Читать книгу И полон мир чудес. Повести и рассказы - Нина Алексеевна Визгина - Страница 3

И зачем только я согласилась на эту дурацкую поездку за грибами. Сидела бы сейчас дома в удобном кресле, потягивая модный зеленый чай и бездумно смотря очередную передачу о том, как из того да из этого приготовить что-то необычайно вкусное. Ну, делать мне больше нечего после суматошной рабочей недели в субботний день, как только изобретать у плиты заморские блюда. В любом случае я, конечно, ничего не стала бы готовить. Не для кого мне кулинарить, а для себя, любимой, убивать время на кухне просто-напросто лень. Так уж сложилось, что обитала я в стольном граде в гордом личном одиночестве. Родители остались в далеком сибирском городке, где спокойно проживали вместе с семьей моего старшего брата. Я же после окончания столичного университета сначала осталась в аспирантуре, где успешно поучаствовала в нескольких продвинутых проектах, а затем перебралась руководителем в престижный отдел очень непростой компьютерной фирмы. Конечно, во многом здесь сыграли большую роль не только мои отличные профессиональные навыки, но и знание современных основ бизнеса и английского языка. Работать было очень интересно, а главное настолько прибыльно, что я и не заметила, как к своему сорокалетнему юбилею подошла хоть и не плохо выглядевшей, но абсолютно свободной дамой. Правда, до сих пор гордое одиночество меня особенно и не напрягало.

Мужчины, конечно, случались в моей жизни, но не задерживались в ней надолго, во всяком случае, не настолько долго, чтобы умудриться мне выйти замуж, родить ребенка, а уж потом разбежаться. Ну, на худой конец хотя бы успеть этого ребенка завести. Я не винила своих бывших кавалеров – скорее всего, сама предъявляла к ним слишком большие требования. Что тут поделаешь – ну, не встретился на моем пути простой сильный мужик Вася или Петя, такой, чтобы не требовал к себе повышенного внимания, не вертелся по утрам долго перед зеркалом, рассматривая, как смотрится он в новом костюме и подходит ли к модной рубашке выбранный галстук. Ну, не повезло мне со спутником жизни. Возможно, мегаполис накладывал на них некий отпечаток инфантильности – когда водились бы деньги и все тебе будет, даже ручкой шевелить не надо. И хотя на сегодняшний день окружающие меня мужчины сплошь слыли людьми умными, своими руками обеспечившие себе достойную жизнь, общаться с ними подолгу я не могла потому, как вели они себя в жизни также прямолинейно как я сама, и занудство их доставало меня уже после нескольких встреч.

По натуре, да и по возрасту я давно не любитель диких поездок на природу. Но в этот раз в городе стояла ужасающая духота, и я поддалась на уговоры молодежи отправиться в какое-то особенное место, которое обещал показать зам нашего директора. К тому же в тех краях имел он симпатичную дачку и сулил к вечеру устроить сногсшибательные шашлыки.

Субботний день начинался замечательно. Светило солнышко, зеленела травка, в лесу стояла прохлада, и даже попадались вполне приличные грибы. От города мы отъехали довольно далеко, так что народу в лесу встречалось не так уж много. Углубившись в чащу, я и вовсе перестала кого-либо видеть, но пока слышались переклики молодежи, мне и в голову не приходило, что в этих местах можно заблудиться. Внезапно набежали серые тучки, и подул неприятный холодный ветерок. Лес сразу стал казаться неприветливым, враждебным. Я посмотрела на часы – пока только полдень, до намеченного времени сбора оставалось еще несколько часов, но все равно решила возвращаться к дороге. Вскоре начал накрапывать мелкий гнусный дождик и рыскать по лесу пропала всякая охота.

Сначала я шла вполне спокойно пока не поняла, что никак не могу перейти какой-то ручей, который утром мне и не встречался вовсе. Решив, что до сих пор ходила по кругу, я стала оставлять метки, но и через час, убедившись, что вовсе не кружила, найти нужную дорогу мне так и не удалось. Вот когда я впервые в жизни прочувствовала, что значит, когда неудержимая паника захватывает тебя, и ты уже не можешь не только рассуждать здраво или соображать что-либо, а даже дышать становится невозможным от заполняющего все твое нутро леденящего ужаса. Казалось, что тебя внезапно заточили в плотный мешок – в глазах темно, уши заложены неестественной тишиной, и только слышно, как ухает собственное сердце.

И этот чертов ручей! Он журчал и журчал, в какую бы сторону я не ткнулась, а перейти его все не решалась потому, как веяло от него необъяснимой угрозой. Он не казался чистым светлым ручейком, как в песне поется. Скрытый коряжистыми ветками и старой пожухлой травой мрачный поток холодной воды постоянно перегораживал мне путь, и я сильно подозревала, что дно ручья затянуто болотистой тиной. В общем, я решила ни за что его не переходить. Да и не пересекала я никакую воду, когда углублялась в лес от нашей стоянки. Вся промокшая, я с отчаянием вспоминала, как, не желая париться в теплый летний день, оставила в автобусе курточку, а в кармане ее находился предмет, с которым в городе я никогда не расставалась – мой сотовый телефон. Телефон! Я даже застонала от осознания своей невозможной глупости, что не захватила его с собой в лес.

Чтобы хоть немного успокоиться и не дать панике полностью захватить меня, решила остановиться и подумать, как действовать дальше. Нырнув под раскидистую ель, чтобы спрятаться от усиливающегося дождя, я обхватила голову руками и крепко зажмурила глаза. На фоне тихого равномерного шума падающих капель улавливалась странная тишина. Никогда в городе не бывает такого безмолвия. А здесь даже птиц не слышно, только мерное шуршание дождя по еловым веткам.

Что же делать? Куда направиться? Вопрос этот долбился в голове, никак не давая сосредоточиться на конкретной мысли – продолжать идти в какую-то одну сторону или все-таки остаться на одном месте? Но если и оставаться, то все равно необходимо найти более открытое пространство. Здесь под густыми ветвями меня трудно заметить. Я нехотя выползла из своего убежища. И что дальше? Небо по-прежнему оставалось затянутым сплошной серостью, но с одного края виднелось небольшое просветление, и я быстро припустила в ту сторону, надеясь не наткнуться в очередной раз на проклятый ручей, который, по моему мнению, должен был остаться где-то за спиной.

Вскоре я выскочила на хорошо утоптанную тропинку, покрытую светлым желтым песком. В глаза бросился высокий столбик с указательной табличкой ВЫСЕЛКИ. На светлой перекошенной дощечке вторая буква была перечеркнута черной жирной чертой и сверху подписана буква Е, так что слово «выселки» превратилось в «веселки». Нехитрое творчество казалось не очень понятным – то ли действительно указывало на веселую деревеньку, то ли просто пошутили местные аборигены.

И все-таки мне стало немного легче от мысли, что поблизости могли быть люди, во всяком случае, ходил же здесь кто-то. Дорожка четко вела дальше, еще немного и показался крайний дом деревни. Но первое же строение вогнало меня в глубокое уныние. Избушка выглядела настолько ветхой, что не оставалось ни малейшего сомнения в том, что заброшен двор основательно и очень давно. Я прошла дальше и так по ходу узрела еще несколько таких же развалюх. Странным было то, что улочка состояла только из одного ряда домишек, по другую сторону мрачнел сплошной лес. Но стоило мне подойти к огромным елям поближе, как все стало понятным – вдоль дремучей чащи бежал знакомый жуткий ручей.

