Читать книгу Чистый эндорфин. Роман в 11-ти гормонах - Ним Мрия - Страница 5

Тестостерон – основной мужской половой гормон, андроген. Секретируется клетками Лейдига семенников у мужчин, а также в небольших количествах яичниками у женщин и корой надпочечников у обоих полов. Тестостерон участвует в развитии мужских половых органов, вторичных половых признаков; регулирует сперматогенез и половое поведение, а также оказывает влияние на азотистый и фосфорный обмен [8]. В природе регулирует поведение самцов, их качества и отличительные особенности. Придает энергию и силы мужскому организму.

…Марти очнулся на полу. Он ясно увидел перед собой текстуру выщербленных тайских матов. Они были темного цвета в мокрых разводах.

– До конца, до конца, Марти! – кричал голос сверху.

Марти приподнял лицо. В полутьме обширного ангара виднелся массивный силуэт, который со всей силой наносил удары по продолговатому мешку руками и ногами. Каждый удар его сопровождался шумным выдохом, переходившим в гортанный звук.

– До конца! Еще шесть раз!

Марти чувствовал, что он дышит еле-еле. Он приподнял корпус на дребезжащих руках и с усилием пошел вверх. Он увидел, что руки его в старых перчатках для спарринга, а сам он в промокшей майке. По ощущениям он только что вышел из обморока и как будто собирался в него снова упасть. Края картинки по краям белели.

Марти еще раз с усилием рванул вверх и дойдя до верхней точки, грохнулся на пол, предварительно подставив щеку покрытию пола.

Запиликал таймер, который Марти ненавидел уже примерно несколько последних тренировок.

– Ян, отдыхать! Марти еще пять! – скомандовал тот же голос сверху.

Марти чувствовал, как сбоку от него прошли тяжелые шаги. В поле зрения появился еще один массивный силуэт, который на ходу застегивал потертые снарядные перчатки.

– Марти – слабак! – брякнул тот, который отходил от мешка. Парень азиатской внешности, его звали Муомо, приближался к нему. Он был ниже на полголовы и сбитей того, который шел к снаряду.

Уже в конце, когда они сядут на полу с бутылками, полными воды, тогда Марти почувствует, что все закончилось и ощутит громадное нахлынувшее удовольствие, которое будет вливаться в него пульсирующими волнами. И только тогда придет осознание, что все было не зря и он стал чуточку сильнее. И Марти будет благодарен за это.

– До победы! До победы, Марти! – орал тот, у мешка.

Марти сделал еще рывок вверх и рухнул ниц.

– Не могу больше! Джо, не могу!

Муомо свирепо расхохотался. Весь ангар как будто сотрясался от его грохочущего гогота.

– Нет такого слова! – Джо пахал возле мешка как паровой каток.

Марти чувствовал, как молочная кислота ощутимо забивает его грудные мышцы и руки. Как те деревенеют, теряют чувствительность и перестают подчиняться.

Марти с протяжным криком рванул вверх еще раз, но смог поднять только корпус. Ноги так и остались на полу.

С глухим звуком он грохнулся на пол, ударившись щекой.

Он чувствовал то полуобморочное состояние, которое обволакивало его, и говорил себе не сползать в обморок.

– До конца! – крикнул сверху Муомо.

Марти почувствовал тупой толчок в бок. Еще и еще. От этого ему стало смешно. Муомо подталкивал его ногой.

– Давай! Давай!

Марти рванул вверх еще раз и на полпути рассмеялся.

– Ян, помоги! Вытащи наверх, а!

Муомо глядел сверху и улыбался. Он видел, что у Марти действительно не осталось сил.

– Ещеооо два! – кричал от мешка Буллхард.

Два подъема вверх – это так мало и так много одновременно.

Марти поднял глаза и опер подбородок на пол.

