления, одно из которых произошло в пасхальные дни, но было быстро подавлено местным Советом. В антибольшевистском восстании приняли участие горожане и члены организации «Союз защиты Родины и Свободы» и члены местных организаций «Союза офицеров», «Союза фронтовиков» и «Союза георгиевских кавалеров». В ряды восставших записалось около шести тысяч человек, из них в боях участвовали от 1600 до 2000 человек. Среди восставших были офицеры, рабочие, интеллигенция, учащаяся молодёжь, крестьяне из окрестных деревень. Рабочие железнодорожных мастерских направили в формирование 140 человек, построили бронепоезд, а также ремонтировали оружие, броневики. Но оружия не хватало, особенно орудий и пулемётов, в распоряжении повстанцев было всего 2 трёхдюймовых пушки и 15 пулемётов.

Ликвидация Ярославского восстания, протекавшая в крайне упорной борьбе, затянулась на две с половиной недели и потребовала присылки подкреплений из Москвы и Петрограда. Город был полностью разрушен. Ликвидацией восстания занимался интернациональный китайский отряд. Сдавшихся расстреливали на месте. Это было одно из самых массовых кровопролитий русского народа, проведённое большевиками, не знавшими ни пощады, ни жалости. Советская власть объявила расстрелянных «красными» частями участников восстания и жителей, жертвами белогвардейских мятежников.

Менее значительные выступления восставших произошедшие в Рыбинске, Муроме и Арзамасе, были быстро подавлены местными советскими силами.

«Восстание» левых эсеров в Москве имело целью сорвать Брест-Литовский мир с Германией. Началом его можно считать убийство, 6 июля 1918 года, германского посла графа фон Мирбаха, в Москве, за которым последовало и «вооруженное выступление» левых эсеров в Москве, окончательно подавленное 8 июля. Убийство совершили сотрудники ВЧК, Яков Блюмкине и Николай Андреев. В ходе беседы с послом, в присутствии сотрудников посольства, Рицлера и Мюллера, Николай Андреев, выхватил пистолет и застрелил германского посла графа Вильгельма фон Мирбаха. Блюмкин был ранен в ногу ответными выстрелами сотрудников. Затем, Блюмкин и Андреев выбежали из посольства, уселись в ждавший их у подъезда автомобиль, после чего скрылись, предусмотрительно совершив три «ошибки», первая, на месте происшествия они «забыли» портфель, с удостоверениями на имя Блюмкина и Андреева, вторая, оставили в живых свидетелей убийства посла, сотрудников Рицлера и Мюллера. Дополнительно, они «забыли» в посольстве свои шапки. Револьвер из которого стреляли, не оставили. Никто не сомневался, что исполнители убийства, левые эсеры Андреев и Блюмкин.

На «V Съезд Советов», который проходил в Москве, с 4 по 10 июля 1918 года, Ленин выступал с отчётным докладом по деятельности «Совета Народных Комиссаров». 6 июля, лидер левых эсеров, Мария Спиридонова, после получения новости об убийстве Мирбаха, на заседании объявила депутатам, «русский народ свободен от Мирбаха», и вскочив на стол президиума стала кричать, «Эй, вы, слушай, Земля, эй, вы, слушай, земля, русский народ свободен от Германии!». В этот же день заседания съезда большевиками была проведена операция по аресту делегатов съезда, левых эсеров, прямо в зале заседаний, в 18 часов, в количестве 353 человек и 28 делегатов не большевиков, «за компанию».

Третье и Четвёртое заседание Съезда Советов, проходило уже без лидеров левых эсеров и их делегатов. Скорость процесса совершения преступления и его расследования, обнаружения виновных и их арест была колоссальной, 6—7 часов. Всё было заранее подготовлено и с режиссировано.

Арест левых эсеров и прочих делегатов не большевиков был осуществлён очень изощрённым методом. Съезд проходил в здании «Большого театра», во время заседания из президиума было объявлено, «фракция большевиков, все на выход, будет проведено заседание фракции в «Малом театре». На выходах стояли патрули ВЧеКа для проверки документов, выпускали только по мандатам большевиков, в результате все не большевики оказались изолированными в зале «Большого театра», где содержались двое суток. Арестованные, расположились лагерем в зале, проводили заседания своих фракций, пели революционные песни, питались тем, что принесли с собой, справляли «естественные надобности» здесь же, в зале. Эти двое суток, большевики подавляли в Москве «восстание», руководители партии левых эсеров все сидели под арестом в зале «Большого театра» и интересовались, «что случилось», были не «в курсе», что они проводят восстание.

После ареста руководителей левых эсеров, работа съезда началась 9 июля, остальные «представители» прочих социалистических направлений, в количестве 28 делегатов, и 200 «невиновных» делегатов левых эсеров, возвращённых на съезд, осудившие «восставших», против 773 делегатов большевиков, никакого влияния на решения съезда оказать уже не могли. Съезд выдал рекомендацию, «о чистке Советов от той части левоэсеровских элементов, которая была солидарна с антисоветской политикой своего ЦК партии левых эсеров».

Съезд, большинством голосов одобрил внешнюю и внутреннюю политику Советского правительства, под руководством Ульянова-Ленина, включая «Брестский мир» с Германией. Съезд принял постановления, по продовольственному вопросу, одобрил продовольственную политику ВЦИК и Совнаркома, их декреты о предоставлении наркому продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, крестьянами, укрывающими хлеб и спекулирующие им, то есть «право революционного суда», расстрела на месте, создание продотрядов и об организации сельской бедноты в «комбеды». «механизм террора» запустили и в городе, и на селе.

