Читать книгу Опасный флирт - Нина Роуэн - Страница 2

Лондон

Март 1854 года

Лидия Келлауэй прижала блокнот к груди. Кеб, на котором она сюда приехала, покатился прочь, и стук копыт эхом отзывался от громады внушительных городских особняков, выстроившихся вдоль Маунт-стрит. Газовые фонари прожигали полуночную тьму, образовывая на булыжной мостовой лужи света.

Охваченная тревогой и страхом, Лидия глубоко вздохнула и подняла глаза на особняк номер двенадцать, на темном фасаде которого светились огнями прямоугольники окон. В окне первого этажа виднелся силуэт мужчины. Его фигура была пряма, высока и так неподвижна, что казалось, будто он окаменел.

Повернувшись к фонарю, Лидия открыла свой блокнот и пролистала страницы, испещренные заметками, уравнениями и диаграммами.

Еще до приезда сюда она написала его имя в верхней части чистого листа, а затем добавила к нему целый список пронумерованных пунктов, каждый из которых имел отношение к сплетням и предположениям, касающимся его семьи.

Пока Лидия проглядывала свои заметки, по шее побежали мурашки, и у нее возникло странное ощущение, что за нею наблюдают. Захлопнув блокнот, она покачала головой. Недовольная тем, что даже тени заставляют ее нервничать, Лидия стала подниматься по лестнице.

Едва она потянулась к звонку, как дверь рывком распахнули. Женщина в ярко-зеленом шелковом платье вылетела из дома столь стремительно, что едва не столкнулась на верхней ступени с Лидией.

– О! – Незнакомка отшатнулась, ее глаза широко распахнулись от неожиданности. В луче света, внезапно вырвавшегося из холла, Лидия разглядела, что глаза у незнакомки красные и припухшие, а лицо – залито слезами.

– Я… Простите, я… – сбивчиво пролепетала Лидия.

Покачав головой и крепко сжав губы, та протиснулась мимо и стала поспешно спускаться по лестнице.

За открытой дверью послышалось ругательство. Темноволосый джентльмен, от фигуры которого так и исходило напряжение, быстро пересек холл.

– Талия! – крикнул он.

Даже не взглянув на Лидию, он стал спускаться по лестнице следом за незнакомкой.

– Черт возьми, Талия, дождись кареты!

Оглянувшись на него, Талия сердито прокричала что-то ему в ответ. Слов Лидия не разобрала, но даже по тону было понятно, что сказала она что-то резкое, потому что преследователь остановился. Снова выругавшись, он пошел назад в дом, окликая на ходу лакея. Через несколько секунд слуга помчался по улице следом за Талией.

– Джон! – Высокий джентльмен повернулся, чтобы позвать второго лакея. – Приготовь экипаж и проводи леди Талию домой!

Поднявшись по лестнице, хозяин прошел мимо, слегка задев Лидию. Казалось, он вот-вот захлопнет дверь у нее перед носом, однако в последнее мгновение джентльмен остановился.

– А вы еще, черт возьми, кто такая?

От изумления Лидия лишилась дара речи.

Александр Холл, виконт Нортвуд. Лидия знала, что это он, знала совершенно точно, что перед нею тот самый человек, которого она искала, хотя прежде они никогда не встречались.

Несмотря на поздний час, костюм виконта был безупречен, без единой морщинки; стрелки на черных брюках острые, как лезвие бритвы, на шелковом жилете поверх белоснежной сорочки поблескивали золотые пуговицы.

Темные глаза виконта пробежались по Лидии. От этого взгляда – проницательного, оценивающего и холодного – у нее перехватило дыхание.

– Ну так что? – спросил он.

«Каждая квадратная матрица – это корень ее собственного характеристического полинома. Медальон, Джейн. Медальон».

– Лорд Нортвуд?

– Я спросил, кто вы такая.

Грубый баритон виконта пробирал до самых костей. Лидия подняла голову, чтобы посмотреть в его полуприкрытые глаза. Тени подчеркивали ярко выраженные славянские черты его лица, выдающиеся скулы, чисто выбритую линию подбородка.

– Меня зовут Лидия Келлауэй, – отозвалась она, силясь сдержать дрожь в голосе, и посмотрела на улицу, где на углу лакей остановил леди Талию. Сбоку от особняка отъехала карета и, громыхая колесами по булыжнику, покатила к ним. – С ней все в порядке? – спросила она.