Видно было, что тот, у мешка, уже сам основательно выдохся, удары были слабыми и не прицельными. Пар от него вздымался вверх, когда тот замирал, вымеряя дистанцию и прицеливаясь.

– Давай, Марти! – он почувствовал толчок в бок. Муомо говорил так, как будто собирался отобрать у Марти деньги.

С гулким стоном «Ыыыммммм» Марти рванул свое тело вверх. Руки не распрямились до конца, как он снова упал, ударившись щекой о мат.

Запиликал секундомер.

– Ян, на кувалду! Марти, на мешок!

Марти поперхнулся:

– Куууда?

Он следил краем глаза, как Муомо прошел в правую часть зала, положил перчатки и взялся за кувалду. Грузный силуэт начал поднимать железную болванку на длинной ручке и опрокидывать ее на покрышку. Та пружинила с гулким звуком.

– Давай еще раз! – Буллхард присел прямо перед ним. Марти смотрел, как капли падают с подбородка и локтей того прямо перед ним.

Марти не ощущал, что руки смогут поднять его еще раз. Тем не менее, он решил сделать эту попытку. Он рванул вверх, медленно-медленно, как тяжелая дверь в бункер, он начал поднимать тело наверх. Сжав зубы, чувствуя, как руки ходят ходуном из стороны в сторону.

Он не дошел и до середины, как снова упал, подставив щеку. Он слышал, как Муомо пыхтит каждый раз, поднимая кувалду, и как та ударяется с гулким звуком о резину.

– Не выспался? – услышал он сверху.

Картинка начала белеть, Марти почувствовал, что реальность ускользает от него. Еще через мгновение он открыл глаза и увидел, что полулежит на заднем сидении какого-то автомобиля.

– Не выспался?

Азиат смотрел на него, обернувшись с переднего пассажирского сидения в большом грузовике.

Марти помотал головой, отгоняя внезапный сон.

– Через пять минут будем на месте – сказал водитель, который только что кричал «Ещоо дваа!»

– Полна коробочка! – могучий парень азиатской внешности сбросил с плеча заключительный продолговатый боксерский мешок в кузов черного пикапа. Там уже лежало три таких же мешка, большая покрышка с кувалдой, стопка тайских матов и несколько инвентаря помельче. Он повернулся к воротам ангара. Знойный ветер кинул щепоть песка ему в лицо. Захлопнув задний борт кузова, на котором красовалась большая наклейка «Legalize MMA[9]», Муомо отряхнул несуществующие пылинки, похлопав ладонь о ладонь.

Буллхард повел одну створку ворот к центру, Марти другую.

Пропустив Марти вперед, Буллхард повернулся спиной к пикапу. На его черной футболке, туго обтягивавшей мощную спину, от плеча до плеча простерлась надпись MEDUZA и большой номер 27 размером с дорожный знак по центру спины. На лицевой части футболки на широкой груди белела надпись MEDUZA, ниже шло изображение бело-голубой медузы, обвившей человека брутальной наружности за шею, корпус и ноги всеми четырьмя рисованными щупальцами. Завершала изображение надпись «Adiabaze MMA Team».

Марти задвинул засовы на ангарных воротах и вышел в дверь в левой створке.

– Ну что же, на этом все, пожалуй! – с чувством глубокого удовлетворения и как будто немного печали Буллхард вставил дужку амбарного замка в отверстия на обеих створках и задвинул ее.

Он отряхнул руки и сложил их на груди.

– Что же, завтра приедет новый владелец, передам ему ключи, подпишу бумаги и все на этом.

Марти немного с сожалением смотрел на ставший таким близким ангар. В то время как у Муомо на лице проступило выражение плохо скрываемой скорби.

– Эх, как мы могли… Как мы могли тут…

– Пойдем, Брат! – хлопнул его по плечу Буллхард, – то ли еще сможем!

Буллхард открыл массивную дверь пикапа и погрузился за руль.

Муомо бросил последний прощальный взгляд на цех и залез на переднее сидение.