Дождь прекратился внезапно, и хотя солнце по-прежнему скрывали серые облака, сразу потеплело и стало намного светлее. До вечера еще, казалось, далеко и меня охватила надежда, что, может быть, успею-таки засветло выбраться на какую-нибудь цивилизованную дорогу. Ну, добирались же до этих выселок каким-то образом. Неожиданно в самом конце улицы я обнаружила вполне приличный дом. Даже издали было видно, что подход к нему травой не зарос, как возле других изб, и окна казались целыми, хотя и плотно закрыты – возможно, по причине ненастья, да и комары, думаю, не доставляли особой радости его обитателям, хотя присутствия лесных кровососов я пока не замечала.

Вдруг калитка возле ухоженного дома распахнулась и на улицу вышла странная старушенция – сухопарая, пригнутая от старости, но одетая чисто и опрятно, вполне сообразно современным бабушкам, волосы слегка прикрыты небольшим платком так, что виднелась абсолютная седина. Головной убор ее сразу бросился мне в глаза своим кокетливым видом – очень блестящий, как из серебра, несмотря на отсутствие прямого солнечного света. Если бы не удивительно ясные глаза и аккуратная прическа лесную жительницу вполне можно было принять за бабу-ягу из современных сказок. Но мне сейчас было не до детских страшилок, я так обрадовалась старушке, что не сразу обратила внимание на ее необычный вид. Я начала быстро докладывать незнакомой старожилке, что заблудилась, и попросила ее помочь мне найти обратную дорогу.

Но странное дело, чем дольше я говорила, тем сильнее меня охватывало ощущение, что бабка не просто меня не слышала, но и вовсе не замечала моего присутствия. Наконец, не выдержав, я самым наглым образом сдвинула с ее ушей плотно повязанный блестящий платок, надеясь, что мой поступок вынудит ее обратить на меня внимание. Мелкое хулиганство возымело свое действие – старушка вроде как очнулась и, уставившись на меня своими глазками – льдинками, неожиданно произнесла ровным голосом странную фразу:

– Значит, еще одна попалась. И что же мне с вами делать? Ну, ты иди пока в дом, отдохни, потом потолкуем.

Она поманила меня рукой и удивительно резво посеменила во двор, но в избу не пошла, а завернула за сложенную на углу поленницу. Мимоходом я отметила про себя, что дрова в этой поленнице казались очень старыми. Обычно подобное деревенское сооружение радует глаз желтизной свежего дерева, здесь же все выглядело потемневшим от времени, какими становятся пролежавшие много лет под открытым небом старые доски.

Первым моим желанием было последовать за бабкой, но ноги сами понесли в сторону крыльца, и я, решив принять приглашение хозяйки, вошла в избу. Здесь пахло чем угодно, только не жилым домом. На меня обрушилась смесь запахов летнего леса – прелого листа и луговых цветов, скошенного сена и грозового дождя. Вдоль стен плотно стояли деревянные лавки. Стол в центре был завален пучками сушеных трав и веток. В дальнем углу на широкой лавке, больше похожей на лежанку, находилось что-то крупное, прикрытое светлым полотном. Видимо, ресурс удивляться и пугаться на сегодняшний день мой организм уже исчерпал, потому к лавке я подошла без всякого опасения.

– Это все происходит не со мной, это галлюцинация, кошмарный сон и больше ничего, а во сне можно делать все, что угодно, и ничего плохого не может со мной случится, – подобные мысли постоянно крутились в моей голове и, как ни странно, такое самовнушение меня совсем успокоило.

Укрытый почти до глаз на лавке лежал рослый мужчина лет сорока – сорока пяти. Он явно был нездоров, я только не могла понять – спал он или находился в беспамятстве. Я немного сдвинула с него покрывало. Вполне современный вид незнакомца меня окончательно успокоил. Модная рубашка была расстегнута у ворота, на груди в области сердца виднелся травяной компресс, а голову обматывала влажная резко пахнущая тряпица, сквозь которую у левого виска проступали свежие пятна крови. Похоже, человек не просто заболел, а получил недавно серьезную травму, и бабка, наверное, оказала ему первую помощь.

У ближнего окна на подоконнике лежал дорогой галстук и, о радость! – сотовый телефон. Я быстро схватила крутую игрушку, но радость моя оказалась преждевременной. Телефон был полностью разряженным, и зарядить его, конечно, не представлялось никакой возможности, даже если бы я нашла к нему зарядное устройство – в деревушке отсутствовало электричество. В этом странном поселении вообще ничего не имелось из того, что, казалось, должно было быть в мало-мальски обжитом месте.

Мои электронные часики отказали еще, когда я бродила по лесу – то ли от сырости, то ли батарейка по закону подлости села именно сегодня. Фирменные часы на руке мужчины тоже стояли. Вполне возможно они могли оказаться механическими, и тогда их надо только завести, но выставить время все равно было не по чему – в доме никаких часов не наблюдалось.

Тут же возле окна стояла металлическая колба с водой и стакан из того же материала. Предметы выглядели вполне современными, оставалось только гадать, как они сюда попали, вряд ли они могли принадлежать раненому мужчине – в карман такие вещи не положишь. Я нащупала пульс незнакомца – сердце билось замедленно, но довольно четко.

Не зная, что делать дальше и, боясь навредить больному, я не стала пытаться его разбудить, решила дождаться хозяйку и у нее выспросить, как раненый человек попал в ее дом. Я присела рядом и постаралась внимательнее рассмотреть мужчину. Что-то неуловимо знакомым показалось мне в очертаниях его лица. Повязка так плотно прикрывала голову, что невозможно было увидеть волосы, но по отросшей щетине на щеках я предположила, что он, скорее всего, темный шатен.

Я снова взяла мужчину за руку, чтобы отогнуть манжет рубашки. Таким образом, по степени загрязнения я попыталась предположить, как долго он здесь находился. Такие крутые парни, к каким я отнесла незнакомца, каждый день выходили во внешний мир в свежей рубашке. Вид манжеты меня озадачил – рубашка казалась абсолютно свежей. А как же травма? Но эксперимент мой дал все-таки свой, правда, очень неожиданный для меня, результат – под рукавом с тыльной стороны руки виднелся небольшой старый рубец крестообразной формы. Когда-то я знала такую руку, вернее знакома была с человеком, имеющим подобный шрам на правом запястье.

Стоп! На правом запястье, но я-то сейчас рассматривала левую руку незнакомца. Хотя, прошло столько лет и, вполне возможно, я уже что-то путаю. Мы не встречались с ним ни разу после окончания университета. И все-таки раненый был очень похож на моего бывшего сокурсника Романа Снегова, ставшего в дальнейшем крупной деловой фигурой в финансовом мире. Меня захватили воспоминания студенческой юности.