В распоряжения наркома продовольствия Цурюпы, было разрешение применять вооруженную силу при оказании крестьянами противодействия «отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов», сопротивлявшиеся объявлялись «врагами народа» и приговаривались к тюремному заключению на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества. Иными продовольственными продуктами было всё, что можно было съесть. При оказании продотрядам вооружённого сопротивления, деревни сжигались. Крестьяне стали собственностью «пролетарского» государства.

На V съезде Советов Ульянов-Ленин выступая подтвердил, «если мы не дадим ни фразам, ни иллюзиям, ни обману, ни истерике сбить себя с правильного пути, то мы имеем величайшие в мире шансы удержаться и помочь твердо победе социализма в России, а тем самым помочь победе всемирной социалистической революции!». Ульянов-Ленин всех нацеливал на то, что советская Россия требуется для совершения всемирной социалистической революции. Депутаты в зале неистовствовали, аплодировали, стоя приветствовали Ульянова-Ленина, хотя ни один из них не понимал, что это такое социализм, зачем он и для чего помогать всему миру получить социализм, хотя в некоторых странах Европы уже были социалистические правительства и социализм у них строился, а социализм в России принёс разруху и голод для населения.

10 июля было принято постановление «о Красной Армии». В нём указывалось, что «Красная Армия» должна быть централизованной, хорошо обученной и снаряженной, спаянной железной дисциплиной. Для создания такой армии должны быть использованы военные специалисты дореволюционного времени, способные честно сотрудничать с Советской властью. Вместе с тем выдвигалась задача ускорить обучение командиров из рабочих и крестьян, укрепить состав военных комиссаров.

Была принята директива, «провести в короткий срок мобилизацию в армию нескольких возрастов рабочих и трудового крестьянства». Мобилизационная база у Совнаркома была не ограничена, в Центральных губерниях России плотность населения оставалась высокая.

Здесь же, 5-й съезд принял «Конституцию „Р.С.Ф.С.Р“», первую конституцию Советского государства. Ульянов-Ленин на съезде говорил, «Если теперь этому съезду нами может быть предложена „Советская конституция“, то лишь потому, что Советы во всех концах страны созданы и испытаны, потому, что вы ее создали, вы во всех концах страны испытали; только через полгода после Октябрьской революции, почти через год после Первого Всероссийского съезда Советов, мы могли записать то, что уже существует на практике». Это было по-большевистски, по-ленински, выдавать желаемое за свершившееся. Фактически по всей стране шла гражданская война, в большинстве регионов власть Советов отсутствовала, правили местные, национальные правительства, атаманы или представители Временного Правительства, «белого» движения.

Конституция была обнародована и вступила в силу 19 июля 1918 года. В Конституции утверждалось, «руководство Советским государством принадлежит рабочему классу, осуществляющему власть в союзе с многомиллионными массами крестьянской бедноты». В это время, рабочие получали хлеб по карточкам, с мешками ездили в хлебопроизводящие районы, чтобы привезти в семью зерна, крестьяне-хлеборобы, производители основного богатства России, зерна, были объявлены мироедами, кулаками, зерно у них изымали вооружённые продотряды и все они оказались «вне конституции». В Центральных губерниях, оказавшихся под советской властью, нарастал голод даже в деревне. Советскую власть приходилось насаждать силой оружия, но большевики любили парадные отчёты.

Был избран ВЦИК, в составе 200 человек, председателем ВЦИК Советов стал Яков Свердлов.

Между тем, по вопросу о характере дальнейших действий Восточного фронта, возникли крупные разногласия между «Реввоенсоветом Восточного фронта», с одной стороны, и председателем «Реввоенсовета Республики», Троцким, с другой стороны.

Троцкого ждали в Симбирске, как единственную надежду на спасение «Красной Армии» на Волге.

6 июля 1918 года, в день «мятежа левых эсеров» в Москве, командующий «Восточным фронтом», левый эсер Михаил Муравьёв, бывший начальник охраны Александра Керенского, назначенный на должность командующего по настоянию Троцкого, поднял мятеж и заявил, что идёт на Москву.

Получив известие о выступлении левых эсеров в Москве, Муравьёв покинул Казань, где находился штаб Восточного фронта, и 10 июля прибыл в Симбирск, чтобы возглавить начавшееся там восстание.

В Симбирске началось восстание воинских частей РККА против большевиков. В одной из своих программных речей на митингах Муравьёв заявлял, что «в новое правительство войдут, помимо «левых» эсеров, и «левые коммунисты». В том числе и Бухарин, который «борется против Брестского мира и политики Ленина».

Благодаря энергичным мерам Реввоенсовета и указаниям из Совнаркома, восстание было быстро ликвидировано вместе с Муравьёвым, он был застрелен.

После ликвидации Муравьёва, стал командовать «Восточным» фронтом с июля, бывший полковник царской армии, командир латышских стрелков, националист, Иоаким Вацетис, назначенный Ульяновым-Лениным на эту должность после успешного подавления, латышскими стрелками, «левоэсеровского восстания» в Москве.

В результате кампании 1918 года, главной массе «красных» сил «Восточного фронта» удалось приблизиться к Уральскому хребту. На «Восточном фронте» возникло положение неустойчивого равновесия, и для «красных», и для «белых».

Главком Вацетис, настаивал на приостановке действий главных сил «Восточного фронта», на рубеже реки Белая, для переброски части сил на Южный фронт. Троцкий это настойчиво поддерживал. Однако Ульянов-Ленин стал на сторону «Реввоенсовета Восточного фронта», член которого Розенгольц, информатор Ленина, советовал продолжить разгром Колчака в Сибири, и тем самым добиться общей победе. Троцкий подал в отставку, которую ЦК партии, Ульянов-Ленин не приняли. Главком Иоаким Вацетис ушел в отставку, и вместо него был назначен главкомом, в конце сентября, Сергей Каменев, так же из царских офицеров, что имело место уже после преодоления войсками «Красной Армии» Урала.