Марти так же мысленно попрощался со ставшим таким родным ангаром.

Додж Рам тронулся с места, оставляя за собой облака желтой пыли и окраину города.

Ян Муомо и Джо «Медуза» Буллхард были особыми друзьями Марти. Друзьями, с которыми он не выпил ни грамма алкоголя, но пролил литры пота.

Пять лет назад Марти встретил Буллхарда в лифте. Тот работал в том же здании, что и Марти. У них состоялся весьма интересный разговор, после которого Медуза и пригласил к ним в «кружок по интересам». Тогда-то Марти и начал крепчать духом.

Возвращаясь с окраины города, Додж Рам преодолевал городские заторы, которые участились к вечеру, словно большая акула проплывая в потоке среди маленьких грузовиков и легковых автомобилей.

Черный пикап преодолел центр города, проехал через белый вантовый мост, который своими струнами рассекал небо, и ехал дальше. Свернув с проспекта, он проехал по ровной дороге к трехэтажному спортивному комплексу.

Спортивный комплекс вызывал ощущение силы и мощи всем своим видом. Его большие панорамные окна перемежались с массивными голубыми панелями, которые шли от самого цоколя до уровня кровли. В плане он представлял собой прямоугольник, меньшие стороны которого завершались полуокружностями. Одна длинная сторона была обращена к морю, другая – к городу.

Спорткомплекс состоял из двух основных блоков – хелс-клаба и спортивно-тренировочной базы. Подобно галактике Млечный Путь, эти блоки ориентировались на разные стороны комплекса. Главный вход в клуб располагался со стороны моря. Главный вход в здание комплекса – со стороны города и второй вход в хелс-клаб. Перед ними была расположена основная парковка всего комплекса. На нее и выехал черный Додж Рам.

Буллхард вращал руль, завернув нос пикапа в сторону, он начал парковаться открытым кузовом к главному входу. Неподалеку стоял и кабриолет Марти.

Над главным крыльцом выступали метровые буквы ADIABAZE. На самой же кромке крыльца было написано отчетливыми буквами:

KIOKUSHINKAI KARATE[10] / MUAY THAI [11] / JIU-JITSU [12] / MMA [13]

В этот момент на крыльцо вышел Сенсей[14]. Строгого вида мужчина с загорелой кожей, 190 сантиметров в высоту, около 110 килограмм в ширину. Друзья-тяжеловесы Марти были по габаритам примерно схожи с Сенсеем. В черных тайских шортах, тапочках и белой футболке с надписью Do or Die[15] Сенсей вызывал уважение и ощущение большой внутренней силы.

Парни вылезли из машины.

– Осс [16], Сэр Сенсей! – Муомо развел руки в стороны. Остальные повторили за ним. Приблизившись, они зашли по ступеням на крыльцо и пожали руку Сенсею.

– Что тут у вас – нога в тапочке наступила на задний бампер Рама.

Сенсей быстро осмотрел инвентарь.

– Мешки хорошие. Их наверх, в открытый зал, последними. Сначала маты – в зал борьбы, кувалду и покрышку – в зал ударки [17]. Канат, гири и прочее – в большую инвентарную.

Марти подхватил стопку матов. Следуя за Сенсеем, он прошел в настежь открытые двери спорткомплекса и попал в просторный вестибюль.

Та часть комплекса «Адиабаз», что представляла спортивно-тренировочную половину здания, включала в себя несколько секций.

Главная часть делилась на две части несущей продольной стеной. На первом этаже в ближней из них располагался вестибюль, куда зашел Марти. В дальней – зал борьбы. На втором этаже над вестибюлем находился зал ударных единоборств. В другой части – универсальный открытый зал. В нем не было одной стены, вместо которой открывался вид на море.

В левой полукруглой части с торца комплекса на первом этаже были расположены различные технические помещения, инвентарные, сауна а так же санузлы. Здесь же был отдельный вход.