– С моей сестрой все замечательно, – бросил лорд Нортвуд, – не считая того, что она самое упрямое и вечно недовольное существо, которое когда-либо ступало по земле.

– Это семейная черта? – не подумав спросила Лидия. Подобная бестактность настолько противоречила ее обычному поведению, что лицо запылало от смущения. Не слишком разумно оскорблять человека, от которого ей что-то нужно.

Лидии показалось, что она услышала, как заскрежетали зубы лорда Нортвуда, а затем она увидела, как раздраженно напрягся его подбородок.

Проследив за ее взглядом, он увидел, как лакей и кучер уговаривают леди Талию сесть в экипаж. Прежде чем усесться на свое место рядом с кучером, лакей победоносно помахал лорду Нортвуду. Карета покатила прочь.

Кажется, гнев Нортвуда затихал, и это придало Лидии отваги. У нее не было заранее заготовленного плана того, как вести себя, если она приедет к Нортвуду в разгар семейной ссоры, но уйти Лидия уже не могла.

Ее спина решительно выпрямилась, когда она посмотрела виконту в лицо.

– Лорд Нортвуд, прошу прощения за столь поздний визит, но я должна поговорить с вами. Речь идет о медальоне, который вы купили, – сказала она.

– О чем? – переспросил Нортвуд.

– О медальоне, – повторила Лидия. – О подвеске на цепочке, которую носят как ожерелье.

– Вы явились сюда в такое время, чтобы поговорить об ожерелье?

– Это очень важно. – Лидия ухватилась за дверную ручку, чтобы он не смог захлопнуть дверь перед носом незваной гостьи и оставить ее на ступенях. – Прошу вас, можно мне войти?

С минуту он молча смотрел на нее, а затем потер рукой подбородок.

– Келлауэй… – Между его бровями образовалась складка. – Вы имеете какое-то отношение к сэру Генри Келлауэю?

Лидия быстро кивнула.

– Он был моим отцом. Его не стало несколько месяцев назад. – Печаль горьких воспоминаний тяжким грузом навалилась на ее сердце.

– Сочувствую, – кивнул лорд Нортвуд. Хмурое выражение его лица слегка прояснилось, когда он обратил внимание на ее черное траурное платье.

– Благодарю вас. А откуда вы его знали?

– Мы оба занимались выставкой в «Хрустальном дворце». – Виконт устремил на Лидию такой долгий взгляд, что ей стало казаться, будто она видит, как в его голове роятся мысли. А потом он отошел в сторону и распахнул перед нею дверь.

Лидия шагнула в холл, осознавая, что он не отступил назад, чтобы пропустить ее. Ее плечо слегка задело его руку. Это прикосновение заставило Лидию отшатнуться, дыхание перехватило.

– А почему вы думаете, что ожерелье, которое разыскиваете, находится у меня? – спросил виконт.

– Я не думаю, лорд Нортвуд, – ответила Лидия. – Я это точно знаю. Меньше недели назад вы купили его в магазине мистера Гейверса вместе с русской иконой. – Ее подбородок вздернулся вверх. – Это ожерелье заложила моя бабушка.

Оттолкнувшись от двери, лорд Нортвуд шагнул вперед. Лидия замерла и лишь через мгновение поняла, что он хочет забрать у нее плащ. Она сбросила с головы капюшон и потеребила застежку.

Виконт встал позади нее – так близко, что она чувствовала жар его тела. Так близко, что ощутила его дыхание.

– Пойдемте в гостиную, мисс Келлауэй, – пригласил Нортвуд. – Вам лучше все объяснить.

Лидия направилась следом за ним в комнату и уселась там на диван, с усилием заставляя себя не скручивать блокнот в трубочку. Лорд Нортвуд сел на стул напротив. Невозмутимый лакей подал им чай, вышел и закрыл за собой дверь.

Сделав глоток чаю, лорд Нортвуд поставил чашку на стол и откинулся на спинку стула. При этом его длинное тело распрямилось, ноги вытянулись вперед. Несмотря на внешнее спокойствие, в нем чувствовалось внутреннее напряжение. Виконт напомнил Лидии хищную птицу, которая расправляет крылья и взъерошивает перед полетом перья.

– Итак?.. – спросил он.

– В письменном столе бабушки я нашла квитанцию. – Лидия пролистнула страницы блокнота, чтобы найти крохотный листочек бумаги. – Я не знала, что она закладывала мамины украшения.

Когда он взял залоговую квитанцию, его рука коснулась ее руки; даже сквозь перчатку Лидия ощутила твердые пальцы. Отдернув руку, Лидия сжала кулак.