Продовольственная разверстка особенно остро была прочувствована крестьянством Поволжья. Здесь, в ближайшем тылу «красного» «Восточного фронта» прокатилась волна крестьянского повстанчества по Симбирской и Казанской губерниям. Пользуясь этой ситуацией, Колчак планировал нанести решительный удар на северном направлении через Пермь, Вологду, соединиться с войсками Антанты, и дальше развивать удар на Петроград, в обход оборонительной линии Поволжья.

Одновременно с этим ударом на Север, Колчак планировал и сильный удар на линию среднего Поволжья, примерно на Казань – Симбирск, чтобы выйти на Московское направление и захватить две постоянных переправы через Волгу, мосты у Свияжска, рядом с Казанью и у Симбирска. Это направление проходило по населенным и богатым продовольствием губерниям, а также сближало войска Колчака и армии Деникина.

Гигантский размер операции Колчака был ограничен наличными силами его «белых» армий. Успех её проведения ставился в прямую зависимость от успеха предстоявших крестьянских мобилизаций. Командный состав армий Колчака состоял из царского офицерства, всякая очередная мобилизация крестьян нарушала неустойчивое социальное равновесие в «белых» восточных армиях, растворяя офицерские кадры во враждебной им крестьянской массе. В таком положении, для короткого удара, все направления проходили южнее Уфы.

Но образование сильного военного «Белого блока» и возможное слияние «белых» правительств юга России и Сибири, не входило в планы «управляющего центра». «Белое» движение воевало под лозунгом «Единая и неделимая Россия», что противоречило целям и правительств стран Антанты. От адмирала Колчака требовали проводить наступление на север, в сторону Вятки и Вологды.

Были организованы, созданы антибольшевистские органы-правительства, в Самаре, «Комитет членов Всероссийского учредительного собрания», КОМУЧ, в Томске, «Временное сибирское правительство», в Екатеринбурге, «Временное областное правительство Урала».

«КОМУЧ» был создан членами «Учредительного собрания», не признавшими разгон «Учредительного Собрания» декретом ВЦИК от 6 января 1918 года.

Организации «КОМУЧ» способствовало антибольшевистское выступление «Чехословацкого» корпуса. Позже, 23 сентября, КОМУЧ принял участие в организации «Временного Всероссийского правительства» в Уфе, «Уфимской Директории», а в ноябре 1918 года, структуры КОМУЧ были ликвидированы, в результате военного переворота, в Омске, передавшего власть в руки «Верховного Правителя России», адмирала Александра Колчака. Первоначально власть КОМУЧ распространялась лишь на часть территорий Поволжья и южного Урала. КОМУЧ первого состава стал работать под руководством председателя Владимира Вольского, левого эсера, из семьи землевладельца и чиновника Тамбовской губернии. Агитационный, культурно-просветительный отдел КОМУЧ стал издавать официальный печатный орган новой власти, газету «Вестник Комитета членов Всероссийского Учредительного собрания».

На территории, где с помощью «белочехов» свергли власть большевиков, КОМУЧ временно провозгласил себя высшей властью в России от имени «Всероссийского учредительного собрания» до нового созыва последнего. Впоследствии, КОМУЧ значительно расширился за счёт вступления в него группы эсеров, бывших членов «Учредительного собрания». В конце сентября 1918 года, в КОМУЧ состояло 97 человек. К этому времени исполнительная власть КОМУЧ была в руках «Совета управляющих ведомствами», под председательством Евгения Роговского, известного эсера-боевика, одновременно назначенного управляющим ГОХРАНА КОМУЧ, войска КОМУЧ в Казани захватили «золотой запас» России в количестве 56 тонн.

В день занятия Самары частями «белочехов», КОМУЧ приступил к формированию собственной «Народной армии». 9 июня 1918 года в Самаре была сформирована 1-я добровольческая Самарская дружина численностью 350 человек, командовать которой, добровольно согласился подполковник Владимир Каппель.

Владимир Каппель, родился в 1883 году, в Царском Селе. Профессиональный военный, в 1913 году окончил Николаевскую военную академию Генерального штаба, участник боевых действий Первой мировой войны. Весной 1918 года, непродолжительное время состоял на службе в штабе «Приволжского военного округа» в Самаре, у «красных». Участия в организации формируемой «Красной» армии, ни в боевых действиях на стороне «Красных» не принимал. От предложенной ему должности заведующего отделом Окружного штаба у «красных» отказался. При занятии Самары войсками «Чехословацкого» корпуса и организации «Народной армии» КОМУЧ, поступил на должности помощника начальника Оперативного отдела Главного штаба. На этом посту оставался одни сутки. Численность первых воинских частей, две роты пехоты, эскадрон кавалерии и конная батарея о двух орудиях, была ничтожна. Со всех сторон наступали силы «красных». Желающих командовать первым воинским подразделением, среди офицеров, было мало, все считали дело заранее обречённым на поражение. Вызвался командовать только подполковник Владимир Оскарович Каппель.

Уже летом 1918 года, имя Каппеля стало известно по всей Волге, Уралу и Сибири. Каппель добивался победы не числом, а умением, по-суворовски, что показала уже его первая блестящая операция в Сызрани.

Войска «КОМУЧ», под командованием Владимира Каппеля, в течение лета 1918 года, нанесли ряд тяжёлых поражений превосходящим силам РККА.

11 июня, «каппелевцы» захватывают Сызрань, 12 июня отряд «добровольцев Каппеля» перебрасывается в Ставрополь-Волжский, с целью взять город, что он успешно делает, очистив попутно от «красных» берег Волги, напротив города, 10 июля, Каппель уже даёт новое сражение под Сызранью, занятой было вновь «красными» и возвращает её под власть КОМУЧ. Вслед за этим последовало занятие Бугуруслана и Бузулука. Разгром же Каппелем «красных» после тяжёлого боя у станции Мелекесс отбросил большевиков к Симбирску, обезопасив этим Самару.