На втором этаже в полукруглой части были расположены тренерские и дополнительные раздевалки.

Расположенная между блоками спорткомплекса и клуба широкая лестничная клетка мощным вертикальным объемом выходила на фасад, который был обращен к морю.

Марти следовал за Сенсеем в левую часть вестибюля. Входная зона была щедро освещена проникавшим через высокие окна светом. Прямо напротив входа располагался дежурный консьерж. Сенсей подошел к его стойке и взял нужные ключи. В остальной части вестибюля располагалось молочное кафе со столиками и диванчиками. Работал телевизор.

Марти смотрел, как Муомо закатывает большую покрышку. Азиат улыбался, выглядя как играющийся мальчуган.

– Тебе на второй этаж ее закатывать! – Сенсей улыбнулся ему в ответ своей голливудской улыбкой.

Марти натужно тащил свои маты, Муомо просто шел рядом, немного подталкивая шину. Они прошествовали в левую часть входного зала, вышли в небольшой холл в полукруглой части.

Сенсей повращал ключом в двери и открыл борцовский зал. Зал был слабо освещен из-за недостатка света, пробивавшегося через кроны деревьев.

Марти положил маты в углу.

Муомо пыхтел на лестнице, упираясь в покрышку плечом и корпусом и подталкивая ее каждый раз на пару ступеней вверх.

Возвращаясь, Марти коротко кивнул Буллхарду, который обмотал цепи вокруг плеча, канат повесил на другое плечо и нес в руках несколько гирь.

В кузове остались только 4 тайских мешка и большая кувалда.

Марти уже знал, что одному ему мешок не утащить, поэтому подхватил кувалду. Он поднялся на второй этаж.

На площадке стояли Сенсей, Тренера по грепплингу и муай тай. Марти поприветствовал их, они ответили тем же.

Двери в универсальный зал были распахнуты. Марти вшагнул в пространство зала.

На всю длину пространства зал был заполнен светом и свежим воздухом с вкраплениями морского бриза. Справа от Марти была длинная несущая стена. С левой стороны стены не было, все пространство от ограждения до потолка было открыто. На зиму оно перекрывалось массивными стеклянными рамами. За колоннами, поддерживающими конструкции кровли, шелестели верхушки деревьев, вдалеке виднелось море. Отсюда был слегка слышен его шум и шум проезжающих внизу машин.

В одной половине зала был расположен ринг, остальная часть была устлана тайскими матами. По периметру зала к трем стенам были подвешены мешки на кронштейнах.

В этих цепях, сваленных на полу, в этой кувалде, как бы небрежно прислоненной к покрышке, в макиварах, пэдах [18], сложенных аккуратными стопками вдоль стены – во всем этом чувствовалась застывшая кипящая работа. Работа, которая с жаром и пылкостью совершалась над своим телом в шлифовании техники и мастерства. Как застывшие инструменты скульптора эти предметы символизировали упорный процесс вытачивания скульптуры из своего тела.

Марти неспешно шел к открытой части зала. Он медленно обводил глубоким взглядом пространство зала. Потертость мешков, выщербленный с края мат, упавшая с ринга порванная перчатка… Капли засохшей крови на краю ринга…

Образы, ясные и четкие врезались в сознание. Марти видел этот зал разным: переполненным и абсолютно пустым. В ситуациях, когда можно было смеяться и когда здесь находились серьезные люди. Ту суматоху, когда в хелс-клабе проводились турниры, а здесь разминались бойцы. Зал тогда служил своеобразным закулисьем, можно было наблюдать, как отдельные спортсмены подходили и фотографировались после боя.

Муомо и Буллхард занесли мешки и оставили их у стены.

Марти поднял перчатку и положил ее на ринг.