– У вашей бабушки был целый месяц, чтобы выкупить заклад, – проговорил лорд Нортвуд, пробежав листок глазами.

– Я понимаю это, – кивнула Лидия. – Начнем с того, что я непременно выкупила бы украшение, если бы могла предположить, что его продадут так быстро. Я подумала, что мистер Гейверс мог еще не выставить медальон на продажу, а если и сделал это, то, возможно, его еще не продали. Но когда я приехала в магазин, мистер Гейверс сообщил, что продал медальон в прошлый четверг.

– Но как вы узнали имя покупателя?

Щеки Лидии залились краской.

– Мистер Гейверс отказался – и правильно, насколько я понимаю, – называть имя покупателя, – объяснила она. – Но когда он занялся очередным клиентом, я заметила позади прилавка книгу учета. И я смогла… позаимствовать ее ненадолго, чтобы посмотреть, с кем он совершил сделку.

На губах виконта заиграла улыбка. Лидия с невольным восхищением заметила, что при этом на его щеках появились ямочки, придававшие суровому лицу с резкими чертами почти мальчишеское выражение.

– Вы украли у мистера Гейверса книгу учета? – переспросил виконт.

– Нет, я ее не украла. – Лидия чуть рассердилась на него – так ей не понравилось слово «украсть». – Да, я действительно вынесла ее из магазина, но всего минут на десять. А потом дала мальчику шестипенсовик, чтобы он незаметно для мистера Гейверса положил книгу на место. В книге были указаны вы как покупатель медальона. Он все еще у вас, милорд?

Нортвуд поерзал на месте, а затем его рука скользнула в карман сюртука. У Лидии перехватило дыхание, когда она увидела, что он вынимает из кармана серебряную цепочку, а в ладони у него зажат медальон.

Посмотрев на медальон, Нортвуд потер большим пальцем выгравированное на блестящей поверхности изображение.

– Это феникс? – спросил он.

– Нет, не совсем. Точнее, это китайский феникс – фэнхуан, птица добродетели, силы и грации.

Виконт перевернул медальон, чтобы посмотреть на изображение на другой стороне.

– А дракон?

– Когда фэнхуан становится парой дракона, они вдвоем превращаются в символ союза… мужа и жены.

Взгляд его темных глаз устремился на ее лицо.

– Или мужчины и женщины, – тихо проговорил он.

Лидия с усилием сглотнула, пытаясь избавиться от внезапно возникшей сухости во рту.

– Сам… фэнхуан представляет собой воплощение инь и ян, – сбивчиво заговорила она. – «Фэн» – это самец птицы, «хуан» – самка. А вместе птица и дракон означают супружескую гармонию.

– А женщина? – спросил виконт.

– Женщина – инь, «хуан»…

– Нет, – перебил ее Нортвуд. Со щелчком открыв медальон, он протянул его Лидии, показывая хранящийся внутри миниатюрный женский портрет. – Я говорю об этой женщине.

Лидия даже не посмотрела на портрет – не смогла. Она устремила взгляд на лорда Нортвуда. Что-то сложное, но удивительно сокровенное пряталось в его глазах, словно он знал ответы на все ее вопросы, однако ждал, когда она сама ответит на них.

– Эта женщина… – проговорила Лидия, – моя мать.

Захлопнув медальон, Нортвуд сжал его большим и указательным пальцами.

– Она очень красива, – заметил он.

– Была красива, – уточнила Лидия.

«Синус двух тэта равен удвоенному произведению синуса тэты на косинус тэты».

Лидия повторяла про себя тригонометрическое равенство, пока не унялся угрожающий порыв нахлынувших на нее чувств.

– Зачем вы купили медальон у мистера Гейверса? – спросила она.

– Я никогда не видел ничего подобного.

– И не увидите! Медальон был изготовлен по заказу моего отца. Он из чистого серебра, хотя, подозреваю, вам это известно.

– Я действительно обратил внимание на искусную работу. – Произнося эту фразу, виконт отвел глаза от медальона и взглянул на Лидию. – И думаю, это действительно очень ценная вещь, если она привела вас сюда посреди ночи.

Лидия кивнула. Сунув руку в карман, она сжала пальцами лежавшую там маленькую статуэтку, а затем показала ее лорду Нортвуду.

– Мой отец привез ее много лет назад из Юньнани. Это нефритовый слон – очень тонкая работа. Готова предложить ее в обмен на медальон.