17 июля, ударный сводный русско-чешский отряд под командованием подполковника Каппеля, выступает на Симбирск, и, совершив 150-километровый марш-бросок, берёт оборонявшийся превосходящими силами «красных» город и мост через Волгу, 21 июля 1918 года.

7 августа, несмотря на спешное усиление «красного» Восточного фронта, срочную отправку туда всех мобилизованных «красных» сил, личное прибытие на Волгу Троцкого, объявившего «революцию в опасности», и упорное сопротивление «красного» 5-го Латышского полка, войска под командованием Каппеля, предварительно разгромив в устье Камы вышедшую навстречу флотилии КОМУЧ, флотилию «красных», взяли Казань, а с ней и огромные склады с вооружением, боеприпасами, медикаментами, амуницией, а также Банк, с золотым запасом России, 650 млн. золотых рублей в монетах, слитки золота, платины и другие ценности общим весом в 500 тонн, 100 млн. рублей кредитными билетами, которые принимались на бирже к обмену на другие валюты.

На сторону КОМУЧ, в полном составе, перешла находившаяся в Казани, «Академия Генерального штаба», во главе с генералом Андогским.

Таким образом, к августу 1918 года «территория Учредительного собрания» простиралась с запада на восток на 750 вёрст, от Сызрани до Златоуста, с севера на юг, на 500 вёрст, от Симбирска до Вольска. Власть КОМУЧ распространялась на Самарскую, часть Саратовской, Симбирскую, Казанскую и Уфимскую губернии. Власть КОМУЧ признали оренбургское и уральское казачество, с численностью населения около 8 млн. человек.

В июле КОМУЧ пригласил в Самару представителей казахской «Алаш-Орды», во главе с Алиханом Букейхановым и Мустафой Шокаем и заключил с ними военно-политический союз против «красных».

На территории «КОМУЧ», были проведены следующие меры, официально установлен восьмичасовой рабочий день, разрешены рабочие собрания и крестьянские сходы, сохранены фабрично-заводские комитеты и профсоюзы. КОМУЧ отменил все советские декреты, возвратил заводы, фабрики и банки их прежним владельцам, провозгласил свободу частного предпринимательства, восстановил земства, городские думы и другие досоветские учреждения. КОМУЧ колеблясь между «красными» и «белыми» по вопросам землепользования, то предоставлял землевладельцам возможность вернуть все земельные наделы, конфискованные у них в пользу крестьян, и даже собирать урожаи 1917 года, то вводил национализацию земли. КОМУЧ направлял военизированные экспедиции в сельские районы для защиты собственности землевладельцев и зажиточных крестьян, кулаков, а также для мобилизации мужчин в «Народную армию».

Все понимали положение так, ещё шаг «красных» назад, откроет «белым» Волгу до Нижнего Новгорода и путь на Москву, дальнейшее отступление «красных», это смертный приговор Республике Советов.

Вскоре, после капитуляции Казани, на станцию Свияжск, там был расположен главный штаб «Восточного фронта» РККА, прибыл бронепоезд наркома по военным и морским делам, председателя «Высшего военного совета», председателя «Реввоенсовета „Р.С.Ф.С.Р“», Льва Троцкого, под охраной второго бронепоезда, «Свободная Россия», который двигался впереди бронепоезда Наркома, проверял безопасность пути, после этого начинал движение вперёд бронепоезд Наркома.

Бронепоезд Троцкого включал в себя телеграфную станцию, библиотеку, типографию, столовую-ресторан, мощную и современную радиостанцию и радиоузел, автомобильный гараж и небольшой авиаотряд. Троцкий был постоянно на связи с Ульяновым-Лениным, он по радио принимал все новостные сообщения Европы, даже в самых «глухих» углах России. Бронепоезд был оснащён средствами радиосвязи по последним достижениям промышленности США. Штат поезда включал 407 человек, в штат его сотрудников входило множество военных и гражданских специалистов и снабженцев. В поезде издавалась собственная газета «В пути», издававшаяся тиражом 4000 экземпляров, 10 раз в месяц, распространявшаяся среди красноармейцев, в её новостных материалах освещались как внутрироссийские, так и мировые события. В поезде всегда были, цистерна с топливом для автомобилей и двух самолётов авиаотряда, снабженческие вагоны с зерном и продовольствием, чтобы оказать помощь на местах «голодным и холодным», был вагон с кожанками, валенками и обмундированием, которыми награждались красноармейцы, отличившиеся в боях на фронте. Личную охрану тела Троцкого, осуществляли бойцы из латышской «кожаной» сотни, все охранники-латыши были в кожаном обмундировании.

Личный состав бронепоезда был вынужден принимать и непосредственное участие в боевых действиях. В бою под Свияжском, бронепоезд «наркома» подвергся нападению отряда «Народной армии» КОМУЧ, под командованием ставшего генералом Владимира Каппеля. Отряд состоял из более чем тысячи бойцов. Поезд наркома был отрезан от «красных», «каппелевцы» нанесли внезапный удар. «Красноармейцы», охранявшие второй бронепоезд «Свободная Россия», который сопровождал бронепоезд наркома, запаниковали и разбежались. Отряд наркомовского поезда, оказал упорное сопротивление нападавшим и дождался помощи от латышских частей Вацетиса, благодаря наличию радиосвязи.

Троцкий, в своей книге «Моя жизнь» писал, «Тогда я не думал, что в этом поезде мне придётся провести два с половиной года. Из Москвы я выехал 7 августа, ещё не зная, что накануне пала Казань. С этой грозной вестью я столкнулся в пути. Наспех сколоченные „красные“ части снялись без боя и обнажили Казань. Одна часть штаба состояла из заговорщиков, другая оказалась застигнута врасплох или скрывалась поодиночке, под пулями. Где главнокомандующий и другие руководители армии, никто не знал. Мой поезд остановился в Свияжске, ближайшей крупной станции перед Казанью. В течение месяца здесь решалась заново судьба революции. Для меня этот месяц был великой школой».