Вот нейтральный угол ринга. Марти помнил, как однажды во время первых внутриклубных боев повис здесь на канатах в жестком нокдауне. Бой проводился по правилам тайского бокса и после десяти секунд он поднял перчатки и вышел опять на противника. Марти помнил, как его тащило к полу и мотало из стороны в сторону. Он достоял третий раунд и смог проиграть бой по очкам.

Он прошел дальше, легко ударил черный мешок, попав в центр белой мишени. Слегка качнув снаряд, Марти остановил его и подошел к ограждению. Он широко расставил руки и посмотрел вниз.

Около самого спорткомплекса параллельно шла дорога к хелс-клубу. Там на небольшой парковке стояло несколько машин. Далее за обочиной следовал крутой склон около тридцати метров высотой, обильно заросший деревьями и кустарниками. Внизу проходила автомобильная дорога – конец всех беговых маршрутов. От нее метров двадцать дальше плескалось море.

Марти услышал голоса за спиной. Парни занесли еще по мешку. Видно было, что и им не так уж легко таскать эти продолговатые кожаные сосиски.

– Тренировочный запах – потянул носом Муомо.

– Тренировочный запах там, внизу. Здесь у нас активный отдых, пляж, так сказать. Пойдем! – Буллхард начал закрывать двери.

Они спустились по лестнице вниз. Сенсей разговаривал по телефону. Закрыв трубку рукой, он сказал:

– Проходите переодевайтесь, через полчаса стартуем! – сказал Сенсей и пошел по лестнице вверх.

Марти взял в машине сумку и пошел наверх по центральной лестнице.

В раздевалке помимо здоровяков уже переодевалось несколько парней.

Марти расположился рядом с друзьями и начал стандартную процедуру переоблачения.

Буллхард достал свой черный рашгард из недр большой сумки. Он сначала продел левую руку внутрь рукава, затем правую. Продел голову и натянул ткань до пояса. Даже под материалом его тело бугрилось и пульсировало мощью.

На спине у него была уже знакомая полуметровая надпись MEDUZA, а чуть ниже красовался бренд MMA MASHINA. Джо повернулся и сел на лавочку.

– Я тут недавно Гарри Поттера племяннику читал, – он достал и раскатал суппорты голеностопа. – Так вот себе тоже волшебную палочку захотел!

На его груди красовалась голубая неоновая медуза в момент, когда она толкается вверх.

– Проблемы с мотивацией, Джо? – Муомо доставал из сумки набор вещей, одной из которых был серый рашгард Fairtex. Сначала он просунул дубовые руки в рукава, затем начал продевать голову в горловину рашгарда. В этот момент к нему подошел Буллхард и начал полушутя колотить того по слегка дряблому прессу, который нависал над резинкой трусов.

– У кого это еще тут проблемы? Вот тут я вижу проблемы! Кто это у нас тут на третьем месяце, а?

Ян опустил руки, горловина рашгарда повисла у него на носу. Из нее торчали только его раскосые глаза. Он пытался поймать резвые руки Медузы. Вид у него при этом был комичный.

– Ян, у тебя тут запас будь здоров!

Наконец Муомо ловким движением между рук Медузы пронес ногу и оттолкнул того.

Буллхард отошел к своей сумке, тут же повернулся и сделал выпад воображаемой волшебной палочкой:

– Американа! Армбар [19]!

Раздевалка зашлась хохотом. Муомо в этот момент уже одел бандаж [20] и издевательски мотнул им в сторону Медузы.

– Ян опять за свое, зачем бандаж на кросс одеваешь?

Муомо стер улыбку с лица, понял что протормозил, и снял ракушку.

Парни переодевались, продолжая неспешный разговор, перемежавшийся добрым мужским юмором.

Переодевшиеся спускались вниз и располагались на диванах и стульях, ожидая команды Сенсея.

Муомо подождал в дверях Марти, и они вместе спустились вниз. Медуза переключал каналы и выцеливал нечто полезное. Через минуту он остановил свой палец от поступательных движений. На мониторе шли вечерние новости. Муомо и Марти сели между Буллхардом и Тони – их давним знакомым по секции.