– Но почему ваша бабушка не заложила ее вместо медальона?

Лгать было бесполезно. Только не этому человеку.

– Она не такая ценная, – призналась Лидия.

– Так вы ждете, чтобы я совершил неравный обмен?

– Нет. У моего отца есть несколько китайских свитков и одна или две картины – это если вы захотите несколько предметов в обмен на медальон.

Нортвуд покачал головой.

– Видите ли, мисс Келлауэй, я не коллекционирую китайское искусство и артефакты, так что мне от этих вещиц не будет никакой пользы. Как я уже говорил, я купил этот медальон из-за его уникальности.

– Но ведь должно же быть что-то, что вас заинтересует!

– А что еще вы можете предложить?

Несмотря на то что этот вопрос был совсем невинным, Лидия услышала в нем скрытый подтекст. Ее охватил жар, вызванный не нежностью, порожденной сердечными чувствами, а чем-то еще – чем-то на грани безумия, потери контроля над собой. Опасности.

Ее взор запылал.

«Медальон. Медальон».

— Видите ли… Я… Сейчас у меня нет нужной суммы, чтобы перекупить у вас медальон, – призналась Лидия. – Но недавно мне предложили работу, за которую обещали платить, так что я могла бы написать вам долговое обязательство в обмен на…

– Я не принимаю ни от кого долговых обязательств, – перебил ее виконт.

– Уверяю вас, милорд, я бы никогда…

– Ни от кого, мисс Келлауэй, – твердо повторил лорд Нортвуд.

Лидия выдохнула. Изобразить, что его слова вызвали у нее негодование, она не могла. Потому что сама никогда не поверила бы чьим-то долговым обязательствам. Почти двадцать восемь лет жизни хорошо научили ее этому.

– К тому же я бы ни за что не взял деньги, которые вы… заработали? – добавил Нортвуд.

В его словах прозвучал вопрос, но у Лидии не было ни малейшего желания отвечать на него. Если она скажет, что ей предложили место в редакционной коллегии математического журнала, виконт скорее всего посмеется над нею или… Погоди-ка!

– Лорд Нортвуд, насколько я поняла, вы возглавляете Общество покровительства искусствам, – вымолвила она. – Это так?

Виконт кивнул.

– Международную образовательную выставку, провести которую я предложил уже больше года назад, – уточнил он. – Она запланирована на июнь, так что подготовка в разгаре.

Международная выставка… Пальцы Лидии крепче сжали блокнот.

– А на этой выставке, случайно, не будет… математического раздела? – спросила она.

– Планируется устроить показ всевозможных математических инструментов, которые используют в разных частях мира, – ответил он.

– Понятно… – Лидия старалась не замечать огоньков страха, вспыхивающих в ее крови. Если он примет ее предложение, она сможет не появляться на людях. Всю работу можно будет выполнить еще до начала выставки. Так что, возможно, никто ничего не узнает, кроме лорда Нортвуда. – Лорд Нортвуд, в обмен на медальон я хочу предложить вам свою помощь в организации выставки, – проговорила она после долгой паузы.

– Прошу прощения?

– У меня талант к математике, и я уверена, что смогу быть весьма полезным консультантом, – выпалила Лидия.

– У вас талант к математике?!

Виконт смотрел на Лидию с таким видом, словно никогда не видел более странного существа. Правда, она с детства ловила на себе подобные неодобрительные взгляды, поэтому привыкла к ним. Однако сомнение в глазах Нортвуда неожиданно обеспокоило Лидию.

– Да, я понимаю, что это немного неожиданно, – сказала она, стараясь говорить беззаботным тоном, – но это факт. Большую часть жизни я занималась цифрами, придумывая способы доказательства полезных теорем. Так что я могла бы дать вам советы о пользе и ценности экспонатов в математическом разделе выставки.

– Но мы уже консультируемся с математиками и профессорами из математического подкомитета, – вымолвил виконт.

Сердце Лидии упало.

– О! – только и смогла воскликнуть она. Покусав нижнюю губу и пролистнув блокнот, Лидия произнесла: – А бухгалтерские книги? У вас есть человек, который помогает вам вести бухгалтерские книги?

– Нет, – покачал головой Нортвуд. – Даже если бы он и был мне нужен, я не позволил бы вам работать для того, чтобы заполучить медальон.

– И все же мне бы хотелось…

Не успела она договорить, как Нортвуд встал со стула с резвостью крокодила, выскакивающего из реки. В два шага преодолев расстояние между ними, он выхватил из рук Лидии блокнот. Она едва слышно вскрикнула. Нортвуд, хмурясь, стал листать блокнот.