***

Мы занимались на разных факультетах. Знакомство наше произошло совершенно случайно, а закончилось при очень неприятных обстоятельствах. Я училась в то время на первом курсе и обожала свой студенческий городок. Стояла снежная зима, приближался Новый год. В университете устраивали новогодний бал. Это было так здорово – надеть свое лучшее платье, почувствовать себя юной красавицей и отправиться не на какую-то самодеятельную школьную вечеринку, где приходилось танцевать с одноклассниками, сопящими тебе в пуп, а на настоящий студенческий бал. В таком приподнятом настроении и заявилась я тогда на праздничный вечер. Но после торжественного поздравления ректора началась обычная дискотека, и я была разочарована ее предсказуемостью. Сначала парни начнут потихоньку поддавать, затем появятся полураздетые девицы, музыка перейдет в сплошную какофонию, и в полутьме начнутся тряски, где уже непонятно, кто с кем танцует. Так полным бедламом все и закончится, как только кончится выпивка.

Не дожидаясь конца развеселого бала, я отправилась домой, которым мне в ту пору служило общежитие. Мы обитали вдвоем в комнате с девушкой, которую я пока мало знала. Вера училась на другом факультете, и мы встречались обычно только поздно вечером, а с утра разбегались каждая по своим лекциям. Но наша комната к моему удивлению оказалась запертой изнутри, причем оттуда ясно слышались мужские голоса на фоне негромкой музыки. Пришлось постучать, мне тут же открыли. За столом, накрытым довольно изысканной закуской, сидели моя соседка со своей подругой и двое незнакомых парней. Захмелевшие кавалеры тут же стали энергично знакомиться и приглашать меня за стол. Настроение испортилось окончательно, но гудели уставшие в новых туфлях ноги, да и деваться мне было некуда. Ну не будут же они всю ночь веселиться. И я решила их переждать. А напрасно!

Если б только могла я предположить тогда, как дальше развернутся события – бежала бы оттуда сломя голову. Когда выпивка кончилась, гости решили немного потанцевать. Меня пригласил высокий темноволосый Роман. Вера стала танцевать со вторым парнем. В это время ее подруга, по-видимому, разобидевшись на оставившего ее в одиночестве кавалера, оделась и ушла. Было уже очень поздно, о чем я и высказалась вслух, предложив закончить вечер. Ребята со мной тут же согласились и галантно предложили девушкам самим выбрать себе кавалеров на ночь. От неожиданности я так растерялась, что не сразу нашлась, что ответить нахалам. До Веры первой дошло, чем может закончиться пьяная канитель, и она решительно потребовала от парней, чтобы они отправлялись восвояси. Но избавиться от гостей оказалось не так-то просто. Те вдруг нагло заявили, что уходить им несподручно, поскольку жили они в центре города, транспорт давно перестал ходить, и они останутся у нас до утра. К тому же за хороший стол следовало бы с ними расплатиться. Один из них тут же схватил мою соседку и начал проворно расстегивать на ней платье.

Поняв, что словами наглецов не остановить, я выскочила в коридор и побежала вниз по лестнице к вахтеру. Следует отметить, что огромные окна в лестничных пролетах нашего общежития находились почти на уровне пола. Второй парень, а им оказался Роман, вконец обозлившись, что я успела выскочить из комнаты, со всех ног кинулся за мной, но, не рассчитав своего движения и не успев вовремя повернуть на конце лестничного марша, со всего размаха выбивая стекло, вылетел из окна третьего этажа. Парню повезло, что он упал на большой сугроб свежего снега, значительно смягчивший удар при падении. В ужасе от произошедшего я с трудом заставила себя выглянуть в разбитое окно, выходившее на внутренний двор. В такой поздний час внизу, конечно, никого не оказалось. Я выскочила на улицу через запасной выход и сразу увидела своего обидчика. Он лежал без сознания лицом вниз, широко раскинув руки. Под правой рукой расплывалось большое пятно крови. Видимо летя с лестницы по инерции и разбивая окно, парень и поранил руку – осколки стекла основательно впились в его запястье. Кровь продолжала толчками сочиться из порезов, и я, перетянув раненому руку резинкой из своей прически, побежала на вахту за помощью. Позже я узнала, что Роман отделался переломами нескольких ребер и несерьезными ушибами, но сильные порезы на руке оставили ему характерный шрам на всю жизнь.

После пьяного полета не исключили Романа Снегова из университета только благодаря связям его отца. Выписавшись из больницы, парень тотчас пожаловал ко мне с извинениями, но по его злым глазам я сразу поняла, что визит этот скорее был приневолен сложившимися обстоятельствами, нежели его раскаянием. Сначала я не могла понять, за что Снегов так обозлился на меня, когда сам был виноват во всем случившемся, пока не догадалась, чего опасался он на самом деле. Все посчитали тогда, что студент выпал из окна, будучи пьян – никто ведь не видел, как он гнался за мной по лестнице. Что же касалось меня, то я и не собиралась никому рассказывать, что произошло на самом деле, о чем и заявила своему обидчику, только чтобы он навсегда исчез с моих глаз.

Честно говоря, мне всякий раз становилось не по себе при воспоминании о несчастном случае в общежитии, поскольку я хорошо понимала, что парень тогда не погиб по счастливой случайности. Роман еще долго ходил с перевязанным запястьем. Все время учебы я старалась с ним не встречаться. Да и он, думаю, тоже стремился избегать встреч со мной. И нам это вполне удавалось. Только однажды много позже на общих спортивных соревнованиях я случайно увидала, какой неровный шрам остался у него на запястье после травмы. Мы с ним в одно время закончили учебу и разлетелись по местам своего распределения. Я бы и вовсе забыла о существовании Романа Снегова, не стань он такой заметной фигурой в финансовом мире.

Пути наши в дальнейшей жизни больше никогда не пересекались и о моем существовании на белом свете, я думаю, он давно позабыл. Я возможно тоже и не вспомнила бы об этом человеке ни разу, если бы не постоянное упоминание о нем в деловых кругах, не мелькание его на телеканалах во всевозможных политических передачах. И вот спустя столько лет такая фантастическая встреча!

Тут я вспомнила, что слышала о Снегове последний раз не далее как нынешней весной вскоре после майских праздников – тогда передали… Боже мой! Да тогда же передали, что автомобиль с его семьей взорвался по дороге на дачу, все погибли, и он в том числе. Известие об этой трагедии вызвало у меня сожаление как у любого нормального человека, но не более того. Я прекрасно помнила некролог в газете и помещенный там портрет Снегова. Теперь мне казалось, что даже галстук на нем на том фото был тот же, что валялся сейчас на подоконнике. А может, это все-таки сон и ничего такого не происходит на самом деле?

***

Затаив дыхание, я тихо сидела в странном чужом доме, где меня постоянно не покидало ощущение нереальности происходящего. Было в окружающей меня среде что-то неправильное, что-то не из нашего времени. Казалось, какая-то тайна все сильнее окутывала меня и цепко удерживала, как тот страшный ручей, не давая двинуться дальше. Держала потому, что я эту тайну не понимала и, потому разгадать никак не могла.

Постепенно глаза стали закрываться, и я не заметила, как заснула, вытянув усталые ноги. Мне снилось, что кто-то снимает с меня влажную одежду и осторожно укладывает меня на пахучее сено, укрывая теплым и очень легким одеялом. Проснулась я в одной футболке, завернутая в тканое покрывало – такой экспонат видела когда-то на школьной экскурсии в краеведческом музее. Рядом лежала моя одежда, просушенная и чистая.