Ведущий, слабо похожий на мужчину, тонким голосом произносил в микрофон:

– Это феноменальное открытие будоражит умы национальных ученых, нейрологов и психофизиков! Мы попросили поделиться выводами о результатах проделанной работы…

Кадр сменился, на фоне белоснежной лаборатории со множеством проводов, блоков и мониторов возник курчавый мужчина в очках лет пятидесяти.

Особый шик его внешности придавали клубящиеся бакенбарды и торчащий из нагрудного кармана халата провод с присоской.

– Мы долго занимались исследованиями в вверенной нам области… Ээээ…. Провели синтез и детальный разбор деятельности… Ээээ… Отдельных фокусгрупп. Ээээ. Мы долго тренировались, чтобы прийти хоть к какому-то предположению…Эээ… которое можно было б исследовать… Ээээ.

Под говорившим лицом высветилось название: «Мурло Октан. Психофизик».

Видно было, как у ведущего подрагивает рука с большим микрофоном.

– И когда мы установили нужные параметры исследования…Ээээ…. Мы начали непосредственно само исследование. Ээээ. Нашими испытуемыми было установлено… Ээээ… Что посредством невербалики… Ээээ… Невербальных сообщений можно передавать людям… Ээээ… Сообщение. Сообщения, отражающие не то, кто мы на самом деле, а кем бы мы хотели, чтобы нас видели… Ээээ… Это отметить… Эээ… Что данный факт возможен только для людей… Ээээ… Ээээ… С особо развитым мозгом…

И ученый/лаборант замолк. По-видимому, он считал это достаточным, но ведущий еще несколько секунд продержал микрофон перед его ртом.

– Чо сказал – Муомо все больше выдвигал брови вперед.

Буллхард улыбнулся, переведя взгляд на серьезнейшее лицо друга.

– Другими словами, – Ведущий отодвинул Курчавого в сторону. – Можно говорить о том, что мы можем передавать на расстояния невербальные сообщения, формирующие наш облик в сознании других людей. – Психофизик стоял рядом и кивал головой, – Разумеется, если эти образы не расходятся с явными фактами действительности. Наши позы, походка, голос могут сказать о нас гораздо больше, чем им дозволено!

Декорации сменились и перед зрителями возник худощавый, физически не развитый, «подопытный».

– Что вы делали, расскажите нам. Как проходил ваш эксперимент в принципе, да.

Выражение лица плюгавого парня с видом «Что, уже говорить?», сменилось решимостью и он начал выдавать фразы:

– Ну, сначала каждый из нашей группы разобрал себе роль. Ну и дальше каждый представлял себе, кем ему выпало быть. – внизу экрана выплыла полоска со словами «Исаак Харт. Программист. IQ = 155». – Ну и мне выпало быть успешным, статусным человеком. Ну и я представил этот образ сначала себе, как я уверено сижу в своем кабинете на верхнем этаже офисного центра, ну. Ну и какая у меня походка, осанка и тог далее. Ну и потом я отстраненно подумал, как могли бы на меня смотреть и видеть другие люди со стороны. Ну и девять из одиннадцати угадали мой образ – лупоглаз расплылся в улыбке.

– Именно! – Ведущий залез в кадр, – Именно: отстраненно! Отстраненно подумал и практически все угадали! Хоть на статусного человека вы и не похожи – гоготнул Ведущий.

– Понаберут по объявлению, – сказал Тони.

– Это немыслимо! – голосил Ведущий, – возможно, мы имеем величайшее открытие за ближайшие сто лет!

– Брехня! – молвил Буллхард.

Марти улыбнулся своим мыслям:

– Как думаешь, Тони, что было бы, если бы мы могли внушать свои образы другим людям?