– «Александр Холл, лорд Нортвуд, – начал он читать, – вернулся из Санкт-Петербурга два года назад после скандала». Что это такое?

По шее Лидии пополз жар.

– Милорд, приношу свои извинения, – пролепетала она. – Я вовсе не хотела вас обидеть…

– Слишком поздно извиняться, мисс Келлауэй, – оборвал он ее. – Вы собирали обо мне информацию? Для того чтобы вернуть медальон?

– Только таким способом я могла…

– «Напыщенный тип»? – прочитал виконт. – Кто вам сказал, что я напыщенный тип?

Лидия покраснела еще сильнее, но к жару, который охватывал ее, добавилась тревога, так как она чувствовала, что медальон начинает неумолимо отдаляться от нее.

– М-м-м… Видите ли… От приятельницы моей бабушки. Она говорила, что вы снискали себе известность тем, что вращаетесь в самых высоких кругах – и здесь, и в Санкт-Петербурге.

Нортвуд ничего не ответил на это, и Лидия добавила:

– Она также говорила, что вы отлично потрудились, создавая свою торговую компанию.

Если даже ее комплимент немного смягчил обиду, Нортвуд ничем этого не показал. Зато снова стал просматривать блокнот.

– «Скандал, в котором была замешана его мать…» – Лицо виконта напряглось от гнева. – Вижу, вы серьезно занимались своими изысканиями, не так ли, мисс Келлауэй?

Лидии нечего было сказать в ответ. Стыд и тревога вихрем кружились у нее в груди. Нортвуд пролистал блокнот до конца, при этом выражение его лица ничуть не изменилось, когда он изучал записанные ею уравнения и теоремы.

– Так что все это значит? – опять спросил он.

– Это мои записи, – ответила Лидия. – Я всегда ношу с собой блокнот, чтобы записывать туда вещи, о которых мне нужно подумать.

Нортвуд захлопнул блокнот.

– Слишком поздно, мисс Келлауэй. – Его голос стал усталым и напряженным. – Надеюсь, Джон уже пригнал карету назад. Если вы подождете в холле, он позаботится о том, чтобы в целости и сохранности доставить вас домой.

Лидия понимала: если она сейчас уйдет, он никогда больше не захочет видеть ее.

– Лорд Нортвуд, прошу вас! – взмолилась она. – Я уверена, что мы все-таки можем прийти к какому-то соглашению.

– Да что вы? Уверены? – Виконт так пристально посмотрел на нее, что она почувствовала неловкость. Его взор скользил по ее телу, задерживаясь на груди, на талии. – А к какому такому соглашению?

Лидия должна была бы обидеться на мрачный намек, который прозвучал в его голосе низкой нотой, взятой смычком на струне виолончели, но вместо этого кровь медленно забурлила в ее жилах, закипела в животе.

И все же ей было нечего предложить Нортвуду.

– Лорд Нортвуд, – наконец промолвила Лидия, – что вы предлагаете?

Несколько мгновений Александр молчал, глядя на сидевшую перед ним гостью. Кто она? Почему вызывает в нем такое… любопытство? И почему его так смущает мысль, что ей известно о скандале?

– Я предлагаю, мисс Келлауэй, – сдавленным голосом произнес он, – чтобы вы бросили ваш дьявольский блокнот в огонь и оставили меня наконец в покое, черт побери!

Ее глаза широко распахнулись.

– Я уверена, вы понимаете, что это не выход, – спокойно промолвила Лидия.

Виконт невесело усмехнулся. Кажется, он перегнул палку, пытаясь запугать ее.

– Можно надеяться…

Он бы мог просто так вернуть ей этот чертов медальон. Это было бы по-джентльменски, хотя, как подозревал лорд Нортвуд, она не примет этот жест. Она должна либо заплатить ему, либо что-то выменять на медальон.

Виконт расправил плечи, чтобы избавиться от напряжения в мышцах. Сначала он огорчился из-за Талии, теперь вот эта история с мисс Келлауэй… Неудивительно, если он придет к выводу, что женщины – причина всех бед на свете.

По крайней мере его бед.

– В этом вы правы. – Он постучал указательным пальцем по блокноту. – Моя мать убежала с мужчиной. Он намного моложе ее! Общество было в ужасе. С тех пор люди считают нас весьма… необычной семьей, имеющей дурную репутацию.

