Читать книгу Воровка - Нина Сергеевна Ульянина - Страница 9

Прошел еще день. Ключик был при Ари.

Хозяин Братства Судоходников отбыл с тем кораблем,

Что накануне прибыл. В полночь на причале

Должен был праздник состояться. Вечером углем

Были наполнены жаровни до отказа,

А сверху вертел с тушей – мяса, выпивки должно хватить на всех.

Праздник для местных: для матросов и портовых обитателей. Всех разом

Примет площадка для разгрузки корабельной. Громкий смех

Звучит с обеда. Кто-то уже «в стельку».

Рождение Жрицы – святой праздник. Дети, старики,

Каждый по своему ей дань возносит. Розочку в петельку

Кто-то заправит, а кто-то в храм отправится молиться. Жесткие тиски

Обрядов, правил праздник не сжимают.

Каждый возрадуется так, как хочет сам.

Два Братства вместе рядом с морем проживают

Это событие за выпивкой и танцами. Басам

Низким мужским высокий женский голос

В противовес звучит. Баллады древний текст

Все наизусть знают и подпевают. В полость

Под сценой, наспех возведенной, малыши забились поглазеть. И вечер весь

Они пробудут там. Уснут так же под сценой,

Прижавшись тесно, чтоб согреться. Ночью у воды свежо.

И они счастливы и сыты. Миг этот бесценный.

Нега души бродяжьей. Вот когда снежок

Первый по осени пойдет, тогда им будет трудно.

А этим вечером еще все хорошо.

Ари стояла у таверны у отцовской. Судно

Со знаком Норда снова в полдень в порт вошло.

– Ну, что им нужно опять? – праздник был испорчен.

И даже топнуть ножкой от досады ей не помогло,

Не полегчало. В День Рождения Жрицы злиться – это точно

Будет неправильным. От сердца отлегло,

Но не надолго. Чувство, что дурное

Должно случиться, не давало продохнуть.

Ари нашла мальчишек взглядом. Ничего иное

Для нее в жизни не имело смысла.

Только их защита и забота о мальцах. Нелегкий путь

Им выпал в жизни. Они – ее стая.

Птенцы бескрылые – ни прыгать, ни летать.

Она их кормит, опекает. Только не хватает

Им вовсе не еды и тряпок и совета, А о родительском тепле не стоит и мечтать…

Ари оправила воланы красной юбки. Как барашки пены –

Белое кружево на блузе закрывает грудь.

Глубокий вырез и подвеску видно. Чтобы непременно

Если Вардэн придет на праздник, то заметит. Путь

Шнурка уходит выше, приобняв ключицы

К открытой шее, под копну темных волос,

Забранных в хвост высокий. Ари, как волчица,

Ждала Рантарна. Как сильнейшего из стаи. И вопрос –

Только один в глазах – придет ли он на праздник.

Томас уже два раза звал на сцену танцевать,

Но она шагу не ступила от таверны. К грязной

Не прикасаясь стене здания брезгливо. Гарцевать

На месте смысла не было. Часы пробили десять.

Он не придет. И Жрица с ним! Том снова подошел

И увел в круг танцующих ее, где весело все вместе

Они кружились, топали и хлопали под музыку. Рантарн не снизошел

До глупых танцев незатейливых. Рантарн – это другое.

Чтобы скакать на сцене как барашек? Подумаешь – смешно.

Он выше этого. Чтобы чужую взять ладонь и в хоровод вступить? Представить же такое

Она смогла? Наивная. Но ей не все равно.

Веселье схлынуло. Ари сошла со сцены.

Малыш-карманник ей принес кружку воды.

Обняв за плечи мальчугана, повела его бесцельно

По ночной пристани вдоль кромки моря до конторы Братства.

– Поговорить хочешь? Лады,-

Малыш все понял. Сели на скамейку.

– Ты слышал Норды в городе?

– Конечно, как же нет.

– Запритесь в доме Тома в парке.

– А если облава?

– В лес через лазейку

За стенным шкафом.

– Ари, надолго?

– На два-три дня. Не зажигайте свет,

Когда стемнеет,– голос едва слышен. –

Я приду утром, принесу вдоволь еды.

Только послушайтесь.

– Не бойся, Ари. Тише

Будем воды и ветра.

– Норды – жди беды. – малыш кивнул.

– Пошли?

– Нет, я останусь.

– Ну, тогда, как знаешь. – мальчишка помахал рукой

И скрылся в темном переулке, не прощаясь.

Ари глазами проводила его.

– Это кто такой?

Голос Рантарна. Рядом, за спиною.

Ари вскочила резко, обернулась. Он. Никто иной.

– Не твое дело! – отошла на шаг.

– Одною что нельзя ходить, мама не учила? – вопрос с издевкой.

И вот только как он так бесшумно подошел? Причал пустынный,

Они с мальцом болтали и не слышали шагов?

Такого быть не может! Слух у них орлиный.

Она сама пришла к конторе Братства не задумываясь даже. А Рантарн каков?

Сразу с вопросов начинает. Он человек дела.

