Читать книгу Долгая дорога в Руссландию - Николай Стариков - Страница 2

В миг, когда его настигла страшная весть, Николай перевязывал ожоги у себя в комнате и обдумывал, каким образом ему завтра утром произвести наилучшее впечатление на Кожен Варкова. Нужно сражаться так, чтобы он понял – за последний год боевое искусство юноши намного улучшилось; нужно любым путем убедить знаменитого рыцаря, что он достоин чести стать его оруженосцем – учеником рыцаря-хранителя! И в эту минуту на пороге появилась Евгения. Она принесла блокнот, в котором черным по белому значились приказы для Николая.

В одно мгновение все планы и надежды парня рухнули.

– Ну, ну, не горюй, не так уж это плохо, – попыталась утешить его секретарь. Она была высокая, с сероватой кожей. Волосы были собраны в элегантный пышный хвост, гордо подрагивающий при каждом шаге.

Коля с ужасом вчитался в приказ. Наставники велели ему собирать вещи и наутро, с первым же кораблем, покинуть Школу.

Ему предписывалось отправиться на материк, в страну Руссландию, неведомую, далекую, расположенную на самом краю Материка. Он почти ничего не слышал о ней. И там он поступал в распоряжение Сельскохозяйственного отряда.

– Не понимаю, – озадаченно пробормотал парень. – У меня же еще четыре недели до дня рождения.

– Знаю, – вздохнула Евгения. – Но твой корабль, «Задоров», отправляется завтра утром с сотней шахтеров на борту. Он не может ждать до твоего дня рождения.

Николай потрясенным взглядом обвел свою комнату. Под потолком с жужжанием парили три надоедливых мухолета. Вдоль их тел перемигивались вереницы фиолетовых и зеленых огоньков, наполняя комнату разноцветным мерцанием. На столе высокой грудой лежали книги и карты. На стене, на своем обычном месте, висела рапира. Юноша не мог представить себе, что завтра уже не войдет в свою комнату. Здесь был его дом. Однако он с радостью покинул бы его, чтобы начать новую, полную трудностей жизнь оруженосца. Но только не крестьянина!

Теперь ему никогда не стать рыцарем-хранителем. "Юрик оказался прав, – с горечью подумал Коля. – Учитель просто пытался его подбодрить".

От ужаса и отчаяния у юноши подкосились колени. Он посмотрел на Евгению глазами, полными горя.

– Я мог бы стать рыцарем-хранителем.

девушка ласково коснулась руки Николая и улыбнулась, показав мелкие зубы.

– Не каждому суждено стать рыцарем, но ты уже стал хорошим человеком! – подбадривающе прошептала она

– Но… – Николай хотел сказать, что чувствует себя обманутым. У него в запасе было еще четыре недели! – Быть крестьянином – это работа для отверженных, для тех, кто слишком слаб, чтобы стать воином! Кроме того, завтра в Храм приедет Кожен Варков. Он придет искать оруженосца. Учитель сказал, что я должен сражаться и показать ему свое мастерство!

Евгения опять покачала головой.

– Да, но после этого учитель узнал о том, какую взбучку ты задал послушнику Юрику. Неужели ты рассчитывал, что медики не расскажут о твоих подвигах?

Коля похолодел от ужаса. Он понял, что произошло. Юрик расставил ему западню, и он в нее попался. Он хотел возразить, сказать, что не виноват. Схватка была честной. А медики? его соперник не нуждался ни в какой медицинской помощи – ему только было нужно, чтобы врачи подтвердили его рассказ.

– Не в первый раз ты позволяешь ярости овладеть собой, – напомнила Евгения. – Будем надеяться, что в последний. – Она бодро кивнула на прощание. – Не вешай нос. Сегодня вечером тебе нужно собрать вещи и попрощаться с друзьями. Материк велик. Неизвестно, когда вам суждено встретиться снова. Они наверняка захотят увидеться с тобой до отъезда.

Девушка вышла и бесшумно закрыла за собой дверь. Коля остался в одиночестве. Тишину нарушало лишь размеренное жужжание мухолетов над головой.