Чувствовала я себя совершенно отдохнувшей и очень голодной, хотя, судя по освещению в комнате, вроде бы времени прошло не так уж и много – даже вечер еще не наступил, так как в избе было достаточно светло. Мужчина по-прежнему крепко спал – ничего не изменилось в его позе, только на головной повязке исчезли пятна крови, из чего я сделала вывод, что повязку ему сменили. Кто? А за мной кто поухаживал?

Бесшумно распахнулась входная дверь, и вошла старая знакомая. Нарядный платок съехал бабке на плечи, а в руках блестела полировкой металлическая миска, глядя на которую, так и слышалась рекламная фраза «тефаль – ты всегда думаешь о нас». В месте, где все состояло из дерева, травы и натурального полотна, видеть такой современный предмет было очень странно. Похоже, миска состояла в одном посудном наборе с графином и стаканом для воды, что стояли на окне возле раненого мужчины.

– Проснулась, есть хочешь, – бабка не спрашивала, а утверждала, выставляя на стол блюдо с картошкой, от которой чудесно пахло укропом.

– Кто вы, как вы здесь живете? И как сюда попал этот человек?

– А ты сама-то как сюда попала? – строго спросила старушенция, не потрудившись ответить ни на один из моих вопросов.

Я снова подробно начала рассказывать про свое блуждание по лесу, а она только покачивала головой.

– И говоришь, ручей нигде не пересекала? – еще раз переспросила меня бабка.

– Да, нет же! Я постоянно на него натыкалась, но перейти не решалась, страшно было. Все время казалось, что он очень глубокий и мне не хватит сноровки его преодолеть. И потом я прекрасно помнила, что раньше на пути его не встречала.

– Странно, сюда нельзя попасть иначе как, перейдя его или…, – и она замолчала в глубокой задумчивости.

Я продолжала тихо сидеть в ожидании, когда хозяйка снова заговорит, отметив про себя, что о мужчине та упорно ничего не рассказывала. После еды мною неудержимо начала овладевать дрема и не в силах больше противиться ей я снова заснула.

Пробуждение происходило медленно и странно, в голове, словно кадры сумбурного кино, прокручивались мои лесные похождения, встреча с таинственной старушкой, незнакомец в окровавленной повязке и – я открыла глаза. Уже вечерело или снова вечерело? Не могла сообразить – тот же это день или я проспала так долго, что наступил уже следующий?

Как и в прошлый раз в избушку бесшумно скользнула бабка и водрузила на стол блестящую миску, уверяя меня, что я голодна, и необходимо поесть. К своему удивлению я действительно снова ощутила сильный голод. От предложенной еды шел такой аппетитный аромат, что я с удовольствием приступила к трапезе, но при этом никак не могла сосредоточиться, поймать какую-то очень важную самую главную для себя мысль, которая крутилась в голове и все время ускользала от меня.

Я растерянно огляделась – мужчина по-прежнему находился без сознания. Внимание мое привлекла повязка на его голове, на ней снова проступили пятна крови, а по щеке раненого медленно стекала небольшая красная капля. Вид окровавленного бинта подействовал на меня, словно звонок будильника – вывел из оцепенения.

– Да, что же здесь происходит, в конце то концов? Почему вы умалчиваете о раненом мужчине? – чувствуя, как начинаю терять самообладание, закричала я. – Помогите же мне выйти к людям, ну, пожалуйста, – закончила я уже почти шепотом, с большим трудом, стараясь сдерживаться, чтобы уж совсем не потерять контроль над собой и подавляя подступающие слезы.

Видимо, прочувствовав все же мое взвинченное состояние, хозяйка быстро подошла ко мне и неожиданно погладила по голове, будто проверила, нет ли у меня жара. Инстинктивно я попыталась уклониться от ее руки, но не успела и вновь погрузилась в странный сон. Мне снилось, что старушка уложила меня на лавку, затем подошла к столу и начала там что-то перебирать, после чего направилась к мужчине и сменила ему головную повязку, а на грудь положила свежий компресс. Сквозь туманную дрему я наблюдала за ее действиями не в силах сбросить охватившее меня оцепенение. Поколдовав еще немного над раненым, бабка накинула свой распрекрасный платок на голову и вышла из дома, так сильно хлопнув дверью, что ее грохот окончательно вернул меня в реальность.

Нет, я вовсе не спала, а находилась в необъяснимом гипнотическом трансе. Мое взвинченное состояние ослабило действие бабкиного прикосновения, и на этот раз я смогла придти в себя раньше ее нового появления. Я начала догадываться, что в ее планы вовсе не входило помочь мне выбраться отсюда, во всяком случае, в ближайшее время, хотя никак не могла понять, зачем ей нужно мое присутствие. А может она прячется здесь от людского мира и боится, что мое вызволение отсюда раскроет ее тайное убежище? Бред какой-то! Кому может мешать старый человек? Нет, думаю, все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Кроме того, у этой тайны имелся еще один персонаж.

Почти уверенная в том, что раненный мужчина это именно Снегов и подозревая, что его сон тоже не совсем обычен, я решилась подойти к нему и разбудить, во что бы то ни стало. У человека, ослабленного сильной травмой, возможно, просто не хватало сил очнуться самому без внешней помощи от бабкиного гипноза. Я осмелилась приподнять компресс на груди мужчины – на чистой коже ни царапины – и я убрала его совсем, но повязку на голове трогать не рискнула, так как на виске вновь проступило свежее пятно крови.

Вдруг Роман открыл глаза и, не мигая, уставился прямо на меня. В его взгляде чувствовалась неуверенность и страх потерявшегося человека. Одно из двух – либо мужчина ничего не помнил, либо напротив вспомнил все до последнего момента взрыва и сейчас гадал, на каком он свете.

– Вы Роман Снегов?

– Кто вы? – спросил он, игнорируя мой вопрос.

Я решила первой рассказать все, что со мной произошло – и как я заблудилась и очутилась здесь, и про чудную хозяйку избушки, что приютила нас обоих, и про странный нескончаемый день. Мужчина слушал молча, не перебивая и почти не мигая, но по выражению его глаз я догадалась, что он, если и слышал меня, то все равно не воспринимал адекватно. А может быть, он на самом деле вообще видел совсем не то, что я?

– Почему вы молчите? Вы меня слышите? Вы помните, как сюда попали, Роман?

Я нарочно назвала мужчину по имени и по тому, как тот вздрогнул, поняла, что не ошиблась. Это действительно был Снегов. Я же пока решила не называться, хотя вряд ли он меня помнил. Во всяком случае, до тех пор, пока Роман сам не спросит, представляться, а тем более рассказывать что-либо лично о себе мне не хотелось. Я не собиралась ворошить старое, только глупых разборок с прошлым мне сейчас не доставало.

– Я ничего не помню, очень голова болит, – Снегов застонал, схватившись за повязку.

В этот момент в избу вошла бабка. Она проворно подскочила ко мне, выхватила снятый компресс и быстро приложила его к груди мужчины. Роман тот час же закрыл глаза и снова отключился.