– Пыпэц бы тогда был! – бескомпромиссно молвил Тони. – Ты глянь на Медузу, как тебе образ огромной двухметровой медузы, которая еще и разговаривает?

Зал зашелся наполненным силой гоготом.

– И подкатывали бы к тебе одни Медузы, гыыы! – добавил Марти.

Медуза улыбался, тут и Муомо просиял:

– Я понял! Это как поединок мыслями! Кто сможет повлиять на другого! Кто больше внушаемый, а кто нет! – гоготнул Муомо, сложив дубовые руки на груди. – Кто-то может вообще не соревнуется! А кто пробует, тот побеждает!

– Ян красава! Тебе там выступать надо! Вон, заместо тех! Внушил бы там всем! – Буллхард указал на экран, где невнятно вещал следующий фокус– группник.

– Хах! Да Ян и так внушает! Без всяких образов!

Зал опять громыхнул хохотом.

– Внушает статус успешного человека, походка, осанка, все дела… – Буллхард не переставал улыбаться широкой улыбкой.

– Какой там! – Муомо махнул рукой, – вон вам решение – Эмемей! И нах, и так внушать будешь!

– Ахах!

– Что смотрите, парни? – из-за спин стоявших материализовался Сенсей.

– Да Яна думаем заместо психофизика на испытания отправить! – Буллхард развернулся всем корпусом к тренеру.

– Занятно-занятно! Медуза, сегодня дерешься?

– Да, Сенсей!

– А ты, Ян?

– Сегодня нет – Муомо зевнул и потянулся как сытый кот.

– Кто еще сегодня будет выступать?

Трое парней, сидевших на стульях, подняли руки.

– По желанию или по расписанию? – спросил Сенсей.

– Я по списку, а они в конце – сказал один за троих.

– Вы с кем?

– Между собой.

– Хорошо! Значит, всем, кто выступает, нагрузка полусвободная, сами смотрите по настрою. Можете сразу в зал подниматься – Сенсей обвел взглядом всех собравшихся. – Остальные на улицу, строится!

Заряженные внутренней глубокой энергией поджарые парни потянулись к выходу.

Через минуту в два ряда спортсмены построились преимущественно по росту и заслугам на внутреннем крыльце комплекса. Многие из них были в белых кофтах «ADIABAZE MMA Team»

– Бежим средний круг. Погода сопутствует. Медуза, вывезешь? – Сенсей подошел к первому.

Сенсей всегда спрашивал у Буллхарда, когда тот должен был выступать, не устанет ли тот к вечеру. И Джо всегда отвечал:

– Осс, Сенсей!

– Хорошо! Норман, замыкающий! – Сенсей обратился к спортсмену в белой кофте в конце строя.

– Осс, Сенсей!

– Бежим строем, не растягиваемся и не сбиваемся как цыплята! Время по последнему! Бежим! – Сенсей махнул рукой с секундомером.

Медуза пришел в движение, которое, как электрический разряд, завело всех. Динамично двигающиеся парни в белых кофтах, цветастых рашгардах и шортах выбежали строем с парковки в сторону зданий.

Средний круг для кросса представлял собой маршрут, проложенный частично вдоль шоссе, которое по затяжной обратной дуге шло к вантовому мосту, далее через протяженный парк дистанция выходила на дорогу, которая шла обратно вдоль побережья до самого спорткомплекса. Дистанция заканчивалась двухсотметровым подъемом, который шел по касательной к склону к самому комплексу. Этот подъем служил для финального ускорения у тех, у кого еще оставались силы.

Были еще малый круг, большой круг и максимальный круг. Первые два служили для разминочных целей и использовались в зависимости от погоды, силы ветра, времени и настроения Сенсея.

Забег по максимальному кругу длился несколько часов, использовался для экстренной сгонки веса и носил издевательско-изнуряющий характер над организмом. Считалось, что если сможешь пробежать максимальный маршрут – точно чемпионом станешь, поэтому его еще нередко называли «чемпионским кругом».

