Читать книгу Голос крови - Нина Еперина - Страница 14

На полке стоял будильник и тикал на всю лабораторию. Таня поглядывала на него искоса правым глазом, а левый держала на окуляре, не отрываясь от микроскопа. Она ждала обеденного перерыва. Они с Сашей договорились вместе пойти в столовую на углу соседней улицы. Но как тут оторваться, когда левым глазом нужно было следить за реакцией в процессе, наблюдая, как именно в клетке происходит замещение фтора на водород и при этом почти не изменяется объем молекулы. А еще нужно было правым глазом читать инструкцию с подсказками. Она же не опытный лаборант, а только начинает понимать, что именно видит в микроскопе.

Таня знала, что кровь состоит из эритроцитов, гемоглобина, тромбоцитов и лейкоцитов. Что эритроциты рождаются в костном мозге, что у них вначале есть ядро, но в момент созревания они теряют это ядро и поступают в кровь уже без ядра! Почему? Может, они потом его приобретают, точнее говоря, это именно кислород становится ядром в клетке эритроцита? Может, это и есть тот самый «захват» кровью кислорода и замещение уже в ней фтора? Кто бы это все расшифровал?

Она уже знала, что эти пер фтор углероды, для нее более понятные, если разложить их на три слова, химически инертны, но почему? Инструкция говорила, что эта «шуба» из фтора нужна именно потому, что она связана с углеродом, и что еще это слабо полярные соединения, в которых растворимость газов увеличивается по мере уменьшения их полярности.

Она пыталась все это высмотреть в микроскоп. В какой же момент наступает момент, когда фтора уже нет, а кислород уже «зацепился» за эритроцит и заместил фтор для дальнейшей транспортировки? Она ждала этот момент, подглядывала в микроскоп, а сама читала: «Растворимость газов в чистых жидких ПФУ очень высокая. Именно это и дает возможность доставлять кислород через мельчайшие капилляры в кровеносную систему всего организма. Перфторуглероды не ингибируют деления лимфоидных клеток в культуральных системах и не продуцируют аберраций хромосом в делящихся клетках, они могут служить хорошим субстратом подложек для культивирования клеток. Понижая вязкость крови, оно одновременно усиливает эффективность ПФУ-эмульсии в условиях жировой эмболии в кровеносном русле».

Хорошо бы еще и понять, что все это на самом деле значит? Таня делала умное лицо и вид, как будто все понимает. А на самом деле была дуб дубом! Смешно! Как это все вообще возможно понять? Наверное, это ей не дано? Или дано? Может быть когда-нибудь и она «врубится» во всю эту канитель!? Но сейчас….

Таня вспомнила самую первую устную инструкцию, которую им прочел Феликс Иванович в самый первый день знакомства с лабораторией и ее группой. Тогда профессор усадил их, как школьников, за стол и прочитал настоящую лекцию! И, что характерно, все стояли у них за спиной и слушали. Весь коллектив! Хотя наверняка знали все наизусть! Похоже, работала система энергетического биополя большого Ученого и Человека. Уважения, другими словами. Тане даже показалось, что вся лаборатория напоминает группу фанатов, которые смотрят в рот своему лидеру и готовы за ним и в огонь, и в воду….

Это было просто замечательно! Тане это очень понравилось, и она сама себе сказала, что принимает такие отношения, и тоже будет стараться и в огонь, и в воду, и вообще…. Тем более, что это архи важно для нее самой в первую очередь. А Феликс, как она сразу для себя назвала его, вдохновенно вводил их в курс дела:

– Ребята! В нашей лаборатории мы изобретаем новый препарат. Это будет заменитель человеческой крови. Научное название его – перфоран, однако чаще препарат этот начинают называть «голубой кровью». Мы сами начинаем называть, потому что первые полученные пробы и, правда, имели бело-голубой цвет. Препарат действительно представляет собой жидкость голубоватого цвета, которая помимо многих необычных свойств, обладает и поистине уникальным – доставлять кислород через мельчайшие капилляры всему организму человека. На сегодняшний день в нашей стране возникла катастрофическая нехватка донорской крови, и нужда в ней все возрастает. Вы сами знаете, что у нас происходит в Афганистане и в других «горячих точках». Поэтому в наших верхах забили тревогу. Вот и родилась срочная программа «Искусственная кровь». А мы, как исследователи, которым поручено это тонкое и деликатное дело – заменитель человеческой крови, и приступили к работе. Да! А что это значит? Это значит, что наш заменитель, в виде перфторуглеродов, которые и дали название нашей крови, – слабо полярные соединения, химически инертные, что и позволяет нам замещать водород на наш фтор и при этом почти не менять объем молекул, НО… – Феликс поднял палец. – понижать ее вязкость! Это и есть самое главное! А понижая вязкость крови, оно одновременно усиливает эффективность ПФУ-эмульсии в условиях жировой эмболии в кровеносном русле. То есть не засоряет наши сосуды, в том числе и тромбами. Поэтому и родилась идея создания их бинарных смесей, в которых достоинства и недостатки двух разных видов ПФУ-компонентов компенсируют друг друга. Но по ходу исследований мы столкнулись с массой нюансов, которые заставляют нас проводить исследования очень досконально, на подопытных животных, кроликах и мышах, до момента проведения исследований на людях. А проблемы есть! Как заставить защитные формы нашего организма «не видеть» наших заменителей и не вступать с ними в «последний смертный бой». Я так думаю, что нежные женские руки – Феликс Иванович поклонился в сторону Танюшки. – нам очень пригодятся для тонкой работы за микроскопом. У вас глазки молодые и вы будущий врач, поэтому мыть пробирки будет для вас просто кощунственно и делать это будет кто-то другой. Да? Таня.