– Не делай больше этого, – строго произнесла хозяйка, как приказала, зыркнув на меня глазами – льдинками.

– Почему вы не даете ему придти в себя? Вы ничего не объясняете, а поступаете очень странно. Я знаю этого человека, и мы вместе с ним могли бы сами выбраться отсюда. Раз вы не хотите помочь, ну тогда хоть не мешайте мне, – я попыталась оттолкнуть старуху от лавки, но странное дело, руки мои бессильно опустились, до бабки я даже не смогла дотронуться.

– Да не держу я тебя. Уходи, если сможешь, только ведь убедилась сама, что одной тебе отсюда выбраться не получается. Вот и привел сюда твой путь – именно тобой выбранный путь, ты сама сюда пришла, значит, так было надо.

– Надо? Кому было надо?

– Тебе самой.

– Мне самой? Зачем? Бред какой-то, – возразила я и подумала, что глупо вступать в дискуссию с сумасшедшей бабкой, съехавшей с катушек в глухомани от одиночества.

Злость и понимание собственного бессилия все больше овладевали мною. И отчаяние, дикое отчаяние от безумия происходящего вокруг. К тому же я вполне отдавала себе отчет в том, что как бы в прошлом не относилась к Снегову, сейчас уже не смогу оставить его в таком беспомощном состоянии во власти безумной старухи. Я опять попыталась взять его за руку, но меня остановили резкие слова хозяйки:

– Не тревожь его, иначе он может умереть – слишком серьезна рана на голове. Пока не удалось с ней справиться – на это мне еще нужно время.

Я давно обратила внимание, каким современным языком разговаривала со мной старуха, будто постоянно вращалась среди людей или, по крайней мере, читала газеты. Эту очередную ее странность я отметила для себя до поры до времени, чтобы осмыслить позднее, а пока сделала вывод, что в свою очередь и меня бабка должна прекрасно понимать.

– Время? Кстати, а что тут у вас творится со временем? Часов никаких нет, день тянется бесконечно, солнца не видно, но и ночь никак не наступает. Или я все-таки брежу, и ничего вокруг меня этого нет и никого со мной тоже нет, – я постаралась, как можно выразительнее обвести руками вокруг себя, даже не надеясь на вразумительный ответ.

– Не я призвала вас сюда – вы сами здесь очутились. Сначала он, и это произошло действительно по воле случая, но с тобою все не так-то просто. Думаю, ты здесь оказалась, чтобы помочь мне спасти его, – бабка бормотала слова, даже не глядя в мою сторону, потом набросила на голову неизменный платок и снова вышла из избы.

Меня обдало резким запахом, который обычно бывает после сильной грозы. Такой воздух получался на выходе моего домашнего ионизатора. Озон? Я вспомнила, что каждый раз, когда старуха оказывалась рядом, появлялся запах грозовой свежести. Да, не проста бабка! На этот раз, покинув дом, она не усыпила меня. Почему? Я рискнула выйти на улицу и обследовать окрестности, до сих пор мне так и не удалось пройти дальше околицы. Сначала я решила осмотреть двор, откуда хозяйка все время появлялась с едой в современной посудине. Но ничего особенного там увидеть не удалось – старая поленница и сплошной деревянный забор. Я обошла дом вокруг и вернулась к калитке, которая на это раз оказалась распахнутой настежь – значит, выход свободен.

На улице по-прежнему глухо и безлюдно. Я решительно двинулась по утоптанной тропинке, но вскоре путь преградил знакомый ручей, а дорожка заворачивала, и я неожиданно оказалась за бабкиным подворьем. Предполагая, что и с геометрией пространства здесь может быть все не так просто, я со всех ног побежала вниз по улочке и наткнулась на знакомую табличку. За столбиком с надписью ВЫСЕЛКИ тропинка обрывалась, и дальше шумел сплошной лес. Все, мой путь замкнулся. Я бродила по замкнутому кругу, и мое время кружило вместе со мной. Я оказалась в ловушке – в ловушке времени и пространства, а сумасшедшим балом здесь правила псевдобабка, генерирующая озон. Вспомнилось, что она говорила про мой путь, что я сюда попала неспроста. Может, на самом деле кто-то в праве вершить наши судьбы, и я оказалась в этом тайном месте, чтобы помочь спасти Романа? Если все обстояло именно таким образом, тогда выбраться из ловушки мы действительно сможем только с ним вдвоем.

– Только вдвоем! – внезапно четко прозвучало у меня в голове.

Необходимо срочно вернуться в избушку, но обратная дорога вдруг оказалась намного длиннее, чем раньше. Или это я шла очень медленно? Еще издали я разглядела, что у входа меня ждали, но когда подошла к самому дому, хозяйки во дворе уже не было. В избе по-прежнему стояла настороженная тишина, и я сразу почувствовала – что-то изменилось. На голове Романа белела свежая повязка, а грудь стянул блестящий бабкин платок.

Старушка как всегда появилась очень тихо, и не проронив ни слова, встала рядом со мной. Я попыталась коснуться ее руки – убедиться, что она вполне материальный объект, но неожиданно наткнулась на холодную упругость, и отчетливо разглядела между нашими руками слой воздуха.

– Так тебя все-таки нет! – от неожиданности я вскрикнула так громко, что мужчина вздрогнул и открыл глаза.

– Я нахожусь в капсуле своего времени, мы не можем контактировать непосредственно на физическом уровне. Вы пробили брешь в другое пространство. Моя задача как можно быстрее ликвидировать возникший контакт, но я не могу этого сделать, пока вы оба пребываете здесь.

По растерянному изумлению в глазах Романа было понятно, что он тоже слышал этот бред. В то же время я отметила, как при разговоре сама старуха даже рта не раскрыла ни разу. Она продолжала молча стоять рядом со мной и не стала препятствовать, когда я решила подойти к лежанке и коснуться руки раненого.

– Вы слышали сейчас что-нибудь? – обратилась я к мужчине, стараясь поймать на себе его беспокойный взгляд.

Не говоря ничего, он только зажмурил глаза и слегка покачал головой, будто прогонял наваждение. Я решила, что надо незамедлительно ввести его в курс дела, при этом постараться так описать происходящее вокруг, чтобы это не выглядело для него бредом сивой кобылы. Но сначала мне пришло в голову проверить внезапно мелькнувшую догадку.

– Если вы можете говорить, скажите, что и кого вы видите сейчас перед собой?

– Я вижу деревенскую избу, незнакомую женщину, то бишь вас, и большую игрушку в виде робота, похожая была у моего сына, – Роман отвечал тихо, но вполне вразумительно.

Все правильно, моя догадка оказалась верной – нашего спасителя, или тюремщика, уж не знаю кого, каждый из нас воспринимал по-своему. Я подробно рассказала Роману все с того самого момента, когда пошла в лес по грибы. Недоверчивость не исчезала из его глаз, но мужчина меня не перебивал, и я осмелилась доложить, какие выводы смогла сделать из всего происходящего вокруг нас.

