Читать книгу Сказочки для отчаянных - Николай Владимирович Кокурин - Страница 16

«Еду по России, не доеду до конца»

Хаски

Ночная тишина это вам не дневная суматоха, ночью легко услышать Бога. Так думают многие, особенно всякие там поэты и писатели, музыканты и художники. Но это не так. Ночью они слышат только себя и шум в своей голове перемеженный с ветром. Ночью легче заснуть за рулём и тогда всё, авария. Поэтому я предпочитаю ездить днём, ночью я предпочитаю спать и моя фура дальнобойщика тоже, хотя бывает и приходится ездить по темноте, поэтому я знаю, о чём говорю. А днём я вижу этого самого Бога, в Его творениях, когда мчусь по трассе и везу для Его любимчиков, людей, всякую насущную дребедень из одного конца страны в другой, из Владивостока и Магадана в Мурманск и наоборот перевожу то рыбу то японскую бытовую технику, куда ж без неё–то. Однако ночью, особенно ночью, как сейчас, днём, конечно тоже, но ночью, чтобы отогнать сон я представляю себя не за рулём, а за штурвалом звездолёта и мимо меня проносятся не встречные автомобили, ослепляя своим светом, особенно, если дальний не выключат, гады, глаза. Впереди красные огоньки, это удаляющиеся от меня звёзды, бывает я их обгоняю и веселью и задору моему нет аналогов, я пока не нашёл. Слева и справа, когда мчусь по объездной, я наблюдаю не города и селения, а галактики, скопления звёзд и планет. Иногда залетаю в них, внутрь галактик, там в принципе всё одно и тоже, но и разное, даже жители, аборигены, инопланетяне. И мне весьма интересно останавливаться, покидать свой дальнобойный корабль, и бродить по городу, спрашивая о чём–нибудь редких ночных инопланетян. О чём–то не существенном, элементарном, где ночной магазин, гостиница, такая–то улица, наобум, такой улицы может и нет в этом городе, но интересно наблюдать, как инопланетянин вспоминает то, чего нет. Потом он с ужасом обнаруживает, что плохо знает свой город, потому что не смог вспомнить то чего нет и продолжает свой поход уже совсем в ином настроении, нежели был. Я ему сочувствую, но и веселюсь. И продолжаю свой поход. Набредаю на отель и иду в душ и спать. Сладко спать, погружаясь в абсолютную тишину, где уже нет никакого Бога и не надо, мне нужно от Него отдохнуть, Он и так весь день мне глаза и уши мозолит.

Поэтому я не люблю писателей и поэтов, они лжецы и прохвосты и лицемеры и выдают ветер своей головы за шёпот богов, ангелов или бесов, кому что больше импонирует. А в моей Глубокой Тишине – Покой, Пустота, Абсолютное Безмолвие и Безбожие, Благодать.

Отдохнув, я просыпаюсь и первой мыслью сразу благодарю Бога, что Он не мешал мне спать, разве что на двух пограничных состояниях: при прощании с Ним, когда засыпаю чередой уходящих мыслей прошедшего дня и при встрече, когда выхожу из Нирваны Субботы сновидением. Благодарю Его и радуюсь Ему, как старому Приятелю. Что, собственно, так и есть, ведь Он, Бог, мой напарник, в таких дальних поездках без напарника никак нельзя. Как же так, спросите вы, ведь напарники для того и нужны, чтобы ездить по очереди без остановок и ночью и днём. Один спит, другой ведёт. Ну, я же и говорю, что мы так в принципе и ездим, но и машине надо отдыхать, поэтому и ночуем в гостиницах иногда вместе иногда один в кабине, для экономии. Нас так все и видят – напарниками. Но я–то знаю Кто Он на Самом деле и для меня Он не материален, бесплотен.

– Привет, – говорю, – дружище! Как ты тут без меня? Хорошо, что Ты ещё здесь и никуда не ушёл. Давай продолжим наше с Тобой путешествие и повеселимся.

Он отвечает, не, я не шизик, раз слышу Бога, но так оно и есть:

– Салют, бро, – Он думает, что я Его брат, хотя я думаю, что я это Он в Его ретрансляции. – Я тут мух от тебя отгонял, чтобы не разбудили тебя, куда ж я уйду?! Без Меня ты не выспишься как следует и не сможешь лететь на своём звездолёте вперёд по кругу.

– А–а, спасиБо тебе, – то есть я желаю Богу, чтобы Бог Его спас, – о, повелитель мух, – как я в шутку Его называю, хотя для некоторых этот Его псевдоним почему–то воспринимается в штыки. – Ты ведь наверняка уже в курсе, ибо Всеведущь, Всевкурсен, Всезнаен, что там нам предстоит и предлежит и предсидит, только не говори мне, а то будет уже не так интересно, эффект неожиданности и сюрпризности испортит всё дело.

