Читать книгу Диосайм. Кос - Николай Вереск - Страница 40

***

Когда Линтою поднялась над миром, они вернулись в таверну. Косые взгляды постепенно пропадали. Аратон остался в комнате, изучил каждый угол. Не далеко от окна гобелен с изображением стаги. Есть в комнате и тумбочка с записями, дневниками, даже книги. Книги слишком большая редкость для Диосайма на фоне остальных документов. Деревья лишний раз не трогают, только трактаты и учебники на множество томов позволяли себе роскошь не создаваться из водорослей. Руны напечатаны, книги сшиты и их обложкой служила крепкая кожа.

Аратон с большим удовольствием изучал работы. Тяжёлые, массивные книги, которые он поднял с неприятным для себя трудом. Ювиме бы легко справилась с ними. Да и думая о ней, он хранил в памяти, что она рассказала у ручья. То было о взаимоотношении. Обычно строгости нет, но правильно будет представиться: назвать полное имя, если есть, затем или место рода или призвание. Старшие в городе или с важным званием, призванием и именем, могут требовать назваться. Отсутствие ответа – неуважение и грубость. Также имя и род узнают старшие в летах у младших, горожане у странствующих, ацирь у датров. Перед старейшинами, то есть перед матронами и религиозными главами желательно поклониться. От поклона же поймут, какой край: кулак у сердца держат альмы, хвостом по земле бьют отры, а захадские туми кланяются чуть ниже и дольше. Аратон слегка улыбнулся, вспоминая её голос.

Он устроился на кровати, согнал с обложки пыль, раскрыл книгу. Это был заказ, которому больше трёх веков. Книга повествовала о местности Оси. Биологический и географический справочник о флоре и фауне в лесах и реках, морях около небольшого городка. Даже скромные, но подробные изображения присутствовали. Однако, чёрно-белые.

Не успел он прочесть и абзаца, как дверь скрипнула. Ювиме спиной вперёд протиснулась в комнату и турнула лапой, чтоб закрыть. В руках поднос с тарелками еды. Запах слабый, морской. Соль и тина. Нратсетери улыбнулась.

– Нам повезло, это свежее и в избытке. Вечером бы уже не смогли есть. Пара элек, пользы много.

Аратон сдвинул в сторону книги, отдавая пространство пище. В этот раз морские ежи. Уже вскрытые круглые коробочки с двигающимися иголками, внутри которых рыжеватая икра на стенках. По запаху в коробочку добавили кисловатый соус, а по виду соус тёмный, добавленный с желтком мелкой птички. Из приборов небольшие длинные ложечки.

– Юви, я бы хотел сказать…

– Да? – она села напротив него, поставила удобнее тарелки.

– Не сообщил этого сразу, но в этом городе кому-то особенно плохо.

– Тебя это беспокоит?

– Я не знаю, но эти чувства были в А’суле, словно кожа слезает с тела. Утром уже пропало, как я покинул ограды Сиа, но я точно это встречу ещё раз. Я так чувствую…

– Тогда скажи мне об этом. А сейчас поешь.

– Как пожелаешь.

Ежей было восемь. Ювиме смело взялась за них, перемешала в коробочке всё ложкой, а потом ею же старалась подцепить еду. Аратон первое время принюхивался и рассматривал. Он и пробовал оценить, как ещё может это съесть, приподнял прорезанные губы, показав тонкие передние резцы-клыки.

– Словно две возможные жизни смешали для уничтожения, – он склонил голову.

~~~

Его волосы длинные и белые, вились, словно под водой. В его руках был осколок, яркий, как источник света, полый, как скорлупа, с которой стекал желток. Силуэт ел этот осколок, ломал клыками.

Она обернулась. Позади них были сотни этих осколков, больших и малых, тысячи.

~~~

– Юви?

– Что? – она отозвалась.

– Тебя тут не было, ты словно пропала.

– Забудь, – она тряхнула головой.