Лев Троцкий, который по приказу Ленина приехал «спасать революцию», сместил с поста временно исполнявшего обязанности командующего, члена РВС Аркадия Розенгольца, место нахождения которого было неизвестно. Троцкий твёрдой рукой «укреплял дисциплину», не останавливаясь перед массовыми расстрелами. Он провёл во 2-м Петроградском полку показательную «децимацию», расстрел каждого десятого.

Из воспоминаний Троцкого, «На Волге стоял наготове пароход для штаба… Свежий полк, на который мы так рассчитывали, снялся с фронта во главе с комиссаром и командиром, захватил со штыками наперевес пароход и погрузился на него, чтобы отплыть в Нижний. Волна тревоги прошла по фронту. Все стали озираться на реку. Положение казалось почти безнадёжным. Штаб оставался на месте, хотя неприятель был на расстоянии километра-двух и снаряды рвались по соседству. Я переговорил с неизменным Маркиным. Во главе двух десятков боевиков он на импровизированной канонерке подъехал к пароходу с дезертирами и потребовал от них сдачи под жерлом пушки. От исхода этой внутренней операции зависело в данный момент всё. Одного ружейного выстрела было бы достаточно для катастрофы. Дезертиры сдались без сопротивления. Пароход причалил к пристани, дезертиры высадились, я назначил полевой трибунал, который приговорил к расстрелу командира, комиссара и известное число солдат. К загнившей ране было приложено калёное железо. Я объяснил полку обстановку, не скрывая и не смягчая ничего. В состав солдат было вкраплено некоторое количество коммунистов. Под новым командованием и с новым самочувствием полк вернулся на позиции. Всё произошло так быстро, что враг не успел воспользоваться потрясением». «Из зыбкой, неустойчивой, рассыпающейся массы создалась действительная армия». «Назначенный мною начальник обороны железнодорожного пути Москва – Казань товарищ Каменщиков распорядился о создании в Муроме, Арзамасе и Свияжске концентрационных лагерей, куда будут отправляться агитаторы, контрреволюционные офицеры, паразиты, саботажники».

5-я армия РККА быстро получала подкрепления благодаря остававшемуся в руках большевиков стратегически важному мосту через Волгу, и в скором времени Казань оказалась окружена «красными» с трёх сторон.

Из состава Балтийского флота, на Волгу, большевистское руководство перебросило три миноносца, а местные волжские пароходы «красных» были вооружены тяжёлыми морскими орудиями. Преимущество на воде быстро перешло к «красным». Силы «добровольцев» таяли, а «красные», усиливали свой напор, направив на Волгу свои лучшие войска, латышские полки Вацетиса, сохранившиеся в целости со времён Императорской армии и привлечённые лозунгом «самоопределения наций», и обещаниями «получить земельные наделы в Латвии», поддерживали большевиков против войск «белых».

В сентябре 1918 года, Народная армия КОМУЧ потерпела ряд поражений от «Красной» армии, срочно усиленной на «Восточном фронте». К концу сентября «Народная армия» оставила большую часть ранее контролируемых КОМУЧ территорий, а правительство КОМУЧ перебазировалось из Самары в Уфу.

23 сентября 1918 года, в Уфе, на Государственном совещании было достигнуто соглашение между КОМУЧ и «Сибирским правительством» об образовании нового «Временного Всероссийского правительства», возглавляемого «Директорией» из 5 человек, под председательством одного из лидеров правых эсеров Николая Авксентьева, бывшего министром внутренних дел в правительстве Александра Керенского.

«Временное Всероссийское правительство» рассматривало себя в качестве очередного, нового состава Временного Правительства, возобновившего свою деятельность после вынужденного перерыва, вызванного Октябрьским переворотом 25 октября. Объединившая между собой КОМУЧ, «Временное Сибирское правительство» и другие региональные правительства, «Директория» должна была дать отчёт о своей деятельности «Учредительному собранию», после возобновления последним своих заседаний. При этом декларировалось, что «Всероссийское Учредительное собрание» возобновляет свои заседание с 1 января 1919 года, если к этому времени будет обеспечен кворум по присутствию депутатов, избранных в члены. Процесс объединения был инициирован кадетским «Национальным Центром».

Уфимское совещание провозгласило, что вместо КОМУЧ все члены «Учредительного собрания», в совокупности, образуют «Съезд членов Всероссийского Учредительного собрания», представляющий собой постоянно действующее государственно-правовое учреждение. Верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России был назначен генерал Василий Болдырев. «Народная армия» КОМУЧ формально прекратила своё существование, слившись с «Сибирской армией». Однако непосредственно на воинских частях эти преобразования никак не отразились, предоставленные самим себе воинские части продолжали отступать. Вскоре Волга была полностью занята большевиками.

3 октября 1918 года, пала Сызрань, а 8 октября, бывшая столица КОМУЧ Самара. Астрахань стала поставщиком продовольствия для РККА, в виде воблы, тараньки и селёдки, соли, а также поставщиком нефти из Баку и с Эмбы.