– А на самом деле?..

– А вы как думаете?

– Не знаю, – пожала плечами Лидия. – Я не доверяю сплетням. Все это не так просто доказать.

– Так вы хотите доказательств?

– Разумеется! В конце концов, математика построена на доказательствах теорем и на дедуктивных рассуждениях. Это основа моей работы.

– И все это в вашем блокноте? – Нортвуд снова недоверчиво просмотрел блокнот. Страницы заполоняли небрежно записанные уравнения, списки и диаграммы, на каких-то стояли кляксы, некоторые были вычеркнуты, а другие, напротив, обведены кружками или помечены звездочками.

– Это заметки, идеи для научных работ, – объяснила Лидия. – Некоторые задачи и загадки я придумала для развлечений.

Александр рассмеялся.

Лидия нахмурилась.

– Что вас так развеселило?

– Большая часть женщин, я бы даже сказал – подавляющее большинство, для развлечения вышивают и ходят по магазинам, – промолвил он. – А вы придумываете математические задачи?

– Временами – да. Вы могли бы вернуть мне блокнот? Пожалуйста. – Протягивая руку за блокнотом, Лидия нахмурилась еще сильнее. – И не стоит так смеяться над этим, милорд. Придумывать сложные задачи – это чудесное занятие, приносящее удовлетворение.

– Я могу назвать вам тысячу других занятий, приносящих удовлетворение, – усмехнулся Александр.

Рот Лидии приоткрылся, а взгляд вспыхнул, когда она догадалась, на что он намекает. Нортвуд протянул ей блокнот, однако по-прежнему крепко сжимал его в руке. Лидия схватила другой край блокнота и, приподняв подбородок, похоже, собралась с силами.

– Однако, – проговорила она, – должна сказать, что вы не смогли бы решить одну из моих задач.

Услышав в ее голосе вызов, Александр отреагировал так, будто она только что предложила ему заключить пари на тысячу фунтов стерлингов. Он отпустил блокнот.

– Неужели не смогу? Насколько вы в этом уверены?

– Вполне уверена, – ответила Лидия, прижимая блокнот к груди.

– Настолько уверены, что готовы держать пари на ваш медальон?

Помедлив мгновение, Лидия кивнула:

– Разумеется. Хотя я настаивала бы на том, чтобы установить параметры временных рамок.

«Параметры временных рамок».

Эта леди настолько странна, что зачаровывает.

– Если вы не сможете решить мою загадку за пять минут, – продолжила Лидия, – то сразу вернете мне медальон.

– А если проиграете вы?

– Тогда вы назовете мою ставку, – отозвалась она.

Александр посмотрел на нее таким проницательным взглядом, который привел бы в замешательство любую. И несмотря на то что Лидия ничего не сказала в ответ на этот испытующий взгляд, что-то в ней, кажется, отреагировало на него, только слабо, почти незаметно, как реагирует на свет потемневшее серебро.

– Лорд Нортвуд… – промолвила Лидия, так сильно сжимая блокнот пальцами, что края листков смялись.

Что может ее задеть? Что заставит отреагировать? Что прорвется сквозь эту суровую бесцветную оболочку?

— Поцелуй, – наконец ответил Александр.

Лидия посмотрела ему в глаза, и в голубой бездне ее взгляда промелькнуло изумление, как вспышка молнии прорезает грозовую тьму за окном.

– Я… Прошу прощения? – переспросила она.

– Если вы проиграете, то должны будете подарить мне один поцелуй, – объяснил виконт.

Ее щеки залились краской.

– Милорд, это весьма неприличное предложение, – сказала Лидия.

– Не самое неприличное, какое я мог бы предложить. – Он едва не усмехнулся, увидев, что ее лицо побагровело еще сильнее. – Должен же я доказать теорему моей дурной репутации. – Он кивнул на ее блокнот. – Можете добавить ее к четвертой колонке.

Нортвуд понимал, что ведет себя грубо, однако последние два года ему постоянно приходилось столь тщательно сдерживать себя, следить за своей речью, даже за мыслями, что при виде женского смущения сдерживающие его внутренние оковы дрогнули. Ему захотелось вспугнуть ее, вовлечь вместе с собой в какой-то нехороший поступок и посмотреть, как она на это отреагирует. К тому же разве дурные поступки – это не то, чего ждет от него общество?

– Вы согласны? – спросил он.

– Разумеется, нет, – отрезала Лидия.

