Читать книгу Настоялась ночь на звездах - Николай Тарасов - Страница 3

Настоялась ночь на звёздах,

Серебрится – спасу нет!

Взволновались птицы в гнёздах:

Не проспали ли рассвет?

По серебряной дорожке

Ветерок промчал к луне.

Разноцветных листьев крошки,

Словно стразы на волне.

Осень девицей беспечной

По-над озером кружит.

В водной толще бесконечной

Под корягой сом лежит.

Дед-рыбак под стать пейзажу:

Серебрится весь, как лунь,

Спит себе, подобно стражу

На посту, средь серых дюн…

Как прекрасна ты, Русь,

Напоённая цветом сирени!

Описать не берусь —

Не поэт я, увы, не Есенин.

Но люблю, как и он,

Эту синь без конца и без края,

Эту ширь, этот звон

Колокольный… на Первое мая.

Я люблю этот мир,

Где «смешались и кони, и люди»,

Этот пьяный трактир,

Где на «ты» сразу все – без прелюдий.

Здесь умеют прощать,

И беды здесь чужой не бывает.

Русь, синонимум – Мать, —

Из неё наше «мы» вырастает.

А где «мы», там и «я»,

Как частица «немытой» России.

Не поэт я, друзья,

Не Есенин… но сын Берегини.

Стекали звёзды тихо с неба…

Ночь будто плакала, таясь,

Мир превращался в сказку-небыль:

Светилась грязь.

Неподалёку ухал филин…

Ведун пророчил всем беду,

Поймав в сачок ветвей-извилин

Одну звезду.

А те текли уже ручьями…

Ночь заревела вдруг навзрыд,

Тушь растирая под глазами,

Отбросив стыд.

Прогнулось время от испуга…

Заверещало: «Нет, нет, нет!»

Не верь ему, моя подруга, —

Идёт рассвет!

И грянул гром! Прогнулось небо, —

на стыках треснуло по швам,

прошлось по нашим головам,

захохотало людоедом…

клинками молнии блеснули,

завыл вдруг ветер, будто псих,

(мороз по коже…) тут же стих, —

осел на землю, как от пули…

И хлынул дождь! Как из ведра,

вода лилась без всяких правил,

казалось, реку кто направил

к нам сверху вниз… позавчера,

такой же ливень шёл всю ночь,

и стог, где мы встречались, смыло…

какая мощь, какая сила,

как в гневе ты… почти точь в точь!

Ветер иглы на елях считает,

Щекоча их невольно при том,

Хохот громом над лесом витает,

Слёзы смеха летят вниз дождём.

Любопытная туча спустилась

Посмотреть – происходит что там?

И к игре той тотчас подключилась —

Дала волю смешливым слезам…

Сильный дождь уже льётся ручьями,

Я до нитки промок на ветру,

Но ловлю эти слёзы горстями,

Хохочу и вступаю в игру.

Ах, этот дождь без поцелуя!

Чертёнком пляшет под ногами,

Его топчу я сапогами,

А он смеётся, озоруя…

Как хорошо: я под зонтом!

Ему до губ не дотянуться,

Мне не упасть бы, не споткнуться…

А там, рукой подать, и дом.

Ах, этот плут! Не устою я, —

Дождь выстлал путь мой весь цветами:

Плывут по лужам с пузырями

И просят, просят поцелуя…

Тучи, злые, как собаки,

Бродят стаями во мгле,

Ищут поводы для драки…

Почему-то на земле?

И находят: разругались,

Две-три-пять, из-за цветка, —

Чем не повод? Вмиг подрались…

Дождь пошёл, почти река.

Зажмурив чёрные глаза,

Сама, дрожащая от страха,

Метала молнии гроза

Куда попало… Бог лишь ахал.

Гром, в хаос лепту привнося,

Столкнув опять друг с другом тучи,

Захохотал, как тот босяк,

Что вдруг нашёл пятак… везунчик.

А бесновалась как вода?

Не описать… то надо видеть:

Лила без всякого стыда

На нашу скромную обитель.

Плыла палатка кораблём,

Вернее, в хаосе том – щепкой!

Но были мы с тобой вдвоём,

И оттого корабль был крепким.

Был дождь прекрасен в мелочах:

В нём капля каждая, как чудо,

Вдруг появлялась ниоткуда

И оседала на губах.

Не дождь, а морось… как туман,

Что обволакивает ватой,

Уносит вдруг в мечтах куда-то

И ждёт, как добрый великан.

А тучи! Тучи, как сосцы,

Что мать даёт всегда ребёнку…

Лишь тот протянет к ним ручонку

Иль заорёт, как все юнцы.

Смешной такой он – этот дождь:

Насыпал капель-конопушек

Мне на лицо… до самых ушек

И приколол зачем-то брошь?

Скатившись с тучи, словно с горки,

Дождь полетел стремглав к земле,

Пристроив льдинки на закорки,

Неся беду, крича во мгле…

Раскосый с детства, от рожденья,

Он не попал, куда хотел,

И ссыпал лёд весь на владенья

Реки степной… не доглядел!

А та взрывалась пузырями,

Кипела, как в котле большом,

И покрывалась волдырями,

Под градом лёжа «нагишом»…

У нас с тобой была хоть лодка, —

Под нею дождь не доставал:

Стучал по днищу, чёрт в обмотках,

Но… целоваться не мешал.

В решето превратив придорожную пыль,

Редкий дождик исчез, будто не был,

Будто моль, насверлившая множество дыр,

В этом старом ковре… будто небыль.

Вновь спустилась жара, день полышет огнём,

Снова мы все у солнца в объятьях.

Дождь исчез в никуда… вспоминают о нём

Лишь сырые ожоги на платьях.

