Читать книгу Красная строка - Нина Кромина - Страница 15

– Трофим! – позвала мужа баба Аня, выйдя на крылечко небольшого деревянного дома. – Трофи-и-м! Вот окаянный, снова сбежал.

– Любка! – крикнула соседку, копошившуюся во дворе. – Твой дома?

– Нету. Петро с Трофимом Игнатьевичем ушёл на какое-то собрание.

– Давно ушёл?

– Да минут десять назад.

– Вот паразит! Знаю эти собрания. Опять в стельку придёт. Как картоху копать, так он либо болеет, либо пьёт, – возмущалась баба Аня, ещё красивая женщина невысокого росточка, шестидесяти лет. Она спустилась с крыльца, на ходу застёгивая бордовую тёплую кофту. – Осень на дворе, огород убирать надо, а его и след простыл.

Тяжело вздыхая, вошла в сарай. Натянув на ноги, видавшие виды, запылённые галоши, взяла лопату и отправилась на огород.

Задний двор в двадцать соток земли, огороженный штакетником, встретил её тревожным шелестом усыхающей ботвы. «Делать нечего, придётся копать. Дожди скоро, – она внимательно посмотрела на сереющее небо, – а картоха ещё не убрана». Воткнув штык лопаты в землю, баба Аня с трудом выворачивала тяжёлые комья с розовеющими в них клубнями. Вдруг во дворе послышался лай собаки.

«Кого это ещё принесло?!» – подумала она, и, еле распрямив натруженную спину, опираясь на лопату, побрела к калитке.

– Шарик, дай лапу! Шарик, я же тебе сказал, дай лапу! – заплетающимся языком твердил дед Трофим, стоя на четвереньках перед собачьей будкой. Коренастый, в меру упитанный, с густой шевелюрой седых волос он выглядел забавно в этой неуклюжей позе. Опираясь на будку, с трудом поднялся и, увидав жену, сделал заключение:

– Дрессировки не поддается! Дурак!

– Зато ты у нас умный! Как огород убирать, так моментально исчезаешь!

– Цыть, старуха! Я на серьёзном мероприятии был!

– Смотри, какой уважаемый пришёл. Еле на ногах держится.

Видя, что дело принимает неприятный для него оборот, дед Трофим вдруг спросил:

– Анечка, а ты уже прилетела?

– Откель?

– Оттуда! – он указал пальцем на небо.

– Совсем рехнулся, старый дурень!

– Не! Я за будкой стоял и видел, как ты на метле улетела.

– Допился! Ну-ка, марш в дом спать! – она угрожающе приподняла лопату. – Я тебе покажу, улетела!

Дед Трофим мгновенно протрезвел и, понимая, что переборщил с полётом, тут же исчез за дверью дома.

– Ай-я-яй! Вот нализался! На метле! – она сняла грязные галоши и вошла вслед за ним.

Муженёк уже лежал на кровати, делая вид, что спит. Баба Аня, вымыв руки, громко поставила на плитку чайник и присела на стул возле кухонного стола.

– Анечка, покушать можно? Я жутко проголодался! – дед Трофим приоткрыл один глаз и искоса посмотрел на жену.

– Лежи, злыдень старый! – уже более миролюбиво ответила она.

Дед открыл второй глаз, понимая, что гроза миновала, поднялся с кровати.

– Да я что? Я ничего! Вот завтра пойду и весь огород перекопаю. А ты отдыхать будешь, – осторожно подошёл к столу и, ещё опасаясь гнева жены, присел чуть поодаль.

Наступило утро.

– Вставай, старый! На улице пасмурно, картошку скорее надо убрать. А то гляди, ливанёт, тогда в грязи будем её искать.

– Не могу, Анечк-а-а! Помираю я. Видно, моё время пришло, – дед Трофим сложил руки на груди и закрыл глаза.

– Чё мелешь языком своим поганым! Быстро вставай!

– Не могу, вишь, совсем ослаб. Ни руки, ни ноги не шевелятся. Сердце, оно не железное. Видно, износилось совсем.

– Может, врача вызвать? – недоверчиво оглядывая старика, спросила баба Аня.

– Ничем он мне уже не поможет. Дай мне спокойно помереть дома, дорогая моя Анюта. – А то увезут неизвестно куда, бросят старика на грязную постель, и помру я в горьком одиночестве.

Засуетилась тут жёнушка. Не знает, что делать, как мужу угодить.

– Трофимушка, может тебе чайку налить? Я сейчас травки заварю, медку достану.

– Завари, родная! Перед смертью не грех чайку попить, а то вдруг на том свете не дадут. Может, у них чай и не пьют вовсе.

Пока чайник пыхтел на плитке, баба Аня сбегала в кладовку, принесла мёд в маленькой баночке, припасённый на случай недуга. Травки крутым кипятком заварила и мужу подала.

– Вставай, родненький! Давай помогу тебе подняться, – приподнимая старика, посадила его в подушки. Попей чайку, глядишь и полегчает. Хочешь, я ещё тебе вареньица малинового принесу? Ты его так любишь!

– Неси, – обречённо ответил он.

Снова заторопилась баба Аня в кладовку, да открыв дверь, остановилась. В зеркальной дверце старого шифоньера, что как раз стоял напротив дедовой кровати, увидела муженька, размахивающего руками, и явно передразнивающего её. Смекнула она причину его внезапной болезни. Взяла веник и прошлась им по мужу.

– Вот тебе чаёк! Вот варенье! – кричала она на всю хату. – Марш, лентяй поганый, на огород!

– Что ты! Что ты, сумасшедшая! – огрызался дед, понимая, что оплошал. – Даже пошутить нельзя. Это репетиция была! Хотел посмотреть, как ты меня любишь, – на ходу натягивая штаны, он стремглав выскочил из дому. Его фигура замаячила на огороде. Громко залаял Шарик. Размахивая веником, словно дамокловым мечом, вслед за муженьком бежала баба Аня, грозя ему всеми небесными карами. А главное, картошка в этот же день была выкопана.