– У меня здесь такое ощущение, будто время для нас остановилось, и все, что с нами случается, происходит вне нашего времени и вне обычного для нас пространства. Мы как будто выпали из своего мира и провалились либо в прошлое, либо в будущее, а может и вовсе в какой-то параллельный мир, поскольку я наблюдаю здесь какую-то смесь из всего этого. Но, если ваше появление в таком аномальном месте я еще как-то могу объяснить взрывом, возможно именно его силы хватило, чтобы пробить брешь в мироздании, то мое появление здесь объяснить затруднительно – ничего такого особенного со мной не происходило. Если только не высвободилась какая-то особая психическая энергия, когда меня охватила жуткая паника оттого, что я заблудилась.

– Вы хоть сами то понимаете, какую ахинею несете? Я скорее поверю, что мы с вами находимся в дурдоме, чем в инопланетян. Кстати пребывание в оригинальном пансионате вполне могло бы объяснить и то, что вы знаете мое имя. И потом я не понимаю, о каком взрыве вы говорите? – раздраженно пробурчал Роман, неприязненно глядя на меня, будто это я была виновата в его плачевном состоянии.

Ну, что ж, правильно я решила пока не напоминать сердитому господину Снегову о нашем давнем знакомстве, боясь затруднить с ним отношения – не хватало нам еще начать вспоминать прошлые обиды. Мужчина сделал попытку приподняться, но со стоном только смог принять сидячее положение. Видно было, что на большее у него не хватило сил. От движения бабкин платок соскользнул с его груди на пол и ручейком расплавленного металла потек в мою сторону. Страха я не испытывала, напротив непроизвольно протянула руку и ручеек, свернувшись каплей ртути, плавно вкатился мне на ладонь.

Внезапно все вокруг меня погрузилось в абсолютную тишину, а сама я начала стремительно подниматься ввысь. Я летела вертикально вверх и спокойно наблюдала, как сворачивалась внизу в зеленую точку аномальная деревенька, а я продолжала подниматься еще выше и уже видела всю нашу планету в виде голубой капли, будто стремительно удалялась от нее в неведомое пространство космоса. Кажется, еще немного и мой мир исчезнет навсегда, еще чуть-чуть и мне никогда не вернуться назад, не найти обратной дороги, слишком маленькой стала голубая капля. И мне вдруг стало так хорошо, как никогда не бывало раньше, страха не было, а только внезапное ощущение счастья захватывало меня оттого, что все невзгоды, неудачи и ошибки остались в старом мире. Возвращаться туда я не хотела, у меня оставалось только одно желание – продолжать лететь дальше.

Ощущение удара по щекам вернуло меня в реальность. Диспозиция изменилась – сейчас я сидела на лавке, а Роман стоял рядом, в руках у него извивалась серебристая лента. Бабка продолжала неподвижно стоять на прежнем месте возле стола.

– Что это было? – спросил встревоженный мужчина, продолжая меня трясти за плечи.

Мне и самой очень хотелось бы знать ответ на его вопрос. Сознание прояснилось окончательно, при этом я отлично помнила свой волшебный полет и красочно начала описывать его Роману.

– Хорош полет! Вы стояли в таком ступоре, будто ничего не слышите и не видите, хотя глаза у вас оставались открытыми. Вы начали стремительно бледнеть, и казалось, что даже дышать перестали. Хорошо, что мне хватило сил встать и вовремя подскочить к вам. У вас были ледяные руки. Я вспомнил, что вы мне рассказывали о загадочном платке, который внезапно соскользнул с меня и непонятно каким образом успел окутать вашу голову. И пока я не снял с вас эту странную вещь, вы никак ни на что не реагировали.

Снегов начал внимательно рассматривать серебристую ленту, которую осторожно продолжал удерживать одной рукой. От загадочного предмета, больше всего похожего сейчас на полоску легкого металла, исходил резкий запах озона, но на мужчину лента не оказывала никакого влияния. Я высказала предположение, что это есть некий источник энергии и на каждого из нас он действовал по-своему – Романа лечил, а мне устроил показательный полет.

– А вам не кажется, что вы могли и не вернуться из этого полета? По тому, что я видел, ваше состояние больше всего напоминало полную отключку, как у наркомана от передозировки?

– Но, тревожась за меня, вы смогли встать, чтобы помочь?

– Да, у меня было ощущение, что вы умираете.

– И все же, у вас хватило на это сил, хотя совсем недавно вы едва смогли приподняться, чтобы сесть?

– Выходит, что так.

– А как сейчас вы себя чувствуете? Вы можете идти?

– Пожалуй, да, а вы как себя чувствуете? Сами-то идти сможете?

– Я чувствую себя вполне нормально. Послушайте, Роман, а вам не кажется, что меня намеренно ввели в состояние транса, – поспешила я высказать новую догадку, только что осенившую меня. – Я уверена, что здесь, в этом тайном месте, ничего не происходит случайно. Думаю, это было проделано со мной умышленно, чтобы заставить вас мобилизоваться, собраться с силами, заставить вас захотеть жить. Той, которая представлялась мне хозяйкой, не удавалось вывести вас из тяжелого состояния, она каким-то образом поддерживала в вас жизнь, подключая, как сейчас понимаю, энергию платка, но и только. А, испугавшись за меня, вы смогли сами себе помочь.

– Вижу, вы совсем оклемались, раз снова начали фантазировать. Понимаете, я не очень силен в технических новинках и уж тем более не любитель фантастики, а потому не могу заставить себя принять всерьез ваши бредовые аргументы. Извините, но я слишком приземленный человек, чтобы верить в подобные чудеса.

– Ну, хорошо, начнем по порядку, – меня начинало злить упрямство Романа. – Скажите, какое последнее событие вы помните из своей жизни до пробуждения в этой избушке? Как вы можете объяснить свое появление здесь?

Я молча ждала ответа. Мужчина наклонился, провел по лавке рукой, и будто убедившись, что она его выдержит, присел рядом со мной и задумался.

– Как я здесь оказался? Не знаю. Последнее, что помню – поездку на машине в пригороде, за окнами мелькала ранняя весенняя зелень, жена с сынишкой радовались, что я смог наконец-то вырваться отдохнуть вместе с ними, – внезапно он замолчал, болезненная судорога пробежала по его лицу.

– Что с вами? Что вы вспомнили?

– Сильную вспышку света, наверное, это и был взрыв, о котором вы прочли в газете. Но если я здесь, значит, на месте аварии моего тела не обнаружили. Почему же тогда написали о моей гибели?

– Не знаю. Писали – взрыв был такой силы, что конкретно опознать тела было невозможно, все сгорело к тому времени, когда смогли осмотреть место происшествия.

– Или кому-то очень надо было всех убедить в том, что я погиб, – Роман зажал голову руками и застонал. – Неужели это правда и их больше нет со мной, и я никогда больше их не увижу?

Конечно, я сочувствовала человеку, внезапно потерявшему всю семью, но в то же время испытывала облегчение оттого, что Снегов наконец-то стал осознанно воспринимать происходящие события. Оставалось только подтолкнуть его к более активным действиям по нашему освобождению согласно сложившимся обстоятельствам.

– Роман, что вы сейчас держите в руках? Как вы считаете, что это такое? – я потянула за блестящую ленту, которую он так и не выпустил из рук, хотя мне очень не хотелось вновь касаться загадочного предмета. Ничего страшного со мной на этот раз не произошло – я ощутила лишь легкое покалывание в пальцах, но дальше рисковать не стала и тут же отдернула руку.