Ювиме задумалась. Также взяла в руки ещё одного ежа, рассмотрела содержимое. Один предмет, одна фраза, одно действие. Вместе они вырезали в жизни момент и закинули в рану воспоминание. Ей не нравился ритуал, не нравилось то видение. Но ей казалось, что между этим и Аратоном есть связь. И тем двум личностям тяжело в глаза смотреть.

– Ара, а ты как к жизни относишься? К рождению. Ты много меня спрашивал о руми. Теперь моё время пришло спросить.

– Жизнь – это хорошая часть, это благо. Мне больно, но эта боль не является основой. После стольких лет, будучи кристаллом, я могу видеть этот мир иначе, и я ценю это. У всех есть право на созерцание.

– А отторжение? – выдохнула Ювиме. – Если беременность прервана.

– Это грустно, ведь это возможное уничтожение чего-то живого.

– «Возможное»?

– На это требуется понимание, основы жизни, комплекс: душа, разум и тело. То, что не дышит, не имеет души. Душа – это энергия, потоки, рассеянные по многомирью, и она вдыхаема. Бездыханные, без души, могут быть живы, но они невозможно пусты. То, что не дышит, не может совершенствоваться или развиться, оно не полноценно. На развитие необходима энергия.

– У тебя много рассуждений. Ты много из своего мира рассказываешь. Понимаю, как тебе теперь в нашем.

– Думаю, что нет, я усваиваю и запоминаю быстрее, но при этом имею и вещи, останавливающие меня и моё понимание. Я не был рождён, потому моё появление было бескровным и не насильственным.

– Да-да, – Ювиме сложила руки на груди и хмыкнула.

– Не я тебя порезал, – парировал Аратон, склонив голову. Она фыркнула. – Из-за этого я не знаю, что есть рождение на собственном опыте, да и не узнаю всё точно, не взирая на свою эмпатию. Но я знаю, что некоторые могут родиться бездыханными, иначе мёртвыми, без души. Жизнь нерождённых только вероятна, а пока что-то не дышит, оно не заимеет разум. Это грустно.

– Допустим, – Ювиме кивнула. Всё ещё трепыхалось в груди тревожно личное. – А если, допустим, ацирь решила избавиться от руми, которая не родилась?

– Значит, я полагаю, на то деяние есть причина.

– Без причины. Просто так.

– Причина у всего должна быть, ведь если всё хорошо, то зачем убивать что-то вероятно живое? – Аратон склонил голову.

– Допустим, она не готова.

– Значит, у неё не всё хорошо, ведь «готовность» сама по себе и подразумевает, что каждый требуемый фактор работает должным образом, что есть синоним «хорошо».

– А если не готова, но всё равно родила?

– Ты тоже не готова, но покинула город-лабиринт. Ты тоже не готова, но вытянула меня и взяла под опеку. Я знаю, каков был твой выбор, что ты взяла для себя меньшее зло. Возможно, что и та допускаемая ацирь тоже так поступила. Только ты это узнаешь уже от неё лично, покуда у меня нет ни возможности на это, нет опыта, а значит, и нет права говорить об этом, ведь слова мои могут быть оказаться ошибочны и ложны.

Ювиме вздохнула. Она что-то ворчала себе под нос и решила больше не трогать Аратона. Как бы он не передумал после этого есть. А ел он с трудом, даже владея ложкой. Выходит, ему мешала его мораль.

После приёма пищи Аратон решил остаться в комнате и изучить книги. От предложения прочесть вместе она отказалась, но сидела рядом и наблюдала, как он листает плотные страницы и водит коготком по рунам. Глаза его были обычными. Он пытался понять, как живут туми, пробовал соответствовать. Вместе с этим, он не тратил сил на свои способности.

А Ювиме… Она больше закрылась. Любые разговоры с этим созданием заставляли на какое-то время задуматься. Он не давал прямых ответов, говорил, что думал, всё слишком сложно, запутано для неё. Уже ей со всей информацией надо было решать, насколько ей суждения близки и как они накладываются на ситуацию. Ей придётся самой решать, как поступила Егресис.