В Петрограде, уже в конце 1918 года, было начато создание полков деревенской бедноты, куда каждый «комбед» посылал двух надежных крестьян для службы в «Красной» армии. В результате, в Петрограде образовалось до трех полков, укомплектованных деревенской беднотой. После опубликования обращения Ульянова-Ленина и «тезисов ЦК», «Революция в опасности!», началась лихорадочная работа. Вопрос о мобилизации ставился на заседаниях ЦК 22 и 23 апреля 1919 года. Было постановлено, «мобилизовать 20% членов партии, а союзам, 10% членов каждого союза для фронта и на Дон, в последнем случае, с целью укрепления советской власти и строительства советских организаций. Затем решили провести мобилизацию в Союзе молодежи и в комиссариатах, которые по возможности переводили на обслуживание женским трудом. Генерал от инфантерии Николай Юденич, в Гельсингфорсе, собирал «добровольцев» для развёртывания войск против большевиков «Северо-Западного» фронта в Прибалтике. Впереди предстояли массовые вооружённые столкновения сторон.

Ульянов-Ленин считал, что если отправить десятки тысяч питерских рабочих на «Восточный фронт», на Дон и на Украину, то в Петрограде останется еще свыше 100 000 рабочих, а с ними, «усилив бдительность», можно будет защитить Петроград и численность недовольных голодающих резко снизится.

После прихода к власти адмирала Колчака, после организованного военного переворота, 18 ноября 1918 года, «Директория» и сопутствующие ей учреждения были распущены. «Съезд членов Учредительного собрания», который начал работу в Екатеринбурге, пытался протестовать против переворота, в результате чего был отдан приказ «принять меры к немедленному аресту Чернова и других активных членов „Учредительного собрания“, находившихся в Екатеринбурге». Выселенные из Екатеринбурга, под конвоем «белочехов», депутаты собрались в Уфе, где пытались вести агитацию против Колчака. 30 ноября 1918 года, Колчак приказал предать, бывших членов «Учредительного собрания», военному суду «за попытку поднять восстание и вести разрушительную агитацию среди войск».

2 декабря, специальным отрядом под командованием полковника Круглевского, часть членов съезда «Учредительного собрания», 25 человек, была арестована, и в товарных вагонах доставлена в Омск, где была заключена в тюрьму. Ещё ранее, 24 ноября 1918 года, был незаконно арестован офицерами, из отряда Красильникова, и убит депутат Борис Моисеенко, 1-й секретарь «Учредительного Съезда». После подавления неудавшегося восстания большевиков в Омске, в ночь с 22 декабря на 23 декабря 1918 года, содержавшиеся в тюрьме члены «Учредительного собрания» Нил Фомин и 9 видных эсеров и меньшевиков были бессудно изрублены шашками и расстреляны «колчаковскими» офицерами, под началом поручика Барташевского и капитана Рубцова.

Перешедшая в «подполье» группа эсеров, во главе с бывшим главой КОМУЧ Владимиром Вольским, после занятия Уфы «Красной» армией, образовала «Уфимскую делегацию», вступившую в переговоры с большевиками. Позже они призвали признать Советскую власть и объединиться под её руководством для борьбы с «белой» контрреволюцией. Это показало, что и в КОМУЧ были агенты большевиков.

Так были уничтожены последние следы «народной» власти в России, наследников «Временного Комитета Государственной Думы» и Временного Правительства, на этот раз действовали не матросы-анархисты, а офицеры «колчаковцы». Были и второстепенные «белогвардейские» правительства, которые возникли в результат интервенции войск Антанты. Северо-западное «Правительство Лианозова», созданное англичанами 10 августа 1919 года, в Ревеле, опасалось даже появиться на клочке собственной территории. Все эти правительства всецело зависели от держав Антанты.

Таковым являлось организованное, на подобии военной диктатуры, «Правительство Северной области на Беломорском побережье», образованное в августе 1918 года, затем, по установлении официальной связи с Колчаком, преобразованное им в военное генерал-губернаторство, причем бывшие министры этого правительства образовали «Особый совет» при Колчаке. Таким образом, правительство Колчака старалось централизовать уже установившийся в «Северной области» порядок, под единым руководством. У Колчака были деньги и часть золотого запаса России из Казани, доставшегося ему от КОМУЧ.

«Правительство севера России», образовалось в Архангельске, в августе 1918 года, сразу же после высадки там десанта союзников. Оно являлось коалицией социалистов-соглашателей и деятелей буржуазных партий. Во главе его стоял бывший народоволец Чайковский. Месяц спустя, уже в сентябре 1918 года, даже такое соглашательское правительство не удовлетворило военное командование Антанты. Был инсценирован военный переворот, и министры-социалисты во главе с Чайковским были отправлены в «Соловки». Вскоре, Чайковский был выпущен и поставлен во главе нового фиктивного правительства, чисто буржуазной окраски, с маленькой примесью «социалистов». Заместителем Чайковского был назначен военный генерал-губернатор, генерал Миллер.

В начале 1919 года, союзники из Антанты, под благовидным предлогом избавились и от Чайковского, отправив его в Париж, на «мирную конференцию» Антанты, в качестве представителя русских белогвардейских правительств. Генерал Миллер, его заместитель, остался фактическим главой правительства севера России.

Прочное основание снабжению «белых» армий было положено с началом активного вмешательства держав Антанты в гражданскую войну в России, которые взяли под свой контроль весь процесс этой войны. До этого, «белым» правительствам, приходилось пользоваться лишь случайными источниками всякого рода и запасами, захваченными на складах военного снаряжения, заложенных при монархии и Временном Правительстве.

В лучшем положении оказались «белые» армии юга России, после открытия Дарданелл, когда основной базой их сделался Новороссийский порт.

В течение лета и осени 1919 года, «белые» правительства, пользуясь англо-французской денежной поддержкой и льготными условиями кредита в Америке, гарантом которого являлось золото Русской империи, размещённое там, произвели обширные закупки военного материала, обмундирования и оружия.

Продовольственное снабжение «белых» армий основывалось на грабеже местного населения, что крайне его озлобляло против «белых».

«Добровольческая армия» Деникина руководствовалась ближайшими задачами, не допустить противника занять Украину и западные губернии, окончательно очистить Северный Кавказ от большевиков, особенно Баку.