– Я очень даже согласна! – Танюшке понравилось замечание про пробирки.

– А Александр нужен мне для мужской работы. Он будет на передовой сражаться с этими самыми «защитниками» нашего организма. Разбираться с тромбоцитами. Да?

– Я всегда готов! А что же там страшное происходит с ними? – с улыбкой удивился Саша.

– А происходит следующее! – воодушевился Феликс Иванович. – Все медицинские препараты в виде микрочастиц в той или иной степени реактогенны, то есть могут вызывать у некоторых пациентов боль в крестце, озноб, покраснение кожи, одышку. Подобный синдром иногда наблюдается и при внутривенном введении жировых эмульсий без перфторуглерода, применяемых для парентерального питания, и липосом, используемых для направленной доставки лекарств, а также при кровопотерях во время хирургических операций. Эти симптомы могут быть блокированы. Кровь – сильно структурированная, достаточно вязкая жидкость, текущая в пульсирующем режиме по сосудам – эластичным трубкам переменного сечения. В такой системе могут возникать нелинейные кооперативные явления, как на макроуровне при переходе от одного диаметра сечения сосудов к другому, так и на микроуровне, в пределах одного сечения, за счет взаимодействия форменных элементов крови и белков плазмы! То есть в ней возможны, грубо говоря, как в водопроводе засоры. Вот это и будет твой фронт работ! Понял? Александр! Готов?

– Всегда готов! – подхватился со стула Саша и уже вскинул руку к виску.

Все засмеялись. Атмосфера сразу стала своей, домашней, и все стали дружно общаться с новичками. Всей лабораторией…, а потом пили чай….

А сейчас Танюша пялилась в микроскоп и пыталась понять, как же оно там заменяется и захватывает этот самый кислород. Что там говорит инструкция? Таня опять скосила глаз в инструкцию:

«ПФУ-соединения приблизительно в два раза тяжелее воды и в ней практически не растворяются, поэтому для целей кровезамещения необходимо приготовить эмульсию из них. Для ее изготовления требуются поверхностно-активные вещества, в противном случае смесь будет плохо эмульгироваться и быстро расслаиваться. Если они хорошо очищены, то слабо токсичны, и выводятся из организма в течение нескольких часов. Реология крови является существенным параметром гидродинамики кровотока, сильно влияющим на вязкость, а следовательно, определяющим как нагрузку на сердце, так и скорость кровотока. Вязкость крови может изменяться в десятки раз при развале структур эритроцитов типа «монетных столбиков», изменяя их упругость и ориентационные свойства, а также при нарушении белкового состава крови. Чтобы вся система организма была бы «прозрачной» для распространения кислорода, необходимо согласовать кислородное напряжение в каждом локальном объеме со скоростью его диффузии в ткань. По мере падения кислородного напряжения должно уменьшаться сопротивление его потоку. Тогда поток (транспорт) кислорода оставался бы достаточным для обеспечения любого органа даже в условиях его интенсивной работы».

«Ага! – подумала Таня, рассматривая жидкость под микроскопом. – Что там у нас с этими столбиками? Воот! Разъезжаются. Значит, эритроциты изменяют свою упругость и свой белковый состав? Так что ли? Это значит, что они разлиплись, так что ли? Точно! Разлиплись. Столбики разорвались. Ага! Это, хотя бы, понятно. А как они теперь заместятся? Растворятся что ли? У кого бы спросить?

Таня повертела головой по сторонам, но все были заняты, каждый своей работой.

Вдруг в лабораторию вошла целая толпа народу. И все в накинутых на пиджаки белых халатах. И, главное, все сразу остановились у Танюшки за спиной. Таня тут же испугалась, вспотела со спины и даже голову в плечи втянула.

«А вдруг они у меня что-то спросят, а я ничего не смогу им рассказать? – подумала она – Может бочком, бочком и в кусты…?»

