Читать книгу Свет будет потом - Николай Слесарь - Страница 6

***

До приема оставалось еще больше часа, и я решил, воспользовавшись случаем, просто так поколесить по городу. По всяким знаковым местам, ну и просто там, где давно уже не был.

В общем, я рассчитал все правильно, и даже дороги были почти свободны, по крайней мере, почти везде. Но, в конце концов, я все же встрял в довольно большую плотную пробку перед самым мостом, и после двадцатиминутного стояния на одном месте справедливо стал дергаться и периодически нервно поглядывать на часы.

– Не хватает еще свою запись к врачу профукать. Знаю я эти государственные поликлиники, из принципа никто не пропустит, и врач первый на хрен пошлет, – раздраженно размышлял я, нервически сжимая руль и тоскливо глядя вперед.

Где-то там, впереди, был мост, хоть я его теперь и не видел. Передо мной, как назло, встал огромный тонированный BMW, заслоняя собой своеобычно вообще весь мир. Но мост должен там быть, и мне надо было на другой берег, а там еще несколько кварталов направо-налево, туда-сюда, но уже рукой подать.

Солнце периодически прорывалось сквозь вереницу растянувшихся по всему небу пепельно-серых облаков. Ветер гнал их по небу с дикой скоростью, и, глядя на скукожившихся пешеходов, склонившихся навстречу ветру и придерживающих свои головные уборы, я удовлетворенно и благожелательно вздохнул, наслаждаясь заслуженным теплом и комфортом.

И вот, наконец, вереница машин впереди меня нехотя дрогнула. Сначала возникло неопределенное движение где-то впереди, которое я скорее почувствовал, чем увидел, потом тронулась машина через одну от моей и, наконец, дрогнул и медленно покатил ненавистный BMW. Тут и я, спохватившись, нажал на педаль и облегченно тронулся следом. У меня еще оставалась надежда успеть вовремя.

Потом как-то сразу пролетел мост. Вернее, это я пролетел по мосту. Так и не понятно, чем была вызвана пробка. Ни ДТП, ни поломки, ни каких-либо других пробок по бокам. Разве, кортеж очередной пропускали.

А дальше совсем просто – немного простоял на светофоре, но подъехал к поликлинике ровно за пять минут. И даже оказалось свободным парковочное место в двух шагах от входа. Аллилуйя!

Слава Богу, ветра здесь почти совсем не было, и я вылез из машины без истерики, ни капельки не опасаясь за свою жизнь. Только инстинктивно поднял воротник пальто и немедленно и безразлично засунул руки в карманы.

Так и не поймешь, что здесь поликлиника, если не знаешь. Обыкновенное здание классической безликой застройки, не отличишь от других таких же по соседству. Пять этажей, почти бесцветный фасад, ни таблички никакой, ни даже номера дома, еле заметная подворотня, такая низкая, что инстинктивно хотелось пригнуться.

Сама поликлиника располагалась во дворе, но туда заезжать я не рискнул. Что-то подсказывало, что туда заезжать не надо. То ли красноречиво зияла яма в подворотне, то ли неубранный сугроб, маячивший уже там, во дворе. Ну его на фиг.

Во дворе уныло торчали во все стороны какие-то куцые вязы или липы. Не знаю. Узкая протоптанная тропинка прямо через газон. Если, конечно, был газон. Теперь все покрывал ровный слой то ли утоптанного снега, то ли льда, скудно сдобренный песком.

Угрюмая деревянная дверь, стоптанная лестница с тусклым освещением, потертый холл с высоченным потолком и неизменная регистратура.

Странно, что справку эту дурацкую я не мог получить ни в своей поликлинике по прописке, ни в поликлинике на работе. Требовалось прийти именно сюда. Что за бред?!

Забрав талон и уточнив номер кабинета у сухого тщедушного старичка в свитере, я поднялся по лестнице и сразу увидел скомканную в одном конце коридора очередь, сбившуюся в кучу, словно в ожидании страшного суда.

«Мне, конечно, туда. Куда же еще?» – усмехнулся про себя я и неторопливо двинулся к очереди.

Некоторые оттуда сразу уставились на меня, с интересом рассматривая вновь прибывшего, другие только поднимали голову, кидая безразличный взгляд, кто-то так и не поднял глаз, продолжая читать, спать, пялиться на экран телефона или куда-то там еще.

В воздухе отчетливо повисла безразличная тоска и время тут же остановилось.

– Вы в двадцать седьмой? – громко спросил я, ни к кому специально не обращаясь, – кто последний? Я по записи.

В ответ мне вернулось молчание и неловкая возня по углам. Теперь на меня не смотрел уже никто.