– Что ж, хорошо, – кивнул виконт. – В таком случае я попрошу Джона отвезти вас домой.

Слова Лидии ничуть не удивили лорда Нортвуда, поэтому он уже направился было к двери, как вдруг она сказала:

– Подождите!

Он повернулся.

– Милорд, наверняка есть что-то…

– Я сделал свое предложение, мисс Келлауэй.

Рука Лидии задрожала, когда она смахнула со лба прядь волос. Ее каштановые волосы отливали золотом, отчего Нортвуду ужасно захотелось увидеть, как они выглядят распущенными.

Лидия скованно кивнула, ее лицо по-прежнему было пунцовым.

– Очень хорошо.

– Что ж, тогда читайте мне одну из ваших загадок, – вымолвил Нортвуд.

– Прошу прощения?

Виконт кивнул на ее блокнот.

– Прочитайте мне одну из ваших загадок, – повторил он.

У Лидии был такой вид, будто она не понимает его просьбы. Нортвуду было интересно, что она сказала бы в ответ на его слова о том, что ему нравится звук ее голоса – нежный и плавный, в котором, однако, слышались хрипловатые нотки, проскальзывающие прямо в его кровь.

– Давайте же! – подбодрил ее виконт.

Лидия опустила глаза на блокнот, на ее лице появилось нерешительное выражение. Нортвуд сбил ее с толку. Она не ожидала такого поворота событий: рассчитывала, что их встреча будет совсем короткой, – поэтому сейчас не знала, как реагировать на его предложение.

– Ну ладно, хорошо, – наконец сказала она. Откашлявшись, Лидия пролистала странички блокнота. – Вот! «По пути на рынок торговка яйцами проходит через гарнизон. Она должна пройти мимо трех часовых».

Лидия замолчала и посмотрела на виконта. Когда их глаза встретились, в ее взгляде мелькнул легкий испуг. Александр ободряюще кивнул ей.

– «Первому часовому, – продолжила Лидия, – торговка продает половину своих яиц и еще пол-яйца. Второму – половину оставшихся яиц и половинку яйца. Третьему часовому достается половина оставшихся яиц и тоже половина яйца. Когда она доходит до базара, у нее в корзине остается тридцать шесть яиц. Сколько яиц у нее было сначала?»

Александр несколько мгновений молча смотрел на нее, а затем встал и подошел к письменному столу, стоявшему в другом конце комнаты. Пошарив в верхнем ящике, он вынул оттуда карандаш и протянул руку за блокнотом.

Перед его внутренним взором мелькнула картина – Лидия Келлауэй сидит за таким же столом, ее волосы распущены, между бровями залегла складочка от того, что она придумывает задачу, которая, по ее задумке, поставит людей в тупик. Возможно, уже поздно, ночь, и на ней только просторная белая сорочка, а тело под ней обнажено и…

Александр резко тряхнул головой. Еще раз прочитав задачу, он принялся выполнять алгебраические вычисления на листке бумаги.

«Неизвестное, еще пол-яйца, семьдесят три яйца до того, как она прошла перед последним часовым…»

Александр написал на листке число, обвел его в кружок и протянул листок Лидии.

– У нее было двести девяносто пять яиц, – сказал Нортвуд.

Лидия шагнула вперед, чтобы просмотреть его действия.

Александр испытал одновременно чувство триумфа и сожаления, когда, подняв голову, увидел на ее лице испуг. Она никак не ожидала проигрыша.

– Вы правы, лорд Нортвуд, – произнесла Лидия.

Отбросив карандаш, виконт выпрямился.

Лидия молча и с осторожностью смотрела на него. У нее была молочно-белая кожа, а на лице в форме сердечка выделялись большие глаза, обрамленные густыми ресницами. Высокие скулы плавно опускались к изящному подбородку и четко очерченным губам.

Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не напряженный вид, не хрупкость, не крепко сжатые губы, не испуганный взгляд… Если бы, наконец, не призрачная бледность, подчеркиваемая черным траурным платьем, строгий покрой которого не мог скрыть выпуклостей и изгибов ее тела, прячущихся под этим платьем.

Его сердце забилось чуть быстрее. Он подошел к Лидии и встал перед нею. Лидия вздохнула, по белой колонне ее шеи пробежала волна. Если она и боялась, то виду не подавала. Если и ждала поцелуя, то ничем не показала этого. Она просто смотрела на него, и эти ее длинные ресницы, как перья, обмахивали голубые глаза.

