Читать книгу Долгая дорога в Руссландию - Николай Стариков - Страница 4

В воздухе с бешеным свистом мелькало лезвие рапиры Юрика. Николай же едва успевал отбивать бесчисленные удары. В четвертый раз за день юноши сошлись, в жестокой схватке.

Усталые мускулы наливались тупой болью. Плотная туника промокла от пота. Но Юрик не отступал ни на шаг. Николай дивился такому упорству противника. Парень сражался отчаянно, словно от исхода схватки зависела его жизнь. "Он не меньше моего боится, что Кожен не изберет его в ученики", – догадался Коля.

Но на упорство Юрика он отвечал тем же, а под конец еще усилил натиск. Это был его последний шанс исполнить заветную мечту.

Лезвие Юрика просвистело возле самого горла. Еще немного – и он задел бы шею. Такое касание означало смертельный удар, и он считался бы побежденным.

По толпе учеников, сгрудившихся под навесом вокруг боевой арены, прокатился крик. Посмотреть на схватку собрались все – и учителя, и ученики. Николай не видел их, только слышал подбадривающие крики. Над головой с шелестом работали вентиляторы, давая манящую прохладу.

– Дурак, – прошипел Юрик так тихо, что услышать его мог только его соперник. – Зря ты согласился биться со мной. Тебе ни за что не победить.

Белесые, как мел, волосы Юрика были собраны на затылке, по лицу крупными каплями стекал пот. Его грудь защищал толстый черный панцирь брони. В воздухе стоял тяжелый запах плоти. Оба противника уже успели зацепить друг друга лезвиями рапир, но пока что никто

из них не наносил ударов в полную силу.

Младшие ученики, столпившиеся вокруг арены, подбадривали противников громкими криками. Одни из них болели за Юрика, другие – за Николая. Все они уже слышали о схватке, случившейся накануне вечером. До ушей Коли донеслись возгласы:

– Смелее! Колька! Молодец!

Кто-то пронзительно свистнул сквозь зубы.

– Э тебе ни за что не победить! – презрительно бросил Николай Юрику. С свистом и лязгом сплелись рапиры. – Ты сегодня проиграешь, и все узнают, что ты не только трус, но и лжец!

По решению учителей битва проходила без повязок на глазах. Лица юношей почти соприкасались, и Николай видел, какой ненавистью горят глаза Юрика. Момент противостояния затягивался. В глазах противника Николай читал свое будущее – будущее, в котором он подчинялся только велениям гнева и питал ненависть ко всем, кто осмеливался спорить с ним.

Николай почувствовал как входит в транс. Он чувствовал, как время струится вокруг него, но никак не мог начать двигаться быстрее. Перед ним находился противник, который встал между ним и его мечтой, издевался над ним, высмеивал. Николай еще быстрее начал управляться с рапирой с мрачным удовлетворением увидел, что в глазах противника мелькнуло удивление. Юрик отступил на несколько шаг.

Воспользовавшись растерянностью врага, Коля махнул рапирой, целясь прямо в лицо Юрику. Тот нырнул и подсек под ноги быстрой подсечкой. Коля высоко подпрыгнул.

Еще в детстве, сражаясь с учениками постарше, он усвоил простую заповедь: нужно избегать молниеносных атак – в них только понапрасну тратится энергия. Его научили в схватке держать оборону, едва заметными движениями блокировать удары или уклоняться от них.

Отражая удары, Николай чувствовал на себе внимательный взгляд Учителя. Тот слыл упрямцем, одиноким волком. Коле хотелось, чтобы в нем видели точно такого же одинокого волка, ниспровергателя основ.

Поэтому он не стал дожидаться, пока Юрик разработает план нападения. С бешеной Яростью он внезапно атаковал противника. Тот попытался отразить натиск, но рапира, словно молния, скрестился с его рапирой. Юрик едва не выронил оружие.

Николай стиснул рапиру обеими руками и яростно размахивал ей, нанося смертоносные удары. Юрик снова попытался защититься, но не устоял на ногах и упал на спину, раскинув руки. Его рапира упала и закатилась в выбоину бугристого пола.

Коля изо всех сил рубанул рапирой вниз. Этот решительный удар завершил бы битву, но Юрик успел откатиться в сторону и схватить свою рапиру. Последовал удар от Николая и на этот раз о блокировке не могло быть и речи. Рапира Юрика была отбита прямо на хозяина. Удар пришелся в точности между глаз, рассекая лоб. Почувствовав жгучее прикосновение сразу двух клинков, Юрик вскрикнул от боли.

– Достаточно! – провозгласил Учитель.

Послушники, стоявшие вокруг арены, разразились радостными криками. Глаза Берты сияли, морщинистое лицо Рима расплылось в довольной улыбке.

Николай выпрямился, с трудом переводя дыхание. По лицу и рукам его струился пот, мускулы ныли от изнеможения. Кружилась голова.

И все-таки еще никогда победа не казалась ему такой сладостной. Он обвел взглядом толпу зрителей под тенистым навесом и поймал на себе пристальный взгляд Кожена Варкова. Рыцарь-хранитель удостоил его коротким кивком и заговорил о чем-то с его учителями.