Ничего другого не оставалось – придется собирать вещи. Он чувствовал в душе опустошение и сгорал от стыда. Ему не хотелось прощаться с друзьями. Ни с Гариком, ни с Римом, ни даже с лучшей подругой Бертой. Конечно, они обидятся и рассердятся, если он уплывет, не попрощавшись, но у него не было сил взглянуть им в глаза. Друзья захотят узнать, куда он направляется. А если он признается, что получил назначение в колхоз, об этом тотчас же узнает весь Храм. Его поднимут на смех. Имя его будет запятнано навеки. И он ничем не сможет снять с себя позора.

Правда заключалась в том, что Юрик расставил ему ловушку, а он сам, по своей охоте в нее попался. Пусть слепо, пусть бездумно. Но его вела собственная воля, она и только она. Винить некого. Что он за рыцарь, если поддается на уловки подлого задиры наподобие Юрика?

Юноша бросился лицом вниз на кушетку. Он подвел Учителя. Своими руками уничтожил свой последний шанс, позволив ярости затуманить разум. Сбылись худшие из его страхов. После многолетних тренировок он оказался недостоин стать рыцарем-хранителем.

Учитель всегда указывал, что Николай слишком часто дает волю ярости и страху, учил обуздывать их, дабы они не повели юношу по неверному пути.

– Мудрые слова Учителя навеки запечатлелись в сердце Николая. Почему же сегодня он отступил от них?

За дверью застучали шаги. Ученики расходились по своим спальням, готовились ко сну. Из комнаты в комнату разносились пожелания спокойной ночи. Наконец свет погас, в коридоре стало тихо.

Коля чувствовал, как его мягко обволакивает безмятежная сонливая тишина спящих учеников. Но она не могла исцелить его сердце. Его приятели мирно спят. Их не терзают горестные мысли. Юноша ворочался и метался, не в силах выбросить из головы убийственное видение. Перед глазами вставало лицо Юрика, искаженное злорадной ухмылкой, – то-то веселиться он, когда узнает, какая доля уготована Николаю!

В дверь тихо постучали. Он нехотя встал и открыл дверь. На пороге стояла Берта. Она не произносила ни слова, только смотрела на него огромными голубыми глазами. Девочка с страны Вулгария была одета в зеленое платье, выгодно оттенявшее ее розовато загорелую кожу. От платья пахло влагой и солью, потому что она пришла прямо из своей комнаты, где царил влажный климат теплого морского побережья. Она была невелика для своих 16 лет. Под пристальным взглядом ее больших голубых глаз Коля невольно поежился.

Она мгновенно охватила взглядом его синяки и ожоги и с укоризной покачала головой, словно говоря: "Опять ты подрался". Потом заглянула в комнату и увидела на полу собранные чемоданы.

– Разве ты не хотел попрощаться? – спросила она, украдкой стряхивая с ресниц огромные слезы. – Хотел просто взять и уехать, и все?

– Меня направили в Сельхозяйственный отряд, – пояснил Коля, надеясь, что она поймет, как унизительна для него такая доля. – Я хотел попрощаться, но… она.

– Я слышала, тебя направляют в Руссландию Значит, всем уже известно. Коля угрюмо кивнул. Берта стремительно шагнула к нему и неуклюже обняла.

– Да, в Руссландию, – подтвердил он и тоже обнял подругу. "Итак, моя судьба предрешена, – в отчаянии подумал юноша. – Я стану крестьянином". Он знал, что за этим первым прощанием последуют и другие. Ему никуда не деться от унижения.

Берта нахмурилась и отступила на шаг.

– Это опасное путешествие. Неужели тебе не говорили, что тебя ждет?

Николай презрительно покачал головой.

– Это всего лишь сельскохозяйственная служба. Что в ней может быть опасного?

– Нам не дано знать, – проронила Берта.

– Нам дано действовать, – вполголоса подхватил Коля. Эти слова они много раз слышали от учителей, когда получали задание, смысл которого не могли понять.

– Скучать буду по тебе, – произнесла Берта, и заморгала, пытаясь скрыть слезы.

– Расставаться жалко, – В ответ Берта порывисто обняла его и торопливо вышла, вытирая слезы.