Всё это привело к разбросу «белых сил юга России» на пространстве, от Волги до Днестра, где они неминуемо растворились в этом огромном регионе. Силы интервентов ничем не помогли Деникину, из-за их малочисленности и того внутреннего разложения, которое их постигло в России.

Подобно планам Колчака «по Сибири и Северу», и этот план «по Югу» являлся совершенно необеспеченным и политически, и материально. Удаляясь от казачьих областей, «Вооружённые Силы Юга России», ВСЮР, становились все более и более малочисленными, в результате боевых потерь, и не могли рассчитывать на пополнение за счёт мобилизации местного населения.

Ульянов-Ленин придавал большое значение скорой и решительной ликвидации «Донского фронта», под командованием генерала Краснова, которого он же отпустил из-под ареста, «под честное слово», не воевать с большевиками.

3 января 1919 года, Ленин телеграфирует Троцкому, который совершал поездку на «Южный фронт» в своём бронепоезде, под охраной второго бронепоезда, «Я очень обеспокоен, не увлеклись ли Вы Украиной, в ущерб общей стратегической задаче, на которой настаивает Вацетис и которая состоит в быстром, решительном и общем наступлении на Краснова, боюсь чрезвычайно, что мы запаздываем с этим…». Советская Россия очень нуждалась в хлебе, которого в южных регионах было много.

Ульянов-Ленин предлагал налечь «на ускорение и доведение до конца общего наступления на Краснова». Действия «красных» на этом фронте характеризовались несогласованностью и распыленностью усилий. Ленин еще не раз, уже в апреле, снова обращает внимание главного командования на недооценку значения своевременной и быстрой ликвидации войск атамана Краснова.

10 апреля 1919 года, Ленин обратился с особым воззванием к петроградским рабочим. Воззвание говорило, что для «Восточного фронта» питерские рабочие должны поставить на ноги всё, мобилизовать всё, и его воззвание заканчивалось уверенностью, что «питерские рабочие покажут пример всей России».

11 апреля 1919 года, обнародовались знаменитые «тезисы ЦК РКП (б), в связи с положением Восточного фронта». Призвав партию к напряжению всех сил и к мобилизациям, тезисы требовали, «проведения мобилизации через профессиональные союзы, усиление агитации среди мобилизуемых, замена всех мужчин-служащих женщинами, высвободившихся мужчин на фронт, создание бюро помощи или комитетов содействия „Красной“ армии, широкое вовлечение через профсоюзы крестьян и особенно крестьянской молодежи неземледельческих губерний, в ряды „Красной“ армии и для „продотрядов“ на Дону и Украине».

В Москве, в виду мобилизации возрастов 1890—1886 годов рождения, президиум ВЦСПС постановил, даже в такой важной категории рабочих, как железнодорожники, мобилизовать 30% квалифицированных рабочих, а в союзных комитетах мобилизовать всех мужчин, ответственных работников профсоюзного движения, заменив их на женщин.

17 апреля 1919 года, на «Московской конференции фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов», Ульянов-Ленин выступил с речью, в которой он призвал рабочих всячески содействовать объявленной мобилизации в РККА. После его речи была оглашена записка 50-летнего рабочего, который заявил, что он берет винтовку в руки и становится защищать своей кровью советскую власть, это была явно заказная демонстрация, в духе партийных бюрократов. «Конференция» приняла резолюцию, «Все на борьбу с царским генералом Колчаком, наступление Колчака несет нам возврат царского самодержавия и всех привилегий помещиков и капиталистов, и возврат гнета и порабощения рабочих и крестьян. Победа же над Колчаком принесет нам окончательную победу над всей контрреволюцией. Она принесет нам мир и хлеб и дальнейшее укрепление социалистической республики».

В резолюции была прописана очередная «обещалка», и клевета на адмирала Колчака, программа которого конкретно защищала интересы Февральской революции, в том числе интересы рабочих и крестьян, таковы были приёмы мастеров большевистской политической пропаганды.

14 октября 1919 года, руководитель Всероссийских Профсоюзов, ВЦСПС Михаил Томский (Ефремов), обратился к рабочим «Р.С.Ф.С.Р» с двумя воззваниями, «о мобилизации на фронт рабочих». Рабочие организации, так же и крестьянские, всемерно и воодушевлённо исполняли приказы вождя и правительства, рабочий и крестьянин попали в «клещи» своей диктатуры, «диктатуры пролетариата», которые вели их на беспощадную борьбу «за их счастье, светлое будущее и мировую революцию».

На местах, советские организации отнеслись к призыву партии и правительства должным образом, очень оперативно, неисполнение решений «Совета Обороны» грозило «революционным судом», с исполнением приговора на месте.

В Сызрани, за 5 дней создали «1-й коммунистический полк» в 1200 человек, в Симбирске были мобилизованы все коммунисты, в Самаре, профессиональные союзы, были объявлены на военном положении, Нижний Новгород проводил поголовную мобилизацию, сформировал «рабочий ударный батальон».

25 апреля 1919 года, в Москве состоялось заседание ВЦИК, принявшее два чрезвычайно важных декрета. Первый, объявлял мобилизацию крестьянства, каждая волость должна была дать от 6 до 20 человек, по возможности бывших солдат. Второй декрет, объявлял амнистию всем арестованным за борьбу против советской власти, но не участвовавшим непосредственно в выступлениях против нее, арестованных в порядке выполнения отчётности перед Совнаркомом.

29 апреля 1919 года, ЦК РКП (б), ввиду чрезвычайно напряженного положения на фронтах, обратился к советским организациям с призывом, «три четверти наличных своих сил предназначить к организации и отправке пополнений, спешному формированию частей, их снаряжению…».