– Не–е, – отвечает, – Я как и ты не люблю знать всё наперёд, поэтому вырубил всеведение, хочу быть как все – удивляться каждому дню Своего Бытия, для этого и перешёл в режим Времени. Так прикольней, когда не знаешь куда и зачем приведёт та или иная тропинка или магистраль. Если знаешь, то и начинать нет охоты, азарту нет, но это хорошо только когда спишь глубоким сном без сновидений, субботствуешь.

– А Ты тоже спишь, – удивляюсь я.

– Хм, а как же?! Иначе с чего бы и взялось это понятие Субботы, Нирваны, Небытия, День Брамы и так далее тому подобное?!

– И когда? То есть где? То есть и то и другое. То есть бывает, что Тебя не бывает?!

– Разумеется. И я имею право умереть и выйти из режима Времени в режим Вечности, Небытия. Никаких категорий времени и пространства тогда и там уже нет, как нет и самого тогда и там, это ж Небытие. И самого Небытия тоже нет.

– Круто! Бог тоже ходит в Нирвану поспать. Про это же и евреи писали, как я раньше до этого не дотумкал, отсюда и все их понятия и заповеди относительно Субботы.

– Дык в этом тоже люди подобны мне, маленькие копии Мои, – улыбается. Интересно чем. А всем, что вокруг.

– Ладно, хорош трындеть. Поехали?

– Вперёд и вверх!

– А разве где–то есть низ?

– И впрямь. Но это же просто метафора.

– Точно.

– Тогда – поехали. – По гагарински отрапортовал Он.

И мы летим дальше по городам и весям Вселенной, где нет никаких пустот, вакуума, всё наполнено Им, хотя Он и спит у меня за спиной. Вакуум только во сне без сновидений.

Я не боюсь взлетать и падать, хотя и осторожен. Искусству падать тоже надо учиться. Так же как и искусству святости и всем прочим искусствам. Повторениями приходит навык и мудрость. Для этого нужно ставить себя в неловкие ситуации и стараться выходить из них с наименьшими потерями. С опытом и многолетними повторениями потери сводятся к минимуму и вскоре совсем исчезают. Хотя тогда же исчезает и азарт. Не сразу, но исчезает. Проверено мной и у Бога таже фигня. Поэтому Он и переключился в режим Времени. Кстати, Он, как мой наставник и мастер, и даёт мне задания по взлётам и падениям и Сам при этом, отключив режим Всемогущества и врубив режим Кротости и Смирения вместе со мной исполняет эти упражнения.

На нашем звездолёте мы выполняли такие пируэты, что любая иная фура давно бы уже перевернулась и, если бы не Бог и Его незамедлительная помощь Его Всемогущества, которое Он включал в критические моменты, выравнивая фургон, так бы и было. Мурахи табунами проносились по спине, но мы смеялись и влажными от проступивших слёз страха глазами смотрели друг на друга с благоговением и признательностью. В смысле я смотрел с признательностью за помощь, а Он не знаю с чем. Вопчим, дурачились как могли и развивались в искусстве пилотажа.

Один раз мы только всё же перевернулись на скользкой дорожке под челябинским Копейском. Не сильно, но всё–таки расшиблись, товар, мониторы из Японии, не повредили, но сотрясение получили оба, лобовуху разбили, дверцу со стороны Бога пробили, ушибы, трещины и прочие мелкие синяки. Только вот у Бога перелом тазобедренного сустава. Поэтому пришлось обоим полежать в травматологическом отделении городской больницы №1 в Копейске на улице Борьбы, 34, заодно тем временем звездолёт, то есть фуру, восстанавливали. Выражаю благодарность Сергею Григорьевичу Казимирову, оперировавшему моего напарника Бога и сделавшему всё на высшем пилотаже и вообще благодарю эту аварию, потому что любая провокация показывает новые перспективы, предлагая иные возможности. Собственно это Бог, нет, не попускает, а целенаправленно и изобретательно производит все провокации, что вынуждают нас проявить или мужество или трусость, сноровку или растерянность. Наша задача, если мы хотим чему–то научиться и стать мастером своего дела, не чужого дела, своего, сделать соответствующие выводы, познать себя на каком уровне пребываешь, высоко ли, низко взлетел, упал ли без потерь и так далее. Произвести работу над ошибками, разобрать полёт и продолжить работу над собой, оттачивая имеющееся и приобретая отсутствующее. Вопчим, благодаря этой аварии я узнал от врачей, что мой напарник, как оказалось Он – женщина. Для меня это было удивительным открытием и чуть ли не шоком. Мало того, Он, то есть Она, по Её словам меня считала Богом и всё, что я писал до этого о Неё, то есть о Нём, то есть о Ней… запутался, Она чувствовала по отношению ко мне и думала, что исполняет мои задания и что это я – повелитель мух, помогающий Ей спать и жить. Кароч, мы поженились и наделали с десяток маленьких богов и богинь. А как же иначе, ведь от Богов могут родиться только Боги. 12.12.2018