Прикоснувшись к выбившейся из ее прически пряди, Нортвуд потер ее пальцами. Густые и мягкие. Как жаль, что Лидия затягивает их в такой тугой пучок. Рука Александра опустилась ниже, и он провел костяшками пальцев по ее щеке. Он заметил, что Лидия вздрогнула.

– Ну так что? – пробормотал виконт.

Положив свои большие руки на плечи Лидии, Александр ощутил, какое у нее изящное и хрупкое тело. А когда он опустил на нее глаза, его спина и плечи напряглись. Воздух вокруг сгустился и раскалился в небольшом промежутке между их телами. Сердце застучало тяжело и слишком быстро. Внезапно Александра охватила странная неловкость: казалось, что какая-то непонятная сила зашевелилась между ним и Лидией Келлауэй – сила, предвещающая несчастье.

Александр вдохнул окружавший ее воздух. Никакого надоевшего запаха цветов и духов. От Лидии исходил только аромат свежести и чистоты – так пахнет накрахмаленное белье и остро заточенные карандаши.

Ее губы приоткрылись. Сама она все еще была очень напряжена, ее руки висели вдоль тела. Александр задумался, позволяет ли она себе хоть изредка избавляться от этого напряжения, прячущегося в ней? Он все еще держал ее за плечи, и на мгновение оба замерли. А потом его рука скользнула вверх и легла на ее шею сбоку, как раз над воротничком.

Лидия задрожала, когда большой палец коснулся ее – это было единственное движение в полной тишине. Ее скулы покраснели и цветом стали напоминать розоватое небо на рассвете. От очередного глотка по ее горлу снова пробежала волна, но выражение лица не изменилось, она не шелохнулась.

Она стала совсем неподвижной, а спина напряглась сильнее, когда большой палец Александра поднялся еще выше и проскользнул в потайной уголок за ухом, а остальные его пальцы обвили сзади ее шею. При этом его ладонь легла на стыке ее шеи и плеча. Кожа Лидии была гладкой, как перкаль; темные кудряшки защекотали тыльную сторону его руки.

Желание… Горячее и настойчивое желание запульсировало у него внутри. Александру захотелось сорвать с Лидии ее скучное платье и прикоснуться к наготе. Словно в ответ на эти мысли ее пульс под его ладонью забился быстрее, будто там затрепетали крылья бабочки.

Раздался тихий шлепок по ковру – это блокнот Лидии упал на пол.

Губы Нортвуда опустились к ее рту. Лидия не двинулась. Румянец на ее лице стал еще ярче, грудь приподнялась, словно Лидия силилась набрать воздуха в легкие. Всевозможные оттенки голубого цвета так и мелькали в ее глазах. Ее дыхание поглаживало его губы. Руки Александра сжались на ее плечах, на ее шее.

Внезапно раны в его душе стали заживать, образовавшиеся трещины – затягиваться. Вместо них он наполнился желанием как можно дольше продлить это непонятное притяжение, насладиться мистикой того, что произойдет, когда их губы наконец встретятся.

– Позднее.

Его шепот нарушил охватившее их напряжение, как нарушает спокойствие темной воды упавшая в нее галька. Лидия откинулась назад, ее губы все еще были приоткрыты.

– Что? – неестественно тонким голосом спросила она.

– Позднее, – повторил Нортвуд. – Я попрошу вас вернуть мне долг при следующей встрече.

Лидия ошеломленно посмотрела на него, а потом отступила назад.

– Милорд, это нечестно.

– Неужели? Мы не договаривались о том, что я получу плату немедленно.

– Это предполагалось.

– Ах, мисс Келлауэй, в этом ваша ошибка. Опасно предполагать, что ваш оппонент придерживается тех же не обговоренных ранее правил, что и вы. Вообще опасно что-либо предполагать.

Лорд Нортвуд почти почувствовал, как от гнева в ее жилах вскипела кровь. Еще мгновение Лидия оставалась застывшей, а затем с нею что-то произошло – она вновь обрела над собой контроль, самообладание.

Лидия большими шагами направилась к двери, при этом ее спина была прямой и неподвижной, словно ее отлили из металла. Прежде чем выйти из гостиной, она повернулась к виконту.

– Хоть я и предпочитаю более систематический подход при доказательстве теорем, я действительно ценю вашу помощь, – произнесла она.

Лорд Нортвуд смотрел ей вслед, наблюдая, как она исчезает в тени холла. А потом по его губам пробежала легкая улыбка. Подобрав с пола ее блокнот, он сунул его себе в карман.