Читать книгу Светлана. Белая коза Альба - Нина Артюхова - Страница 4

Шофер открыл дверцу кабины:

– Садитесь, товарищ младший лейтенант!

– Нет, нет, – сказал Костя, – я не один еду, с вами девочка сядет, а я в кузов.

На крыльце Светлана прощалась с хозяйкой, обнимала ее «в последний раз», и еще раз, и «в самый последний»… Несмотря на ранний час, были провожающие. Клетчатый узелок с вещами девочки, совсем легкий вначале, увеличился почти вдвое: каждый из маленьких Светланиных приятелей считал своим долгом сунуть ей что-нибудь «на дорогу» или «на память». Капитан нагнулся и поцеловал девочку в лоб:

– Ну, Светлана, счастливо тебе!

Она серьезно ответила:

– И вам тоже.

Капитан протянул Косте руку:

– Так имей в виду, Костя, эту неделю мы еще здесь, а дальше – догоняй!

– Догоню, товарищ капитан! Светлана, садись к шоферу.

Но клетчатый узелок уже полетел в кузов. Светлана подпрыгнула, стала на широкое твердое колесо и с ловкостью мальчишки перемахнула через борт.

– В кабину садись, тебе говорят! – уже строго сказал Костя.

– По-вашему, я буду в кабине сидеть, а раненый трястись в кузове?

Девочка преспокойно стала усаживаться поудобнее на сложенном брезенте.

– Ты слезешь или нет?

– Нет.

Голова Светланы исчезла за бортом. Капитан усмехнулся.

– Я вижу, скучать в дороге ты не будешь, Костя! Федя, дай ей шинель какую-нибудь, ведь ее продует, она совсем раздетая.

Костя, стоя на колесе, перешагивал через борт грузовика.

– Раненому все равно придется трястись в кузове.

– Зачем же вы-то сюда?

– Буду следить, чтобы тебя ветром на поворотах не выдуло.

Машина затряслась, загрохотала и поехала. У крыльца все махали ей вслед.

Светлана встала, держась руками за борт, и тоже замахала платком.

– А ну, сядь! – сказал Костя. – Завернись в шинель хорошенько, благо она тяжелая, придержит тебя хоть чуточку!

Светлана опустилась на коленки; ей хотелось еще разок посмотреть на деревню отсюда, издали. Но дорога сделала крутой поворот, и теперь за холмом уже ничего не было видно, только изломанные, изувеченные снарядами верхушки желтых осенних кленов.

На ветру было холодно, и оба уселись впереди на брезенте, под защитой кабины.

– Так, – сказал Костя, – значит, всякая кнопка рассчитывает, что ей удастся мной командовать?

– Где кнопка? – вызывающе спросила девочка.

– Вот она, кнопка! – Костя легонько щелкнул Светлану по небольшому, чуть вздернутому носу.

Девочка с негодованием отодвинулась от него:

– Не деритесь!

Машину качнуло на ухабе. Костя схватился за больную руку.

– Вот видите, – сказала Светлана, – не послушались меня, растрясете руку, будет опять как ночью!

– То есть, что это «будет опять как ночью»? – удивился Костя.

– А вот то самое.

– Уж очень ты глазастая!

Они выехали на шоссе. Светлана опять привстала на колени.

– Ты что?

– Так. Посмотреть. Отсюда нашу школу видно.

Грузовик поехал быстрее. Светлана села и больше уже не оборачивалась.

– Ты здесь давно живешь?

– Нет. Маму как раз перед войной сюда перевели.

– А в Москве бывала когда-нибудь?

– Была один раз… папа поехал и меня взял.

Костя замолчал. Это было как с его рукой: с какой стороны ни дотронься – больно.

– Товарищ лейтенант, а вы в Москву в командировку едете?

– В командировку.

– А потом опять на фронт вернетесь?

– Потом опять вернусь.

Девочка кивнула головой, как бы успокаивая лейтенанта, что больше она его об этом расспрашивать не будет: мало ли что – может быть, военная тайна.

– А что у вас с ногой, товарищ лейтенант?

– С какой ногой?

– Вот с этой, на которую вы немножко хромаете?

– Ты и это уже разглядела, глазастая? Эту ногу я еще весной об немецкую мину ушиб.

– Это которые в земле лежат?

– Нет, которые с неба падают.

Светлана сейчас же поняла:

– Ага. Миномет. Товарищ лейтенант, вот, наверное, мама ваша обрадуется, когда вас в Москве увидит!

– Откуда ты знаешь, что у меня мама в Москве?

– А я ночью слышала, как тот, другой лейтенант сказал, что вы маму в Москве повидаете.

– Не совсем точные сведения, – возразил Костя, – мама моя не в Москве, а под Москвой живет – тридцать километров.

– Ну так что ж, увидитесь все-таки с ней?

– Увижусь, конечно.

– Вот я и говорю – обрадуется. Товарищ лейтенант, вы мне скажите, как вашего капитана зовут, и адрес дайте.

– Зачем тебе?

– А как же! Он сказал, чтобы я ему писала из Москвы.

– Дело важное, – согласился Костя. – Вот тебе блокнот, вырви страницу и записывай номер полевой почты.

В солдатских карманах всегда бывает тесно. Вместе с блокнотом Костя вынул и положил на колени фотографию и два письма.

– Это вашей мамы карточка? – спросила Светлана и вдруг покраснела и смутилась, как смутился бы взрослый человек, совершивший бестактность: девушка, снятая на фотографии, не могла еще быть ничьей мамой.

Костя засмеялся, тоже слегка покраснев:

– Нет, это просто одна знакомая. Нравится тебе?

– Нравится. Красивая очень.

– А мама моя вот.

Светлана долго и внимательно разглядывала фотографию. Наконец, вздохнув, сказала с глубоким убеждением:

– Она очень хорошая, ваша мама!.. А вашу знакомую Надей зовут?

– Ты что – цыганка или Шерлок Холмс?

– Нет, я просто глазастая. Вот здесь на конверте написано: «Надежде Сергеевне Зиминой». Написали письмо, а отправить не успели – сами поехали.

– Почему все-таки ты так уверена? Может, это маму мою Надеждой Сергеевной зовут?

– Не-ет! Вашу маму Зинаидой Львовной зовут. И фамилия Лебедева, как у вас. Ей вот это, другое письмо, без конверта, треугольничком сложено!

«Ну и бес эта девчонка!» – подумал Костя, расхохотавшись и краснея все больше и больше.

– Ладно, проницательная женщина, вот тебе карандаш, пиши: «Капитан Шульгин…»

Когда адрес был записан, Костя стал опять раскладывать по карманам свое имущество.

– Странно все-таки, – сказала Светлана. – Вам руку только перевязали, и все. Когда рука ранена, ее полагается вот так еще чем-нибудь широким к плечу подвязать. А то вы ее и туда и сюда…

Костя усмехнулся:

– У нас в медсанбате врачи и сестры тоже очень опытные. Они так и сделали. Только я эту повязку снял.

– Ага, – понимающе сказала Светлана. – Чтобы не так страшно было вашему капитану?

– Чтобы не так страшно.

– Вы бы хоть в карман ее положили, повязку. Теперь и подвязать нечем.

Светлана подумала с минуту, нагнулась к своему узелку, порылась в нем и решительным движением вытянула шелковый вязаный шарф.

– Согните руку. Держите так… Ну вот… – Она перекинула шарф ему на шею и завязала узлом. – Ведь лучше, правда?

– Красота! И шарф у тебя какой нарядный… шелковый… полосатенький. Откуда такой взялся?

Она ответила:

– Это мамин шарф.