Но никто не обращал на нее никакого внимания. Все слушали Феликса Ивановича, который явно продолжал свой начатый за дверью лаборатории рассказ:

– Да. Так вот! Сегодня над созданием заменителя природной крови работают ученые США, Англии, Японии. Но дела у них там идут не слишком успешно. «Голубую кровь» вводить в организм в чистом виде нельзя, требуются особые добавки, и в их подборе именно наши ученые из нашей провинциальной лаборатории продвинулись гораздо дальше своих зарубежных коллег. Вообще, огромное внимание к заменителю крови конечно, не случайно. Самые видные медики считают уже сегодня, что перфоран поможет и при лечении таких грозных болезней, как гемофилия, белокровие, анемия и даже спид. «Голубая кровь» просто необходима также и при длительной консервации органов, предназначенных для пересадок. В основу нашего нового препарата были положены перфторированные углероды, способные растворять в себе кислород и углекислый газ, то есть выполнять функции газообмена, как и природная кровь. Сегодня мы, как и во всем мире, проводим свои опыты на животных. Так вот! В американских лабораториях животные погибают от закупорки сосудов. Дело в том, что ученые создают эмульсию из крупных капель, а чем крупнее – тем легче они слипаются. А делают они это для того, чтобы как можно быстрее вывести препарат из организма. А мы готовим эмульсии с мелкими частицами. В ходе наших испытаний особо впечатляющие результаты были получены при хирургических операциях на «сухом» сердце кролика – когда организм снабжается кровью посредством аппарата искусственного кровообращения, а сердце омывают и перфузируют отдельно. Перфузия перфораном дала прекрасные результаты. Хотя, вначале эти результаты приводили нас в шок. Мы думали, что это уже крах. Например, на какое-то время перфоран оседал в печени. Когда перфторуглероды проходят через печень, часть из них на какое-то время застревает в ней, но… потом сама собой «уходит». То есть вместо побочных неприятностей мы получили побочный положительный результат! Сегодня уже можно предполагать, что наше лекарство может даже лечить заболевания печени! Прошу вас в мой кабинет. – Феликс увел посетителей от Таниной спины, и она вздохнула свободно. Ура!

Танюшка повертела головой и обнаружила, что в углу за шкафом собралось несколько человек и о чем-то шепчутся. Ей стало интересно, она оторвалась от микроскопа и тоже подалась за шкаф.

– Что-то к нам комиссии подозрительно зачастили! – с выражением ужаса на лице проговорил Коля, еще один лаборант, в чьем лице было собрано все. Электрик, столяр, слесарь, и просто симпатичный парень. Он был местный, жил через забор от лаборатории и считал ее своим детищем. – Хоть бы не вздумали нас закрыть!

– Типун тебе на язык! Дело в том, что нам должны разрешить клинические испытания на людях, вот они и перестраховываются. Кому охота брать на себя ответственность. – сообщил МНС Петя. Этот тоже был из «старожилов».

– А нашу собаку им уже показывали? А? – Коля волновался. – А она, между прочим, даже ощенилась! И это с нашей искусственной кровью!

– Какая собака? И как это с вашей, ой, нашей кровью? – удивилась Таня. – А мне никто ничего не рассказывал.

– Здраасьте! – Коля удивился. – Об этом весь мир знает, а ты не знаешь. У нас во дворе живет собачка Жучка. Ее машина сбила, и мы ей целиком заменили кровь, представляешь? Потому что обнаружили поздно под крыльцом, где она отлеживалась целую неделю, или больше, пока гангрена не началась. Вот! И мы ее спасли! Она даже щенков принесла! Хочешь, потом покажу! Напомни мне.

– Хорошо. Напомню. – и Таня ушла на свое место. За всеми этими делами она, кажется, «пролетала» над обедом.

Было бы прекрасно, если бы Саша догадался заглянуть к ней в их часть лаборатории. Просто он находился на другой стороне здания с выходом прямо на основную дорогу, а она с выходом в садик и в тупик.

Конечно, работать в пригороде было очень неудобно, приходилось вставать в пять утра и ехать электричкой, а через день приезжать после лекций, с трех вечера и до ночи, но она была готова на любые издержки, лишь бы работать с Феликсом. Она в него поверила…

Саша как будто получил телепатический сигнал и нарисовался в двери. Танюшка помахала ему рукой, и он подсел на соседний стул.

– Сейчас у меня реакция закончится, и мы пойдем. Хорошо!

– Хорошо. А у вас тоже комиссия ходила?

– Ага! Все в белых халатах, сирьёзныиии! Жуть!

Таня вдруг поймала себя на мысли, что иногда начинает копировать интонации и манеры ба Тони и сама себе улыбнулась. Ей это даже понравилось.

– А ребята говорят, что это потому, что еще в прошлом, восемьдесят третьем году, Феликсу обещали разрешить клинические испытания. А сейчас уже скоро восемьдесят четвертый наступит. Кажется, дело сдвинется с мертвой точки! Ура! – тихо выкрикнул Саша.

– Ура! Ура! Ура! – подхватила Танюшка.

– Кстати! Как ты смотришь на то, чтобы перестать ездить на электричке?

– Что ты хочешь этим сказать? И будем ходить пешком?

– И не надо пешком. Наша уборщица, тете Маша предлагает снять у нее комнату. Ты согласна жить вместе с таким чудом, как я? А?

– Без росписи? Мои не поймут. Не хорошо.

– Ну, хорошо, раз нехорошо, то давай распишемся. Ты согласна?

– Уррааа!!!! – закричала Таня на всю лабораторию. – Сашка меня замуж позвал!!! Я согласна… – и, почему-то, вдруг заплакала.

По щеке покатилась большая, прозрачная, настоящая слезища! Саша поцеловал ее прямо в эту слезу, и она счастливо заулыбалась.