"Я победил, – понял Николай, все еще не веря себе. Душу охватил счастливый трепет. – Я наголову разбил Юрика. Кожену понравилось моё мастерство".

Он попытался обуздать свое ликование, поклонился учителю и остальным мастерам. Потом, не удержавшись, под приветственные крики однокашников в победном салюте взметнул вверх свою рапиру. С гордостью заметил он, каким восторгом сияют лица друзей. В душе снова вспыхнула надежда – возможно, он выиграл нечто большее, чем просто важную схватку. Он сражался за право стать оруженосцем.

Ликующие крики друзей еще долго звенели у него в ушах. Николай направился в раздевалку, принял душ, переоделся в свежее кимоно и швырнул старое, испачканную, в контейнер для стирки. В этот миг в комнату вошел Кожен Варков. Он был высок ростом и чрезвычайно силен, но ступал бесшумно, как кошка.

– Кто научил тебя так сражаться? – спросил он. Черты лица его были грубоваты, но в глазах светился чуткий, вдумчивый ум.

– Как?

– Ученики Храма редко бросаются в атаку очертя голову. Их учат держать оборону, изматывать друг друга. Они берегут силы. А ты дрался… как дерутся очень опасные люди. я хотел скорее закончить схватку, – пояснил Николай. – тренировки позволили это продемонстрировать.

Кожен долго вглядывался в юношу.

– Не уверен. Нельзя полагаться только на то, что противник займет глухую оборону. Твой боевой стиль очень опасен, полон риска.

– Вы могли бы научить меня сражаться лучше, – ровным голосом произнес Коля. Этими словами он предлагал Кожену взять его в оруженосцы.

Но в ответ рыцарь хранитель лишь в раздумье покачал головой.

– Может, и сумел бы, – медленно ответил он. При этих словах в сердце юноши снова затеплилась надежда. Но мгновение спустя она опять угасла.

– А может, и не сумел бы, – продолжал Кожен. – Ты сердился на своего противника. Я ощущал в вас обоих страшный гнев.

– Но я стремился к победе совсем не из-за гнева. – Николай твердо встретил пристальный взгляд мастера, давая понять, что в сражении его вела только одна мечта – понравиться великому рыцарю, показать, какой хороший из него выйдет оруженосец.

И снова Кожен долго вглядывался в Николая, но взгляд его был направлен не на мальчика… а куда-то сквозь него. В душе парня воскресла надежда. "Сейчас, вот сейчас, – звучала в нем ликующая песнь, – сейчас он предложит мне стать его оруженосцем".

Но нет.

– В будущих схватках смиряй свой гнев, – только и сказал Кожен Варков. – В битве с заведомо более сильным противником рыцарь никогда не станет истощать последние силы. И не рассчитывай, что враг упустит возможность поразить тебя исподтишка.

После чего он направился к двери.

Николай в смятении застыл на месте. Его не взяли в оруженосцы. Всего лишь дал совет из тех, какие учителя всегда дают ученикам.

Николай не мог допустить, чтобы рыцарь ушел. Иначе его мечта умрет.

– Погодите! – позвал парень. Когда Кожен обернулся, он в знак покорности упал на одно колено. – Если я вел себя неразумно, то только оттого, что мне нужен хороший учитель. Вы возьмете меня с собой?

Рыцарь вгляделся в пылкое лицо мальчика и, насупив брови, надолго погрузился в размышления.

– Нет, – произнес он наконец.

– Учитель, через месяц мне исполнится двадцать, – взмолился Коля. Он решился выложить все начистоту. Попытка была отчаянная, но ничего другого не оставалось. – Вы – мой последний шанс стать рыцарем-хранителем.

Кожен грустно покачал головой.

– Не стоит обучать мальчика, в душе у которого такая бездна гнева. Из него выйдет плохой рыцарь.

С этими словами рослый рыцарь стремительно шагнул к двери. Взметнулся за спиной, точно крылья, широкий плащ.

Николай упруго вскочил на ноги.

Но Кожен не оглянулся, даже не замедлил шаг. Спустя мгновение он исчез – так же молчаливо и бесшумно, как появился.

Долго, очень долго стоял Коля, потрясенно глядя ему вслед. Ужасная правда никак не доходила до его сознания. Все кончено. Угасла последняя надежда. Больше он ничего не мог сделать.

Вещи упакованы, чемоданы стоят у дверей. Осталось только подхватить их и сесть на корабль, который отвезет его в Руссландию.

Юноша гордо вздернул подбородок. Раз уж ему не суждено стать рыцарем, он, по крайней мере, покинет Храм, как подобает мужчине, с гордо поднятой головой. Не станет никого умолять. взяв чемоданы и зашагал по длинному коридору к пирсу.

Один за другим позади оставались гроты для отдыха, столовая, классные комнаты. Дорогие сердцу места, где он учился, боролся, побеждал.

Здесь его дом. А теперь он должен его покинуть. Его ждет судьба, которой он не хотел, о которой не просил.

В последний раз Коля вышел из дверей Храма, твердя себе, что должен исторгнуть из души глубокую печаль, сдавшую его, и смотреть в будущее так, как его учили, с гордо поднятой головой.

Но не мог.