Когда строй выбежал на проспект, у Марти в наушниках наконец заиграл долго начинавшийся трек. Под гулкий грохот барабанов и трубных звуков Марти смотрел, как двигается город. Проспект плавно спускался на протяжении километра, и по его краю бежали уверенные парни. Навстречу двигались машины, в машинах люди. Люди двигались на остановке и пешеходном мосту.

Марти ощущал, как гонит в спину ветер и как он же гонит облака. Как пригибаются деревья и двигаются баннеры на растяжках. Как двигаются машины типа «Муомо» и «Медуза».

Ненавязчиво, на бессознательном уровне, Марти настроил внутренний «круиз-контроль» по впереди бежавшему одноклубнику. Благодаря этому и дистанция и скорость настраивались сами и казались комфортными. Между тем, как будучи один он мог бежать и медленнее. В этом и состояло достоинство их спортивно заряженной бригады.

Незамысловатый маршрут длился вдоль проспекта на протяжении полутора километров. В это время направляющие перебрасывались короткими фразами и выводами, произведенными между собой, во внутреннем диалоге.

Краем глаза Марти иногда отслеживал положение замыкающего и того, кто рядом с ним. Обычно это был малоопытный либо тот, кто пришел в первый раз. В самом начале своих занятий Марти часто оказывался рядом с замыкающим. Чувство ответственности перед всем строем было готово раздавить тогда. И если б не строй, к концу дистанции Марти был готов остановиться совсем. Но общее движение строя, его намерение прийти всем вместе и не оставить никого позади, толкало вперед, заставляло делать еще шаг, еще и еще… Чувство ощущения себя частью целой команды, цельного механизма ощущалось с первой тренировки. К слову, Муомо и Буллхард тоже недалеко уходили от замыкающего в самом начале их тренировочной жизни в «Адиабазе».

Преодолев дружной группой полтора километра, один за другим парни спускались по узкой тропинке в парк, который был своеобразным разворотным кольцом в среднем маршруте.

– Бежим! Бежим! – слышал Марти сзади.

Норман подбадривал нового спортсмена.

Растягиваясь по парку ввиду его узких тропинок и обильного количества людей, спортсмены всегда привлекали обильное количество внимания. Корпуса, затянутые в эластичные рашгарады; ноги в белых кроссовках, ритмично двигающиеся в такт; сосредоточенные взгляды с проносившейся иногда мимо улыбкой. Дети смотрели на них и радостно улюлюкали, взрослые уступали дорогу. В этот момент, казалось, своей лучезарной улыбкой Медуза хотел осветить всех отдыхающих.

Край окружности был у большого фонтана в центре парка. Оббегая его по кругу, можно было видеть, кто и насколько отстает. В частности, Буллхард корректировал свою скорость, если видел, что кто-то не успевает.

Марти подметил, как болтаются черные резинки на тайских шортах Медузы.

Продолжая движение среди колясок, праздно гуляющего народа и представителей всякого рода субкультур, спортивная культура стремительно набирала обороты, выбегая на протяженную аллею. Далее этой дорогой вся работающая как механизм группа выбегала на автомобильную дорогу, ведущую к Адиабазу. Тут обычно Медуза ускорялся, дабы слегка нагрузить взрывные мышцы бедер. Тот, кто мог – следовал его примеру. После прямой аллеи Медуза стравливал скорость, постепенно собирая весь строй в кучу уже на маршруте дороги.

Дорожный бег проходил в непосредственном окружении деревьев и свежем морском воздухе. Море иногда притягивающее поблескивало в промежутках зарослей.

Редкие машины, ехавшие на пляж, обгоняли сгруппировавшихся бойцов. Дышалось здесь намного легче, чем на шоссе. Дыхание стабилизировалось, достаточно прямая трасса не особо напрягала мышцы, если бы Буллхард не делал резкие рывки вперед время от времени.