Читать книгу Труды IV Республиканской научно-практической online-конференции «Образование XXI века: проблемы, тенденции и перспективы» - Николай Сергеевич Лустов - Страница 15

Разрушение канонов смиренного поведения в произведениях литературы XVI – XVII веков

(НАО «Костанайский региональный университет им. А. Байтурсынова)

Первый историко-литературный курс, изучаемый студентами филологического направления – это литература Древней Руси. В основе литературы данного периода лежат высокие нравственные взгляды, вера в человека, в его возможности безграничного нравственного совершенствования.

Литература XVII века находит свое распространение у простого народа. Эта литература значительно отличается от литературы господствующего класса, отчасти продолжающей старые традиции.

Литература демократическая оппозиционна феодальному классу. Она подчеркивает несправедливость, которая господствует в мире, отражает недовольство действительностью, социальными порядками. Недовольство своей судьбой, своим положением, окружающим – это черта нового, неизвестная предшествующим периодам. С этим связано господствующее в демократической литературе стремление к сатире, к пародии. Именно эти, сатирические и пародийные, жанры становятся основными в демократической литературе XVII века.

Для демократической литературы XVII в. характерен конфликт личности со средой, жалобы этой личности на свою долю, вызов общественным порядкам, иногда же – неуверенность в себе, мольба, испуг, страх перед миром, ощущение собственной беззащитности, вера в судьбу, в рок, тема смерти, самоубийства и первые попытки противостоять своей судьбе, исправить несправедливость.

В демократической литературе XVII века развивается особый стиль изображения человека: стиль резко сниженный, нарочито будничный, утверждавший право всякого человека на общественное сочувствие.

В произведениях данной литературы показывают человека, который не занимает официального положения. Это – просто страдающий человек, страдающий от голода, холода, от общественной несправедливости. При этом новый герой окружен горячим сочувствием автора и читателей. Его положение такое же, какое может иметь и любой из его читателей. Он не поднимается над читателями ни своим официальным положением, ни какой бы то ни было ролью в исторических событиях, ни своей моральной высотой. Он лишен всего того, что отличало и возвышало действующих лиц в предшествующем литературном развитии. Человек не идеализирован.

Если во всех предшествующих средневековых стилях изображения человека этот последний чем-то непременно был выше своих читателей, представлял собой в известной мере отвлеченный персонаж, витавший в каком-то своем, особом пространстве, куда читатель, в сущности, не проникал, то теперь действующее лицо выступает вполне ему равновеликим, а иногда даже униженным, требующим не восхищения, а жалости и снисхождения [1, с. 137].

Новый персонаж опрощен, доведен до пределов возможного. Герой голоден, никто его не приглашает к себе. Он не признан родными и изгнан от друзей. Персонаж изображается в самом непривлекательном положении. Натуралистические подробности делают эту личность совершенно падшей, «низкой», почти уродливой [2]. Человек бредет неизвестно куда по земле – такой, какая она есть, без каких бы то ни было прикрас. Но замечательно, что именно в этом способе изображения человека больше всего выступает сознание ценности человеческой личности самой по себе: нагой, голодной, босой, грешной, без всяких надежд на будущее, без всяких признаков какого бы то ни было положения в обществе.

Конфликт с действительностью, воздействие действительности на героя позволяет иначе строить повествование, чем ранее. Герой теперь принимает решения под действием тяжелых жизненных ситуаций. На действия героя уже не оказывают влияние нормы феодального поведения или христианские чувства.

Такое отделение авторской точки зрения от преподносимых в произведении нравоучений, оправдание человека, который с церковной точки зрения не мог не считаться «грешником», было замечательным явлением в литературе XVII века. Оно означало гибель средневекового нормативного идеала и постепенный выход литературы на новый путь индуктивного художественного обобщения – обобщения, опирающегося на действительность, а не на нормативный идеал.

В тесной связи с общими тенденциями оправдания человеческой личности, столь свойственными демократической литературе, находится и все творчество Аввакума. Оправдание человека сочетается в творчестве Аввакума, как и во всей демократической литературе, с опрощением художественной формы, стремлением к просторечию, отказом от традиционных способов идеализации человека.

Аввакум отобразил в литературе ценность чувства, непосредственность, внутреннюю душевную жизнь человека.

Герой стремится вызвать к себе сочувствие читателей, жалуется на свои страдания и горести, просит прощения за свои грехи, описывает все свои слабости, в том числе и самые будничные.

Сочувствие к своим мучителям было совершенно несовместимо со средневековыми приемами изображения человека в XI—XVI вв. Это сочувствие стало возможно благодаря проникновению писателя в психологию изображаемых лиц. Каждый человек для Аввакума – не абстрактный персонаж, а живой, близко ему знакомый. Аввакум хорошо знает тех, о ком он пишет. Они окружены вполне конкретным бытом. Он знает, что его мучители только выполняют свою стрелецкую службу, и поэтому не сердится на них.

Открытие ценности человеческой личности самой по себе касалось в литературе не только стиля изображения человека. Это было и открытием ценности авторской личности. Отсюда же, из этого открытия ценности человеческой личности. XVII век в русской истории – век постепенного освобождения человеческой личности, разрушившего старые средневековые представления о человеке только как о члене корпорации – церковной, государственной или сословной. Сознание ценности человеческой индивидуальности, развитие интереса к внутренней жизни человека – таковы были те первые проблески освобожденного сознания, которые явились знамением нового времени.

На протяжении этапов формирования личности в древнерусской литературе можно видеть эволюцию смирения человека. Начиная с XI века, человек находится под давлением христианских, церковных воззрений. Человек в произведениях этого периода обычно пассивен и смирен перед догмами церкви. Идеал героя – послушание в религии, соответственно, в семье. Женщина, вообще, должна являться образцом послушания, так как она не считалась даже самостоятельным существом. Женщина находилась в абсолютной власти мужа. Основная идея нравоучительных произведений XI—XIII веков – послушание в религии, в семье, в общественной жизни. Начиная с XV—XVI веков, происходит эволюция смирения личности. Возникает самостоятельный интерес к жизни исторического лица – интерес, настолько сильный, что сама история становится как бы частью его жизни. В литературу постепенно начинает проникать вымысел, пока еще очень неоткровенный, клонящийся главным образом к приукрашиванию героев.

Таким образом, главный герой деятелен, подвижен, способен самостоятельно принимать решения, бороться. И уже XVII век вполне можно назвать периодом открытия ценности человеческой личности. Это период, когда обычный герой не только самостоятелен, но и имеет свое личное мнение на происходящее, как в государстве, так и религиозных воззрениях. Человек способен бороться с несправедливостью открыто, не смиряясь над происходящем в общественных делах, вступая в конфликт с окружающей средой. Такой путь в семнадцать веков прошла эволюция человеческого смирения в произведениях литературы древней Руси.

Литература

– Лихачев Д. С. Великое наследие // Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. – Л.: Художественная литература, 1987.

– Буслаев Ф. И. Древнерусская литература и православное искусство. СПб., 2001.