– Мне не остается ничего другого, как прислушаться к вашим аргументам – надо же от чего-то начинать отталкиваться. А может все-таки мы нечаянно попали на какую-то засекреченную базу, мало ли тайн у военных?

– Неужели вы думаете, что они до сих пор не смогли бы узнать о нашем проникновении на секретный объект, – я никак не ожидала от делового человека такого глупого предположения.

– Ну, можно допустить, что велись тайные опыты с такими категориями как время и пространство, процесс вышел из-под контроля, и в результате все так обернулось, что и свидетелей не осталось.

– Ну да, ну да, только остались роботы и автоматы, которые функционируют сами по себе и совершенно самостоятельно принимают решения, что с нами делать. Не кажется ли вам, что это слишком сильно и преждевременно для наших ученых? – меня все сильнее раздражало его желание приземлить то, во что мы вляпались.

Я решила, что настал момент, когда следовало представиться своему напарнику, а то получалась односторонняя связь – я прекрасно знала кто он, а обо мне собеседник не знал ничего, даже имени. Впрочем, похоже, это его совершенно не волновало – высказывает тетка свои бредовые идеи, а он такой весь правильный, хоть и травмированный, лихо отбивается от ее неразумных доводов. Ну, посмотрю я, что ты скажешь, когда узнаешь, кто я, – подумала я злорадно, и назвалась полным именем, не забыв напомнить при этом о нашем знакомстве в студенческие годы.

По мере того, как я объяснялась, выражение глаз Снегова менялось от недоумения и настороженности до смущенной неловкости. Казалось до него, наконец, дошла щекотливость ситуации, когда он считал, что находился в обществе незнакомой дамочки, а получалось совсем наоборот. Мы оба понимали, что с этого момента ему придется изменить свое отношение ко мне. Вот только интересно, в какую сторону он решит это сделать?

В тоже время я отдавала должное его выдержке – тому, как быстро он справился и с тем, что мы с ним оказались давними знакомыми, и с горестным признанием гибели своих близких. Я догадывалась, что Снегов, как личность очень сильная, глубоко запрятал свою боль, чтобы она не мешала ему сейчас, когда надо было собраться с силами, чтобы выбраться из западни, в которой мы оказались. Думаю, он уже в полной мере осознал, что только благодаря этой ловушке и остался в живых, но выкарабкиваться из нее нам все же придется собственными силами.

***

– Анна! Я правильно помню ваше имя? Если сейчас мы оба чувствуем себя вполне сносно, может, не будем больше разгадывать местные чудеса, а просто попытаемся выбраться отсюда?

Следуя истине, что выход надо искать там же, где вход, я предложила попытаться вырваться из ловушки в начале ложной деревни – там, где находился столбик с указателем веселого поселения. На том и порешили. Все время пока мы совещались с Романом, бабка, как ни странно, продолжала неподвижно стоять у стола, ни на что не реагируя. Но как только мы направились к двери, она вдруг быстро протянула в нашу сторону руку, оставаясь при этом стоять на прежнем месте. Не обращая никакого внимания на хозяйку, Снегов толкнул входную дверь, но она не поддалась. К нашему удивлению, вход оказался закрытым, причем никаких явных запоров мы не обнаружили. Я заметила, что при каждом толкании двери лента, которую я раньше принимала за бабкин платок, начинала интенсивно переливаться серебристыми искрами.

– Роман, я думаю, надо вернуть эту вещь, – указала я на светящуюся полоску на его плече.

Как только загадочный предмет оказался на руке бабки – фантома, входная дверь сама распахнулась, и мы беспрепятственно вышли на улочку. До памятного столба дошли легко и сразу же уткнулись в знакомый мрачный ручей. При одном его виде от безотчетного страха меня начала бить противная дрожь, а тело сводить болезненной судорогой. К счастью на Снегова жуткий вид околицы не произвел такого сильного впечатления, возможно, здесь сыграло свою роль положение рыцаря. Во всяком случае, я не заметила у него ни страха, ни сомнения в правильности выбранного пути. Увидев мое ужасное состояние, он тут же пришел на помощь – обнял и крепко прижал к себе. От ощущения настоящих мужских объятий сразу стало легче. Как давно никто меня так не обнимал!

– Не бойся, я тебя удержу, ты только постарайся шагать побыстрее и не смотреть под ноги, смотри только прямо и слушайся меня, – шепнул Снегов, переходя на «ты».

За душевное сочувствие я готова была простить Роману все прошлые обиды. Мы выбрали место, где угрюмый ручей перекрывали наиболее толстые сучья и вместе ступили на них. Быстро перебирая ногами, успешно пересекли преграду и очутились в привычном лесу. Я оглянулась назад – все также журчала вода в неприветливом ручье, на другом его бережку сплошной стеной возвышались могучие ели и не единого просвета, никакого намека на тропинку, по которой мы только что притопали из загадочной деревеньки. Я с облегчением вздохнула полной грудью, страх постепенно отступал – мы вырвались! Или нас отпустили? Все равно – мы на свободе!

– Мы свободны! – повернулась я к спутнику, но тут же осеклась, заметив его нездоровую бледность.

Только сейчас я обратила внимание на странный вид повязки на голове Снегова. Бинты таяли на глазах, как весенний снег на солнце – сначала повязка стала рыхлеть, становилась все прозрачнее, пока не исчезла совсем. На виске мужчины проступил глубокий не затянувшийся порез. Я испугалась, что при дальнейшем передвижении по лесу любое неосторожное движение или случайный удар веткой могут разбередить едва поджившую рану. Необходимо срочно ее перевязать. У меня с собой имелся лишь маленький носовой платок, но дамского платочка было явно недостаточно для серьезной повязки. И тогда я вспомнила о роскошном галстуке, который Роман в спешке запихнул себе в карман брюк. Им я и обвязала ему голову, положив на рану вместо тампона свой платочек.

Снегов в белой сорочке и с ярко-красным бандажом на голове в окружении лесной зелени выглядел так экстравагантно, что я не удержалась от улыбки. Перевязка явно пошла ему на пользу. После небольшого привала мы отправились дальше в глубь леса. Решили идти все время прямо от ручья и вскоре вышли к мохнатой ели, под которой совсем недавно – или все-таки сравнительно давно? – мне пришлось прятаться от дождя. Я сразу узнала это место и даже брошенная мною грибная корзинка по-прежнему валялась под разлапистым деревом.

Ободренные правильностью выбранного направления мы убыстрили шаги и вскоре услышали голоса людей. Я с радостью узнала вопли своих коллег – они во всю мощь своих молодых глоток выкрикивали мое имя. Еще немного и мы вышли к нашей стоянке. Веселая компания встретила нас радостными возгласами:

– Наконец-то! Ты опоздала почти на час. Мы уж решили, что заблудилась, и собирались отправиться на поиски, хотя здесь такой хилый лес, что и блудить то негде – куда ни двинь отовсюду выйдешь на дорогу. А кто это с тобой?