Основной лозунг стал, «Дать максимум сил и средств фронту». Первомайские демонстрации 1919 года прошли под этим лозунгом, а мобилизация рабочих и крестьян в РККА, увеличение её численности, создали перелом на «Восточном» фронте, но угроза Москве с Востока, не миновала.

В мае 1919 года, положение для «Красных» на фронте с Колчаком сложилось угрожающее, Ленин слал телеграммы на Восточный фронт,

25/V 1919 г., Москва, Кремль.

«Симбирск Реввоенсовет востфронта Гусеву, Лашевичу, Юреневу.

Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной; напрягите все силы; следите внимательно за подкреплениями; мобилизуйте поголовно прифронтовое население; следите за политработой; еженедельно шифром телеграфируйте мне итоги; прочтите эту телеграмму Муралову, Смирнову, Розенгольцу и всем видным коммунистам и питерским рабочим; известите получение; обратите сугубое внимание на мобилизацию оренбургских казаков; вы отвечаете за то, чтобы части не начали разлагаться и настроение не падало. Ленин».

Из телеграммы Ульянова-Ленина видно, что Розенгольц, из семьи Витебского купца Файвеля Нохимовича, сбежавший в августе из своего штаба фронта в Казани, в декабре уже стал членом «РевВоенСовета» 8-й армии РККА. Законы военного времени имели и послабления, но не для всех.

Стратегия Колчака, принесения в жертву последних боеспособных резервов сибирских армий, ради победы, не оправдалась. В распоряжении адмирала Колчака оставались, в качестве стратегических резервов, только три дивизии, начатые формированием в Омске и Томске. Отступив с Урала, Колчак потерял заказы по снабжению своих армий, которые были размещены на Урале и уже оплачены. С оставлением Уфимского района, Колчак лишился собранных в нем значительных продовольственных запасов, они достались «красным».

Ко времени переломных событий на «Восточном» фронте, крестьянская стихия в рядах белых армий начала переживать процесс массового перехода крестьянства на сторону «партизанского» движения. Этот сдвиг в крестьянской психологии получил свое непосредственное выражение и в начавшемся развале «белых» армий из-за мобилизации крестьян, для пополнения численного состава.

Только в ноябре 1918 года, с приходом к власти адмирала Колчака, «белым» частично удалось создать единую систему управления государством и вооруженными силами, но наверстать упущенное время «белым» уже не удалось.

«Уфимская Директория», КОМУЧ, в октябре прибыла в Омск, слившись с «Временным Правительством Сибири» и назначила адмирала Александра Колчака своим военным и морским министром. В результате ноябрьского переворота, организованного кадетским «Национальным Центром», Колчак стал «военным диктатором», «Верховным Правителем России».

Столицу «Верховного правителя», Омск, наводнили представители многочисленных иностранных миссий и войска, особые отряды стрелков полковника Уорда, американские экспедиционные части Гревса, французские батальоны Жанена, дивизии белочехов, финансируемые французами, не были допущены только японские войска.

В Омск, в здание государственного банка, была доставлена из Казани, через Самару, часть золотого запаса России, захваченного в Казани полковником Каппелем. Золото было предъявлено и осмотрено представителями иностранных миссий в Омске, в количестве более 50 человек, летом 1919 года.

После Омска, «золотой запас России», в количестве более 500 тонн, был «растрачен и расхищен», основная его масса, 406 тонн, среди которой 182 тонны оказались ящиками с камнями, вернулась в последствии к большевикам.

27 декабря 1919 года, штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представитель Антанты, французский генерал Жаннен принудил адмирала Колчака подписать приказ «об отречении от прав «Верховного правителя России» и передать эшелон с золотом под контроль «Чехословацкого» корпуса, сам адмирал был арестован.

15 января 1920 года, Жаннен выдал Александра Колчака эсеровскому «Политцентру», который уже через несколько дней сдал адмирала большевикам в Иркутске.

«Политцентр», недолговечное правительство, действовавшее в Иркутске с 12 ноября 1919 года по январе 1920 года. Организован он был эсеровским «Все сибирским совещанием земских собраний и городских дум». Председателем «Политцентра» стал эсер, из семьи князей, Флориан Федорович, член КОМУЧ, арестованный «колчаковцами» во время военного переворота в ноябре и помещённый в тюрьму, в Иркутске. Флориан был освобождён из тюрьмы в Иркутске, восставшими рабочими.

12 января 1920 года, Флориан Федорович открыл заседание «Временного совета сибирского народного управления», в который вошли 8 членов «Политцентра», 3 представителя Иркутской городской думы и ряд других лиц. «Временный совет» стал высшим органом государственной власти в Сибири, осуществлявшим издание законодательных актов в форме постановлений, а «Политцентр», исполнительным органом «Временного совета», но ненадолго.

22 января «Политцентр» от лица «Временного Совета», передал власть и Колчака Иркутскому «военно-революционному комитету».

7 февраля 1920 года, в 5-м часу утра, в устье реки Ушаковка вблизи её впадения в реку Ангару, по распоряжению Иркутского «военно-революционного комитета», возглавляемого большевиком Ширямовым, по личному указанию Ульянова-Ленина, расстреляли «Верховного правителя России», без суда и следствия. Вместе с Колчаком, «за компанию», был также расстрелян председатель «Совета министров Временного Российского правительства» Виктор Пепеляев, в отношении которого не проводилось следственных мероприятий, не говоря о суде, предъявлении обвинения и вынесении приговора.

Тела Александра Колчака и Виктора Пепеляева, после расстрела, были сброшены в прорубь на реке «Ушаковка» и унесены течением в Ангару.

Руководство расстрелом осуществлял председатель Иркутской губернской чрезвычайной комиссии Самуил Чудновский, расстрельной командой руководил начальник гарнизона и одновременно комендант Иркутска Иван Бурсак (Борис Яковлевич Блатлиндер).