Собирает звёздочки вечером в созвездия

Месяц, словно девица, где-то на лугу…

Правда, есть и разница: звёздные соцветия

Рвёт, не глядя под ноги, месяц на бегу.

Всякий раз торопится парень на свидание, —

Без букета, знает он, счастья не видать.

Не хватает времени: не до созерцания —

Несколько минут всего… Ночь не любит ждать!

Камнем падая ввысь, от воды отражаясь,

Солнца лучик летел через бездну к звезде…

Мать ждала беглеца и, шутя, улыбаясь,

Посылала, как мяч, его снова к воде…

Прыгал радостно луч шалуном-непоседой

От Земли до Звезды, от воды до небес…

Но тут туча его вдруг накрыла, как пледом,

Позавидовав счастью, и лучик исчез.

И пал туман! Как простоквашей,

залил все крыши, и кусты,

дома с церквями, и кресты,

скрывая их от взоров наших…

Бутыль случайно опрокинул,

наверно, завтракая, Бог…

Ему не скажешь: «Как Ты мог?!» —

отвертится… найдёт причину.

Сшивая напрочь землю с небом,

Вдоль горизонта мчит галопом

Закат кровавый – дальше, в небыль,

Где он расплещется сиропом.

Конь красный скачет в поднебесье,

Остатки дня вокруг круша…

Мы завтра утром вновь воскреснем,

А вот воскреснет ли душа?

Заточила кошка когти —

Поцарапала полнеба,

А ко мне приедут гости,

Что я им скажу: «Не ведал?»

Быстро тучи сгрёб в охапку, —

Небо пенилось уж в гневе,

Взял фланельку в руки (тряпку),

Очищать их стал от плевел…

Засияли новизною

Мной прибитые опять

Тучи в небе, под луною.

Будет, чем гостей встречать!

В разливе белом на полях

Лежат деревни в ковылях, —

Встают миражами,

Плывут кораблями

В волнах белесых, как в морях.

Большие тучи на ветрах

Несут, как парус, среди трав

Лодчонки и лодки

По курсу… он чёткий, —

Сойдут матросы в городах.

Петух опять прочистил глотку,

Пропев своё ку-ка-ре-ку…

Созрело утро, село в лодку

И в день отплыло… «по звонку».

Пыталось солнце сесть на крышу,

Да воробей спугнул его…

Кот на крыльцо, зевая, вышел,

Двор был пустынным… никого!?

Всем хвастал дуб, что прячет ветер в листьях, —

гордился кроною своей…

но с каждым разом врал сильней, —

всё чаще путался в мыслях…

всё чаще ветер был плохим,

всё меньше было бескорыстья

в речах глупца… свои ж грехи

скрывал хвастун с повадкой лисьей.

Беспечный ветер не вникал

в рассказы «друга», к сожаленью,

и в кроне дуба отдыхал почти всегда —

по возвращенью,

пока не грянула беда…

однажды, ближе к воскресенью.

В тот день был ветер не один:

невесту-осень прятал в кроне, —

она смеялась рядом с ним,

он ей играл на саксофоне…

а дуб наш, завистью томим,

скрипел зубами… бился в стоне.

В тот миг задумал ловелас их разлучить:

«Не быть им вместе!»

в тот миг, точнее, через час,

он «подкатил» к чужой невесте…

бывает в жизни так подчас —

вдруг чёрным станет поднебесье.

В цвет рыжий крону перекрасив,

девицу дуб околдовал…

А ветер спал (здесь мой курсив),

чему-то глупо улыбаясь…

Не будем девушку судить:

слепая страсть (до дрожи скул) —

влюбилась так… не притворяясь…

Проснувшись, ветер крону с дуба сдул

и улетел прочь, растворяясь…

Крынки – головы на плетнях,

Ветер сильный слегка качает:

Будто каждая мне кивает

И приветствует впопыхах.

Понимаю я их – боятся:

Сдует ветер вот-вот с плетня,

Полетят кто куда, звеня…

До меня ли тем крынкам, братцы.

Понимая, хочу помочь:

Крынки я начинаю снимать, —

То же самое делала мать…

Но вдруг ветер умчался прочь…

Наш горизонт, как богатырь,

Светило держит на плечах,

А плечи те – на сотни миль…

Какая ширь, какой размах!

Ушёл по пояс в землю Муж,

Но не сдаётся исполин, —

Людских лишённый напрочь чувств,

Он всё же лучший из мужчин!

А солнце давит, горячит, —

Ещё мгновение… вот-вот

Наш богатырь падёт в ночи

И опрокинет небосвод.

Догорает костёр… умывается утро росою,

Белой ватой луну укрывает туман, —

Та яичным желтком провисела всю ночь над водою:

Ела с нами уху, освещала наш стан.

Безмятежный покой… тишина оглушает и манит.

Звуков нет никаких: комары лишь зудят.

Ложкой дёгтя нам в мёд чёрт последних всем дарит —

То издержки судьбы… поплавки вот молчат…

Клюёт, раззява!

Фрикцион…

Да отпусти ж ты, наконец!

Не меньше пуда будет сом,

А то и три… тогда «звездец»![1]

Не торопись!

Дай погулять…

Куда, куда ты?!

Твою мать!!!

Коряга там, а леска дрянь, —

Сменил давно бы эту рвань…

Ну и «баран» же ты, Егор, —

Где твой багор???

Ведь собирались на сома…

Ума тебе бы, друг, ума!

Мой далеко – не добежать…

Куда, куда ты?!

Твою мать!!!

Что, оборвал???

Ну ты «(м)чудак»![2]

Нет, не рыбак ты, —

Не рыбак…