Я стояла опустошенная не столько шумной встречей своих коллег, сколько осознанием того, что времени, проведенного мною в тайном чужом месте, для них не существовало. Снегов, по-видимому, тоже это понял, но упорно продолжал помалкивать, предоставив мне самой объяснять его присутствие.

– Ух, ты, какого классного боровика нашла наша Анна! – женщины подскочили к Роману и стали беззастенчиво его тормошить.

Я вопросительно посмотрела на своего спутника, но он только слегка отрицательно покачал головой.

– Недаром говорят «мир тесен». Столько лет не виделись, живя в одном городе, а в лесу на грибной охоте встретились. Познакомьтесь – мой старый знакомый Роман, – я намеренно не стала договаривать его фамилию. – Ему немного не повезло – поранился в лесу, так что нам придется вернуться в город.

Пока дружная компания перебирала грибной урожай, я нашла в машине аптечку и осторожно сменила Роману повязку. Мой попутчик еще пытался хорохориться, отбиваясь от расспросов любопытных дам, но на фоне общего веселья особенно заметно было, как сильно он устал, к тому же рана вновь начала кровоточить, и я поспешила организовать наше возвращение в город.

***

По дороге к дому я пыталась собраться с мыслями, не зная, как поступить далее – сделать вид, что случайная встреча ничего не изменила в моей жизни или напротив дать понять Роману, как сблизило нас совместное приключение. Но Снегов все решил без моего участия – недаром слыл очень деятельным человеком. В город мы добрались поздно вечером и, конечно, расположились у меня дома, поскольку Снегов не хотел светиться раньше времени по своему адресу. Ничего не объясняя, он тут же связался с кем-то по телефону, и за ним быстро прислали машину. Расставаясь, мы ни о чем с ним не договаривались – просто откланялись. Я так устала, что мне было уже не до романтических отношений, хотелось только спать, и, едва коснувшись подушки, я мгновенно провалилась в глубокий сон.

Но и во сне не приходил покой. Мне снилось, что я стояла на краю шумного мрачного леса и, задрав голову, смотрела в ослепительно синее небо. Там стремительно удалялась от меня огромная блестящая птица, она махала мне крыльями, будто прощалась со мной навсегда. Я проснулась со слезами сожаления, что никогда, никогда больше не увижу эту чудесную птицу, не соприкоснусь с ее волшебной тайной, не разгадаю ее. Все закончилось!

И уже окончательно проснувшись, я знала, что всю дальнейшую жизнь при воспоминании о своем приключении буду жалеть, что не попыталась преодолеть свой страх, не задержалась в ловушке времени. Может, мы все-таки поспешили выбраться оттуда? Нас ведь никто не гнал. И задержись мы там чуть подольше – кто знает свидетелями, каких чудес мы бы еще стали?

Следующий день я провела в полном безделии и бездумии – ни на что не было ни сил, ни желания. Звонок телефона. Это Роман:

– Сейчас за тобой придет машина, пожалуйста, приезжай. Надо поговорить, – произнес он сухо и так серьезно, что я ни минуты не сомневалась в необходимости своего визита.

Меня быстро доставили в загородный дом Снегова. К тому времени он успел пройти медицинское обследование, и врачи подтвердили полное его выздоровление. Что же касалось раны на голове, то сейчас она также не вызывала у них серьезных опасений. Но было одно НО! У Снегова оказались смещенными все внутренние органы – то, что должно было находиться слева, сейчас спокойно располагалось справа и, наоборот, в том числе и сердце, как, если бы мужчину рассматривали в зеркале. Но после пребывания в аномальном месте нас с Романом уже трудно было чем-либо удивить. Я видела, как спокойно он отнесся к своей трансформации, чего никак нельзя было сказать о врачах. Значит, удивившись шраму на левом запястье мужчины в загадочной избушке, я тогда все-таки верно вспомнила, что в юности Роман поранил стеклом именно правую руку.

Снегов и меня пригласил к себе для тщательного врачебного осмотра. Я, конечно, не стала отказываться от медицинской халявы такого высокого уровня. К тому же мне тоже было интересно, не произошли ли и со мной какие-нибудь метаморфозы. Но все у меня внутри оказалось в норме. Немного поразмыслив, я высказала предположение, как это можно объяснить тем, что я дважды осознанно пересекала границу аномалии, а Роман только один раз. Больше ничего путного в мою голову не приходило.

Основательно докладывать, кому бы то ни было о нашем с ним приключении, как я понимала, Роман не собирался. У меня тоже не возникало такого желания. Сомнительной славы нам совсем не хотелось, а последствия наших откровений не трудно было предположить. Восстановить свое «Я», вернуться в общество и заткнуть рот врачам – на все это у Снегова было вполне достаточно сил, влияния, а главное средств.

Жизнь входила в нормальное русло, и мы постепенно успокоились. Меня немного волновало то, как Роман сможет пережить утрату семьи. До сих пор, казалось, он просто не допускал до своего сознания факт ее гибели. Но и с этим Снегов справился. Я еще раз убедилась, какой все-таки недюжинной силой воли обладал этот человек. И жаждой жизни, как я поняла немного позднее.

Однажды я не выдержала и рассказала Роману свой удивительный сон про сказочную птицу.

– Я думаю, это было прощание, – закончила я свой рассказ.

– Не знаю, что это было, или кто это был, но я очень благодарен им – и не столько за свое спасение, сколько за то, что они привели за мной именно тебя. В одиночку я бы не выкарабкался, и если бы даже выбрался, продолжать жить один бы не смог, не захотел, – он подошел ко мне, обнял за плечи и развернул лицом к себе так, что наши глаза встретились. – Ты останешься со мной?

В его глазах я прочла и страх, и сомнение, и надежду.

– Я уже с тобой, разве ты до сих пор этого не понял?

– Спасибо, иногда я думаю, что сама судьба послала мне тебя.

– И нас обвенчали небеса! – я засмеялась, стараясь скрыть охватившее меня волнение.

Впервые после возвращения из шального леса мне стало легко и свободно общаться с Романом. Я так боялась, что прошлое встанет между нами непреодолимой преградой и, прежде всего, я сама буду в этом виновата. Но сегодняшний Снегов не имел ничего общего с тем парнем, которого я знала когда-то в молодости. А может, закралась крамольная мысль, мы тогда просто поспешили? Возможно, то была первая попытка свести нас вместе, а мы этого не поняли, проглядели. И не разбегись мы тогда по разным дорогам, с горечью и обидой друг на друга, ничего страшного в нашей жизни и не случилось бы, и мы до сих пор жили бы долго и счастливо. Я высказала свое внезапное предположение вслух, на что Роман только укоризненно покачал головой.

– Нет, не думаю – скорее всего, при таком раскладе мы уже давно бы разбежались. А сейчас нас вместе свела такая дивная тайна, настолько крепко нас повязала своими чудесами, что расстаться мы уже не сможем никогда. Отныне ты всегда будешь со мной, а с нами наша тайна и мы никому не станем ее раскрывать. Как ты думаешь?

– Конечно, не станем – мы же не сумасшедшие.

И пусть я не услышала пламенных слов любви, пока не услышала, я была счастлива, потому что меня держал в объятиях мужчина, которого я могла сделать счастливым.

Я и только я!