Без лишних слов, прелюдий.

– Она умерла,

Когда мне пять было. Банально не успела.

– Я не хотел, прости, – сама не поняла

Зачем сказала правду, не свернула в шутку.

Он извинился. Непривычно. Этот виноватый тон.

– Ты не мог знать, не важно… Это предрассудки, –

Буркнула тихо, обходя скамейку. А Рантарн притом

За ней последовал. Остановился рядом.

Не позади как раньше, прямиком лицом к лицу.

– И дальше что? – Ари сверлила Варда взглядом.

– Ты ждешь кого-то здесь? – вопрос серьезный. –

Того парнишку?

– Может, отведешь к отцу

Меня тогда? – бровь вскинула повыше. –

Руки попросишь? Это ревность, Вард? –

Сама спросила, а ответ не слышит

За сердца стуком громкого, то бьется, как набат

В день урагана. Отойти подальше

Надо, но Ари не отступит ни на шаг.

А Рантран смотрит и молит. Серьезный. Страшно

От его близости и взгляда и волнительно. Как маг

Змею пленяет, так и он ее. Шум моря,

Скрип кораблей причаливших – исчезло все вокруг.

Есть только он. Его дыхание глубокое ее отчасти вторя,

И губы твердые напротив, ночь и кольцо рук,

Ее обнявших. Жарко. Сладко. Томно.

И поцелуй глубокий нежный и порхают в животе

Тысячи бабочек от наслаждения. Нескромно

Она коснулась его щек ладонями, лаская. В темноте

Нет ни стеснения, ни робости. Есть только кожа к коже

Прильнувшие, слияние двух душ.

Она глаза закрыла и тонула в нем до дрожи,

До исступления, до растворения в нем. Да, Вард ей не муж

И не жених, и никогда не будет.

Чувство потери обожгло темной волной,

Когда ей ясно это стало. Линии их судеб

Пересеклись случайно и ошибочно. Ценой

Преступной сделки с Берком. Вард – он Судоходник.

Ари – воровка и карманница. Они две стороны

Одной монеты. Спиной к спине, противоборцы, словно жертва и охотник.

Они не пара и все доводы ее будут верны.

Но все же, Жрица, как крепки его объятия,

Какую страсть в ней пробуждает обрис его губ,

Его ладони, по плечам скользившие, что хочется летать ей,

Взмывая выше к звездам, все дальше в бархат неба, в глубь…

-Я провожу тебя до дома, Ариадна. –

Рантарн прижал ее к груди, в макушку шепот слов,

Чтобы другие не услышали. Лишь для нее. Приятно.

Она дрожит в его руках, как птица, сидя на ладони. Миг таков,

Что очень хрупок. Краткие мгновения

Правдивой нежности, когда обнажено

То, что внутри. Когда прикосновением

Намного больше можно рассказать. Как терпкое вино

Такая близость. Опьяняет. Кружит

И искушает, и так хочет еще…

Когда тебе кто-то и сам ты тоже нужен

Больше, чем воздух. Под одним плащом

Укрыты двое, все наполовину,

Друг с другом, поровну, вдвоем.

Две части целого слагаются ведино.

Вард приподнял ее лицо за подбородок, посмотрел в глаза:

– Пойдем, –

И он не спрашивал. Он говорил, что нужно.

Мужчина, главный. Он решил все за нее.

И она молча подчинилась. В первый раз вдруг обнаружив,

Что ей не хочется с ним спорить. Ночью его глаз

Было не видно. Только Ари знала,

Что Вард серьезен и спокоен. И он в этом весь.

Несокрушимый глава Братства Судоходников. С начала

Времен и мира сотворения он воин и защитник. И невесть

Сколько он жизней прожил, он всегда был верен

Только себе и слову своему. Вард знает, что есть жизнь.

Он имел власть над ней, не потому что он сильнее.

Просто с ним хочется быть слабой, беззащитной в этом мире лжи.

Праздник закончился. Вард с Ари прошли рядом

Сцены поставленной. «Мальчишек под ней нет» -

Ари отметила мгновенно, окинув пристань взглядом.

Значит, послушались ее. В таверне нет огней

В окнах зашторенных, но двери нараспашку.

Отец сидит у входа на скамейке. Точно ждет ее.

Вард подошел к нему. Протянул руку даже,

Отца приветствуя. В ответ отец свое

Не мог сомнение и удивление скрыть, но руку пожал тоже.

Два Главы Братсва, два хозяина, два равных главаря. Похоже

Они впервые встретились лицом к лицу. Похоже

Они понравились друг другу. Ничего не говоря,

Вард передал ладошку Ари главе Воровского Братства,

Кивнул прощаясь, не сказав ни слова ей.

А она глупо продолжала улыбаться,

Когда смотрела ему в спину вслед. При свете фонарей

Она сдержалась бы. Но ночью все иначе.

Отброшен стыд и правила и хочется дышать,

Вдыхать соленый воздух моря.

– Что все это значит? – голос отца встревоженный.

– Все хорошо, пап. Постарайся не мешать…